Два Дракона

После этой встречи я долго не могла уснуть, переваривая все услышанное. Следующий день должен был окончательно расставить все точки над «i» и закрепить результат. Утром я попыталась расспросить Мисс Фарагонду об Андреа де Кавальканти, и, как оказалось, не напрасно, Валтор сказал мне правду, до последнего слова. Убедиться в этом окончательно было крайне важно, все же, учитывая наше положение и необходимое доверие. Учебные часы проходили в напряжении из-за вечера и первых дополнительных занятий, примерно так же я чувствовала себя перед первыми занятиями в Алфее, хотя нет, даже больше. Мне не терпелось начать. Окончательно разобравшись с расписанием и девочками, я написала о том, что свободна. Валтор попросил забрать с собой все конспекты за прошлые два года. Было немного стыдно их нести, но все же. Не то что бы я их плохо вела, но тетрадки побывали со мной в паре переделок и выглядели жутко потрепанными, хотя его самого это, похоже, не слишком волновало. Бегло просмотрев мои первые лекции, маг нахмурился. -Полагаю, они оставили у тебя много вопросов, и их пришлось разрешать дополнительным материалом. – Я кивнула. О магии в целом я знала тогда даже меньше, чем ничего, и девочкам пришлось подтягивать меня даже в тех мелочах, что были едва ли не аксиомами магического мира. – Я, конечно, полагал, что придется начать с основ, но не думал, что с таких далеких. – По Валтору было видно, что эта проблема его ничуть не смутила, скорее озадачила. Мой новый учитель сейчас походил на Текну, когда той попадалась интересная задачка, или Флору за изучением неизвестного прежде цветка, в данном же случае цветком и задачей была я. Мы расположились в той же гостиной, в которой сидели прошлым вечером. Усадив меня за письменный стол, маг начал наше занятие. – Что ты знаешь о магической энергии, Блум, откуда она берется? - Я задумалась. -Нам рассказывали, что это живая энергия, которой пропитано все, что живет в этом мире. Источником являются стихии, наполняющие мир. - Ответила я едва ли не словами из первых лекций, но по виду Валтора, я поняла, что это далеко не все. Хотя его самого очень не устраивало подобное объяснение, признаться честно, меня тоже, слишком абстрактно. -Это самое нелепое объяснение, которое они могли предоставить молодым волшебникам. – От досады маг потер лицо руками. По щелчку пальцев перед моим носом появилась эдакая иллюзорная модель планеты. Ничего себе, профессор Палладиум для подобных фокусов только технику использует, как-то раз упоминал, что создавать точные иллюзии в мельчайших подробностях едва ли не искусство. – То, что тебе рассказали, можно считать правдой, но лишь отчасти. Почему магия на различных планетах настолько отличается? Почему тот же Андрос не такой, как Мелодия или Эсперо? Ответы на все эти вопросы кроется во множестве других областей, вроде Астрономии, но главная причина в различности их магии – ядро планеты. – Иллюзорная модель разделилась пополам, представив мне слои земной коры и то самое ядро. – Есть некое философское утверждение, что магия рождается в душе, и, возможно, с ним стоит согласиться. Планету можно назвать телом, ядро ее сердцем, а магию душой. Ядро обладает рядом свойств, влияющих на поверхность, к примеру, именно от тяги и жара ядра зависит количество водного запаса планеты, то, сколько влаги она сможет удержать в биосфере, да и сама толщина биосферы. Вот и ответ, почему на одних планетах, как Андрос, профилирует вода, а на Линфее растут леса превосходящие высотой горы. Все, что есть магия на планете – ее ядро, оно источник той самой живой энергии на планете. Но если говорить о живущих на ней, то здесь все немного сложнее. Каждое живое существо на планете рождается со своим собственным запасом энергии и мини источником внутри, организованным по тому же принципу, что и источник самой планеты, разница лишь в том, что у магов он в разы сильнее и позволяет управлять собственной энергией и энергией вокруг себя. – На модели от ядра пошли легкие вибрации, и такие же вибрации стали возникать на поверхности, словно маленькие точки. Они перемещались, но взаимодействие вибраций продолжалось. – Энергия, что дает планета, оживляет ее поверхность, дает направление, в котором развивается флора и фауна, влияет на стихийную гармонию и ее положение. Стихийная гармония