Место для шага вперёд

«Прекрасное место — пляжи, — однажды сказал Раквер, — здесь можно сразу оценить женщин. Они почти раздетые и без косметики». Он, казалось, не думал ни о чём другом. Я же очень любил такие места в любой широте за то, для чего они предназначены — плавать и валяться на горячем песке. С самого детства. Всё же провёл первый этап жизни на острове, окруженном морем, правда, северным и холодным, но проблема ли это для гибрида с идеальной терморегуляцией? Конечно, нет! Вот почему обожал юг — за контрастные моменты: теплый климат, вкусное вино и тёплые южные моря. Сколько раз мы с Эмели и не только с ней посещали пляж с белым песком под названием «Райский уголок» — единственный в Иританской империи, где было такое географическое чудо. Массово это можно было увидеть только на Океании — группе островов в неделе плавания ещё дальше на юг в стороне от Островной империи. При попадании в такое место казалось, что на побережье выпал снег, даже под водой, и теперь она на отмели не зеленая, а светло-голубая с едва зеленым оттенком. Интересно, что сказала бы Славяна, увидев такую красотищу? Наверное, сразу же, как я, с удовольствием бросилась бы купаться, поражаясь, насколько далеко можно видеть под почти прозрачной водой. А потом наловить крабов… или лобстеров, или лангустов, или моллюсков, (а можно и всего понемногу!), приготовить их на костре, а после поедать эти деликатесы под белое вино, любуясь на розовый закат… «Эх мечты, мечты. Хотя, может, и здесь такое есть? Если здешний мир не менее большой чем наш, то наверняка…» Мы, наверное, пролежали бы очень долго, совсем забыв о времени. Но, к несчастью, оно всё также неуловимо шло вперёд и вперёд, о чём напомнил звук, громко оповещавший всех, что пора на обед. Славяна, распахнув уже, наверное, полчаса как закрытые глаза и отойдя от сморившей её полудрёмы, посмотрела на меня и, приподняв голову, спросила: — Ой, а я что? Заснула? — Немножко, — подтвердил я. ~ «Да она же с тобой спала! Ну всё! Всё, теперь ты обязан на ней жениться!» — с одной стороны, я, конечно, рад был возвращению друга, с которым можно было поговорить, с другой стороны — были его шутки. — Должен сказать, что ты очень мило выглядишь, когда спишь, — с лёгкой улыбкой добавил я, когда девушка, приподнявшись в положение сидя, смущенно прятала взгляд. — А ты любишь делать мне комплименты… — Ничего не могу с собой поделать, ты их заслуживаешь, — согласился я, слегка скользя взглядом по тонким плечикам и шее, а после посмотрел на окружение. Похоже, что после сигнала многие дети не очень-то и торопились выходить из воды. — Нам, похоже, пора идти? — Да, верно, — согласилась девушка с ноткой грусти и вздохнула, смотря на плещущихся в воде детей, — но я задержусь, надо привести младшие группы на обед, а то они сами никуда не пойдут. В дни отдыха в нашем Храме некоторые из учеников тоже не спешили в трапезную, и часто, приняв это за тревожный знак, их начинали разыскивать. Младшие обычно могли заиграться или просто из-за плохой телепатии не услышать, как их зовут. Куда забавней были случаи, если, не досчитавшись кого-то из почти зрелых учеников, их искали и находили в уединении с ученицей. Лично я так два раза заставал целующиеся парочки, одна из которых мило валялась в постели. А что поделать, если весна на дворе, а гормоны шалят? Мы в этом не хуже и лучше других рас. Впрочем, то была редкость. Ранним связям всегда препятствовали учителя. А ведь, бывало, и действительно случалось что-то серьёзное! Например, уйдя в лес, кто-то из младших сталкивался с дикими зверями. Меня самого так однажды пришлось спасать от волков. — Надо значит надо, — рассудительно произнёс я. — Это недолго, — продолжила девушка. — Не жди меня, иди на обед. Я быстро! — Ааа… ну как скажешь… — согласился я и переспросил: — Ты уверена? — Да, конечно! — легко и твёрдо уверила она. — Я каждый день это делаю… но знаешь, — девушка задумалась с интересной улыбкой и попросила: — ты можешь занять мне место