Ты здесь, а остальное не важно

Пока Нина отошла поговорить с мамой по телефону (как поняла Луна, мать Симонетти была немного навязчива), сама Валенте сидела с группой старшего брата, вливаясь в разговор ребят. — Нам нужно что-то новое, перейти на следующий уровень, понимаете? — всё глаголил Педро, мечтательно размахивая руками. — Разнообразие. Нам нужно меняться и искать своё индивидуальное звучание. — Педро, успокойся уже, — устало провыл Нико, откладывая бас-гитару. — Надо двигаться постепенно, довольствоваться тем, чего уже достигли. — Вообще… думаю, Педро прав. — Увидев, как Ариас торжествующе улыбнулся и посмотрел на Наварро с видом а-ля «я же говорил», Симон добавил: — Но и Нико говорит дело: никакого проку не будет, если мы ринемся в изменения с головой. Нам нужны постепенные меры, шаг за шагом. Педро, немного дурачась, передразнил, скривив лицо: — Шаг за шагом, шаг за шагом. — Хватит, — засмеялся Симон, — тебе не идёт дуться. Кстати, можно попробовать включить в группу… — Солистку! — моментально ответили Нико с Педро в унисон, а потом так же синхронно посмотрели на Луну, что сидела на краю сцены. Сама же Валенте не сразу поняла, о чём это они, потому что только глупо улыбалась, переводя взгляд с одного участника группы, на второго, а потом и на третьего. В ужасе поняв, какую дурацкую идею предложили эти неугомонные ребята, уголки губ Луны опустились, а в воздухе завис вопрос: — Стоп, что? Я?! — Конечно, ты, Луна, — ободрительно улыбнулся Симон, немного забавляясь реакцией сестры. — Ты с раннего детства любила пение, особенно под мою гитару. Ты замечательно поёшь, я-то знаю! — Да, но, — Луна растерялась, — нет. Нет-нет-нет, даже не уговаривайте, — она выставила руки вперёд, — я не та, кто вам нужна. У меня школа и ролики, я не могу отвлекаться ещё и на пение. Обожаю петь, правда, но… не могу, вы уж простите, — Луна сделала самое жалостливое лицо, что можно было вообразить. Она очень-очень не хотела подводить друзей и брата, но искренне верила, что так будет лучше. — Ничего, — ответил Нико за всех, — мы понимаем. — Может, тогда Амбар согласится? А, что думаете? — Педро, знаешь… — протянул Нико, на время задумавшись. — А это неплохая идея. Тут она была достаточно известной, её возвращение в Роллер будет сенсацией. То, что нам надо. — И, разумеется, — подметил Ариас, — она блестяще поёт. — Погодите, — прервала парней Луна, — вы говорите об Амбар? Об Амбар которая Амбар? — Ду, — усмехнулся Педро, — да. Ты знаешь ещё одну Амбар, с которой водился бы Симон? — Нет, просто… Ого, я не знала, что она поёт. И что была тут популярна. Симон, — слегка с укором окликнула Луна брата, — ты мне об эом не рассказывал. Сам же мексиканец ничего не ответил. Только почесал затылок, неловко улыбнувшись, и пожал плечами — мол, ну, так вышло. Рассказать большее жутко заинтересованной Луне, у которой аж глаза загорелись, решился Нико. — Безумно популярна, — он улыбнулся, вспоминая то время, — у неё даже был собственный канал. У неё есть множество наград в самых разных конкурсах и, кстати, соревнованиях по роликам. — Вау! — поразилась Луна. — Как круто, она тоже каталась? Симон, это-то ты просто обязан был мне сказать! Симон опять улыбнулся, скрывая свою растерянность. Он даже не знал, почему это не рассказывал. Просто повода не было, вот и всё. — Спроси лучше её дома сама. Лучше пусть Амбар расскажет, чем мы. — А вот, возьму и спрошу! — Луна, — окликнула подругу Нина, которая только что пришла, — я уже вещи разложила у столика, пойдём. — Что? Куда? — спросил Симон. Он слегка нахмурился. — Луна, вы что, собрались учиться? Сегодня же суббота. Или ты не моя сестра Луна Валенте? Ау, это ты? — Да я это, я. Просто… У нас очень важные экзамены на следующей неделе, о которых я не знала раньше. Точнее забыла, что о них говорили. Мы пришли подготовится, Нина мне поможет, с ней я всё успею выучить. А в Роллер мы пришли, только потому что тут атмосфера более домашняя, нам будет легче, да и если что, можно отдохнуть, покататься на роликах или выпить коктейль. Симон знал: если его сестра тараторит с виноватым видом, то она что-то натворила, из-за чего точно будет несладко или ей, или всем