Ты здесь, а остальное не важно

Луна тотчас отпрянула от парня, нервно поправляя платье. Музыка была громкой, поэтому говорить пришлось громче, чем обычно. — Клубника, а ты что тут забыл? И ещё кто за кем бегает, ты постоянно за мной ходишь — где я, там же моментально оказываешься ты, какое совпадение! — иронично вскинула руки в разные стороны Луна, надсмехаясь над его навязчивость. Так и крутился насмешливый вопрос в голове: «Он серьёзно?» — Это я должен спросить, как такую маленькую девочку отпустили в клуб, не? Ты слишком мелкая для такого, малыш, — игриво пролепетал парень. Непонятная дрожь прошлась по всему телу Луны от этих слов. — Нет, — посерьёзнев, упрямо ответила девушка. — Мне почти восемнадцать, я вправе делать всё, что захочу. И ты мне не указ, клубничный мальчик. — Как мы заговорили, ай-ай-ай, — цокнул Маттео, — не забывай, я твой учитель. — Ага, конечно, я помню. Но и ты не забывай: мы не в школе. А значит, я совершенно свободна от Вас, сеньор Бальсано, прошу меня отпустить, — усмехнувшись и по-вызывному сложив руки на груби, ответила. Шатен лишь усмехнулся, возведя глаза к потолку. Но Луна поняла: он не знает, что сказать. Странно, но Луна Валенте могла прочитать Маттео Бальсано, как открытую книгу, в то время как остальным это или не удаётся, или удаётся с трудом. Мексиканка издала смешок, а затем поспешила ретироваться куда подальше, но Маттео её остановил, рукой схватив за талию. — Не так скоро, — прошептал он её на ухо, отчего пробежался табун мурашек по Луне. Она чётко ощущала соприкосновение тел, что, к удивлению, не было самым неприятным, что случалось в жизни Валенте, а даже наоборот. Ей нравилось то тонущее чувство внутри, которое возникало, когда Луна сквозь одежду могла почувствовать тепло тела Маттео. Завороженным взглядом Луна смотрела сначала на бордовую рубашку Бальсано, а потом перевела взгляд и на его лицо. Приоткрытые губы, которые, на удивление, не были скривлены в усмешку; шоколадные, притягательные глаза, в которых, почему-то, не было ни тени самодовольства или иронии. В них впервые Луна увидела то, что не могла разгадать. Но это притягивало ещё больше. — Девочка-доставка, — усмехнувшись, продолжил Маттео своим томным голоском, не отпуская Валенте, — ты так и не ответила: как тебя сюда отпустили? — Клубничный мальчик, — скорчила смешную рожицу Луна, фыркнув, — ты первый не ответил на мой вопрос: ты что, следишь за мной? Бальсано усмехнулся: — Ладно, твоя взяла. А что, если и да? Гипнотизирующий тон и непривычная близость сделали своё дело, потому что Луна была сбита с толку, выбита из колеи. Она не могла ничего сказать и тем более возмутиться, хоть и всем нутром этого желала. Она не могла оттолкнуть его, хоть понимала: надо. Она боялась себя и непонятных чувств к этому парню. Она теряла себя рядом с ним. — Шучу, — вдруг засмеялся Маттео. — Девочка-доставка, не надо заблуждаться, я не увлечён тобою и не ищу встречи с тобой. Судьба сама нас вечно сводит, я в этом, ха, не виноват. Шатенка тут же вырвалась из хватки парня. Слова итальянца укололи Луну, но виду она не подала. Только, поразившись его наглости, и воскликнула: — Ах, да? Ну, тогда я тебе открою один ма-аленький секрет, хочешь? — Да, давай. — Никто не заставляет тебя со мной разговаривать, судьба тут не при чём, — смеясь, заявила Луна. — Мог просто пройти мимо, забыв о какой-то там девочке-доставке. — Если бы я прошёл мимо, — усмехнулся парень в ответ, — то как бы узнал ответ на вопрос, который задаю тебе уже третий раз: кто тебя, несовершеннолетнюю, отпустил в клуб? Брат отпустил одну? Ай-ай-ай, как легкомысленно, я бы свою сестру не пустил. — Нина бы сама не пошла, — игриво ответила Луна. Её улыбка возросла, когда она увидела слегка поражённый взгляд Маттео. — Я знаю, нечего так удивляться, она моя подруга. — Девочка-доставка, вот ты и опять заблуждаешься — я не удивлён, — соврал Маттео с очаровательной улыбкой на лице. Он был в смятении, что Луна так легко его раскусила — это необычно. — Клубника, ты не устал от себя, а? Нельзя всё всегда знать и быть самым уверенным, красивым и всезнающим во всём мире. Это невозможно. — Эй, это работа на всю ставку. Я не никогда