в столовой? Пожалуйста! — О чём речь! Конечно, займу! Согласившись, я быстро отправился сполоснуться от песка, оставшегося на купальной одежде, переоделся, пока дети не заняли кабинки, и рванул в свой коттедж, чтоб оставить вещи. Ольги уже там не было, а потому меня никто не отвлек разговорами и в трапезной я оказался быстро. Из-за того, что сегодня многие дети задержались на пляже, сейчас не было очереди на раздачу и в достатке свободных мест. Почти… Присутствующие здесь уже заняли самые козырные места — столики у окна. Меня это не расстроило и, взяв два подноса с харчами, я поставил их на один из столов побольше. «Так-так», — подумалось, когда присаживался в ожидании и рассматривал чем кормят: на первое была внезапно тарелка чего-то, по виду и запаху сильно напоминавшего борщ. На второе блюдо… мясная котлета никакого сомнения не вызывала, а вот то, что здесь к ней подали — нечто вроде синарийской лапши, но не из рисовой, а пшеничной муки, меня удивляло. Ещё был стаканчик чая и сдобная булочка. От размышлений оторвал гвалт, едва слышимый до этого, а сейчас раздавшийся уже в дверях. Его издавали дети, забегавшие в столовую, и коих привела сюда Славяна. Похоже, что до порога сюда они шли относительно спокойно, а миновав двери, рванули так, что едва не сбили свою провожатую с ног. Вожатая, также уже находившаяся здесь, пыталась прийти на помощь своей помощнице и призвать их порядку, но где там… Своего она всё же добилась, попросив поваров приостановить выдачу пищи и начав читать мораль тем, кто стоял в очереди. Мне даже не хотелось вслушиваться в слова. Вместо этого я помахал рукой Славяне, показывая, что её просьба выполнена. Обратив на меня внимание, девушка посмотрела на Ольгу и, убедившись, что та, похоже, справляется, направилась ко мне. Её лицо было всё розовое, словно она снова бегала. — Наверное, мне не стоило оставлять тебя одну на пляже в окружении этих разбойников, — негромко сказал я, жестом предлагая присесть. Славяна в ответ на это только сдержанно рассмеялась. — Что? — переспросил я, поднимая брови. — Мне не привыкать, что здесь, что дома, — с улыбкой пояснила она, занимая стул напротив. — Думаю, дома всё же полегче… — Немного, — пожала плечиками Славя. — Мама говорит: трудно с тремя, а когда с тремя научился управляться, то потом всё нормально. — Да, пожалуй, это верное высказывание, — сморщив подбородок, согласился я. — Твоя мама… мудрая женщина. — Очень, — улыбнулась Славя, — спасибо, что взял для меня обед. — А… да не за что. Кстати, приятной тебе трапезы, — произнёс я, беря стакан чая. — Спасибо! И тебе тоже! Кивнув, я не спеша приступил к питью, краем глаза наблюдая, как Ольга, уже закончив свои пламенные речи и вернувшись за свой стол, бросила взгляд сначала на Славяну, а потом и на меня. ~ «Ей, похоже, не по душе, что ты завладел вниманием её помощницы», — услышав мои мысли, вставил Гладий. «Главное, чтоб дальше внимания дело не шло… а то мне самому страшно». ~ «Ладно тебе, не парься, жуй лучше давай, приятной трапезы!» «Спасибо!» — Славя? А как называется это блюдо? — спросил я, показывая на гарнир второго и делая вид, что не заметил Ольгино недовольство. — Это? Макароны… — удивилась вопросу златовласка. — Никогда не пробовал? — Макароны, говоришь… — хмыкнул я, приступив к супу. — Нет, мне доводилось есть похожую пищу, но из другого сорта злаков… — Всё когда-нибудь бывает в первый раз, — философски заметила Славя. «Это уж точно! — подумал я, работая ложкой. — Особенно попадание в другой мир. Хорошо хоть, что он почти во всём совпадает с нашим». Ещё один сотрапезник появился рядом совсем скоро. Через пару минут к нашему столику подошла заведующая библиотеки со следами недавнего порока сна на лице. ~ «О! Да это ж сама госпожа недовольство», — прокомментировал Гладий. — Можно с вами? — спросила она. ~ «Нельзя! А то от твоего характера молоко скиснет!» «Ну ты выдал, — мысленно посмеялся я, — а молока в нашей еде нет, прошу заметить». ~ «На кухне, небось, есть, но