Башня молчания

      По столу, царапая полировку длинными изящными механическими ножками, наматывает круги анимункуль-скриб.       - И зачем тебе это? - спрашивает Дивайт, устраиваясь без приглашения на диване и спихивая с него гору листков и чертежей.       - Воссоздание живых объектов - только первый шаг. Механика движения довольно проста; механика инстинктов и наслоений мета-духовных побуждений лишь чуть сложнее. Я мог бы сконструировать личность; но зачем… и подходящего сосуда ещё не выходит создать. Если я смогу найти или синтезировать достаточно крепкую душу…       - Сота, ты рехнулся.       - Не подобное ли говорили на этих самых островах нашему народу?       Под вечер его начинает плохо слушаться рука. Конечно, даготские чародеи совершили невозможное, собрав и срастив кости по кусочкам, но Сота постоянно перенапрягается и пропускает через руки слишком сильные чары.       Дивайт вздыхает и пытается телекинетически перетащить его к себе на диван.       Сота, конечно же, сопротивляется.       - Хватит бодаться, иди сюда.       - Сейчас. Закончу.       Дова-муха, стрекоча тоненькими крылышками, взлетает над столом - и шлёпается, продолжая дергаться и вертеться. Что такого Сил попытался сделать с ней? Он уже создавал более сложные по аэродинамике и устройству модели.       Но тот только пристукивает кулаком по столу - надо же, Сил и выказывает раздражение! - и всё-таки отправляется, куда звали. Довольно бесцеремонно садится чуть ли не Фиру на ногу, настолько поглощён неудачей - или делает вид, что поглощён.       - Яхезис, кажется, весьма нелестно отозвался о твоем хобби.       - Двемеры сейчас занимают его ум. Если поймём, чего они добиваются, как думают, то сможем добиться большего. Не его дело, что помогает мне мыслить.       Дивайт соглашается и начинает разминать ему плечи.       Сота Сил не доверяет альтмерским слугам. К огорчению Фира, он даже ему не доверяет до конца, и единственный, с кем младший Советник Ресдайна вроде бы сошёлся за свою жизнь, это Ворин и Гилвот Даготы, но Даготы - в Когоруне, а здесь, увы, Артеум.       Впрочем, за физическую заботу Сил благодарен - телом он уродился не в воинскую породу. Дивайту любопытно, что у него вообще в голове - всё ещё коротко остриженной в знак траура, хотя прошло уже достаточно времени с трагедии в Альд Соте.       - Я видел, что двемери заменяют отсеченные конечности воинов на механические, - вдруг говорит Сил. - Правда, очень грубо выходит. Могут воспринимать только самые простые сигналы мозга. Но если бы мы сумели преодолеть ограничение природы, то достигли бы высшей эффективности. Даже боги и даэдра скованы, во многом, своей физической и метафизической формой и не знают ее до конца.       - Зачем преодолевать то, что нас определяет?       - Не определяет, а отвлекает нас, Дивайт. Ты мог бы закончить свой проект раньше, если бы не нуждался в сне, пище и беготне за юбками.       - Пф. Мастер Яхезис показал нам, как регулировать циклы сна, тебе мало?       - Да. Времени всегда мало. Я нужен в Ресдайне и нужен здесь, работы… предостаточно.       Сота потягивается; морщится - рука всё равно болит. Но шее стало лучше.       - Если не отвлекаться, мысль станет, как строптивый гуар. Тебе ли не знать!       - Только я должен контролировать, когда остановиться. Узнай ключ к природе существа, и оно будет у тебя, как на ладони. Это унизительно.       - Ты, воистину, самый странный мер из тех, что я знаю, Сил. Скажи, чего ты добиваешься?       - Понимания. Контроля. Отгадок. Наш народ любит загадки, но все они - скорее игра в парадоксы. Если существо формируется вокруг хребта, а мир - вокруг Башни-оси, не может ли искусственный хребет послужить осью невиданного существа? Я хочу научиться не только реплицировать.       - Ты переутомился. И зол на это. Пойдем-ка… пока что ты всё равно нуждаешься в отдыхе, и если я не буду приходить и утаскивать тебя за шиворот, то так и застрянешь здесь, среди своих мух.       Сота позволяет увести себя. Ему даже отчасти приятны вторжения Дивайта в его лаборатории, хотя он не любит прикосновения и помехи. Они тоже отвлекают. Кимеры очень много внимания уделяют ритуалам плоти; дом Сота когда-то слегка отличался, но что толку горевать о тех, кто покоится в Пределе Призраков?       Сота Сил навещает их один раз в году, но считает, что и того много. Память не в объектах физического мира. Память - в уме и сердце.       