***
Утро — начало дня. Каждый просыпается с мыслью, каким должен быть его день, неделя или вся жизнь. Кто-то предполагает, что будет наслаждаться хандрой и жалкой депрессией, кто-то вспоминает о предстоящем важном событии, кто-то — о любимом человеке, а кто-то — о вкусном завтраке. Нина, например, встала раньше будильника с навязчивыми мыслями о Гастоне, но, напомнив себе о своей же непримечательности, засунула эти раздумья куда подальше, сосредоточившись на книги, что решила почитать по дороге в школу. Гастон же бодро вставал без будильника. Он с весёлым энтузиазмом зачеркнул прошедший день в календаре и решил, что сегодня-завтра дочитает роман, великодушно отданный Ниной. Как бы образ этой милой, доброй девушки не грел душу, мысли всё равно уходили к её брату — лучший друг Гастона сам не свой, но многое не рассказывает. Маттео утром чувствует себя странно (для него странно), ведь он, во-первых, просыпается один, а во-вторых, без привычно ноющей головной боли. Работа отнимала у него очень много времени, на пьянки-гулянки просто не было ни сил, ни свободного часика, да ещё и голова была забита одной маленькой, бойкой девочкой с незамысловатыми локонами каштановых волос. Может, это семейная привычка, но Бальсано тоже закинул свои мысли в папку «по возможности не вспоминать» и заварил себе утренний кофе, который получился настолько крепким, что на миг Маттео смог не вспоминать эти зелёные глаза. Симон пережёвывает сухие хлопья, переживая за странное, необычно отстранённое состояние Луны, а Амбар аккуратно поставила перед любимым кружку с заваренным ею чаем, сделать который Симон забыл. Она волновалась больше не за Луну, а за Симона, который не понимает, что он делает не так. А у самой Луны не было времени о чём-то тревожиться, ведь она, по своему обыкновению, проспала. Единственное, что её расстроило, — сегодня ей ничего не приснилось. Совершенно. Ничего. Луна додумалась записать аудио сообщение Нине, чтобы утро не было испорчено до конца. — Подруга, — со сбитым дыханием тараторила Валенте, суетливо закидывая в рюкзак вещи, — я опять проспала! Я сейчас только собираюсь, а через пятнадцать минут уже звонок! Предупреди, пожалуйста-пожалуйста, что я немно-ого опаздаю, да? Спасибо огромное, люблю тебя! Я лечу! Замечания Луна не получила, но вот суровый взгляд Маттео — ещё как. Да, первым уроком стояла именно физика. Не стоит думать, что уроки Бальсано — халява, ведь это совершенно не так. Маттео сразу объяснил ученикам, что многого требовать не будет, так же как строго оценивать, но взамен они должны с честью выполнять то малое, что им надо по программе. Ни прогулов, ни липовых оценок. Как ни странно, с учениками Маттео быстро нашёл общий язык; он всеми силами старался, чтобы урок прошёл как можно интересней, а в разговоре участвовали все, но по своей хотелке. Был, конечно, один человек, растрясти которого Маттео не мог. Единственный ученик, к которому, чтобы за урок услышать хоть что-то, приходилось обращаться. — Луна Валенте, есть что добавить? — Маттео надеялся, что она хотя бы его слушает, но это таковым не являлось. На Луну уставился сразу весь класс, резко притихнув, что было очень неловко. — Ну, — Луна посмотрела на доску, потом в свою тетрадь, но мысли всё никак не сходились, — э-э-э, кхм, эм… — Ладно, — устало выходнул Маттео, озадаченно протерев рукой лоб. Он спросил другую ученицу, а Валенте облегчённо соскользнула лицом на парту — обошлось, он не начал приставать и ругаться за дурацкую невнимательность. Так и было каждый раз. Маттео спрашивал, Луна — ничего не отвечала. Прошлая школа была куда проще, но это не основная причина неуспеваемости девушки. Главная проблема: её голова не была на месте. Как бы она не старалась, сосредоточиться не получалось; всё мутнело в глазах и голоса смешивались, как в её снах. — Ты в порядке? — Да, Маттео, — устало ответила Луна, прикрыв глаза руками, — просто немного сама не своя. Это пройдёт. — Луна, — послышался смешок, — я не Маттео. Валенте, быстро отдёрнув руки от лица, с широко распахнутыми глазами посмотрела на Нину. Потом удивлённым взором осмотрела и коридор, полный учеников, где они стояли. — Прости-прости, Нина, прости! — взмолилась Луна, стыдясь свей глупости. — Я же говорю, что сама не своя. — Ничего, но, — Симонетти спросила очень робко, ведь боялась навязываться, — что-то случилось, о чём я не знаю? Или ты просто не хочешь мне рассказывать? Я очень хочу тебе помочь, но не понимаю, в чём дело. — Ох, Нина, — Луна тревожно взяла её руки в свои, крепко, доверчиво сжав, — не накручивай себя по этому поводу, хорошо? Ничего криминального не случилось, но… — Но? — Но. — Луна понятия не имела, как объяснить то, что с ней происходит. — В большинстве случаях «ничего криминального» обозначает не просто трудную проблему, а целую катастрофу, которой просто сложно поделиться. Рассказывай, — мягко подтолкнула её Нина, тепло улыбнувшись. Она предположила: — Это как-то связано с переездом? Или… или, может, Маттео? Луна воскликнула: — Что?! Какой Маттео? Нет, Нина, клубника тут не при чём — он никогда не будет при чём, — фыркнула она. — И это не касается переезда. Нет. Я звоню родителям почти каждый день, Симон обо мне заботится, даже слишком много, а Амбар — настоящее чудо. Я здесь уже освоилась, правда, — уверила Луна подругу, улыбнувшись для убедительности. — Тогда что не так, я не понимаю. Луна озадаченно подняла глаза вверх, продумывая, как бы лучше сформулировать ту бессмыслицу, из-за которой её нехило колбасит. Богатством речи и начитанностью девушка не обладала, а в волнительный момент язык речи забывался, как будто его и не было. — Мне… мне часто сняться странные сны. До переезда это было буквально раз в неделю, а может, месяц; первое время здесь точно так же, как обычно. Сны не понятные мне, они… жутко размазаны, а голоса слышно как сквозь вату, да и я, как все, забываю большую часть. Но несколько дней назад — не помню, может, неделю или больше — мне приснился сон и… я отчётливо запомнила имя… Да, имя. Оно такое странное, но почему-то сводит меня буквально с ума. — Какое имя? — А… — она не смогла с первой попытки, — Алекс. — Алекс? — удивлённо переспросила Нина. — Д-да, — неуверенно кивнула Луна, но потом взяла себя в руки, — да, Алекс. И самое странное: я никогда не встречала никого с таким именем, но… кажется, оно для меня много значит, ведь… От этого имени в дрожь бросает не по-детски, даже если просто думаю, не говорю вслух. У меня предчувствие, что я упускаю что-то важное. Что-то прямо перед моим носом. Нина, я полностью запуталась. Это как… как будто на мне ролики, но я не могу сдвинуться с места, или еду на высокой скорости, но не вижу куда. — Луна проныла: — Я не знаю, что со мной. Нина хотела бы что-то ответить, но её прервал звонок на урок. Недолго соображая, она сказала: — Не бывает ничего, лишённого логического объяснения, Луна. — Потом Симонетти, выи скивая варианты, когда можно всё спокойно обсудить в более приемлемой обстановке, предложила: — Хочешь, сегодня останешься у меня на ночёвку, как тебе? Мы всё обсудим. У меня уже есть парочку вариантов происходящего, но… у нас совсем нет времени. — Погоди, Нина, — остановила подругу Луна, выставив руку вперёд, — как это у нас нет времени? Только один урок прошёл, у нас ещё половина дня. Нина испуганно посмотрела на Валенте, осторожно