не устаю, особенно от себя. — Бальсано, подняв брови и выжидающе посмотрев на свою милую собеседницу, настойчиво произнёс: — Луна, вопрос. — Какой же ты надоедливый… Да не отпускал меня никто одну. Симон решил немного отвлечь меня, — она запнулась, не зная, как объяснить-то толком, — ну, просто мне нужно было развеяться. Вот и получился некий сюрприз, ведь в подобных заведениях я не была раньше, и Симон решил это исправить. Хотя, мне кажется, к этому приложила руку и Амбар. — А Амбар — это.? — Девушка Симона. Она суперклассная. Маттео грела душу мысль, что с его друга стережёт достойная девушка. Сам того не понимая, он расплылся в улыбке и прошептал: — Я рад. — Чему рад? — непонимающе переспросила Луна. Маттео мысленно стукнул себя по лбу. — Рад, что ты не одна, и брат о тебе заботится. — Ага, — довольно ответила девушка, — брат у меня самый лучший на свете. Кажется, я это говорила, да? — Да, — добродушно улыбнулся Бальсано. Тема «Симон» вызвала у него море хороших воспоминаний, что убрало ехидство в его голосе. — Я, это, пойду уже, пора возвращаться, — сообщила Луна, показывая на толпу танцующих людей. — До встречи, девочка-доставка, подмигнул на прощание Маттео, но ответа не получил, только высунутый язык и задорный смех. Странно улыбаясь, он всё смотрел вслед девушки, не спеша уходить. Проследив за мексиканкой взглядом, он наткнулся и на Симона. Он выглядел настолько свободным и беззаботным рядом с сестрой и той красивой блондиночкой, которую он обнимал, что Маттео был уверен: он счастлив. Любит и любим. После всего, что произошло, он нашёл себе исцеление, став совершенно не зависим от прошлого. «Я очень рад, что у Симона всё прекрасно, » — подумал Маттео, а потом сам же и усмехнулся своим мыслям. — «Может, это слишком сентиментально, но я счастлив, когда он счастлив. И так было всегда». Именно по этой причине Маттео окончательно решил, что не будет ввязываться в жизнь семьи Валенте. Они счастливы и без него, зачем им лишняя головная боль? Итальянец вернулся к Гастону за их столик, особо не торопясь и витая в своих мыслях. Он под удивлённым взором друга плюхнулся на диванчик. — Эй, Маттео, а где напитки? — Что? Ах, да. Прости, забыл. — Забыл? За этим я тебя и послал. Ты чего такой задумчивый и… какой-то не такой. Что-то случилось? Маттео тихо буркнул: — Луна случилась… — Что ты сказал? — переспросил Перида, не расслышав друга из-за громкой музыки. — Говорю, пойдём лучше отсюда, мне тут не очень нравится. — Ты же сам хотел сюда прийти, нет? Слушай, друг, в последнее время я тебя просто не понимаю. Из-за внезапного лунного затмения ты стал очень изменчив, постоянно ещё витаешь где-то. — Просто узнал, что именно это место не подойдет, пойдём в другой клуб, и всё, — отмахнулся Маттео. — Шутка про затмения не очень. — Я знаю, засмеялся Гастон, — но я всё же заставил тебя улыбнуться, так что тебе зашло! Пойдём, лунатик. Бальсано захохотал и шутливо ударил лучшего друга в плечо. — Гастон, завязывай! Если парни ушли из одного клуба, чтобы провести яркую, бессоную ночь в другом, то Луна, Симон и Амбар отрывались там, куда пришли первоначально, о чём почти пожалели. Почему пожалели? Да потому что ещё до полуночи им пришлось покинуть клуб. Почему почти? Просто из-за того что они и так планировали не задерживаться: кому-то надо было утром в школу, а кому-то и вовсе на работу. Никто не ожидал, что в самый разгар вечеринки в обморок упадёт какая-то девушка. Амбар, как врач (ну, почти: медсестра), оказала первую помощь и осмотрела пациентку, пока Симон вызывал скорую и беседовал с директором клуба. Луна поначалу испугалась за ту девушку, но беспокойство быстро ушло, пришла смертоносная скука — несокрушимый враг Луны, с коим она почти никогда не сталкивалась. Амбар поехала на машине скорой помощи в больницу месте с той бедняжкой, Симон отправился на машине вслед за ней, чтобы Амбар не пришлось пешком потом идти, а Луна осталась в пустом клубе — как ни странно, слух о вдруг потерявшей сознание леди распространился с неимоверной скоростью, а люди в испуге (хоть бояться нечего) разбежались менее чем за пять минут. В поисках развлечения Луна обошла всё заведение, пару раз