***
Как бы Луна не спешила, она всё-таки пришла позже назначенного времени. Даже если бы звёзды сошлись в один ряд, поросята научились летать, а слоны — дышать под водой, Луна бы не перестала опаздывать. Стоя у входа в неизвестный для себя парк, она не понимала, почему не видит Бенисио. Валенте уж подумала, что у парка несколько входов, она просто стоит не у того, но когда девушка открыла карту у себя в телефоне, обнаружила другое — она не у того парка. Вот блин. — Прости, прости, пожалуйста, я жутко нелепая, но, правда, старалась не опоздать, — тараторила она, запыхавшись, когда уже встретила Бандербиелда у нужных ворот. Ходить на встречу с парнем было новинкой, а так облажаться — полным провалом. Луна постоянно поправляла волосы и одежду, дабы хоть выглядеть нормально, первое время даже не уделяя вниманию самому Бенисио. — Не представляешь, как я… Ого, — она замерла и слегка приоткрыла рот в удивлении, — Бенисио… ты потрясающе выглядишь. Просто… Вау! Ни для кого не было секретом то, что сам по себе парень был чертовски привлекательным: его телосложение идеально, причёска дерзка, харизматичная ухмылка притягательна, а горящие глаза — влекущие. В нём царил образ грубого, беспечного бэдбоя, но заманивал он сильнее, чем всякие лестные ухаживания. А теперь этот человек ещё в сером, элегантном костюме «тройка». Без галстука. Но с двумя верхними расстёгнутыми пуговицами рубашки, что возвращало принца в своё амплуа. Даже Луна поняла: в таком виде Бенисио выглядел особенно горячо. Отрицать это глупо. Не просто красиво. Не просто изящно. Именно горячо. И чертовски секуально. — Да, спасибо, — чётко, уверенно, с усмешкой, — я знаю. Кажется, Бенисио только льстила реакция его давней подруги. Это именно та реакция, которую он ожидал и жаждал. Разумеется, Бандербиелд видел, что Луна Валенте — не обычный подросток, которых он встречает на каждом шагу. Нет. Его мексиканская подруга была чиста и невинна, как и её мысли. Она застряла в прекрасном и светлом детстве, не имея особого желания выходить из этого рая в взрослый, развратный и жутко запутанный мир. В этом и была прелесть. Находясь рядом с Луной, Бенисио на немного, но всё же окунался в омут безмятежности и смеха. Сбежать от проблем и их вовсе не замечать — ему казалось это спасением. — Ты тоже неплохо выглядишь, — снисходительно ухмыльнулся парень. Но во взгляде читалось некое призрение, на которое Луна всего-навсего решила не обращать внимания: да, она не подумала и оделась кое-как, сама знает, что виновата. — Прости, пожалуйста, я совсем не знала, что надевать. Даже не подумала, что так… так будешь выглядеть. Если что, я могу сходить домой переодеться. Но я, правда, думала, что мы просто погуляем и… — Луна, — поджал губы, чтобы не засмеяться, Бенисио. — Знаешь, мы же давно общаемся. То есть дружим. И никогда не гуляли вместе. Так что, логично, я не имею ни малейшего понятия, как… — Луна, — вновь повторил он, не представляя, сколько это может длиться. Немного надоедает. Бандербиелд и так в курсе: она просто не знает, что такое «свидание». — ты мог бы и сказать мне, вообще-то! Задумал что, а меня не оповестил — так не делается! Чувствую себя глупо. Да, понимаю, я сама по себе глупышка, но сейчас… Бенисио уже напоминал чайник, который вот-вот вскипит. — Луна! — Что? Парень глубоко вздохнул, прикрывая глаза. Ему ни в коем случае нельзя было её пугать, так что он попытался натянуть доброжелательную улыбку и как можно искреннее говорить. — Это не важно, не парься. Я всё понимаю. — Правда-правда? Отвернувшись, Бенисио закатил глаза и устало