еще одна отдельная тема и ее коснемся позже. – Записывать все, что он говорил, я не успевала, увлеченно слушая и запоминая. Такое удивительное представление и рассказ еще долго не забудется. – Маги так же этому подвержены, собственно, у тебя множество примеров перед глазами, все твои подруги с разных планет и магию друг друга повторить не способны. Маг находится в тесном взаимодействии с миром, в котором живет. Планета дает тебе силу, закладывает основу источника, направление развития, а взамен ты отдаешь ей часть своей энергии, пока живешь. – И тут я опешила, как? Увидев мое замешательство, Валтор поспешил объяснить. – Взгляни на волны, они взаимодействуют, своего рода, резонируют, тоже самое происходит и с энергией. Живые существа – пища родного мира. Своей жизнью, работой, увлеченностью, человек отдает куда больше энергии, чем в него было вложено изначально, эдакая кредитная система, где банк – ядро планеты. Маги способны отдать куда больше обычных людей, в разы больше, потому процентное отношение их рождаемости, равно как и процент проживающих – определяющий для планеты. Чем больше владеющих волшебством живет на планете, тем сильнее ее энергообмен в биосфере, тем больше детей с магическим даром рождается на ее поверхности и тем сильнее эти дети в магическом плане. Домино, кстати, прежде было ведущей в этих показателях, опережая и Эсперо и сам Магикс, оставляя их далеко позади по всем показателям. – Я задумалась, все это было невероятно и удивительно, исчерпывающий ответ на подобный вопрос. -Теперь мне многое понятно. Когда я была на Адросе, то чувствовала эдакий протест и возмущение, против того, что ты там творил, и нечто похожее ощущала, когда Трикс и Даркар творили беспорядки в Магиксе. – Валтор подчинил себе русалок и энергообмен Андроса был нарушен, что и привело к тем последствиям, что мы наблюдали. – Поэтому ты ушел оттуда в самый пограничный момент, когда положение планеты довольно легко выправлялось? Твоя печать нарушила этот энергообмен? -Не только, но и это плюс ко всему. Видишь ли, ни одна планета не может переварить мою энергию, я для них как простудный вирус, который с легкостью приведет к серьезным осложнениям, если его не устранить. Тут, увы, ничего не сделать. Даже не колдуя, мы обмениваемся энергией с миром. – Это тяжело было слышать и осознавать. Мисс Фарагонда описала его рождение и первые годы на Домино едва ли не как самое тяжело время для планеты, но сам Валтор тут не виноват, по сути. Одного его длительного пребывания на планете достаточно, что бы подвести ее к краю, ведьмы создали воистину грозное оружие, и быть таковым слишком тяжело для живого существа. -Жаль что так. – Ответила я. Лекция была прекрасна, даже более чем, маг захватил все внимание. Валтору не нужно было шутить, как Палладиуму, чтобы удерживать внимание, харизма, голос и манера подачи делали это за него. Да и сама лекция была понятна, маг мог преподнести такие сложные вещи очень доходчиво. Проще материал не становился, он заставлял думать и задавать вопросы. На удивление, отсутствие вопросов мой новый учитель считал не самым хорошим результатом. -Пока ты задаешь вопросы, даже не мне, а самой себе, ты анализируешь материал, это шевелит мозг и заставляет тебя думать. Умение думать, Блум, самое важное, что есть у любого мага. Можно не быть сильным, но быть умнее того, кто сильнее и на том выиграть. – Это была едва ли не личная философия, эдакое кредо, на котором и держалась его собственная работа и изыскания. После лекции мы сделали небольшой перерыв, после такого действительно нужно время, что бы привести мозг в порядок и дать до конца переварить все, что узнала. Забавно, но настолько взбудораженной и усталой я не чувствовала себя ни с одним преподавателем в Алфее, и тем более в школе. Темный снова проявил себя с крайне заботливой стороны предложив мне пообедать. Все же я не собиралась возвращаться в академию в скором времени. -Почему нам не говорят об этом на официальных занятиях? – Задала я вполне резонный вопрос. За одну нашу лекцию я узнала о мирах едва ли не больше, чем за весь первый год учебы. -А это уже не ко мне вопрос. – Валтор немного вальяжно устроился на диване, забросив одну руку за спинку, а в другой держа бокал с вином. – Меня тоже это удивляет, все же в век, когда знания светлых и темных находятся