даже там скиснет!» — Ой! Женя! Да, конечно, садись! — пригласила её златовласка, выдвигая стул рядом с собой и, благо, не слыша, что сказал про ту девочку мой компаньон-остряк. Евгения тем временем присела и через несколько минут поинтересовалась у Слави: — Ты помнишь про то, о чем я просила утром? — Конечно, помню, — улыбнулась ей девушка, — вот после обеда и пойду. — Что-то случилось? — поинтересовался я. — Нет, просто нужно в библиотеке с уборкой помочь, — пояснила златовласая сотрапезница, — Женя не успевает, потому что у неё появились дела. Вот она меня и попросила. — Кстати! — оживилась Евгения. — У меня идея. Я хотела вожатую попросить ещё кого-нибудь выделить тебе в помощь, но может ты ЕГО с собой возьмёшь? — темноволосая девушка ткнула в мою сторону вилкой. — Вдвоём вы справитесь быстрее, если, конечно, этот волосатик не будет тратить время на дурацкие шуточки. «А если бы ты поменьше спала, а занималась делом, то вообще не пришлось бы никого просить, — не выказав даже тени возмущения, подумал я, отправляя в рот кусок котлеты, — а насчёт волос — лучше б за своими тщательнее ухаживала, а то, глядя на твою голову, возникает ощущение, что у тебя возник серьёзный вопрос, не находящий решения». — Да запросто, — пожал плечами я, — только на личности переходить не надо. Женя ничего на это не ответила, а вот Славяна, похоже, задумалась над таким вариантом и тоже в молчании продолжала приём пищи. Обед весьма удался — борщ был неплох, хотя и не дотягивал до того, что я регулярно едал в любимой корчме Старограда или в Гнезде, а макароны, они же по сути — просто пшеничная лапша, тоже были вполне себе, тем более, в сочетании с котлетой. После долгих переходов по трактам, когда питаешься как получится, местная еда мне казалась просто отличной, хоть краем уха я при каждом посещении этого места и слышал ворчание других пионеров насчёт её качества. С едой я закончил раньше всех, но, дождавшись Славяну, вместе с ней пошёл отдавать посуду и, едва поставил поднос в окошко, как столовую огласили вопли кого-то из младших детей. Оглянувшись на звук, я увидел, что рубашка одного из мальчиков, сидевших за одним столиком с Ульяной, вся испачкана чаем. — Зайцева?! — крик вожатой, вскочившей со своего места разлетелся по всей столовой. — Ты опять за своё? Похоже, что хулиганистая малышка не могла без приключений и теперь снова устроила бучу. А вожатая тем временем уже подходила к ней с крайне недовольным выражением лица, словно у судьи, которому подали на разбирательство дело заядлого рецидивиста. — Пойдём-ка лучше отсюда, — сказал я, Славяне намеревавшейся подойти вслед за Ольгой, — ты здесь ничего не поделаешь. — Но… — попыталась было протестовать она, однако, быстро передумав. — Да, лучше пойдём. Вместе с ней пройдя на выход и сойдя с крыльца, я повернулся к девушке, которая снова смотрела на двери столовой, из-за которых слышался громкий голос вожатой, разбирающейся в конфликте. — Часто она так поступает? — спросил я. — Ульяну имею в виду. — К сожалению, да, — поморщилась Славя, неодобрительно качая головой. — С самого первого дня, она тогда одному из мальчиков насыпала перец в компот. Представляешь? — Да, вполне. Кому ж такое понравится? — скривил лицо я, вспоминая, как со мной похожим образом пыталась шутить Герда Хаген, только там была соль, добавленная в лимонад. Потом от неё долго пришлось убегать, потому что я тот сок вылил ей за шиворот. А ведь он был со льдом… Я чуть было снова не ударился вспоминать о том, что было через двенадцать лет, но пресек это. С меня на сегодня хватило горечи прошлого. — Славя? — позвал я девушку. — Так как насчёт библиотеки? Помочь? — Кир, я… — по-доброму нахмурилась она. — Ты и так мне уже сегодня помог с уборкой. Может, хватит? — Да брось ты, — возмутился я, — не могу же я оставить тебя работать, а сам пойду бездельничать. — Ну если ты и сам не против, — скромно улыбаясь, согласилась Славя, — то пойдем. До библиотеки было совсем недалеко — меньше ста