начав: — Эм, Луна, у нас сейчас последний урок. — У нас… что?! — Нина не выдержала и засмеялась. Растерянность подруги не только пугала, но и очень смешила. — Подруга, это не смешно. Как я могла пропустить из виду почти целый учебный день? Боже! Я совсем на другой планете! Или… Луна — это не планета, да? Короче, я не на Земле. Как тогда прошёл день без моего ведома? Стоп. Только не говори, что сегодня не среда. Хотя нет. Тогда это будет за гранью возможного. Я не настолько витаю в облаках. И… Нина, что ты молчишь? — Сегодня, — иронично усмехнулась Симонетти, — пятница***
Так как ночёвка была незапланированным действием, то Луне надо было, во-первых, сходить домой за вещами и, во-вторых, спросить разрешения у Симона. Он, разумеется, разрешит, ведь с Ниной знаком лично, но для приличия спросить стоило. Валенте окончательно решила: надо бороться со своим состоянием. Но, после того как она рассказала о снах Нине, ей стало на ступень лучше. Может, это и вправду помогает — рассказывать о том, что тебя тревожит, близким. Луна почувствовала себя немного ближе к реальности, имя Алекс теперь для неё реально, а серьёзный настрой подруги ещё показал, что причину найти можно и нужно. Освежиться и дать голове отдохнуть — первый шаг. Немного удлинить себе путь, пройтись прогулочным шагом через парк, что находился прямо у школы, где училась Луна, — идеальный вариант. Шорох листьев успокаивал, свежий воздух очищал разум от всего ненужного, а отсутствие людей внушало уверенность; как будто сама природа призывает не морочить голову понапрасну. Луна на секунду прикрыла глаза. Тишина. Она была великолепна. Впервые за долгое время она смогла насладиться не только отсутствием голосов вокруг, но и избавилась от нескончаемого потока мыслей внутри. Они всё говорили и говорили. Разные голоса. Разной длинны реплики. Контрастные характеры смешивались в самый настоящий хаос. Но не сейчас. Сейчас тишина. Но ничто не длится вечно. — Ха-ха-ха, Маттео, ты что так долго? — послышался нежный, но очень озорной женский голос. — И весь такой напряжённый, а? Ученики, наверное, и минуты передохнуть не дадут, а уж что там говорить об ученицах. — Потом опять послышался непринуждённой, приятный женский смех. — Прости-прости, никак не могу привыкнуть к тому, что ты заделался в учителя. Представить себе не могу! Луна насторожилась. У Валенте была привычка идти не по самой дорожке, а по лесистой местности, загороженная высокими деревьями и густыми елями — конечно же, за исключением моментов, когда она ехала на роликах. Она не видела говорящую, но отдалённо слышала похрустывание парковой дорожки и голоса. Луна была уверена, эта девушка разговаривает с Маттео Бальсано. Так и было. Всё сомнения были уничтожены, когда заговорил и сам Маттео: — Я тоже рад тебя видеть, — саркастично выдал он, явно ожидая другое приветствие, нежели задорный смех и насмешливые вопросы. Но одна вещь заставила Луну замедлить свой темп, а её ноги — поплестись поближе к парочке, чтобы лучше слышать их щебетания: в голосе Маттео была нескрываемая теплота и, может, даже любовь. Луна не поняла точно, что именно раскрывал его тон (для Валенте была ещё странность в том, что Маттео Не-Показываю-Что-В-Душе-Твориться Бальсано сейчас не скрывает своих эмоций), но для себя определила: они с этой девушкой, несомненно, очень близки. И почему-то от этой мысли становилось грустно. Вновь в душе тяжкая суета. Только в отличие от сна, что-то невидимое и неощутимое разбивалось внутри. Луна пустилась прочь. Она не понимала, откуда взялась злость, с чего её сердце начало биться с ненормальной скоростью, а настроение — падать далеко вниз, в никуда. Она проклинает Маттео