окружающим. Он жестом попросил Луну отойти с ним поговорить. Луна обеспокоенно кивнула, сказав Нине, что сейчас подойдёт. — Луна, — устало, но очень серьёзно начал Симон. Валенте уже догадывалась, что это «Луна» ничего хорошего не обещает, она уже приготовилась к самому худшему. Симон слишком чутко ощущал ответственность за младшую сестру, и особенно за её образование. — Почему ты так сильно отвлекаешься от учёбы? Видно, что твоя голова не тем забита. Я не хочу получать имейлы, что моя сестра слишком много витает в облаках и слишком мало вникает в урок. Я тебя на катке вижу намного чаще, чем за письменным столом дома. — Знаю-знаю, Симон, мне надо быть повнимательней, но… — Я не договорил. — От непривычно грозного тона брата у Луны покосились ноги. От человека, который всегда улыбается и смеётся, очень жутко слышать реплики, сказанные таким холодным тоном. Думаю, я запрещу тебе на некоторое время приходить сюда. Луна тут же оскорблённо воскликнула: — Что?! Это шутка? Ты не можешь… — Могу, — тут же перебил Симон, показывая, что на уступки не пойдёт. — Могу и делаю. Пойми, это всё для твоего же блага. — Какого блага? Ты с дубу рухнул?! — Не повышай на меня голос! — А тебе, значит, можно! — Да. Я за тебя несу ответственность, так же как и за твою учёбу, а ты всегда отвлекаешься не на те вещи. Луна смотрела на Симона, как на самого настоящего предателя. В её глазах он таким и был — он посмел отобрать у неё возможность занимать тем, чем ей по-настоящему нравится. Валенте не думала, что родной брат скажет ей такое. По правде говоря, она вообще была свободолюбивым человеком, для которой ограничения не существовали в априори. Ну, до этого момента. — Да как ты… — Она не знала, что сказать. Несвойственная ярость и возмущение били через край, а грудь тяжело то воздымалась. Если можно было б испепелить человека взглядом, наверное, тогда Симону пришлось ходить с огроменной дырой на лице. Луна, обиженная и оскорблённая, убежала, оставив Симона одного со своими мыслями. Конечно, ему не хотелось говорить и делать такое, но он не видел иного выхода из данной ситуации. Старший брат он, в конце-то концов, или нет? На вопрос Нико, что случилось с Луной, Валенте лишь отмахнулся, всем своим осквернённым видом давая понять: говорить он об этом не собирается. Ещё нотаций от лучших друзей не хватало. Нине Луна рассказала, почему настроение испорчено, но заниматься всё же пришлось — ради этого и пришли. Да и обе девушки понимали: это просто нужно. В Роллере они провели весь день, разумеется, не разбирая школьные задания непрерывно, а периодически отдыхая и веселясь. Но Валенте всё ещё была обижена на брата. И возмущена. В тяжёлом молчании они с Симоном ехали домой и по приходе домой разошлись по разным комнатам в той же гнусной тишине. Обоим была неприятная ситуация, но ни один не хотел уступать. Общая черта — упёртость. Они оба стояли на своём до последнего. Как ни как, брат и сестра. Симон сидел на диване, лениво расплывшись по мягкой ткани, практически лёжа, и бренчал на своей любимой гитаре, что хранилась лишь дома — никуда больше он её не выносил. Эта вещь оказалась слишком дорога для музыкального инструмента и хранила в себе необъятное количество самых разных воспоминаний. Наверное, именно поэтому в моменты излишней слабости и безысходности Симон брал простую, но такую родную гитару в руки и ненавязчиво подёргивал струны.  — Эй, милый, — тихо окликнула Амбар, что появилась в дверном проёме и стояла, оперевшись об косяк, — что случилось? Недомолвки с Луной? Тяжёлый вздох со стороны парня подтвердили теорию. Амбар заметила, что Луна пришла домой, даже слово не вымолвив — это было уже странно, ведь обычно её не заткнёшь. В хорошем смысле. Симон поднял взгляд на свою девушку и как-то вымученно улыбнулся. Амбар была с смешном полосатом фартуке, который ну никак не сочетался с образом шикарной дивы, а с приходом девушки пришёл и аромат какого-то запечённого мяса с овощами или… — Жаркое. Твоё любимое. Решила, почему бы и нет, — пожала плечами она и ослепительно улыбнулась. Но Симон-то знал: она за него и Луну волнуется. — Ты не ответил на мой вопрос. Смит медленно подошла и села рядом с