шагов, и вот она, освещаемая лучами послеобеденного солнца обитель знаний. Спутница, достав свою связку ключей, открыла дверь, и мы прошли внутрь. После полудня здесь царила ещё большая духота, чем вчера. — Поскольку здесь предстоит работать, предлагаю сразу открыть окна? — предложил я, чувствуя, что моё тело скоро приспособится к окружающей температуре, но сюда то я пришёл не один. — Да, давай, — Славя и сама не пыталась скрыть дискомфорт, демонстративно обмахивая ладонью начинающее краснеть лицо, — я справа открою, а ты слева? Мы так и поступили. Отворив окна и устроив небольшой сквозняк, я спросил: — Какая помощь требуется от нас здесь? Что-то тяжелое? — Нет, — помотала головой Славя, с облегчением вдыхая более свежий уличный воздух, стоя у окна. — Надо снять книги со стеллажей, протереть и поставить обратно. — Ааа, — кивнул я, — всего-навсего? И откуда начать? — Да вот, отсюда, — Славя показала на стеллаж, возле которого стоял бюст лысого мужчины, а потом, уйдя за тот, что был у противоположной стены, вскоре появилась с двумя вёдрами полных воды. — Ой-ой, — быстро подойдя к ней я жестами показал, чтоб она поставила ношу на пол, — тебе нельзя себя так себя нагружать. — Да не переживай, — улыбнулась она, однако вёдра всё же поставила, — мне не тяжело. — Нет уж, прости, — серьёзно покачал головой я, — но я буду переживать и не позволю девушке при мне таскать такие тяжести. Ты хоть о детях думаешь? — О каких? — удивилась златовласка. — О своих, будущих, — пояснил я, поднимая ведра, почти полные до краёв и весящие килограмм по десять каждое. — Ты можешь надорвать себе… — я на секунду задумался и смягчился в выборе слов. — Некоторые органы, которые девочкам лучше беречь. Похоже, собеседницу это убедило, и она молча пошла за мной к месту уборки. А когда я поставил этот груз возле стеллажа, с которого мы должны были начинать, взглянул на неё. — Что не так? — спросил я, видя немой вопрос в её глазах. — Ты… прямо как мой папа, — улыбнулась Славя, взяв правую косу, — он тоже не разрешает маме носить ничего тяжелого. — И правильно делает, — кивнул я, — потому что хочет видеть свою жену здоровой. Девушка на эти слова улыбнулась ещё сильнее, как-то даже игриво, а я только сейчас понял, насколько двояко можно было понять мои слова… — Береги своё здоровье, пожалуйста, — слегка улыбнулся я, пытаясь сгладить такой поворот в нейтральную сторону, хотя и понимал, что слов обратно не вернёшь, — оно у тебя одно, понимаешь? — Понимаю… — согласилась Славяна, сделав шаг в мою сторону. — А ты, такой заботливый! — Ну… так воспитали, — развёл руками я и, уводя тему разговора, нарочно кивнул на книжные полки: — А ты говорила, нам нужно протереть книги? Похоже, что у нас много работы? — Да… ты прав, — оторвав от меня взгляд, девушка посмотрела на стеллажи, где было весьма внушительное количество фолиантов. — Тогда начнём! — подойдя слева, я схватил железной хваткой почти всё, что было на одной из полок, выдвинул на себя и, вынеся на открытое пространство, поставил стопкой на пол. Славя только и удивилась моей ловкости, но про это ничего не сказала, лишь подала мне тряпку и предложила взять два стула из-за читальных столиков, чтоб не работать стоя. Мы так и сделали, присели и приступили к делу. Работали молча, видимо, у девушки больше не возникало ко мне вопросов, как, в общем-то, и у меня к ней. Время летело, и я, протирая очередной корешок, вспоминал как бессчётное число раз помогал наводить порядок в нашей библиотеке. Такого монотонного труда по уборке вроде протирания книг влажной материей там не использовали, поскольку это привело бы к слишком быстрому старению обложек. И поэтому там всегда наводили порядок дракондоры магических путей, которые сметали пыль лёгкими заклинаниями, похожими на зондирующие, едва касающиеся предмета, а потом подпитывали уже наложенные заклинания сохранности. Но вот когда накапливалось много книг, не возвращенных на свою полку, или надо было найти место для новых, а потом