ответил, добавляя голосу незаметные нотки сарказма: — Правда-правда. — А мы… идём в парк, да? — Что? — удивился парень, кидая небрежный взгляд на зелёную листву. — Разумеется, нет. — Н-нет?.. Оказалось, парк — всего лишь место встречи. Луна вновь мысленно ударила себя по лбу. Рядом находился один ресторан, который посоветовали Бенисио какие-то там хорошие друзья. Валенте подумала: ну ресторан рестораном, в принципе, неплохо, поужинают в милом заведении и на этом всё. Как же она ошиблась. И поняла ошибку с самого момента, как увидела вывеску ресторана: название заведения золотыми огромными буквами было выведено на доме, который больше походил на отреставрированный дворец восемнадцатого века — Луна даже не знала, что в Буэнос-Айресе такие есть. Когда Валенте и Бенисио встретила милая девушка, что попросила назвать фамилию, на которую забронирован столик, Луна убедилась в своей прежней неправоте, а когда они зашли в необычайной красоты и долготы зал, желание думать вообще о чём-то пропало. Только восхищение. — Недурно, правда? — высказался её спутник, ехидно ухмыляясь. Впрочем, как обычно. Не было точно понятно, он гордился или хвастался. — Недурно? — переспросила Луна, откашлявшись. — Да это… у меня нет слов! Роскошь витала в воздухе, шик и блеск был заметен на каждой маленькой детали интерьера, а звон золотых столовых приборов кричал о сумасшедших деньгах. Каждый человек в этом месте выглядел не хуже королевской свиты — Луна тут же почувствовала себя королевой. Даже не принцессой, а королевой. Настолько тут было сказочно. — Как я погляжу, ты не часто бываешь в таких местах. Валенте кивнула, так и не закрыв рот, дивясь всему вокруг. В новой обстановке она не чувствовала себя неуверенно — её больше это возбуждало, нежели пугало. А вот косые взгляды в сторону парочки нервировали Бенисио, хоть он и всеми силами пытался это скрыть. В общем и целом вечер прошёл хорошо. Отсутствие телодвижений возместила роскошь заведения и его неординарность (по крайней мере для Луны здесь было необычно). Неловкости не было, а тишина главенствовала лишь в те редкие моменты, когда ребята довольствовались превосходнейшей едой, но Валенте всё же умудрялась высказать пару фраз с набитым ртом, отчего получала презренные взгляды от спутника. Смутило Луну за ужином лишь несколько моментов: недвусмысленные покашливания от Бенисио, когда она слишком открыто пялилась на крышесносные наряды окружающих; стыдливый взгляд, когда Луна говорила или слишком много, или слишком эмоционально; и насмехающийся тон, которым парень объяснял Луне, какими вилками и ложками что есть, а какими ножами что резать. Валенте всё это скинула, но то, что совершенно ничего не знает о том, каково это — побывать в шкуре по-настоящему богатого человека. Ей ранее это не было нужно. И не было возможности. Но попробовать себя в другой роли и обстановки было невероятно. В этот вечер Бенисио казался таким же, но совершенно другим. Он то казался незнакомым Луне, то она уверялась: это её друг из Мексики. Если его вообще можно называть другом. Милые комплементы сыпались со всех сторон, а поддерживал разговор брюнет превосходно, конечно же, сопровождая всё очаровательной ухмылкой. В ресторане же мексиканке понравилось абсолютно всё: начиная интерьером и заканчивая их официантом. Он был просто душка. Но Бенисио его грубо прогонял, когда тот позволял себе перекинуться словом другим с Луной — это её расстраивало. Она хотела оставить чаевые, но в итоге заплатил Бандербиелд, не оставив добродушному работнику ничего. Вернулись к дому они на такси — Бенисио решил довести девушку до дома, чтобы произвести должное впечатление. И произвёл. Образ галантного парня в элегантном костюме, который из мрака ночи предлагает ей руку, чтобы выйти из машины, запомнится на долго. — Спасибо огромное за вечер, это было незабываемо, — скромно улыбнулась Луна, чувствуя себя принцессой. Никогда раньше она не была на таких вечерах с парнями. — Не стоит. На это я и рассчитывал. — Слушай, ты можешь хоть когда-нибудь не быть таким самоуверенно-дерзким? — Я такой и есть. Ты обязана это принять. Хотя, — он игриво придвинулся, встав впритык к Луне, — ты уже привыкла. Валенте была сметена, так что рассеянно лишь смогла прошептать: — Да… А дальше случилось то, чего она точно не ожидала. Бенисио обвил одной рукой её талию, а другой приподнял подбородок Луны. И поцеловал.***
Проснулась Луна за несколько минут до будильника. К своему удивлению, она не спала практически всю ночь, лишь вертелась и ни о чём не думала. Голова была пуста. Отсутствие мыслей и каких-либо чувств пугало до дрожи. Утром встать просто-напросто хотелось, чтобы прервать эту странную пытку в виде лежания под холодным одеялом. На автомате Луна умылась, механическими движениями переоделась и, точно робот, спустилась вниз на завтрак. Полной грудью вдохнув запах свежеиспечённых блинчиков с сладким карамельным сиропом, Валенте, кажется, вновь втянула в себя потерянные чувства. Уголки губ слегка приподнялись, а проснувшийся аппетит говорил о себе. — Доброе утро, — привычно поприветствовала брата девушка, спокойно садясь за стол, где на этот раз завтрак не ждал. Было рано. — Э, доброе, — хохотнул Симон, изучающим взглядом обводя Луну, пока клал сестре завтрак на тарелку и наливал чай. — Что ты вскочила-то? Неужто опять заболела? — Что? — удивилась Луна. — Нет-нет-нет! Не болею я, — буркнула она, — и, надеюсь, в ближайшие миллиарды лет не простужусь. Нет. — Она не спеша приступила к еде. Сама того не заметив, Валенте-младшая начала смотреть в воображаемую точку на столе, довольно странно выпучив глаза. — Луна? — нахмурился Симон. Ответа не последовало. Шатенка продолжала медленно жевать и пялиться на стол. — Луна? — чуть громче повторил он. — А? Что? — Ты в порядке? — Да, а что? Я просто голодная, — пожала плечами. — Хватит на меня пялиться, отстань. Симон в самом деле отвернулся, скептически бросив, будто ритуал: — Не говори с набитым ртом. Он не увидел, как его сестра закатила глаза и, дожевав блинчики, которые оказались слишком вкусные, показала Симону язык. Она уж понадеялась, что брат отстанет. Не тут-то было. Вскоре Луна вновь застала любопытную рожу с выпученным глазами у себя перед лицом. — Да в порядке я! — Нет, — качнул головой брюнет, прищуривая глаза. Школьница вновь закатила глаза. — Да. — Нет, теперь я уверен. — А я уверена, что ты себе надумываешь. — Скажи, о чём ты думала. И вот сейчас вот думаешь. — Симон… Со стороны бы могло показаться, что девушка не может подобрать слов, чтобы понятно выложить всё, что её гложет. Но, по правде говоря, она не знала, о чём говорить. Как старшему брату, Симону точно не понравится то, что вчера она была с человеком, с которым, можно сказать, дружила в Мексике, и который спонтанно поцеловал её вечером, ничего не объяснив. Луна даже не думала о Бенисио в таком ключе! А теперь она в потрясении. И почему её в последнее время все целуют, ничего не объясняя?! — Понимаешь, — глубокий вдох и выдох, — когда… когда я болела, мне приснился один сон. Днём. Он был намного реалистичней, обычного, хотя мня там и уверяли, что это всего лишь сон. Она решила, что