за его легкомысленность: он прицепляется к первой встречной юбке, а у самого, оказывается, есть любимая девушка. Так же нельзя, да? «И что я волнуюсь за его совершенно безнравственное поведение? Он мне никто, и… Клубника — взрослый человек, пусть делает, что хочет. Да. Мне не из-за чего переживать, » — гордо вынесла вердикт Луна из своих же размышлений. Но думать она о Маттео и той девушке не перестала. Не смогла. Женский голос глубоко засел в сознание, а перед глазами так и мелькал образ Бальсано и какой-нибудь писаной красотки, которая в миллионы раз привлекательней, умней и… просто лучше, чем Луна — низкая, неуклюжая и жутко невнимательная девочка-доставка. — Клубничный мальчик, как же ты меня достал! — провыла Луна, остановившись и понимая: даже в мыслях от него не отделаться. А она только перестала сильно переживать из-за Алекса. — Прочь, прочь из моей головы! Придя домой, Валенте сильно удивилась, что Симона не было. Обшарив весь дом с громкими «ау» и даже позвонив разок брату, она суетливо начала перебирать все варианты, насколько сильно он задержался на работе и когда должен вернуться в крайнем случае. Но истина была не в этом. Хлопнув себя ладонью по лбу, Луна вспомнила: — Роллер! Что ж я-то сразу не вспомнила? Симон по пятницам всегда ходит в Роллер! Симон правда часто задерживался на работе, а иногда и работал на выходных, но одно было неизменно: в пятницу он специально освобождался пораньше, чтобы провести длинную, продуктивную репетицию с музыкальной группой. Поэтому, определённо, он и не ответил на звонок. Быстро собрав нужные вещи (а точнее просто накидав то, что может пригодиться за ночь и один день в чужом доме), Луна вылетела на роликах из дома, попутно написав Нине, что, может, там и стоит встретиться. Ей было важно как можно быстрей встретиться с Ниной и рассказать всё, что гложет — это реально помогает. Нина — вдумчивый человек, который всегда трезво смотрит на любую ситуацию, предпочитая сначала всё продумать и просчитать, прежде чем действовать. Луна же была совершенно другим человеком, она не думала, она действовала. И… это не всегда приводит к успеху. Так что две подруги идеально дополняют друг друга, создавая несокрушимый дуэт. Пока Луна стояла у светофора, дожидаясь зелёного света, к ней, как на зло, подъехала знакомая чёрная машина. Окно, которое и так было приоткрыто, медленно опустилось, а Луна специально отвернулась, зная, кого там увидит. Опять он. — Девочка-доставка, тебя подвезти? — улыбаясь, спросил Маттео. Его голос не был пропитан самодовольством и наглость, он просто добродушно спросил — причём так нежно, как будто и вправду был рад видеть Луну. — Нет, не заморачивайся, — буркнула Валенте, не поворачиваясь к нему, а скрестив руки у груди в знак категорического отказа, — у тебя, наверняка, есть дела и поважнее. — Эй, девочка-доставка, — заботливо пропел он, — ты что в таком скверном настроении? А в ответ лишь ворчание: — Ничего, отстань. По правд говоря, Луна и сама не знала. Да и узнать не пыталась, она лишь считала секунды до того момента, как загорится зелёный и она сможет сбежать. — Луна Валенте, посмотрите на меня, — неожиданно серьёзно заявил Маттео. — Неприлично разговаривать с человеком затылком, тебя этому не учили? Луна закатила глаза. Ох, как же он её в тот момент бесил. Всем видом показывая, что она недовольна, Луна повернулась к этому нахалу, устало заявляя: — Клубн… Ой, здрасте. — Приве-ет, — мило протянула девушка на переднем сидении рядом с Маттео, приятно улыбаясь, и дружелюбно помахала школьнице рукой. Щёки Луны вдруг стали пунцовыми, было очень-очень неловко. Она же всё-таки его ученица, и, наверняка, девушка Маттео об этом знала — Валенте вела себя неподобающе хорошему ученику. — С-сеньор Бальсано, п-простите, — Луна вдруг почувствовала себя не в своей тарелке, — простите, но… Зелёный! Все, до свидания, мне надо бежать! Ой, то есть ехать. До свидания! — быстро протараторила она и ринулась прочь. Подальше. Подальше от него. «А девушка-то просто Миссис Вселенная… А ещё такая душка…»***
