Пар терялся в пламени чистого солнца. Карамацу распускался пышными соснами на самом перекрестке горячей весны Источников и ослепительных ледяных зим страны Инея. Мокрый туман сгущался облаками у крутых скалистых склонов. От дикой сияющей красоты природы перехватывало дух. Невыносимо и слишком потрясающе было ощущать сразу и пронизывающий холод вечного снега, и бешено шпарящий жар укрытых камнями гейзеров.
Карамацу не был деревней в полном и привычном смысле этого слова. Редкие поселения проглядывали прогалинами и стекались тонкими ручейками жизни к центральному рынку. Хината сглотнула, приметив меж сосен голодно рыскающих волков. Киба, настороженно щурясь, положил ладонь ей на плечо.
— Все в порядке. Мы с Акамару справимся с этими ребятами, если что.
Щенок согласно тявкнул из-за его капюшона. Это не было пустым бахвальством, Хината знала. Девочка зарделась. Вступив в восьмую команду, она впервые познала чувство уюта и защищенности. Потому что товарищи они, что спины друг другу должны прикрывать, как сказал бы Шино.
Она бодрее припустила к рынку. По небосводу разливался мелодичный звон гонга, торопя куда-то редких прохожих. Простенькие деревянные ларьки пахли пряностями и сырой рыбой. С прилавков свисали длинные разноцветные перья и пухлые пучки свежих целебных трав. Хината робко потянулась к одному из кувшинов с переливающимися бликами. Прозрачность воды была настолько яркой, что била по глазам.
— Не местная, дева? — с улыбкой поинтересовался смуглый старенький торговец.
— А… — Хината невольно вздрогнула. За спиной тут же возникли отвлекшиеся было Киба с Шино. — А-ага.
— К обряду инициации пожаловала, небось? — продавец усмехнулся.
— Верно все, — ответил за неё Шино-кун. Хината удивленно моргнула. — Хранители её мы…
«Хранители»? «Обряд инициации»? О чем они?
— …и узнать я хотел, пользуясь расположением вашим. Найдутся ли в храме Мацудера места не только для госпожи юной, но и для нас, чтобы и впредь могли беречь мы её девственность?
Хината подавилась слюной и покраснела. Киба подхватил её за запястье и отвёл от прилавка, оставив Шино говорить с дедушкой.
— Ч-что это? Что происходит? — растерялась она. — О чём они говорят?
— Расслабься, ты слишком паникуешь, — нахмурился друг. — Это притягивает внимание. Пойдём. Шино догонит.
— Можешь объяснить? — попросила Хината, торопливо следуя за ним сквозь пёстрые палаточные ряды.
— Каждый год, как раз посреди осени, в ряды шаманок отбирают новую девушку, — тихо ответил он. — Для какого-то ритуала. В один год только одну.
— Откуда ты знаешь, Киба-кун? — растерялась Хината. Киба обернулся и легко стукнул себя по уху. — Ой… да.
Пока она бессмысленно глазела на диковинки с рынка, Киба-кун и Шино-кун собирали информацию. Стало немного стыдно.
Рынок замолкал и кончался, стекая в вязи узеньких тропок. Пробуждать бьякуган не было нужды: жидкие потоки людей, подчиняясь мелодии гонга, устремлялись в гору. Шино нагнал их на полпути к вершине, у первой отметки на грубо вырубленной наскальной лестнице.
— Узнал я, что и мы с Кибой можем жить при храме, — поведал он. — До церемонии отбора и обряда инициации. Придётся тебе, Хината, принять участие.
Она кивнула. Миссия седьмой команды вращалась вокруг Мацудера, значит, их поиски следовало начать с проникновения в храм. Жаль, что головастик лопнул, ничего и не сказав толком. Хината, однако, его не винила.
Свет водопадами проливался сквозь мощные кроны. Добротные арки деревянных ворот вели к рядам замшелых колодцев. Тропинки ниспадали в ущелья кипящими источниками, гибкие крылатые крыши пагод парили под сводами трепещущих на ветру теней, и Хината очень ярко прочувствовала, почему Карамацу называли долиной небесных сосен: небо сливалось с дарами земли.
Люди — по большей части смуглые, в грубых одеждах из льна и меха — беспорядочно сидели на камнях, приваливались к стволам, тянущимся вокруг скромного каменного алтаря; дети и подростки забирались на деревья. Киба и Шино удивительно легко вплавились в толпу. В небытьё сгинул оглушительный бой гонга.
К алтарю подплыла маленькая морщинистая женщина. С её длинных чёрных прядей свисали белые перья, одежда тряпьём стелилась по пыли, а лоб перехватывал тяжёлый медный обруч.
— Охотникам посчастливилось поймать оленя. Да примет Мать Природа сию жертву, — низко и монотонно пропела она, дважды хлопая в ладоши. Зрители восторженно замолкли. В почтительной тишине раздалось торопливое битье копытами, мелко затряслась листва, и звонко вдарили истошные вопли:
— Са-акура-ча-ан, жертвенный олень убегает 'ттэбайо!
— Наруто-о, это ты олень! Я тебя сейчас в жертву принесу! А-а! А-а-а-а!
Хината тихо взвизгнула, когда из толстых ветвистых зарослей вырвался крупный олень, на бешеной скорости перескочил через алтарь и бросился в пространство меж стволами — сельчане едва успели отшатнуться. Верхом на олене, локтями перехватив крепкие рога, мчалась полуголая пышногрудая девица. Ее длинные хвосты метнулись стремительным ярко-желтым следом.