отвлечь можно очередным рассказом про загадочные сновидения. Для Луны уже они не были столь чарующие и таинственные, как раньше, а всё из-за того, что она решила: брат прав, морочить себе голову просто так не к чему. Но это идеальная тема для отвлекающего манёвра. — Сон про, — Симон незаметно сглотнул ком, образовавшийся в голе, — Алекса? — Да! И, представляешь, на месте той маленькой девочки была я! — Т-ты? — Да-да. Раньше я этого не замечала. А ещё парень был более чем реалистичным, — тут Луна осеклась. Она вспомнила, что во сне был Маттео. Была его милая улыбка, его томные карие глаза, его голос. Только, разумеется, моложе. И они поцеловались. Как тем вечером, под дождём. — Ты его узнала? — Что? — Ты узнала… Алекса? — В смысле? Видела ли я его когда-нибудь в жизни? — повернув голову вбок и изогнув одну бровь, спросила Луна. — Да. — Нет, — отчеканила она. — Я понятия не имею, кто он. И вообще мне кажется, что верить снам… не стоит. Не в моём случае. У меня была высокая температура, и… Ведь это странно, что наконец запоминающийся сон мне приснился именно тогда, когда я была в ужасном состоянии. И то, что вдруг в голову залез Бальсано Луна объяснила: на тот момент он был рядом с ней. — И… что вы делали? Луна среагировала слишком остро, поспешно заявив: — Ничего! — Луна, — немного осуждающе протянул Симон. Его сестра врать совсем не умела. Как он думал. — Ничего? — Ладно, не совсем ничего. Я была в ужасном состоянии (прямо как и в тот день, когда приснился сон), а… кхм, Алекс пришёл меня проведать. Я спала. А когда заметила его рядом, то тот сказал, что это всего лишь сон. И… поцеловал меня? — последнее по интонации напоминало вопрос, ежели утверждение. — Поцеловал?! — Ну, да. Эй, что ты так на меня смотришь? ты вообще жив? Симон, ты же сам говорил: сны не имеют значения. Симон не желал выходить из своего транса. Вдруг он начал быстро мотать глазами, будто ими на скорую руку собирал мелкие детали огромного пазла. Симон в самом деле открыл для себя новую вещь, которую было глупо не замечать. — Симон? — тихо окликнула его Луна. — Теперь моя очередь спрашивать: ты в порядке? Брось ты, это ничего не значит, — от лжи сердце застучало быстрее и громче, — на моей настоящей жизни это никак не отражается. — Нет… То есть, да, — начал бубнить Симон, отдалённо понимая, что эмоции его сдадут, — я в норме, да. — Это всё из-за того, что я тебе вечно перекидываю свои проблемы, жалуясь и рассказывая, — она развела руками, тяжко вздохнув, — полную бессмыслицу. Я тебя замучила, да? Нет, не отвечай! Я знаю, что так и есть. Пойми, я, правда, эту тему более-менее отпустила, просто не могла не рассказать, ведь… — Луна, — аккуратно прервал сестру Симон, — не волнуйся. Я понимаю, для тебя это важно… — Нет, я уже не ребёнок, чтобы верить в это! — уверяюще воскликнула Луна, сама не веря своим словам. Кажется, она запуталась. — И не утверждай обратного. Луна, я твой брат. Я тебя знаю. Я вижу, что тебя что-то гложет. Мне никогда не будет в тягость выслушивать тебя, ведь для этого и нужен брат: чтобы выслушать и помочь, а также привести в порядок хаос мыслей, что крутятся вот тут, — он указал на голову. — Знаю, — улыбнулась девушка. — У меня лучший брат на свете. — Не преувеличивай. — Я? Да ни за что. Кстати, где Амбар? — Пока ещё на работе. У неё ночная смена, — объяснил он. — Давай иди собирайся, раз доела, я тебя подвезу в школу. Ни в машине, ни по дороге к ней Луна и Симон не обмолвились ни словечком. Каждый был слишком погружён в свои мысли, даже для того чтобы следить друг за другом. Луна, разумеется, думала