парнем. Она ждала. Но Симон не сильно хотел рассказывать. — А у тебя ничего не подгорит? — Не-а. — А всё-таки? Амбар иронично улыбнулась, подмечая, что ему за что-то стыдно — было бы не так, не препирался бы. Это уже как-то продвигает дело. — А всё-таки? — задала девушка встречный вопрос. — Что ты ей наговорил? — мягко спросила она, боясь, чтобы парень ещё больше не начал корить себя. — Ну вот что от тебя скроешь? — А зачем вообще что-то скрывать? Симон ничего не ответил. Только продолжил брынчать на гитаре, дожидаясь, когда от него отстанут уже. Но Амбар жила с ним достаточно, чтобы перенять упрямость семьи Валенте, а с её хитростью сочетание было непобедимое. — А гитара-то хорошая, — начала она издалека, таким будничным тоном, — столько лет уже ей, а всё равно выглядит как новенькая. Симон улыбнулся, полностью отдавшись ностальгии, и тихо пролепетал: — Эта гитара потрясающая… Помню, как Луна её долго выбирала. Очень долго. Она вообще волновалась, что ошибётся, поэтому задавала так много вопросов в магазине, и, конечно же, я должен был всё опробывать. — Ей так было так важно, чтобы подарок служил долго? — Да, — горькая усмешка, — жаль, что прослужила гитара хозяину мало, отнюдь не из-за того что оказалась плоха. — Вы не из-за этого поссорились с Луной? Прошлое? — Да нет, — отмахнулся Симон. — Сегодня вообще по пустякам, ведь… Подожди, ты серьёзно? — он понял, что тут нагло вытаскивают информацию. — А что? — вскинула брови Смит, не понимая, что тут, собственно, такого криминального. — Ты просто так говорить не хотел. Теперь уж закончи начатое, скажи: что случилось? Тем более, всё не так глобально, как я предполагала. — Амбар пожала плечами и упала на спинку дивана, закрывая глаза. Симон был бы рад просто на неё смотреть, любоваться чистой кожей, приоткрытыми, алыми губами и от природы чётко выраженными скулами, к которым он так привык, а не рассказывать, как он обошёлся с сестрой. Девушка открыла глаза. — Я слушаю. Симон, тяжело вздохнув, рассказал всё Амбар, а та не одобрила его поступок. — Милый, — показала он головой, — ты не можешь отбирать Луны то, чем она практически живёт в свободное время. Это неправильно. — А мне кажется, всё как раз-таки наоборот: это единственный правильный выход. Ей будет это на пользу, может, Луна вспомнит, что у неё есть семья. — Не говори так. Ты же говорил, дело в учёбе, — нахмурилась Амбар, — причём тут семья? — Она от меня что-то скрывает. Ходит такая странная, а раньше-то у неё не было от меня секретов. Вообще никаких — она, напротив, сразу мне всё описывала в красках. А сейчас… — А сейчас она выросла. Тогда она была ребёнком, пойми, — светловолосая погладила парня по плечу, понимая, что она всё понимает. Только не хочет признавать. — И что с того? Неужели это так сложно? Поделиться со старшим братом тем, что её гложет? — Симон, — Амбар тяжело вздохнула, — неужели ты настолько вжился в роль родителя, что перестал понимать: подростки имеют право молчать о своих проблемах. Они любят это дело, это нормально. Неужели ты сам таким не был? Вспомни, это было совсем-совсем недавно. — После длительной паузы она тихо спросила: — Симон? — Да, я, — он отложил гитару, — знаю. Я ужасный брат. — Ну хватит, до приезда Луны ты такого не говорил. Это неправда. — Правда ещё какая, — поникнув, сообщил Симон, — я стараюсь делать, как для неё лучше, но ничего не выходит. Я же вижу: её что-то беспокоит. — Так что же сам с ней не поговоришь? — немного возмущённо спросила Смит, внимательно глядя на своего парня. Симон сжался. Ему было неприятно, что она так пристально смотрит. Что этот взгляд так и говорил «ты балбес, самый настоящий». Что так и было. — Уже, — усмехнулся он, — она не захочет меня и в комнату пускать. Амбар тепло предложила: — Хочешь, я с ней поговорю? — А тебе не сложно? — Симон, конечно, нет. Да и ты достаточно дров наломал. Следи за жаркое, если что — зови, хорошо? — напоследок сказала Амбар, встав и торжественно вручив парню свой фартук. — Пожелай мне удачи, что ли. Симон встал, как-то глупо, по-детски улыбнулся поцеловал свою возлюбленную. Нежно и Мягко. С благодарностью. После он, уже улыбаясь, прошептал: — Спасибо. И удачи.

