вернуть поцелуи

«ну же, подойди к нему. он тебя испепелит на месте, если так смотреть продолжит» «в воскресенье я занята, но в четверг можно и в кино» «я не думаю, что у нас может что-то получиться, просто он так смотрит, а мне ведь интересно попробовать» «у тебя немного помада смазалась. пойдём, я покажу, где туалет.» чеён смотрит в удаляющиеся спины подруг с совершенно пустой головой и думает, что все не так плохо. могло быть лучше. действительно могло быть, но и сейчас она чувствует себя вполне сносно — даже умудряется искренне посмеяться с шутки незнакомого парня, несколько раз подбивавшего к чичу клинья. имя она его, конечно, не запомнила, но пару раз видела точно. вроде они вместе ходят на английский. ей в принципе комфортно. настолько, насколько это возможно в её ситуации. чеён не даст этому точное определение, но четыре из одиннадцати вполне достаточно для того, чтобы не бежать домой сломя голову. если её спросишь, она не вспомнит, как её сюда привели. ответит, что из дома буквально вытолкали, а дальше без разбора засоряли мозг ненужной информацией, вроде лалисиного: «я больше часа потратила на эту укладку». она, к слову, такая же как и всегда. — ты почти веселишься, — приукрашивает дженни, слегка толкая чеён в плечо. «почти» как нельзя точно описывает её состояние. — ну да, — улыбается пак, заглядывая на дно своего стаканчика. выпитое ни разу не ударило в голову, и от этого не то грустно, не то смешно. чеён столько не была на вечеринках, что совершенно разучилась пить. даже сейчас — она делает очередной глоток и морщится слишком сильно, не совсем понимает, от чего именно. джису просто всучила ей это в руки, а чеён отказываться не стала. — дрянь какая-то, — заключает она, отставляя пустой стаканчик на стол. дженни активно кивает, допивая содержимое своего, и переворачивает его вверх дном, со звоном приземляя рядом. в доме было как-то по-уютному шумно. они сидели за небольшой барной стойкой у стены, слушали музыку, разливающуюся по стенам во все комнаты, и (вроде как) с удовольствием проводили время. чеён то и дело осматривала взглядом толпу, собравшуюся в большом зале, и что-то себе подмечала. к примеру, что парней было значительно больше, чем девчонок, и далеко не всех она знала. она глазами бегала от одного к другому, напрягая память и выискивая высокого красавчика, о котором слышать на самом деле уже осточертело. просто интерес все же берёт своё, хоть чеён и пытается списать это на выпитый алкоголь. она сейчас не заинтересована в парнях. — где тот самый тэён, про которого лиса весь день болтает? я хочу на него посмотреть. дженни напряжённо щурится, разворачиваясь на своём стуле и прокручиваясь неполным кругом, вытягивает шею и одними губами что-то произносит — чеён этого не улавливает — пока взгляд её не останавливается на нижних ступенях лестницы. — впереди, — слегка кивает подбородком в его сторону, — за перила держится. на нём еще рубашка синяя расстёгнута на пару пуговиц. чеён смотрит прямо на лестницу, переводит взгляд на дженни и снова вперёд. а затем тихо смеётся, ибо в упор никого не видит. — наверное, я слишком пьяна для этого. — ну же, — дженни чуть наклоняется к ней и поднимает вверх руку, — у него волосы пепельные. вот смотри, он прямо сейчас к двери идёт. чеён требуется несколько секунд, чтобы сориентироваться, к какой именно двери. входной. это же очевидно. она прямо напротив. и это чувство потерянности столь неловкое, что чеён на долю секунды прикрывает глаза, коротко улыбаясь. волосы у него действительно пепельные, но в свете электрических лампочек, развешенных вдоль стен, кажутся неоновыми и сразу бросаются в глаза. чеён даже думает, что шутка про алкоголь уже не такая смешная, раз она не заметила его с самого начала, но ей, в принципе, уже все равно. она тянется к своему стаканчику, на мгновение отворачиваясь от парня, и разочарованно вздыхает, когда с пустого дна ей гадко улыбается изображённая тыква. — чудесно, — шепчет она и разворачивается обратно, тут же неспокойно замирая. вот чёрт. когда на неё так смотрят, кажется, что раздевают глазами. она это чувствует и ёжится на месте, старается расфокусированным взглядом зацепиться за светящуюся макушку, только бы глаз не отвести. не поддаться. по рукам бегут мурашки от почти осязаемого дискомфорта. моментально становится жарко, но чеён упорно прогоняет эти постыдные мысли и постоянно поправляет волосы. конечно, чтобы успокоиться. моргает, сглатывает накопившуюся слюну, и тут же хочет сплюнуть оставшийся горький привкус с языка, лишь бы как-то отвлечься. это несложно. у неё почти получается. пока в один момент тэён не испаряется в пространстве, буквально не исчезает. и чеён не теряет точку опоры. а потом глаза сами находят Его, и смотрят с какой-то необъяснимой, неприкрытой паникой. она видит, как чанёль ухмыляется, но до последнего не поднимает взгляда на его глаза. остерегается, опасается. не хочет тонуть. ведь она определённо потонет. хотя ей кажется, что она и так уже достигла дна. потому что его губы — это лишь меньшая проблема. главная проблема — в её голове. и она почти одёргивает себя, взяв самых непослушных бесов под контроль, но он вдруг начинает шептать. и губы его двигаются настолько отчётливо, внятно и до одури плавно, что чеён понимает каждое слово, и сердце её заходится от возмущений? поражения? отвращения? всего вместе. и еще детали, в которой она себе не признается. ведь его слова бьют оглушающе, и она наконец всматривается в его черные омуты, пытаясь убедиться, что — показалось. но покрывается липким потом, ибо становится только хуже. он смотрит в ответ беспрерывно, и чеён поспорить готова, что насмехаясь. хотя на радужке его видит лишь интерес, приправленный недопустимым. она больше чем уверена, что прямо сейчас погружается все глубже, но противиться не получается, а он, кажется, даже не старается. издевается. понимает, что она не в том состоянии, и нагло пользуется этим. а чеён морально погибает, ничком оседает на пол своих душевных устоев. и прямо сейчас валяется в грязи из противоречий и всей пышущей внутренней ненависти, потому что доходит до неё довольно доходчиво — она наслаждается. вот почему ей так плохо. она уже вовсе не слышит музыку. не видит никого вокруг. все ближнее для неё стало посторонним и размазанно прозрачным. у них глаза в глаза, и она не знает, что с этим делать. в голове помутнение и совсем скоро слёзы на щеках. и на губах — застыло имя, которое она почти произнесла, но — чеён. — слышит совсем тихо и хмурит брови, а потом снова. — чеён! и еще раз. — пак чеён! и джису, вставшая прямо перед ней, как глоток свежего воздуха, которым она отчаянно пытается надышаться. успокоиться. разболеть. сделать что-то, чтобы стало легче. она переводит взгляд с её иссиня-черных волос на руки, в которых та держит стакан, и не обдумывая, выхватывает его из рук. опрокидывает внутрь, обжигает горло и едва не давится слишком большим глотком, но чувствует, как отпускает. и даже почти улыбается. джису смотрит на неё с удивлением и долей непонимания, но потом придумывает что-то себе, отчего все странности разрешаются. смотрит в свой опустевший стакан и заявляет оглушительно громко (по крайней мере так кажется чеён): — думаю, нам стоит ещё выпить. и лалиса её поддерживает, похоже, вообще не заметившая ступора подруги. только дженни молчит, внимательно вглядываясь в то место, где минутой назад стоял он. чеён думает, что выпить действительно стоит.