о Бенисио. И совсем чуть чуть о Маттео — этого итальянца она поклялась не вспоминать, просто выбросить из головы, чтобы не делать себе же больно. Бандербиелд не давал покоя. Его слишком довольная, слишком гордая улыбка после поцелуя въелась в память, каждую секунду напоминая о том, что произошло. Это едкое «спокойной ночи, Валенте» всё крутилось в голове. Если раньше Луна еле-еле Бенисио в список друзей затаскивала, то сейчас даже приблизительно не знает, кем он для неё является. Больше всего на свете хотелось, чтобы хоть он не поступил так же, как и Бальсано. А вот для Симона перевернулась вся жизнь. Он понял, как был слеп. До него дошло, что не замечал он очевидного. Он понял причину такой острой реакции Луны на смерть его лучшего друга. Всё открылось и вдруг стало понятным. Валенте-старший лишь раз прервал томящую тишину в автомобиле. Он как можно непринуждённее начал: — Маттео Бальсано, брат Нины, он же твой классный руководитель, да? — Маттео Бальсано? — растеряно переспросила Луна, перебирая пальцами школьную юбку. — С чего ты взял? — Луна, не хитри. Твоего классного зовут Маттео Бальсано — это факт. Помнишь, мне писал он насчёт твоей несосредоточенности? — Так зачем же ты спрашиваешь, если знаешь, — пробурчала Луна, уставившись на окно. Ещё она не понимала, зачем он вообще напомнил про Маттео. Итак ситуация с Бенисио утомляет, так ещё и дурацкие, совершенно непонятные чувства к этой Клубнике… Совсем некстати. — Да так, просто.***
Луна шла по пустому школьному коридору, удивляясь тому, что школьные стены пустуют. Где гам учеников? Где задорный смех? Где шелест бумаги и раздражающий скрип мела о доску? Гробовая тишина, нарушаемая лишь стуком подошвы обуви и редкими перешёптываниями «ранних пташек», ещё больше удручала Луну, заставив полностью погрузится в мысли, которые превратились в настоящий сумбур. Пройдя несколько кругов по зданию, до мельчайшей детали изучив стенд с расписанием и просмотрев в каждый кабинет, Валенте вновь заглянула в телефон. До урока ещё двадцать минут. Ученики только начинают сходиться. Кто её тянул вставать рано?! Решив, что подождать Нину лучше на улице, Луна не спеша побрела к выходу из школы. Ждать практически не пришлось — как только Валенте вышла, так сразу увидела свою лучшую подругу и побежала к ней с обнимашками. — Луна, привет! — скромно, но радостно поприветствовала подругу Симонетти, улыбаясь. — Ты что так рано пришла, до уроков же девятнадцать минут? — Ой, Нина, мне тебе такое надо рассказать.! — восторженно начала Луна, возликовав: наконец-то ей поможет разобраться в себе самый умный человек на свете. Но, заметив рядом с подругой парня, который очаровательно улыбался тут рядом, она, посерьёзнев, добавила: — Потом. Вид во всю сияющего Маттео, который был на удивление красив и ухожен (да что там скрывать, он всегда выглядит потрясно), опять сбил настроение, позволив ненависти и злобе взять вверх. «Сейчас он мило улыбается, соблазняя свою ученицу, а потом-то он будет зацеловывать всяких Эмилий за углом. Разве мне это надо?» — подумала Луна. Но позже сама себе добавила: «Надо. Просто признай, что тебя эта улыбка покорила, и всё». — Доброе утро, сеньорита Валенте, — пролепетал Бальсано. Луна была готова растаять на месте, но вовремя удержалась, напоминая себе, что сделал этот человек. — Пойдём, Нина, — специально не смотря на Маттео, громко заявила Луна, схватив подругу за запястье и потащив к школе. Бальсано нахмурился. Он остался стоять на месте и смотреть в след уходящим девушка. Он понял, что что-то сделал не так, но не мог