Les Amis des Poеtes Morts

Этой ночью Грантер не спит. Его мысли путаются вокруг Анжольраса. Он знает, что произошедшее на пирсе могут посчитать неправильным. Он знает, что случится, если кто-нибудь об этом узнает. Но он знает, что он чувствует. И он может только догадываться, что чувствует Жюльен, учитывая, что тот поцеловал Грантера первым. И он не собирается сдаваться. Не ради родителей. Не ради друзей. Ни для кого, ни для чего.

***

Наступает ночь пятницы и Друзья идут в Индейскую Пещеру - все кроме Мариуса, отправившегося к Ламаркам на вечеринку в Нью-Рошель и Курфейрака, которому нужно было "забрать что-то важное". Когда мальчики добираются до пещеры, у её входа уже горит свет. Они осторожно вглядываются и обнаруживают человека, сидящего в её центре у маленького костра. Грантер узнаёт в этом человеке Анжольраса. - Жюльен, - говорит Грантер, входя в пещеру, голосом, едва превышающим шёпот. Анжольрас улыбается ему. - Ты не сказал мне, но я предположил, что это происходит после занятий. - Ты был тут весь вечер? - Всё хорошо, Ренé. Со мной всё в порядке. Комбефер прочищает горло. - Эр, что он тут делает? Грантер нервно осматривает присутствующих. - Я... Я пригласил его. Он тоже читает стихи. Разные штуки, которым Вальжан не учил нас. Я думал, он мог бы поделиться этим с нами. Анжольрас встаёт и протягивает руку. - Жюльен Анжольрас. Очень рад с вами познакомиться. Мальчики представляются и пожимают руку Анжольрасу и рассаживаются на свои места на камнях пещеры. Комбефер достает свечу и зажигает её с помощью огня, разведенного Анжольрасом. Когда все усаживаются, Анжольрас садится рядом с Грантером, Комбефер открывает антологию Вальжана. - Настоящим я традиционно открываю встречу Друзей Мёртвых Поэтов. Все кроме Анжольраса встают и повторяют цитату из Уолдена с удовольствием, скорее боевым кличем, чем заклинанием. Когда они снова садятся, Комбефер смотрит на Грантера. - Старые дела? Грантер прочищает горло и смотрит в свой блокнот. - Эм... Лукас говорил, что работает над чем-то новым, но его тут, очевидно, нет, чтобы этим поделиться. И, эм... я... думаю это всё. - Хорошо, - говорит Комбефер, - новые дела? Баорель поднимает руку. - Я принёс ликёр. Не одному же Мариусу сегодня веселиться. Из толпы слышится одобрение, когда Баорель достаёт немаленькую флягу из своего бушлата и передаёт Фейи, который делает глоток. Пока фляга идёт по кругу, Комбефер снова начинает говорить. - Я бы хотел поприветствовать на этом собрании Друзей друга Эра, Анжольраса. Это наш первый приглашенный читатель, поэтому обязательно уделите ему должное внимание. Анжольрас встаёт, в его руках книга в потрёпанном твёрдом переплёте. - Спасибо. Я упоминал Эру о своём предпочтении Классической поэзии, так что я подумал, что поделюсь с вами отрывком из Илиады Гомера. Там есть из чего выбрать, и Гомер может быть немного затянутым, но я думаю, что эта часть даст вам понимание того, почему мне это так нравится. Анжольрас молча ищет нужную страницу. Когда он находит её, он выглядывает из-за книги и начинает. - Патрокл на троян, умышляющий грозное, грянул. Трижды влетал он в средину их, бурному равный Арею, с криком ужасным; и трижды сражал девяти браноносцев. Но когда он, как демон, в четвертый раз устремился, тут, о Патрокл, бытия твоего наступила кончина: против тебя Аполлон по побоищу шествовал быстро, страшен грозой. Не познал он бога, идущего в сонмах: мраком великим одеянный, шествовал встречу бессмертный. Стал позади и ударил в хребет и широкие плечи мощной рукой,- и стемнев, закружилися очи Патрокла.