проверила телефон на наличие Нины или хоть кого-то в сети, немного послушала музыку, немного потанцевала на пустом танцполе, а вот тревожить грозного бармена, который с суровым выражением лица перебирал бутылки, Луна не стала, хоть тот и был единственным человеком, кроме девушки, в зале. Оперевшись об кулак щекой, Валенте чертила невидимые круги пальцем по гладкой поверхности барной стойки, попивая клубничный безалкогольный коктейль, который она выторговала у того самого угрюмого бармена. Луна буквально на секунду прикрыла глаза, но как только открыла, то увидела перед собой незнакомую девушку, которая сидела через стул и беспардонно пялилась на неё. Мексиканка смутилась, но промолчала. Не было сил, чтобы самой заводить разговор. Девушка была с осветлёнными волосами, тёмным, вызывающим макияжем и какой-то злобной ухмылочкой. Луна чувствовала какое-то странное предчувствие чего-то плохого, ощущалось странная тяжесть во всём теле — определённо, неприятно. — Ты, — с натянуто дружелюбной улыбкой начала незнакомка, — ты мне напоминаешь одну девушку, за которой увязался один мой знакомый. — Э… спасибо? — вопросительно протянула Луна, не зная, что это значит и как реагировать. — Ты тоже из Мексики да? — Зачем спрашивать, если по акценту это очевидно? — язвительно ответила незнакомка на вопрос, но после опять растянулась в псевдодоброжелательной улыбке-усмешке. Неожиданно она представилась: — Эмилия Менсфолд. Робко протянув и пожав руку этой Эмилии, Луна находчиво улыбнулась, а в ней загорелась надежда, что новая знакомая превзойдет ожидания. Но надежда так и осталась лишь надеждой. — Луна Валенте, приятно познакомиться! — Менсфолд странно усмехнулась, но Луна приняла это как черту характера девушки — ну если у неё автоматически получаются такие ухмылки, это не значит, что она плохой человек. — Какая ты милая, ай, — улыбнулась Эмилия и подозвала к себе бармена. Что-то ему прошептав и получив кроткий кивок в ответ, Эмилия непринуждённо спросила: — Что не разбежалась в страхе, как все остальные? И вообще, малышка, что ты здесь делаешь? — Жду, — увильнув от точного ответа, вымолвила Луна. Ей как-то стыдно было говорить, что ждёт тут старшего брата, ведь ещё слишком мелкая, чтобы самой ходить. — Да? — Видно было, что Эмилия не поверила, её только забавляла ложь Валенте. Луна это заметила и начала бегать глазами по бару, в поисках отмазки — новая знакомая покачала головой. Бармен поставил перед девушками два стеклянных стакана с неизвестной Луне жидкостью. — Угощаю, возьми, — пролепетала Эмилия, кивнув на стакан, который стоял ближе к Валенте. Заметив, что Луна колеблется, она усмехнулась: — Детка, не бойся, это не страшно. Я тебе не даю что попало. Луну уже бесило, что девушка называет её такими словечками как «детка» или «малышка». Она, скривив лицо, скептически улыбнулась в ответ, не желая принимать какой-то странный, прозрачно-зелёный напиток из рук какой-то незнакомки. То есть только что незнакомой ей уже знакомой. Э… всё запутанно, но пить она наотрез отказалась, получив вновь насмешливый взгляд. В глубине подсознания Луна всё же не оставляла мысль показать, что она не из робкого десятка. Она не малышка. Подумаешь, какой-то коктейль… алкогольный. Это ещё если учитывать, что Луна никогда не пила. — Луна, — вынула из раздумий девушку Амбар, которая только вошла в зал, — пойдём, Симон нас ждёт. Луна облегчённо выдохнула. Эта Эмилия вызывала очень странные, противоречащие чувства, что было не из приятных. — Иду-иду, — крикнула она, чтобы Амбар не утруждалась и не подходила ближе. — Пока, Эмилия, — поспешно попрощалась она, спрыгнув со стула. — До встречи! Луну это «до встречи» смутило, ведь, определённо, встречи никакой не должно быть — они вряд ли ещё пересекутся. — Что это за девушка и… почему там были стаканы с чем-то? Ты пила? — Нет-нет, — Луна начала уверять Амбар в своей верности брату и принципам, — я отказалась, ты что. И, если честно, ты меня спасла. Она очень странная. У неё, как говорит моя мама, плохая энергетика. — Главное, что ты это замечаешь. Не надо возиться с людьми, если ты изначально поняла: он не так хорош, чтобы тратить на него время. — Думаю, ты права.