найти точную причину игнорирования со стороны девушке. Нина тоже молчала. По правде говоря, она просто находилась в состоянии шока, не припоминая тот момент, когда Луна обиделась на её брата. Ведь ещё совсем недавно она рассказывала, что между ними что-то было. Запутаться самой и запутать всех вокруг — вот девиз по жизни Луны Ничего-Не-Понимаю-Но-Живу Валенте. — Л-луна, — испуганно подала голос Нина, боясь, что идёт сейчас не со своей подругой, а с её клоном, — что сейчас было? — Ты про что? — Луна была невозмутима. — Про Маттео. — А что с ним? Ничего. Просто не надо путать ни в чём неповинных девушек, сначала ухаживая за ними, а потом обжимаясь с другими. — Что? Ты точно про Маттео? — Симонетти еле-еле вливалась в суть того, что ей говорила Луна. — Не может такого быть. — А вот представь, что может, — фыркнула Валенте. — А вообще, хватит о нём. И, давай отойдём, — притихла она, поняв, что находятся они у кабинета физики. Первый урок же ведёт Бальсано. В глубине души Луна не хотела, чтобы он узнал о её связи с Бенисио. Нина уже успела переварить информацию, сложив в голове у себя всё по полочкам. Она уже продумала, какие вопросы задаст её любимому братцу, и какой сильный нагоняй он от неё получит. Но для начала она тревожно спросила у подруги: — Ты в порядке? Валенте ожидала какого угодно вопроса, но не этого. Она слегка улыбнулась и растерянно ответила: — Да, со мной всё хорошо, — ложь. — Поверь, что-то подобное я от Клубники ожидала, — опять ложь. — Единственное, что мне жалко, так это потраченного на него времени, — и снова ложь. Слова, сказанные лишь из-за обиды, что разрывает изнутри. А ещё, кажется, ревности. — Не будь так жестока к нему… — Ты хочешь сказать, он этих слов не заслуживает? Нина, — устало потёрла лоб Луна, — ты-то точно знаешь, что в моих слова правдивы. И давай, пожалуйста, закроем эту тему. Я тебе совсем про другое хотела рассказать. Симонетти нахмурилась. Она покорно ждала продолжения, но Луна всё мялась, перебираясь с ноги на ногу и кучая нижнюю губу. Через несколько минут раздумий Нину осенило, отчего брови у неё взлетели вверх: — Это касается Бенисио? — Как… как ты догадалась? — Луна, — тёплая улыбка, — я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не сложить два плюс два. — Нина, погоди, к чему сейчас математика? Ай, ладно, не суть. Да, дело касается Бенисио, и… Не успела она договорить, как объект обсуждений сам появился в поле зрения. Он улыбчиво и мило поздоровался с Ниной (ни первое, ни второе, ни третье ему не свойственно) и, к удивлению абсолютно всех, притянул к себе за талию Луну, совсем безобидно поцеловав. Валенте услышала, как дверь кабинета физики открывается. — Здравствуй, малыш, — соблазнительный шёпот на ухо. От непривычной интимности сей фразы у Луны пробежался табун мурашек по коже. Поведение парня ввело её в ступор. — П-привет. — Эм… э, Луна, — Нина сглотнула, — это… про это ты хотела мне рассказать? Бенисио, конечно же, не врубился в то, что происходит, но без стеснения уточнил: — Про то, что мы встречаемся? Если бы челюсть могла бы свободно отрываться и присоединяться обратно к голове, то челюсти Луны, Нины, а также стоящего у входа в собственный кабинет Маттео можно было найти где-то на первом этаже. Естественно, учитывая тот факт, что находятся они сейчас на втором. — А мы… — заплетающимся языком хотела уже спросить Луна у Бенисио, но заметив его напор, возражать не стала. — Кхм, дети, — послышался строгий голос Бальсано, обращённый к классу, — заходим в кабинет и приготавливаемся к уроку, скоро звонок. Я на пару минут заскочу в учительскую и вернусь, — сообщил он и умчался, напоследок бросив презрительный взгляд на Бандербиелда и Луну, а так же их переплетённый пальцы.***