во взаимодействии, а информацию пытаются унифицировать, это даже не смешно. – И с этим я была полностью согласна. Не смотря на весь интерес темы, мы попытались от нее уйти, чтобы не загружать мою голову еще сильнее перед следующей частью занятия. Мы решили, что в день их будет три дополнительных, больше я бы не выдержала. Валтор предполагал, что позже придется пересматривать их количество, когда дойдет до практики. -Еще один распространенный миф для новичков – удачные заклинания с первого раза. – Он слегка усмехнулся. – Нравится же преподавателям в академиях им спекулировать. Я вот только лет в тридцать смог дойти до того, чтобы не знакомое заклинание сотворить достаточно точно. Дело в опыте и магической практике. Сейчас уж не знаю, почему этот миф так распространен, но прежде он был призван развить стремление к идеалу и дух соперничества, спустя столько веков, скорее всего, его уже принимают за чистую монету. – Он полагал это довольно весомой причиной увеличить часы практики, когда дойдем до них. А я с интересом представляла себе, на что это будет похоже, явно не практические занятия в Алфее. Следующей нашей темой стали общие заклинания. Валтор считал, что нет чисто темных или чисто светлых заклинаний и, как оказалось, не безосновательно. Зарисовав формулу заклинания ведьм «Грусть», он обозначил символы в ней переменными, а саму формулу – уравнением. -Если заменить в ней один конкретный символ на противоположный, заклинание перестанет быть темным, да и вызывать грусть тоже. Таким образом, ты можешь создать обратное ему, или же вообще новое, вызывая в объекте любые другие эмоции. – Для него все заклинания были такими же универсальными, и разница была разве что в сложности воспроизведения. Наблюдая за его манипуляциями с формулами, я все больше удивлялась тому, что все это не состоит в широкой практике. Наверное, если бы не Древние Ведьмы Валтор бы давно стал ведущим магом Магикса и вошел бы в историю благодаря своим исследованиям. Игра с формулами и универсальностью была его авторской и применялась уже века три. После этого занятия он и сам признал поразительным тот факт, что до этого так и не дошли остальные маги. -А я, если честно, все больше и больше радуюсь, что мы на одной стороне. Не реально победить чародея, который вмиг может развеять твое заклинание, просто пустив такое же, но с обратной составляющей. – Улыбнулась я, когда мы снова сделали перерыв. Перед следующим занятием я решила задать еще один интересный для меня вопрос. – А как ты переносишь меня сюда и назад каждый раз? – Валтора он не удивил, хотя маг признал, что ожидал чего-то подобного немного позже. -Есть способы упрощения затрат на заклинания. – Пояснил мой учитель. – И раз уж зашла подобная тема, то с ней и продолжим. Как оказалось, обрисовывая плетения, их можно замыкать так, что бы при запуске заклинание питало себя само, тогда затраты собственных сил делаются только при запуске. Перенос был крайне сложным в плане сотворения и требовал массу сил, чем похвастаться мог не каждый маг. В академии лишь двое могли спокойно его сотворить, сама директриса, благодаря возрасту и опыту, и Стелла, благодаря жезлу Солярии, для Валтора это заклинание составляло столько же труда, сколько и запуск обычной чистки. Я безумно хотела научиться подобному, ведь тогда я смогу беспрепятственно летать домой. Видя мое желание освоить его, Валтор пообещал уделить этому время завтра. -Если хочешь чередовать занятия, я подберу еще одно заклинание нам на завтра и попробую освоить их. – Я согласилась, но по его виду поняла, маг уже знал, что именно мне предложить для освоения помимо этого упрощенного переноса. Интригует, так и хотелось назвать его заразой, оставляет мучиться любопытством. Мой собственный вид вызвал его добрый смех и теплый взгляд. Темному нравилось заниматься со мной, это было видно и ощутимо. Исполняя роль преподавателя, Валтор казался более живым, серо-голубые глаза горели азартом, словно бы и не было осознания собственного конца и попыток смириться с этим. Когда занятие подошло к концу, я села на диван рядом с ним и обняла, поблагодарив за все. Может это и был очень сильный жест, может опрометчивый, но мне этого хотелось, хотелось отблагодарить за занятия, возможность бывать чаще у родных, правду о Домино и моих родителях, за все и сразу.