***

Луна лежала на кровати и тупо пялилась в потолок. Впервые совершенно ничего не хотелось. Просто лежать в скверном настроении и ничего не делать. Ни о чём не думать. Каштановые волосы, по обыкновению завитые смешными завитушками, расположились по кровати веером. Раздался стук в дверь. Луна громко заявила: — Симон, я не хочу с тобой разговаривать! Но дверь всё равно медленно открылась. Луна услышала это. Она с презрительным фырком приняла сидячее положение, ещё и закатив глаза, но лицо тут же стало удивлённым. Это был не Симон. — Прости, но… можно? — Конечно, Амбар. Прости, пожалуйста, — сразу спохватилась Луна, она не хотела грубить Смит, — я просто думала… — Я знаю, — тепло улыбнулась Амбар. — И я пришла именно об этом с тобой поговорить. — Ай, — взвыла Луна, поднимая голову к верху, — только не говори, что и ты с ним согласна. Это же супернесправедливо! Подумаешь, какие-то там экзамены в школе, я к ним и так много готовлюсь, за что же лишать меня свободы? Амбар усмехнулась, замечая в Луне повадки Симона. Она спокойно ответила: — Нет. Я не согласна с Симоном. Но и ты его пойми, он совершенно не знает, как с тобой быть. Луна закатила глаза: — Я не настолько плохо учусь. — Речь не об этом, — прищурилась Амбар. — Т-тогда о чём? Луна поняла, что её вопрос прозвучал крайне нелепо. Девушка брата знала, что Луна поняла, о чём вопрос — это было прекрасно видно. Валенте отвела взгляд и начала нервно теребить покрывало, всячески надеясь, что Амбар блефует. — Ты не говоришь, что с тобой происходит, совершенно. Мы с Симоном очень волнуемся. Особенно он. — Да, — процедила сквозь зубы Луна, — поэтому надо было запрещать мне ходить в Роллер. — Сама подумай: а что ему оставалось делать? Он не видел другого выхода, не знал, что делать. — Мог придумать что-нибудь поадекватнее! — Что, например? Луна затихла. Она подняла свои большие глаза на Амбар, которая казалась тут в роли мамы. Честно говоря, она и смотрела так… по-матерински тепло и заботливо. — Не знаю. — Вот и он не знает. Луна, пойми, легче открыться брату, твоему родному брату, чем скрывать проблемы, что таятся у тебя. Он выслушает. Поймёт и поможет. Луна тяжело вздохнула, точно так же, как и Симон несколькими минутами ранее, и тускло заметила: — Я знаю. Он желает мне лишь добра. Смит улыбнулась и заправила прядь волос Луны за ухо, что выбилась на лицо. Она заметила. что Валенте-младшая не обижается, а скорее просто расстроена, она никак не зла на брата, хотя и стоило. Это о многом говорит. — Кстати, — бодро начала Луна, — Нико говорил, ты поёшь! А ещё раньше каталась в Роллере и была суперпопулярной! — Нико сказал? — Амбар захохотала. — А он говорил, что раньше тоже был превосходным роллером, только выбрал в итоге музыку? Нет? Да уж, он всегда был скромнягой. Но он прав, раньше я, когда училась, много проводила времени в «Jam&Roller», только вот была зациклена лишь на себе и на своём успехе в катании, чем занималась профессионально с самого младенчества, так что не заметила такого прекрасного парня. как Симон. — Ты ушла оттуда? — Конечно. я выбрала медицину, а на последнем курсе была слишком загружена экзаменами, практикой и дипломом, чтобы вообще хоть раз в неделю выбираться на сцену, записывать видео или выезжать на каток. Думаю, с тех времён я изменилась. — Амбар посмотрела на себя в зеркало Луны, что стояло у шкафа, и как-то иронично усмехнулась. Потом она вновь взглянула на Валенте и, хитро прищурившись, добавила: — И встретила твоего брата. — И влюби-и-илась, — лукаво продолжила Луна. — Влюбилась по уши, — усмехнулась Смит. — Он первый человек в моей жизни, для которого была важна я настоящая, который во мне видел лишь свет и буквально вытаскивал его из меня. Честно говоря, — она тяжело вздохнула, — я делала много очень опрометчивых поступков. И не горжусь этим. Но… что было, то прошло. — Но ты меня научишь нескольким трюкам? — играя бровями, спросила Луна. — Разумеется. А пока… Предлагаю сейчас пойти поесть, ужин уже, — Амбар сделала паузу и посмотрела на часы, что висели на стене в комнате