внести их в реестр, тут уже приходилось работать руками. «…никогда не знаешь, что на следующей странице, пока сам не прочтёшь. Можно только надеяться или догадываться», — как-то сказала Руфина, читая зимой у камина какую-то свежую беллетристику. Как женщина она любила хорошие книги про романтику, потому как, по собственному признанию, вспоминала свою молодость… После того как мы открыли здесь окна, стало прохладнее, но горячий воздух всё равно делал своё дело, и я видел, что лоб Славяны уже давно покрылся потом. Невзирая на это, девушка никак не показывала, что ей жарко, а, лишь убрав влагу со лба, продолжала усердно протирать книги. «Какая она стойкая», — лишь поразился я. Как говорится, «терпение и труд всё перетрут», здесь эта поговорка подходила идеально. «Забрал, принёс, вытерли, отнёс, поставил обратно. Главное, чтоб не как в анекдоте:  когда уже рук не чуешь — это только половина». В таком темпе я даже и не заметил, как мы примерно через пару с небольших часов справились с одним стеллажом. — Похоже, здесь всё? — сказал я, возвращая последние чистые книги на полку. — Да, — улыбнулась Славя, осматривая результат работы, — мы молодцы! — Выходит так, — кивнул я и спросил: — Может, немного передохнём, прежде чем продолжать? — Да… сделаем перерыв! — согласилась девушка, снова обмахивая лицо ладонью. Её рубашка уже начинала промокать от пота и прилипать к телу. — Пойдём на улицу подышим, заодно я воду в вёдрах сменю? Вон она уже какая грязная. — Ага, — согласилась она, смотря на серую муть, получившуюся в процессе работы, — пойдем! Забрав емкости, мы вместе вышли на свежий воздух, показавшийся прохладным даже для меня, уж что говорить про девочку. Давно заметив, что буквально за дверью есть одиночный фонтан, я, по очереди выплеснув воду из обоих вёдер за угол библиотеки, бодрым шагом направился к нему. Однако здесь меня ждало разочарование. — Он не работает, — подтвердила очевидное Славяна, отошедшая в тень ближайшего дерева, когда я открыл вентиль и, поняв, что вода почему-то не идёт уже слишком долго, скривил лицо. — Его обещали починить в эту смену, но, похоже, ещё не починили. — На нет и суда нет, — развёл руками я, забирая вёдра, — значит, пойду на площадь. Отдыхай пока, — улыбнулся я златовласке. ~ «Нормальные герои не ищут лёгких путей, аль забыл?» — добавил мой вездесущий друг. «Ага, вот бы некоторые мечи умели давать воду, а не только советы, цены бы им не было!» ~ «А некоторые дракондоры дышать морозом, а не огнём. Отбоя бы летом не было от девушек». «Зачем? Моё тело и так может быть прохладным и многим девушкам нравилось, даже Эмели. Помнишь, как она всё время просила посидеть с ней спина к спине?» ~ «Эээ, да ты ничего не понимаешь в колбасных обрезках! Она не поэтому просила, а потому что хотела быть к тебе поближе!» «Поэтому и хотела, что моя спина прохладная при жаре…» ~ «Романтик из тебя! Тот ещё» «Как и из тебя консервный нож!» ~ «Ах ты…!» В этой перепалке я уж и не заметил, как вышел на площадь и чуть не наткнулся на единственную её посетительницу — Елену, что сидела на лавочке возле нужного мне фонтанчика. — Оу, — выдал я, из-за мысленной перепалки обратив на неё внимание, лишь подойдя совсем близко, — добрый день… прости, не заметил тебя сразу. — Да н-нет, ничего, — не поднимая глаз и краснея, ответила она, — здравствуй ещё раз. «Ещё раз? — чуть было не переспросил я. — Ах, точно! Она же застала меня за бритьём!» — Как твой утренний рисунок? — спросил я, чтоб не изображать из себя декорацию, пока в первое ведро набиралась вода. — Хорошо… — ответила девушка, отрываясь от чтения. — Ну то есть, я только начала, но… — она снова замкнулась. «Похоже, что стоило всё же изображать декорацию, — понял я, — даже нейтральные вопросы выбивают её из колеи». — Ну, раз есть набросок, значит и дальше дело пойдёт, — улыбнулся я, вспоминая, как немного учился изобразительному искусству, пока сопровождал принцессу Эмелину на занятиях. «Монарх для успешного руководства подданными