— Запишите, пожалуйста, тему урока — «Электромагнитная индукция». Мы поговорим об электрическом и магнитном полях, поговорим о взаимодействии двух неподвижных зарядов, также рассмотрим возникновение электродвижущей силы. Маттео был напряжён — это видит каждый. Весь класс заметил, что их классный не в настроении устраивать весёлый урок, на котором каждому не будет скучно. По правде говоря, сам Бальсано хотел убиться. А ещё убить воркующих голубков, что сидели за четвёртой партой третьей колонки и, кажется, совсем забили на урок. Во взгляде Маттео легко читался вопрос: «Я разве тут для фона или развлечения рассказываю?!» Учитель хотел было красноречивым взглядом поинтересоваться у сестрёнки, какого лешего эти двое сюсюкаются, но вовремя заметил, что Нина и сама мало что понимает, пытаясь отвлечься физикой. Не надо думать, что Луна Валенте-то точно знает, что происходит. Не-а. Она действует по плану, который живёт в ней: улыбаюсь и смеюсь, хоть и не понимаю, что творится вокруг. Ей было непривычно всё: то, что она сидит не с Ниной; то, как на них, с нескрываемой завистью и недоверием, смотрят окружающие (особенно девочки, ведь итак ясно, что Бандербиелд всем сразу понравился); как ласково к ней обращается Бенисио; и как свирепо пялится Маттео. Последнее, кстати, немного радовало разбитую душу — наконец он почувствует то же, что и она ранее. — Сеньор Бандербиелд и сеньорита Луна, не отвлекайтесь, пожалуйста, — холодно и твёрдо. Луна вжалась в стул. Так он ещё к ней не обращался. — Это он часто такой? — тихо хохотнул Бенисио, исподлобья наблюдая за классным руководителем. — Я-то думал, что молодой учитель, это отпад. Так и было на первых уроках с ним, а сейчас, — он игриво пожал плечами, переведя взгляд на Луну. — Кстати, мне кажется, он как-то странно на тебя смотрит. Будто… ревнует. — Что? Не… Нет, тебе кажется. Ему, наверное, просто не нравится, что мы болтаем. — Это был намёк на то, чтобы помолчать? Детка, твоя правильность похвальна, но я всё же пропущу намёк мимо ушей, — ухмыльнулся он. Послышался кашель со стороны учителя, который явно был направлен в сторону болтающих учеников. — Сеньор Бандербиелд, встаньте, — как можно формальнее приказал он, вальяжно проходя вдоль доски к двери и обратно к столу. Будто хотел показать, кто тут на самом деле главный. — Ребята, сейчас нам Бенисио поможет понять, с чего мы начнём изучение темы. Ведь он так смело воркует с сеньоритой Валенте, должно быть, легко может объяснить материал. Мышцы Бенисио чуть напряглись, но смущения парень показывать не смел. Его ухмылка не сходила с лица, а чёртики веселей зарезвились в глазах. Это было похоже на дуэль. Только вот Бенисио знал, что выступать против учителя — задумка, обречённая на провал. Но если и проигрывать, то красиво. С выскок поднятой головой. И уверенностью, что он уже выиграл Луну — для удовлетворения этого было достаточно. — Разберём одну ситуацию Представим, что сеньор Бандербиелд бежит с мячом и одновременно подбрасывает его. Что можно сказать о движении мяча? — То, что оно есть? — приподнял одну брось Бенисио, не понимая, какой ответ тут должен быть. Сложно понять, что от тебя хочет учитель физики. — Если… например, сеньорита Луна, с которой вы не можете перестать шушукаться, будет бежать рядом, то она увидит, что мяч будет двигаться вертикально вверх, затем вниз. Верно, Луна? Девушка не ожидала, что её тоже в это затянут. Она лишь