Луны, — готов. Да, точно. Я попросила твоего брата за ним последить, но гарантии того, что он в самом деле будет это делать, очень малы. Пойдём? Луна, засмеявшись, кивнула. Ужин прошёл вполне благополучно. Амбар рассказывала, что происходило на работе, избавляясь от тонущей тишины. Но, как ни странно, со стороны Луны неловкости не было — она просто иногда поглядывала на брата, который ел, иногда кивая Амбар и постоянно смотря лишь на свою тарелку. Луна увидела, что ему и впрямь жаль, что так получилось. Так что она решила, что всё расскажет. Сегодня же. После ужина, пока Смит мыла посуду, а Симон исчез в своей комнате, Луна взволнованно шла вверх-вниз по лестнице, решая, что именно ему скажет. Взяв себя в руки, она всё же поднялась и постучала в несчастную дверь. — Проходи, Луна, — послышался усталый голос. Та сначала вскинула в удивлении брови, а потом догадалась, что Амбар бы в любом случае не стучала — это её комната тоже. Первые пять минут Луна просто мялась у двери, что уже говорило Симону: она никогда не была в таком замешательстве. Луна Валенте никогда бы не стояла у двери, раздумывая, что говорить или делать, она бы просто сказала и просто сделала. Без раздумий. Без лишних мыслей. Но что-то изменилось. Теперь всё по-другому. — Я, — аккуратно начала Луна, проходя вглуби комнаты и присаживаясь на кровать, где лежал Симон, — расскажу тебе кое-что. Но тогда ты должен мне обещать, что отпустишь в Роллер. — Луна, — облегчённо улыбнулся Симон, — я бы никогда этого не сделал, просто… — Да-да, знаю, — перебила Луна, — другого выхода ты не видел. Но это всё моя вина: ты мой брат, а я молчу, ведь моё странное поведение имеет совсем детские причины. — А какие именно? Луна сжала свои пальцы и подняла глаза к верху. Ну как ему это объяснить? Если подумать же… это так тупо. Но, уверенно сжав ручки в кулачки, она на одном выдохе рассказала всё. Про непонятные сны Симон и так знал, но о факте, что после переезда в Аргентину у мексиканки они не только участились, но и стали капельку яснее, он и не подозревал. По пути рванных, но довольно энергичных фраз Луны, у Симона брови всё больше поднимались вверх, а лицо становилось серьёзно-пугливым — он догадывался, что это не просто плод воображения его сестры, а её воспоминания, что пролезают сквозь щели сознания. А на имени «Алекс» так вообще дыхание спёрло. Благо, Луна этого всего не замечала. Точнее не придавала должного значения. — У Нины ещё стояла фотография мужчины, который мне показался жутко знакомым; я была просто уверена, что когда-то его вдела, просто не помнила, где. А потом оказалось, что его зовут тоже Алехандро (соответственно, Алекс), но это ещё больше всё запутало, ведь… ему значительно больше, чем тому мальчику из снов. Я думала, может, есть ещё какой-то Алекс? Ну, которого я знала… тогда. Он не мог из ниоткуда взяться же, да? Симон молчал. Он был в растерянности и не знал, что ему отвечать. Говорить ли правду, а может, умолчать. Валенте-младшая заметила, что её брат слегка поник и запутался; Луна решила, что да, всё это так глупо, но всё же продолжила. — Смотри, ты ведь со мной всю жизнь, так? Нет никого из моего окружения (по крайней мере в Мексике), кого бы ты не знал, так ведь? — Она на секунду остановилась, озадачено сжав губы. — Симон, а ты знаешь кого-нибудь по имени Алекс? — осторожно поинтересовалась Луна, немного приподняв одну бровь. Парень молчал, разглядывая покрывало на своей постели, так что ей пришлось переспросить: — Симон? Ты знаешь или нет? Мексиканец поднял глаза на сестру. У него был взгляд раскаявшегося человека, но он твёрдо ответил: — Нет. — Точно? — Точно. Я ни разу в жизни не встречал ни одного человека с таким именем. — Ты уверен? — Луна, — тяжёлый вздох. — Всё-всё, я поняла, — он подняла руки вверх в знак признания своей излишней назойливости. — Но как тогда? Если ты не знаешь, то, наверняка, я тоже не знаю. Не могла же я от тебя что-то скрывать. — Нет, — горько улыбнулся Симона, — до момента, как ты переехала сюда, ты мне рассказывала всё и сразу. Луна