— Да что-о-ой такое 'ттэйбай-й-й-йо!
Из-за кустов вылетела бывшая одноклассница, Сакура-сан, и принялась энергично втолковывать бабушке-шаманке:
— Понимаете, Химо-сама, это не я, это все та идиотка, д-да, простите, — девочка несколько раз поклонилась в пояс. Из дальних храмовых угодий доносились крики девицы и блеянье оленя. — Он просто… она просто хотела его погладить, и все кончилось вот так…
Бабушка, тяжело вздохнув и снова похлопав, мирно возвестила:
— Оленю не посчастливилось встретить Наруто. Да поймёт его Мать Природа, и простит, сего оленя.
Киба наклонился к Хинате и, почти не размыкая губ, прошептал:
— Только не говори мне, что вот эта грудастая корова на олене — Наруто.
— Как скажешь, Киба-кун, — промямлила Хината, — не буду тебе говорить.
Ей и самой не хотелось бы в это верить, ведь Наруто-кун мог свалиться и пораниться.
— По крайней мере, нашли мы седьмую команду, — приглушенно изрёк Шино, незаметно приблизившись. — Почти, потому что Саске нигде не видно. Учиха Саске, пожалуй, единственный в седьмой для разведки годится. Всё-таки универсальный шиноби он.
Сакура, не прекращая оправдываться перед шаманкой, окинула Хинату, Кибу и Шино быстрым внимательным взглядом. В её виноватом лице читалось явное облегчение.
* * *
Химо сразу приметила маленькую белокожую девочку с огромными и светлыми, как два чистейших озерца, глазами. Знамо, чужестранка, и не простых кровей, раз пришла с охранниками — их Химо тоже отличила в толпе. Крепкий парень с острым взглядом, по рукам видно, что воин, и ещё один… странный экземпляр, окутанной вуалью загадочных жужжащих трелей.
Возможно, прямо сейчас перед ней вершится судьба. Уж очень походила девочка под легендарное описание дочери одной из дочерей Матери Природы — Деву семи вёсен, богини гармонии и пробуждения. Химо знала, она пришла ради обряда инициации, должна была.
Нет смысла торопить события. Предрешенное должно идти своим чередом. Химо ощущала волнение и сухость, никак не связанные с тем, что Матери Природе придётся обойтись без оленьей жатвы.
Вот-вот грядёт жатва поинтересней, Мать.
Химо никогда не испытывала дев, просящихся к ней в ученицы, брала всех. Недавно, на свою беду, взяла Наруто и Сакуру, а ведь игривый ветер нашёптывал ей о подставе. Тот самый ветер, что свистел, приподнимая ткань бесстыдно короткой юбки Наруто. Но сегодня испытание было просто необходимо. Если белокожая девочка — Дева семи вёсен, она должна это доказать, усмирив гнев Матери.
Химо отодвинула Сакуру и широким решительным шагом направилась к девчонке, игнорируя поражённую толпу. Та вздрогнула, возвращая свой взгляд из волнительного небытья.
— Ты знаешь ту… благородную деву, — откашлявшись, произнесла Химо, — что гарцует теперь на несчастном животном шагах в трёхстах отсюда.
— Н-но я… то есть, нет… — девочка энергично покачала головой, краснея.
— Знаешь, — нахмурилась Химо. — И хочешь спасти. Так и спаси… хотя бы животное спаси.
Парень с острыми глазами подорвался прежде неё, но Химо такой расклад не устраивал.
— Стоять, — гаркнула шаманка, вложив всю силу в голос. — Пойдёт только она.
— Э?! — поразился парень, тут же наглея. — А чего это, старая?!
Химо открыла рот, но второй юноша-охранник оказался сообразительней товарища.
— Потому что испытание это, Киба, — жаль, нельзя было прочесть его прикрытый тёмными стёклами взор. Химо очень хотелось. — Хинате придётся пройти его самой.
Хината, вот как её звали. «Та, что следует за светом». Повязана с созвездием Компаса. И острому мальчишке имя его шло. Киба, «клык». Надо будет непременно узнать имя третьего странника.
* * *
Задница болела, как никогда. Проклятый олень 'ттэбайо! Чтоб он хоть раз ещё сунулся погладить тварину, нет, нет, лучше он руку себе откусит. Проклятый олень приложился о твёрдый сосновый бок, пытаясь его сбросить, и мир зашатался, как бешеный. Никаких больше оленей, нет. Только две свои дорогие, прекрасные ноги́. Если Наруто на них ещё встанет, конечно.
Олень бежал к скалистому обрыву на краю леса. Наруто, всерьез паникуя, дёрнул за ветвистые рога, пытаясь повернуть непокорное транспортное средство. Средство злобно блеяло, от страха блеял и взбледнувший Наруто. Он давно потерял навеянный хенге облик красотки.
— Н-наруто-кун!
Олень взвился на дыбы, когда сзади шлёпнулось что-то тяжёлое и цепко обхватило Наруто за спину. Краем глаза в шатающейся лесной мути он определил светлые меховые рукава знакомой куртки и короткие тёмные пряди.
— Хина-а-ата! Что ты здесь…
— Я с-спасаю теб-б-бя-а-а…!
Олень нёсся к самому краю.
— А-а-а-а-а-а!
Наруто не был уверен, чей именно тонкий испуганный голосок прорезал священную тишь храмовых мест, но очень надеялся, что всё-таки не его.