* Грантер обвёл взглядом пещеру и увидел, что все глаза прикованы к Анжольрасу. - Шлем с головы Менетидовой сбил Аполлон дальновержец; быстро по праху катясь, зазвучал под копытами коней медяный шлем; осквернилися волосы пышного гребня черною кровью и прахом. Прежде не сужено было шлему сему знаменитому прахом земным оскверняться: он на прекрасном челе, на главе богомужней героя, он на Пелиде сиял, но Кронид соизволил, да Гектор оным украсит главу: приближалась бо к Гектору гибель. Вся у Патрокла в рунах раздробилась огромная пика, тяжкая, крепкая, медью набитая; с плеч у героя щит, до пят досягавший, с ремнем повалился на землю; медные латы на нем разрешил Аполлон небожитель. Грантер закрыл глаза и продолжил слушать. Он знал, что Анжольрасу это нравится, нравится рассказывать эту древнюю сказку у огня. Это именно то, о чём Анжольрас говорил в последний раз, когда они были вдвоём. Он объединяет нас. Приближает нас к давно ушедшему миру. - Смута на душу нашла и на члены могучие томность; стал он, как бы обаянный. Приближился с острою пикой с тыла его - и меж плеч поразил воеватель дарданский, славный Эвфорб Панфоид, который блистал между сверстных ног быстротой и метаньем копья, и искусством возницы; он уже в юности двадцать бойцов сразил с колесниц их, впервые выехав сам на конях, изучаться сраженьям. Он, о Патрокл, на тебя устремил оружие первый, но не сразил; а исторгнув из язвы огромную пику, вспять побежал и укрылся в толпе; не отважился явно против Патрокла, уже безоружного, стать на сраженье. - Он же, и бога ударом, и мужа копьем укрощенный, вспять к мирмидонцам-друзьям отступал, избегающий смерти. Гектор, едва усмотрел Менетида, высокого духом, с боя идущего вспять, пораженного острою медью, прянул к нему сквозь ряды и копьем, упредивши, ударил в пах под живот; глубоко во внутренность медь погрузилась; пал Менетид и в уныние страшное ввергнул данаев. Словно как вепря могучего пламенный лев побеждает, если на горной вершине сражаются, гордые оба, возле ручья маловодного, жадные оба напиться; вепря, уже задыхавшегось, силою лев побеждает,- так Менетида героя, уже погубившего многих, Гектор великий копьем низложил и душу исторгнул. Анжольрас, читающий эти древние слова обычным голосом, поменял позицию и голос его тоже стал другим. - Гордый победой над ним, произнес он крылатые речи: "Верно, Патрокл, уповал ты, что Трою нашу разрушишь, наших супруг запленишь и, лишив их священной свободы, всех повлечешь на судах в отдаленную землю родную! Нет, безрассудный! За них-то могучие Гектора кони, к битвам летя, расстилаются по полю; сам копием я между героев троянских блистаю, и я-то надеюсь рабство от них отразить! Но тебя растерзают здесь враны! Бедный! тебя Ахиллес, несмотря что могуч, не избавил. Верно, тебе он, идущему в битву, приказывал крепко: Прежде не мысли ты мне, конеборец Патрокл, возвращаться в стан мирмидонский, доколе у Гектора мужеубийцы брони, дымящейся кровию, сам на груди не расторгнешь! Верно, он так говорил, и прельстил безрассудного душу". Голос Анжольраса снова изменился. - Дышащий томно, ему отвечал ты, Патрокл благородный: "Славься теперь, величайся, о Гектор! Победу стяжал ты Зевса и Феба поспешеством: боги меня победили; им-то легко; от меня и доспехи похитили боги. Но тебе подобные, если б мне двадцать предстали, все бы они полегли, сокрушенные пикой моею! Пагубный рок, Аполлон, и от смертных Эвфорб дарданиец в брани меня поразили, а ты уже третий сражаешь. Слово последнее молвлю, на сердце его сохраняй ты: жизнь и тебе на земле остается не долгая; близко, близко стоит пред тобою и Смерть и суровая Участь пасть под рукой