Дивайт кажется ему вечно недовольным, взбалмошным, амбициозным и одиноким. Яхезис отметил его за выдающийся потенциал - но укротить вряд ли сможет. Среди псиджиков никогда не было салиачи. Кимеров, впрочем, тоже. Себя самого Сота Сил считает исключением, и если вдаваться в подробности крови, ещё более ярким. Но к чему условности? Неревар из рода Мора, ставший не только ханом Индорил, но и хортатором всех племен, хорошо доказал беспочвенность чуши о родовом превосходстве.       Сил старается никого не пускать в свою личную комнату, но Дивайту плевать - заходит, как в свою, делает ход на доске для чатуранджа, призывает слугу с едой и напитками. Сота морщится - ненавидит чужих, но Фира терпит… он - “контролируемое отвлечение”. Почти контролируемое. Если сказать ему пойти вон, даэдрота с два послушается. Но иногда к нему приходят забавные мысли. Вроде предложения выпить перебродившего виноградного сока - биохимия легкого отравления крайне занимательна, и Сота прямо на столе - поверхность моется, ничего страшного - набрасывает формулу заклинания, которое могло бы опьянить небольшой недский отряд. Воевать сильно нетрезвыми, может, и в их культуре, но не настолько. Достаточно вызвать у тела нужную память, обмануть его...       - Однажды, Сота Сил, ты сумеешь достать даже князей даэдра, поймав их на слабости, - хохочет Фир, на котором новое заклинание, с согласия, и пробуют. - Плывёт всё так, словно я бочонок вылакал!       Дивайт Фир тонок умом, но чопорность псиджиков ему донельзя скучна. Ему нравится подначивать Сила и давать новые идеи. Невысокий и педантичный Сота на самом деле куда более непрост, чем хочет показать; подводные, глубинные течения его ума иногда выносят на поверхность сокровища - чтобы затем снова утянуть их в пучину.       Можно видеть в нём отшельника, но Дивайт восхищён неброской и упорной, почти двемерской дерзостью, с которой Сота пытается свести несовместимое. Отчего-то кажется: выйдет.       Иногда Дивайт с некоторой грустью думает, что хотел бы, чтобы Сил был чуть менее гениален. Не из-за зависти. Их занятия и интересы пересекаются, конечно, но не везде, и достаточно областей, в которых Фир может показать превосходство. Но в том и дело - саму суть настолько изощрённых построений почти никому, кроме Соты, и не объяснить; на Артеуме полно умников, но кимер среди них один. Дивайт почти утратил надежду обрести когда-нибудь понимающего компаньона, что уж заикаться о дружбе - и продолжает доставать Сила, надеясь на чудо, но чуда не происходит; младший советник слишком поглощён своими целями.       И всё же, это наиболее близко к тому, что Дивайт мог бы желать.       Через какое-то время Яхезис определяется в выборе, и поручает Сота Силу следить сразу за двумя целями - Кагренаком и Нереваром.       Дивайт нужен ему в другом месте - да, среди псиджиков нет салиачи, но полисы последних угасают, и кое-что приходится направлять и регулировать.       Пути расходятся, дела требуют всего внимания. Дивайт пишет аккуратные письма - не очень часто. Ответы приходят ещё реже - но приходят, написанные аккуратным шифром, понятным лишь им двоим.       Что-то, всё-таки, остаётся.              Много лет спустя, когда дела псиджиков уводят Дивайта ещё дальше от Вварденфелла, случается то, что изумляет очень многих, а Фиру кажется вполне закономерным.       Сота Сил решается провести эксперимент до конца.       Монарх-угроза порядку мира уничтожен… чужими руками, как это водится у Ордена, а затем и новый обретает свой неожиданный и трагический конец. Больше всего Дивайт удивлен, что Сота пошёл против Ворина Дагота - но с другой стороны, когда это большие дела не требовали жертв?       Затем Сил совершает то, что на внешний взгляд расходится с кодексом ПСЖЖ, но пронизано безупречной логикой дома Сота: черпает божественную силу лично, проходя искушение её прямой и косвенной неблагодатью - тот, кто сам же и наиболее строг к себе, может позволить такой риск. Яхезису ничего не остается, как принять положение дел со смирением; он не проиграл, но просчитался в оценке методичной дерзости своего лучшего ученика.       Дивайт не находит особенной разницы при встрече - да, конечно, энергии изменились, возможности выросли, но Сота Сил остался Сота Силом. Закрытым, притягательным, устремлённым в будущее. Он хочет заменить “несовершенные” части мира так же, как заменяет “несовершенные” части своего тела.       Альмалексия, дочь даэдра, прошлое; Вивек, Воин-Поэт, горячая кровь, настоящее; Сота Сил, отец загадок - нечто, что определит дальнейшую судьбу велоти. Так они верят.       Дивайт склонен знать, а не верить. Знание пугает его - и притягивает. Все кимеры - дети Мефалы и Боэты, и любят смотреть во мглу.