почувствовала укор в этих словах и свою вину. Она же раньше с лёгкостью рассказывала даже самую бессмысленную ересь, а сейчас… — Прости, я… сама не своя в последнее время. — Ты сильно изменилась. — Он заботливо провёл рукой по волосам сестры. — Я выросла. Но не стоит переживать по всякому лишнему поводу. Многие сны совершенно ничего не значат, а если и значат, то никто в жизни их не разгадывал. Сновидения — всего лишь плод твоей бурной фантазии. — Но… откуда тогда люди? — Знаешь, мне однажды Нина рассказала одну вещь… тебе нет? Что мозг человека запоминает совершенно каждое лицо, которое когда-либо встречал. Пусть это один из многочисленных прохожих или человек с рекламного постера — каждый хранится вот тут, — Симон игриво постучал указательным пальцем по голове Луны. — Но сознание не считает эту информацию такой уж нужной. Представляешь, как бы была забита наша голова? — О ужас, — смеясь, воскликнула Луна, — а у меня она и так вечно чем-то забита! — Да-да, настолько забывчивым быть просто невозможно! — Эй, — наигранно возмутилась девушка, — это какой-то намёк? — Да нет, я тебе прямо говорю. — Ах, ты… — Луна тут же схватила подушку из-под покрывала и со всей силы (получилось не совсем так же больно, как она представляла) стукнула по голове ею брата. Смех: — Получай! Симон же ловко забрал подушку и вернул её на место. Настроение улучшилось, но в глубине души он всё же чувствовал неловкость за свою ложь. И даже стыд. — Так мне можно ходить в Роллер? — Опять ты о своём, — тень улыбки всё же проскользила в усталом выражении лица старшего брата, — конечно. Только обещай мне, что будешь хорошо готовиться к экзаменам. — Ура! Спасибо-спасибо! — радостно закричала Луна и тут же накинулась на шею брата, крепко-крепко обнимая. — Я люблю тебя. — И я тебя… Амбар, можешь уже перестать подслушивать там, за дверью, и войти! Но той пришлось лишь изобразить радостного человека, который рад за воссоединение семьи. Но Смит тихо осуждала своего парня за ложь. Симон был на исключение честным человеком, от которого редко услышишь враньё. Амбар-то знала то, в чём не была осведомлена Луна. Правду.

***

Жизнь Луны вновь вернулась в прежнее русло, более энергичное и беззаботное. Слова брата казались правильнее некуда, да и когда Симон не был прав? Он всегда желал сестре лишь лучшего, так что чепухи нести не будет. По крайней мере, в этом была уверена Луна. Она с трудом, но всё же прошла все экзамены. Прошло несколько недель, за которые она поняла: сейчас нельзя уходить мыслями далеко от учёбы, потом это может многого стоить. Теперь вновь Луна Валенте светилась и лучезарно улыбалась. На уроках она проявляла чуть больше активности, что сразу же обрадовало Маттео. Кстати о нём, теперь Бальсано с Луной частенько перебрасывались несколькими фразами на переменах или, может, когда тот забирал Нину домой. Отношения улучшились и с одноклассниками: Валенте-младшая теперь помнила имя и фамилию каждого своего товарища по учёбе и даже многих запомнила из параллели. Например, та брюнетка, в которую однажды врезалась Луна, спеша на урок, — Дельфи Алзаменди — немного своенравная отличница из одиннадцатого класса, которая пользуется нехилой популярностью и ведёт школьный блог. Также мексиканка заметила, что её подруга неровно дышит к Гастону. — Ну, признайся уже! Нра-а-авится тебе он, да? — Что? — щёки Нины тут же покрылись румянцем. — Нет, конечно. С чего бы это? Луна хитро прищурилась и цокнула:  — Ну, не знаю, не знаю. Ты так на него смотришь, будто он… будто он ангел, пришедший с небес, настолько прекрасный, что не оторвать взгляд! — У тебя ужасные сравнения. — Я в курсе. Но тебе же он нравится. — Нет. Он мой учитель, не более. — Нина, — усмехнулась Валенте, — не будь такой скучной. Он не только твой учитель, но и лучший друг твоего брата. Это всё меняет. — Ничего это не меняет. — Симонетти ещё сильнее прижала свои учебники к груди, не устояв от такого напора. — Ладно, не волнуйся. Просто вспомни в будущем, когда будешь приглашать меня на вашу свадьбу, что я тебе говорила, окей? — Луна!