должен многое знать и уметь, так что я не хочу ничего слышать!» — так говорил своей дочери император, если она жаловалась на многогранность своего обучения в те моменты, когда у неё была возможность поговорить с отцом, обычно по самую голову заваленным необходимостью решения государственных вопросов. Фехтованием и физическим развитием наследницы с позволения его величества занялся лично я, после того как увидел и доказал, насколько низок уровень прежнего учителя. Но то была лишь одна стезя. Среди того, что предстояло освоить девочке во множественном числе, были науки и, конечно, искусства. Из последних лично мне особенно полюбилось изобразительное и музыкальное. В наших Храмах такому времени не уделялось, так что я, несмотря на возраст, использовал подобную возможность и с удовольствием учился рисовать. Получалось, но до совершенства не дотягивало. А вот с музыкой… С ней завязались куда прочные отношения… прекрасные и трагические… По протоколу я был обязан сопровождать подопечную везде и не оставлять одну, кроме как на ночь. А днём, если требовалось быть рядом, даже в случае посещения… уборной. К счастью, не требовалось. Но чем старше она становилась, тем больше отпускала недвусмысленных шуточек в духе: «Может, взглянешь на моё новое платье? — которое оказывалось лёгким, прозрачным, больше подходящим на наряды женщин лёгкого поведения, для тех, конечно, кто побогаче. В таких случаях я становился предельно непроницаем и всегда, посмотрев девочке точно в глаза, потом отворачивался со словами: «Моё воспитание и текущее положение не позволяет давать вашим одеждам какую-либо оценку». Что её, конечно, обижало, но поступать по-другому было нельзя. Ещё она не раз пыталась меня поцеловать, сначала в шутку, а потом уже по-настоящему. К её совершеннолетию это становилось всё хуже и хуже, для меня. Потому что я понимал, что ничего не мог поделать с тем, что был ей симпатичен… как мужчина. И тут уже начинали плохо помогать напоминания о том, кто есть кто. Имперская история уже хранила в своём прошлом подобное — когда двести лет до того молодой император влюбился в свою защитницу, отвергнув ту, что была ему сужена. И закончилось это потом небольшой гражданской войной, выигранной престолом, но… Но одно дело, когда наследник трона мужчина, могущий себе позволить иметь как официальных наследников, так и детей на стороне. А тут, когда единственный наследный ребёнок девочка, нужно вести себя куда более осторожно. По этому вопросу я имел несколько тяжелых разговоров с Императором, в итоге посоветовавшим мне простой способ упрочнить свою позицию в глазах общества и принцессы. Жениться. Подобное казалось невозможным, ибо хороших женщин в том кругу, что крутился вокруг дворца, казалось, просто не существовало — все имели какой-то корыстный интерес. Так, одна из молодых дворянок на балу однажды в лоб попросила провести с ней ночь, потому что, видите ли, от меня будут очень красивые дети. Даже деньги мне за это предлагала. Очень мило, только я подобным не занимался. Однако в итоге это случилось. В моей жизни появилась ещё женщина, из окружения рангом пониже знати, но очень достойная, с тяжелым жизненным путём, что был схож с моим. Мне казалось, это выручит нас обоих, но снова было не суждено… — Да… — улыбнулась Елена и, пока я ставил наполняться второе ведро, бросила на меня взгляд. — Думаю, что получится хорошо. — Хм, ну в таком случае, могу только пожелать тебе вдохновения и удачи, — постарался подбодрить девушку я. — Помни, что великий художник не ведает правил, он создает их. Она вернула на меня свой взгляд, но уже совсем другой. В нём было куда больше твёрдости, чем в предыдущем. — Спасибо, — произнесла она совсем другим голосом. — Не за что, — кивнул я, забирая второе уже полное воды ведро, а потом закрыв вентиль и подхватив первое, попрощался. — Хорошего дня. Она ещё долго смотрела мне в след. Интересно, о чём думала? Да кто ж знает, скрытная она девочка. Едва я наконец покинул площадь, освободившись