Атмосфера Роллера немного подняло настроение Луна, а новая песня «Roller Band» помогла на время забыть обо всём, что тревожит душу***
— Смотри, Луна, сновидение по своей структуре — субъективное восприятие образов, возникающих в сознании спящего человека, чаще всего их логику невозможно отследить, но в большей степени эти образы берутся из самой памяти человека, только действия уже продумывает наше собственное воображение. — То сеть ты хочешь сказать, что я знаю этого Алекса? И всех тех, кто мне снился? — Именно это я тебе и сказала. — Стоп-стоп, погоди. Но я же не знаю никакого Алекса. Я бы… я бы сразу поняла, но это не так. — Всё очень просто, Луна, — вздохнула Нина, говоря размеренным, спокойным голосом. — Ты говорила, что у тебя какая-то стадия амнезии, так ведь? Ты не помнишь часть из своей жизни, считая, что те моменты утеряны на всегда. — Ты хочешь сказать… — Да, ты же не можешь утверждать, что не знаешь никакого Алекса. Может, ты знала, но всего-навсего забыла. Издревле сновидения связывались с подземным и потусторонним миром. Считалось, что сновидение несёт некое зашифрованное сообщение. Может, твой разум хочет вернуть воспоминания? Или что-то заставляет тебя вспоминать? Луна пыталась переварить информацию, с озадаченным лицом смотря вниз на свои руки. — Нет, я… сомневаюсь, что это так. Я не помню ни своего диагноза, ничего по поводу моей амнезии — там все непонятно и, к тому же, очень скучно. Но Симон, и мама, и папа сказали мне, что я уже ничего не вспомню. — А это так? — аккуратно поинтересовалась Симонетти. Она понимала, что до Луны правда сама должна дойти, Нина лишь помогает ей это сделать. — Да, Нина. Эти сны… они жутко размазанные. Из них я ничего не вынимаю, я просыпаюсь только с отдалённым пониманием, что там было. — Но имя ты же запомнила, так ведь? — Так. я не могла не запомнить — это единственное, что чётко отобразилось в моей памяти. Ой, Нина, — Луна упала на мягкую кровать подруги звёздочкой, внимательно рассматривая белый потолок, — я не знаю. Всё так запутанно. Симонетти нахмурилась, проверяя все возможные варианты происходящего, но теория с воспоминаниями всё равно казалась самой логичной. Но фантазия — та ещё девица, могла и просто напридумывать всякого из ничего, и Нина это тоже учитывала. — Уверена, ответ лежит на поверхности. — Тогда я его не вижу, — саркастично ответила Луна, резко встав с постели и начав бродить по комнате без особой цели, — я слишком невнимательна и неуклюжа для этого. Но поэтому у меня есть ты, и может… Нина, — испуганно окликнула подругу Луна, в миг окаменев. Не шевелиться её заставила одна фотография в позолоченной рамочке, что стояла на тумбочке у Симонетти. — Я попытаюсь помочь всем, чем смогу, Луна, обещаю. Наверняка, надо просто копнуть поглубже, ведь… Нину перебила Луна, бессвязно мямля: — Нет-нет, Нина… Нина, Нина, посмотри! Нина, т-тут… Ты видишь? Посмотри, — Луна рукой указала на испугавшую её фотографию. Всё тело без причины дрожало. Стало не на шутку жарко, а силы упали до нуля. — Я чего знаю точно-точно знаю, но… не знаю, откуда. Это кто? — Луна, — Нина недоумённо переводила взгляд то на рамку, то на и без того ошарашенную подругу, — этого человека зовут Алехандро. А если сократить, то… Луна, опустив руки, закончила за подругу: — Алекс.