***

Проезжаясь на роликах по парку, что для себя только что открыла, Луна отдыхала после тяжёлого учебного дня. Такие лёгкие прогулки доставляли несказанное удовольствие, особенно когда была такая солнечная, теплая погода, как в этот раз: лишь редкие облака и ярко-голубое небо, прикрытое зелёными ветками деревьев, что свисали над дорожкой. Хотелось закрыть глаза, приподнять голову и насладится приветливыми лучами солнца… Только Луне этого делать не стоило, потому что она тут же в кого-то врезалась. Опять. Поскользнувшись, она бы и упала, но её вовремя ухватил за талию прохожий, который стал жертвой неуклюжести Валенте. Луна настолько не ожидала увидеть знакомое лицо, что вдруг вскрикнула и моментально отскочила, опять чуть не упав, но удержавшись на месте. Маттео сделал шаг вперёд и усмехнулся: — Эй, не бойся меня так! — усмехнулся он. — Неужели я такой страшный? Девочка-доставка, я разве похож на какого-то маньяка или убийцу? — Ха-ха-ха, — саркастично выдала Луна в ответ, непонятно зачем отряхнувшись, — следи за мной ещё больше, тогда уж точно не буду тебя считать маньяком или каким-нибудь шпионом из организации по уничтожению невинных подростков. — Кажется, кто-то насмотрелся фильмов. — Кажется, кто-то опять меня преследует. Маттео, ухмыльнувшись, подошёл вплотную к Валенте, которая всем видом хотела показать, что такому жесту она не рада, и проговорил: — Только не надо утверждать, что ты не ищешь встречи со мной, девочка доставка. — У девушки от таких чересчур наглых высказываний даже ужи покраснели. Маттео, конечно, казался ей интересным человеком, но иногда он так сильно бесил. Воспользовавшись введённым в ступор состоянием собеседницы, Бальсано продолжил: — Я-то точно знаю, что не слежу за тобой, а вот насчёт тебя, — он пальцами потёр подбородок и прищурился, — не могу быть уверенным. Вот, даже ролики надела, чтобы догнать. Признаться, я польщён. — Думай о себе больше, — фыркнула Луна, отъезжая назад. Даже на колёсах Луна была чуть ниже итальянца — он всё равно смотрел сверху, как будто Валенте была полностью под его властью. Но это было некомфортно. Особенно для такого свободолюбивого, активного человека, как Луна Валенте. Так близко к Маттео она не могла стоять долго, даже сама не знала, почему. Что-то происходило с её телом, когда этот парень был на расстоянии меньше метра рядом с ней. — Я просто решила спокойно прогуляться после трудного школьного дня. Наслаждалась природой, а тут… — Она развела руки. — Ты — вот так сюрприз! — Ладно, сделаем вид, что на этот раз я тебе поверил. И, знаешь, обычно люди, когда хотят отдохнуть и прогуляться, используют для это ноги, — игриво заметил он. — Без роликов. — Я, в отличие от остальных, расслабляюсь лучше именно во время катания. Когда я надеваю ролики, забываю обо всём! Маттео быстро добавил: — Даже о том, что существуют прохожие. Луна закатила глаза и развернулась спиной к Бальсано. Потом, немного подумав, она подъехала к скамейке, что стояла рядом, села на неё и начала развязывать ролики. — Ты что делаешь? — Как что? — удивилась она. — Переобуваюсь. Ты прав. Пешком будет спокойнее, что ли. Маттео шутливо остановил Луну, схватив её за плечи. Он поднял её голову наверх, к себе лицом. — Погоди-погоди, ты только что со мной согласилась? Нет, не смейся, я серьёзно говорю. Ты даже на уроках физики со мной не соглашаешься, хотя, во-первых, я твой учитель, а во-вторых, ты в физике мало смыслишь. Ого, кажется, я запомню этот момент на всю жизнь. — Да… — Луна бодро встала, перекинув ролики через плечо. — Тебе стоит запомнить, как впервые в жизни ты сказал правильную вещь, поздравляю, — засмеялась Луна и наигранно бурно похлопала. — Девочка-доставка, не хочешь ли пройти в одно замечательное место в парке? Супермилое и романтичное. Вдруг краем глаза Бальсано заметил вдали знакомую фигуру. Быстро догадавшись, что это никто иная, как Эмилия — девушка, которая уже долгое время не может от него отвязаться, — начал нервничать. Вот сейчас она всё испортит. — Прости, конечно, но я хотела одна… — Нет, времени, предложение ограничено! — выпалил Маттео и, ничего более «взрослого» не придумав, схватил ролики Валенте и убежал. — Эй, Клубника! Словно малые дети, они бежали и хохотали, не боясь осуждающих взглядов некоторых прохожих, что не видели в этом ничего смешного и весёлого. Когда Маттео убедился, что они убежали достаточно далеко, то свернул именно в то место, о котором говорил. Он резко остановился, развернувшись. Луна же этого не ожидала, так что вновь врезалась в него, просто влетела лбом в грудь. Только сразу отскакивать не стала, а, оперевшись руками