Ахиллеса, Эакова мощного внука". Анжольрас затих, и Друзья склонились к нему, чтобы услышать. - Так говорящего, смертный конец осеняет Патрокла. Тихо душа, излетевши из тела, нисходит к Аиду, плачась на жребий печальный, бросая и крепость и юность. Когда Анжольрас сел на место, все молчали. В свете костра никто не заметил, как Грантер взял руку Анжольраса и сжал её. - Это было... - начал Жеан, - это было... невероятно. - Ты должен дочитать это, - отвечает Анжольрас. - Ахиллес... Не смиряется со смертью Патрокла так просто. - Ахиллес убивает Гектора, как и сказал Патрокл? - спрашивает Боссюэ. - Рассказать, значит разрушить концовку поэмы, - говорит Анжольрас. - Смерть Патрокла занимает две трети. Мне следовало поделиться чем-то не таким… показательным. - Было хорошо, - говорит Грантер. - Даже отлично. Спасибо, что поделился этим. Анжольрас хочет ответить, но мальчики слышат смех снаружи пещеры. Высокий смех. - О Боже, кто ещё, - восклицает Боссюэ. Их подозрения подтверждаются, когда Курфейрак приводит двух девушек в уже переполненную пещеру. - Это оно? - спрашивает одна из них. - Да, оно, - отвечает Курфейрак. - Проходите, милости прошу. Это моя пещера. - Твоя пещера, - кривляется Фейи. Другая девушка, одетая в ярко-красный свитер, становится перед Курфейраком. - Привет. - Привет, - отвечает Жоли. Фейи встаёт и ударяется головой об потолок. - Привет, - говорит та же девушка. Курфейрак с горящим взглядом поворачивается к Друзьям. - Привет вам, парни! Познакомьтесь с Мюзикеттой и - Другая девушка пристально смотрит на Курфейрака. - Эпонина. - Эпонина, - повторяет Курфейрак. - Мюзикетта? Эпонина? Познакомьтесь с остальными Друзьями Мёртвых Поэтов. Парни неловко машут в ответ. - Давайте, ребята! Освобождайте место, - говорит Курфейрак. - Сегодня вечер пятницы, давайте продолжим встречу. - Ты уже пропустил её начало, Лукас, - вставляет Комбефер. - Анжольрас только что продекламировал смерть Патрокла. Это было крайне... необычно. В этот момент Курфейрак замечает Анжольраса, сидящего рядом с Грантером. - Правда? - он тянется через костёр чтобы пожать ему руку. - Рад с тобой познакомиться. - Я тоже, - говорит Анжольрас, крепко пожимая руку Курфейрака. Курфейрак продолжает стоять. - Парни, у меня есть объявление. Следуя духу страстных экспериментов Друзей, я отказываюсь от имени Лукас Курфейрак. Отныне зовите меня Нуванда. - Нуванда, - кривляется Фейи. Курфейрак его игнорирует и выхватывает красную помаду из рук Мюзикетты. Прежде чем она успевает его остановить, он рисует на своих щеках полосы, как индеец, идущий на войну. - Так мы продолжаем встречу, или нет? - Да, - вставляет Мюзикетта, - если вы, ребята, не проведёте встречу, как мы узнаем, что хотим присоединиться? - Присоединяйтесь! - восклицает Комбефер. Наклонившись к Эпонине, Курфейрак говорит: - Сравню ли с летним днем твои черты? Но ты милей, умеренней и краше.** Эпонина улыбается. - Это очень мило. - Я сочинил это для тебя. - Правда? Все Друзья одновременно закатывают глаза. Грантер пытается не смеяться над этой выходкой Комбефера слишком прямо и улыбается Анжольрасу. По крайней мере, играющий в флирт Курфейрак отвлекает внимание от Анжольраса Анжольрас улыбается в ответ и берёт Грантера за руку. - У меня есть кое что и для тебя, - продолжает Курфейрак, склоняя голову на плечо Мюзикетты. - Она идет во всей красе - светла, как ночь ее страны. Вся глубь небес и звезды все в ее очах заключены.