от наблюдения одной дамы, как попал в поле зрения другой. На крыльце медпункта, мимо коего пролегал мой путь обратно, сейчас находилась Виола, смолившая папиросу (то-то я ещё за несколько минут до этого думал, откуда несёт дешевым табаком) и тут же вцепившаяся в меня своим гетерохромным взглядом. Демонстративно её игнорируя, я пошёл дальше, а красавица пристально провожала меня глазами, в которых ощущался большой интерес. ~ «Ух какая женщина!» — прокомментировал это друг. «Не говори, мне аж самому не по себе». ~ «Я как вчерашнее вспомню, так и думаю: они не родственники?» — он намекал на ту, что я вспоминал при встрече с Виолой. «Вряд ли», — однозначно ответил я, осматривая местность возле библиотеки, где Славяны уже не было. Проходя в двери, я её всё же нашёл — девушка, видимо, не в состоянии долго сидеть без дела, решила сделать что-нибудь полезное и сейчас, поставив стул, пыталась снять со второго стеллажа коробку, находящуюся на самом верху. Мне это не понравилось с самого первого взгляда — уж больно неустойчива её позиция, Славя опасно выводила центр тяжести за пределы опоры, а ещё собиралась что-то взять в руки. И вот, когда я был на полпути, произошло то, чего я опасался — вытянув коробку на себя, девушка потеряла равновесие и начала падать, грозя при этом удариться головой. «Нет!» — рванул я, забыв о предосторожности. Слава Лигатору, успел, успел войти в раж, ещё до того, как всё могло закончиться плохо. Всё вокруг замедлилось и я, отпустив вёдра, бросился на выручку. В первую очередь, подставив торс под спину Славяны я одной рукой обнял её за живот, а второй оттолкнул грозящую ударить её по лицу коробку и тут же убавил сердечный ритм до нормы. После этого вместе с ней повалился на пол, под аккомпанемент грохотнувших от удара о доски вёдер. Упасть я решил, потому что с людьми, не имеющими при ускорении общей начальной скорости тела, нельзя выполнять резких движений, например, тянуть в сторону, их так можно легко травмировать. Однако в бою это имеет и обратную пользу — можно, например, проломить кому-нибудь голову, не нанося сильного удара, а всего лишь залепив щелбан. Первые несколько секунд девушка, вздрогнув, молчала, давая мне возможность быстро выйти из истинной ипостаси. Потом начала руками пытаться ощупать, что её держит и, наконец, поняла. — Кир! — стоило мне убрать руку, как она развернулась почти на сто восемьдесят градусов так резко, что, будь я человеком, то с трудом за ней уследил. — К вашим услугам, — усмехнулся я, наклоняя голову вперёд, разводя руками и рассматривая удивлённое лицо спасённой, понял, как хорошо, что рядом не было свидетелей. Славяна находилась передо мной в очень пикантной позе — стоя на коленях, а руками упираясь в пол. Как замершая при подкрадывании кошка. Я же сидел перед ней с расставленными ногами. То ещё зрелище со стороны. — С тобой всё в порядке? Не ушиблась? — серьёзно поинтересовался я, чувствуя её лёгкое дыхание совсем близко. — Вроде бы нет, — ответила Славя таким голосом, что это начинало меня беспокоить. — Тогда, может, поднимемся? — Да… — протянула девушка, только почему-то не спешила вставать. В итоге я оказался на ногах первым и подал ей руку, взявшись за которую, она, наконец, тоже поднялась. Коробка, отброшенная мной меж шкафов, закончила свой путь у дальней стены, развалившись на части и рассыпав находившиеся в ней книги, «украшала» своими останками местный порядок. Ведра с водой приземлились удачно, на донца, правда, потеряв, наверное, до четверти жидкости при приземлении. Благо хоть не опрокинулись. — М-да, — оглядевшись выдал я, мысленно благодаря создателей, что в момент происшествия мы здесь были одни, — хорошо, что Жени здесь нету, а то бы она нам высказала за устроенный беспорядок… — Это уж точно, — тоже посмотрев на это, слегка рассмеялась Славя. — С тобой точно всё хорошо? — переспросил я. — Да точно-точно! — улыбнулась девушка, а потом, взяв косу уже тише пояснила: — Ты же меня спас. Спасибо тебе! — Было