о парня и подняв голову, остановилась. — Клубника, — со сбитым дыханиям начала она, — зачем нужна была эта пробежка. И не хочешь ли ты мне отдать вещи? — Может, ты лучше их в рюкзак положишь? — поинтересовался он, протягивая ролики их хозяйке. — Неудобно ж. — Ладно, ладно, мистер Маттео Всезнающий Бальсано. Всё, сложила. Что дальше прикажете делать? Бальсано хитро усмехнулся, быстро переметнувшись за спину девушки и закрыв ей глаза руками. Луна вздрогнула от неожиданности, но говорить ничего, на удивление обоих, не стала. Лишь податливо шла туда, куда подталкивал итальянец. Когда наконец Маттео опустил руки, Луна огляделась по сторонам и не смогла сдержать восхищенного вздоха. Они были на мосту прямо посередине небольшого озера, которое было окружено листвой. Яркое солнце ненавязчиво пробиралось сквозь облака вниз, к воде, славно отражаясь. Выглядело это, как маленький кусочек рая. Тихо. Уютно. И просто волшебно. — Вау, — прошептала она, постоянно оглядываясь, — и вправду… красиво. Маттео тут же подправил: — А ещё романтично. Луна вдруг подняла очарованные глаза на парня. В такой обстановке он казался ещё более притягательным… такой весь безмятежный и улыбчивый. Будто он тоже чувствует, что находится в самом настоящем раю. — Слушай, Клубника, — вдруг начала Луна, вспомнив слова Нины, — мне сказали, что у тебя было не самое лучшее детство, и из-за этого ты… — Поехавшей крышей разгильдяй вперемешку с жутким извращенцем? — Нет! Просто… Без некоторых моральных устоев. — Водись больше с Ниной и будешь всякими заумными словечками говорить, — усмехнулся Маттео. — Так это правда? — Об этом ты хочешь поговорить, ты серьёзно? — Хочу. — У Луны был вид маленького ребёнка, которого заинтересовали какой-то новой игрушкой и который уж точно не собирается отступать. — Так что же? — М-да, я и забыл, какая ты упёртая… Да, у меня было не самое сладкое детство. Просто… Я жил практически без родителей, только няня, которой до меня не было дело. Постоянные путешествия, разные города и страны. А как только я нашёл людей, которых полюбил всем сердцем, которые приняли меня, отец решил забрать меня. И заставил уехать и оборвать связи. — Но ты этого не сделал, так ведь? — Конечно, нет, — Маттео усмехнулся. — Я запротестовал. Но потом получил за это. Папочка постарался сделать всё как можно более бездушно. — Немой вопрос Луны по этому поводу не остался без ответа. — Он заставил тех людей, к которым я привязался, поверить, что я мёртв. Луна резко втянула воздух в себя, из-за чего получилось что-то по типу оха. Она приложила руку к открытому рту, совершенно не представляя, каково это, узнать, что близкий тебе человек умер. Или быть этим человеком и смотреть, как дорогие тебе люди страдают по чьей-то там вине. — Ужас… И ты, ты что-нибудь сделал? Маттео отрицательно помотал головой, печально усмехнувшись. — Я не мог. Был слишком молод. Да и сейчас это не так важно, должно быть, — Маттео посмотрел Луне в глаза, — они меня уже забыли. — Такое не забывают, Маттео. Бальсано почувствовал иронию в этих словах. Как бы он ни старался, не смог разглядеть в Луне хоть тень памяти о светлом прошлом, он был уверен: она забыла. Но Маттео не знал, почему. Вдруг капелька дождя упала на щеку Луны, из-за чего та поморщилась. Маттео неторопливо стёр воду пальцем, наслаждаясь нежностью кожи девушки — она была такая мягкая и… манящая. Он тихо проговорил, улыбнувшись: — Кажется, дождь начинается. Но тут просто хлынул ливень, заставив Луну и Маттео вскрикнуть, а потом и залиться хохотом. Сумасшествие. Уже за пару секунд одежда вся промокла, а волосы были одарены внеплановой помывкой. Луна ринулась к деревьям, дабы хоть немного спрятаться от дождя, но была остановлена Маттео. — Стой! Если уж находится в романтичным месте, то надо сделать ещё кое-что. — Что? — Луна слегка прищурилась из-за дождя, что мешал смотреть ровно. Маттео притянул за руку Луну к себе ближе. Он одной рукой поправил мокрые волосы, что вылезли на лицо. Пальцы скользнули по её коже, вдоль щеки, очерчивая линию подбородка. Лёгкое, едва ощутимое касание, которого хватило, чтобы у Луны всё затрепетало внутри. Сердце часто билось, а голова слегка кружилась. Ожидание. Она знает, что сейчас будет. Маттео уже миллион раз осудил себя за свою слабость, но всё же решился. Решился вернуться к прошлому. И жадным движением впился в губы Луны, обвивая её талию своими руками. Он медленно шевелил губами, боясь как-либо спугнуть, но и одновременно наслаждался, что наконец смог почувствовать вкус её мягких губ. Получить милые, совсем неопытные движения в ответ. Наконец-то. Спустя столько времени.