*** - Это красиво, - говорит Мюзикетта. - Это ещё не всё, - отвечает Курфейрак. - Байрон, - кашляет Баорель. Курфейрак отмахивается от него. - А вы, ребята, не скучаете тут по девушкам? - спрашивает Мюзикетта. - Ещё как, - одновременно отвечают Фейи и Жоли. - Так вот, к той части, о чём вообще этот кружок, - говорит Курфейрак. - В общем, я хотел бы объявить, что опубликовал в школьной газете статью под именем Друзей. - Что, - восклицает Боссюэ. - С требованием допустить девушек к обучению в Мюзене. - Ты не сделал этого, - шокированно говорит Жоли. - Как ты это сделал, - спрашивает Комбефер. - Я один из редакторов. Я просто вставил туда свою статью. - Теперь всё кончено, - с тяжелым вздохом говорит Жоли. - Почему? Никто не знает, кто мы такие, - возмущенно говорит Курфейрак. - А не кажется ли тебе, что они обнаружат, кто это написал? - чуть ли не визжит Боссюэ. - Они придут к тебе и спросят, кто такие Друзья. Лукас, у тебя не было права так делать. - Нуванда, Боссюэ. - Точно, Нуванда, - вставляет Мюзикетта, совсем не понимая, что происходит. Курфейрак поднимается. - Мы тут в игры играем, или мы говорим о чем-то серьезном? Если всё что мы делаем - собираемся и читаем друг другу стишки, какого чёрта мы это делаем? - Лукас, - говорит Анжольрас, вставая и смотря на Курфейрака. - Насколько бы я не ценил твои старания, ты не единственный голос этого собрания. Я не знаю, как появилась ваша группа, но по реакции твоих друзей я могу сказать, что ваши собрания не предназначены для публики, и ты нарушил это негласное правило. Ренé рисковал, приглашая меня, но я принял приглашение и поучаствовал с надлежащим духом. Тебе следовало бы больше ценить их мнение и не следовать только собственным планам. Взгляд Курфейрака становится холодным. - Эй, ты бы так сильно не волновался из-за этого. Если меня поймают, я скажу, что это я написал. - Он поворачивается к Мюзикетте и Эпонине. - Пойдём. Тут больше нет романтики. Когда они втроём уходят, Друзья оборачиваются к Анжольрасу. - Я думаю, ты только что стал нашим первым почётным членом, - говорит Комбефер. - Я принимаю членство со всей искренностью, - улыбается Анжольрас. - Но я думаю, вам всем лучше вернуться в Мюзен. Если случится то, о чём вы думаете, не стоит давать повода учителям не доверять вам. Комбефер кивает. - Принято. Да, ребята, нам лучше уйти. Пока Друзья собирают вещи, Грантер останавливается. - Я пойду сразу за вами. Мне нужно сказать кое-что Жюльену. - Не задерживайся, - говорит Жоли. - Не буду. Вскоре Анжольрас и Грантер остаются наедине. - Мне жаль, что сегодня всё прошло вот так, - говорит Грантер. - Не нужно, Ренé, - отвечает Анжольрас, беря Грантера за руку. - Ты не знал, что так будет. - Тем не менее, ты был прекрасен. Действительно. Анжольрас улыбается. - Спасибо. Это было весело. Анжольрас отпускает Грантера и гладит его по волосам. - Я скучал по тебе. - Ох Боже, я тоже. - Ты в порядке? С... со всем этим? Всё происходит так быстро. - Мне всё равно. Ты застрял со мной, Жюльен. Ты застрял с того самого вечера как мы впервые увиделись в Хэдли. Анжольрас целует его, улыбаясь. - Ты застрял со мной тоже, Ренé. - Рад слышать. Они продолжают целоваться, Анжольрас - с опытом, Грантер - без, но с невероятным энтузиазмом. Вскоре им приходится отстраниться друг от друга из-за нехватки воздуха. - Тебе нужно идти, - говорит Анжольрас. - Я не хочу. - Ты должен. Если у тебя будут неприятности, когда мы сможем увидеться? Грантер вздыхает. - Ты прав. Грантер наклоняется к Анжольрасу, кладя голову ему под подбородок. - Ты напишешь мне? - Обязательно. - Мы с этим справимся. - Конечно справимся. - Я... я люблю тебя, Жюльен. Анжольрас вздыхает. - Я тоже тебя люблю, Ренé. Анжольрас отодвигается от него. - Иди. Грантер берёт куртку и уходит.