б за что. Спас — это слишком громко сказано. Скорее уж — уберёг от травм, — хмыкнул я и спросил: — Тогда будем продолжать то, на чём остановились? — Да… — снова оглядев место происшествия, задержав взгляд на вёдрах, стоящих довольно далеко от шкафов, девушка согласилась. — Работы ещё много… — А поэтому не стоит терять время! Работа продолжилась, как и время, всё также шедшее вперёд. А жара на улице постепенно теряла силу, поскольку солнце медленно и упорно стремилось к западному горизонту. Не знаю сколько точно прошло с обеда, но, похоже, весьма много, потому что, возвращая последние чистые книги на второй стеллаж, мы услышали звук горна, зовущего на очередной приём пищи. — Уже ужин? — только и поразился я. — Похоже, что так, — Славин голос также прозвучал удивленно. — За сегодняшний день мы всё не успеем. Наверное, нас позовут сюда завтра? — Нет, что ты! — засмеялась Славя. — Мы и так много сделали. С остальным пускай Женя сама разбирается. — Как скажешь, — в тон я ответил. — Тогда идём на ужин! Кропотливая работа вызывает такой аппетит! Прибрав остатки своей деятельности, закрыв окна и покинув библиотеку, мы снова вместе отправились в столовую, здание которой теперь было заполнено почти до пределов возможного. Видимо, умаявшись за целый день, все отдыхающие ооочень желали подкрепить силы едой в виде извечной картошки-пюре, мясной котлеты, половинки помидора с серым хлебом и чаем. Получив такой набор снеди на подносы, мы вскоре нашли свободное место за столом, где уже сидели Ульяна и Елена. — Доброго всем вечера, — сказал я, присаживаясь к девушкам и берясь за чай, — какие ваши дела? — Скоро танцы! — сказала Ульянка, довольно потирая ладошками. — Ура! — Хм, — за время, проведенное в течении дня я уже успел и подзабыть про это событие. — А ведь и верно. Вы идёте? — Конефно! — выпалила малышка, брызнув на меня крошками изо рта и затем извиняясь. — Ой, профти! — Не говори с набитым ртом, можно поперхнуться, — напомнил я девочке и подчеркнуто вежливо спросил у фиолетовой особы: — А вы, Елена? — Да… — тихонько ответила она. — Ты-то пойдешь? — хитро спросила Ульяна, наконец прожевав и хитро улыбаясь мне. — Эммм, — задумался я, — честно говоря даже не знаю. — Приходи-приходи, — закивала малышка, — и не забудь фрак надеть! После этих слов она засмеялась, и я не совсем понял, что вызвало такое веселье… — О чем это она? — с непониманием спросил я у Славяны. — Фрак, — это костюм такой красивый для торжественных мероприятий — пояснила девушка. — Такого в гардеробе не имею, — развёл руками я, держа столовые приборы, что должно быть выглядело смешно. — Ладно тебе, — поддержала меня Славя, — каждый приходит как хочет. Некоторые ребята прямо в форме и ходят. — Да нет… на парадный случай одежда-то у меня найдётся… — Вот и хорошо, — улыбнулась она. — Тогда приходи, тебе понравится! — Давай-давай, — вякнула Ульяна — надо же посмотреть, как ты опростоволосишься! — Ээээ, — меня несколько удивили подобные заочные выводы, — с чего это вы, юная леди, так решили? — прищурился я, ткнув в сторону непоседы вилкой. — Аааа, оттуда! — с детской непосредственностью ответила она, смеясь и, похоже, правда нисколько не задумываясь о мотивах своих слов. Я не мог за это на неё сердиться. Ребёнок всё же. — Ладно-ладно, уговорили, — согласился я, — я приду, а там посмотрим, кто из нас что умеет, — при последних словах я многозначительно подмигнул красноволосой малышке, немного её смутив. — Вот и молодец! — Славя, как мне кажется, обрадовалась больше, чем Ульяна. Поскольку, видимо, как предположил Гладий ещё утром, она очень ждала это событие. Через некоторое время и сама вожатая, попросив внимания, громогласно напомнила, что танцы начнутся в девять и она ожидает явки всех отрядов в полном составе. — Ну что же… тогда мы с вами на сегодня не прощаемся, до скорой встречи! — Выслушав это очередное выступление, я поднялся из-за стола, кивнул сотрапезницам и, отдав посуду, отправился в коттедж готовиться к мероприятию.