***

Два парня лет шестнадцати, весело переговариваясь, обувались в прихожей, дабы наконец-то вырваться из четырёх стен домашней слежки в мир ночи, вечеринок и зажигающих подростков. Но болтовню (и попытку свалить уже к чёртовой матери на желанную всеми подростками свободу) прерывает приближающийся топот, который раз за разом раздавался вибрацией, давая не только услышать приближение жутко недовольной девочки, но и почувствовать всем телом. —  Нет, стойте! Не уходите! — то ли прокричала, то ли проскулила от досады девочка одиннадцати лет, по-детски притопнув ногой. — Вы не можете опять меня бросить одну, это нечестно! — Она переводила молящий взгляд с одного парня на другого, широко раскрыв свои и так большие, ещё детские глаза. — Ну что? Опять? — подняв голову наверх, устало протянул один парень. Мексиканец. Он тут же подошёл к девочке, ласково потрепетал по голове и присел на колено — она была значительно ниже брата, а чтобы ей было комфортнее, она не должна смотреть снизу вверх. — Эй, — заботливым, успокаивающим голосом говорил он, — мы тебя не бросаем, не надо драматизировать, хорошо? Просто на время отойдём, а ты ляжешь спать — проснёшься, а мы уже дома. — Мне не пять лет, чтобы такими словами утешать, — фыркнула девочка, сложив руки у груди, что буквально означало «я не маленькая, твои слова меня оскорбляют». Капризность сестры можно было понять, ведь два самых дорогих ей человека уходят на какую-то вечеринку в каком-то взрослом клубе, а бедной девочке туда просто нельзя. — Я хочу пойти с вами. Можно? Пожалуйста-пожалуйста! Прошу! Второй парень, коренной итальянец, что достаточно времени прожил с этой семьёй в Мексике, по-доброму усмехнувшись, тоже подошёл к бунтовщице, растянулся в улыбке и пролепетал: — Ни в коем случае, — для большей серьёзности, которая у него вообще никак не выходила, он покачал головой. — Нет, ты слишком мелкая для такого, малыш.  Ей бы следовало обидеться, на то что опять указывают на её возраст, который рознился с возрастом ребят, но никак не получалось. Эта улыбка очаровывала её, трогала самое сердце и покоряла до глубины души. — Но, Алекс, я тоже хочу пойти, — растерянно проговорила девочка, опустив глаза. Она сцепила свои маленькие ручки перед собой, не зная, что и сказать. Старший брат устало вздохнул, поняв, что лучше итальянца никто сестру не утихомирит, встал и отошёл к двери, а Алекс продолжал улыбаться, глаза его поблёскивали — он не мог наглядеться на чудесную девочку перед собой. — Давай так, — предложил он, — сейчас ты пойдешь спать и хорошенько выспишься. Завтра рано-рано утром мы пойдём на пляж. Я возьму с собой гитару, мы обязательно захватим с собой напитки и, конечно же, твоего брата! Музыка, рассвет, море, м-м-м… Ну как? Договорились? Недолго колеблясь, девчонка с зародившемся огоньком в глазах удовлетворительно кивнула: — Хорошо. — Пойдём уже, — усмехаясь, окликнул старший брат этой красотки из-за приоткрытой двери, — чёртов Ромео. — Следи за языком! — засмеялся итальянец. Он вновь ободряюще улыбнулся девочке, но, вновь услышав торопливый голос друга, быстро попрощался и чмокнул девчонку в щёку. — Алекс… — она не успела договорить, ведь парень исчез в считанные секунды. Потом и девочка растворилась. Но не ушла, пошаркивая пушистыми тапочками, а именно растворилась. Как сахар в тёплой воде. Просто раз, и нет. Темнота. Луна резко открыла глаза. Понимание того, что это просто сон, пришло не сразу. Понимание вообще чего-нибудь пришло с запозданием, как и торжествующее чувство, вызванное тем, что Луна наконец-то смогла разобрать что-то в своём странном, загадочном и совершенно запутанном сне. Если раньше она ничего толком не запоминала, а картинки в голове постоянно были до жути размылены, то сейчас она смогла выловить одну важную деталь, цепко ухватившись за неё своим сознанием. Имя. — Алекс.