тихо пискнула, заливаясь алой краской: — Верно. — Мне продолжить, или Вы, Бенисио, поняли, что я имею в виду? — Можете продолжать, вы неплохо рассказываете. Смешок прошёлся по классу. А вот ни Маттео, ни Бенисио не было смешно — первый сгорал от ненависти к ученику, а второй — от хорошо скрываемого стыда. — Если в это время я буду стоять на месте и наблюдать за бегущим сеньором Бандербиелдом со стороны, то увижу движение мяча по кривой траектории. Если обрисовывать, то получатся такие холмики. — Разве мы на уроке изо? — Бандербиелд, разве ты уловил суть? Класс вновь начал тихо хихикать. Бенисио не ответил. Его ухмылка потеряла свою уверенность, руки вдруг зачесались, а учителя неожиданно захотелось сжечь. — А теперь представим, что на мяче у Бенисио катается паук. Для паука, сидящего на мяче, сам мяч будет неподвижным. Сеньор Бандербиелд, какой мы можем сделать из всего этого вывод? — Что мне надо убрать паука с мяча? — улыбнулся брюнет, поглаживая свои волосы. — Да ты что говоришь? — утрированно улыбнулся Бальсано, а потом резко вернул себе вид «я всех вас ненавижу». — Нет. Описание движение зависит от системы отсчёта. Записываем это в тетрадь. Бенисио, можете сесть, — сказал он, кивая на парту парня. — Только впредь помните, что болтают лишь те, кто с таким же энтузиазмом могут рассказать тему урока. И я не буду делать поблажек только из-за того, что Вы только сюда перевелись. Вы знали, на что шли. Пожалуйста, соответствуйте школе. Ученик сел, раздражённо поправляя волосы, а урок продолжился. Больше Бандербиелд не проронил ни слова. Лишь изредка приближался к Луне и очень часто испепелял взглядом учителя, что посмел затронуть гордость Бенисио.***
— Эй, ты чего такой напряжённый, а? Даже на совещании сидел весь из себя бука, — хохотнул Гастон, крутя в руках чью-то тетрадь по физике, взятую с рабочего стола Бальсано. Пока Маттео неаккуратно собирался домой, Перида сидел на первой парте у стола друга и наблюдал. — Хватит играться с тетрадями. Если вдруг что-то с ней сделаешь, мне же придётся выкручиваться, — скривив лицо, ответил итальянец, выдернув тетрадь из рук биолога. — Буду слишком часто кормить байками по типу «не знаю, у меня нет — значит, ты не сдавал», дети меня раскусят. — И всё-таки: что с тобой? — Да так, — отмахнулся Маттео, не желая делиться фактом, что он просто ревнует, как какой-то подросток. Сильно ревнует. Да он готов убийство на этого Бенисио заказать, лишь бы жить не мешал. — Появилась просто одна небольшая проблема. — И с каких это пор проблемы тебе мешают? Ты же всегда или игнорировал их, или на скорую руку решал. — Тут другое… Не могу же я взять и убить человека, — задумчиво протянул Бальсано, рассматривая тетрадь у себя в руках. Ту, с которой бессовестно игрался Гастон. — Хотя, думаю, могу. Перида сначала подумал, что не то услышал, а потом засмеялся в голос: — Погоди секунду, кого ты на ножи уже собрался тащить? Кто настолько тупой, что перешёл тебе дорогу? Горько усмехнувшись, Маттео протянул вперёд, Гастону, ту самую тетрадь лицевой стороной вперёд. — Бенисио Бандербиелд, — медленно прочитал Гастон. — И кто это? Имя знакомое. — Конечно, знакомое, он твой ученик! А так… он новенький в классе Луны. И Нины. — А-а-а, — догадавшись, о ком речь, протянул Перида, — тот самый невоспитанный, самоуверенный парнишка, что напоминает утрированного тебя? — Да. — Слышал, он был знаком с Луной до её переезда. Они работали вместе в какой-то кафешке, — по-деловому сообщил Гастон, желая показать, что насчёт этой персоны он осведомлён. — Не зазнавайся, друг, — усмехнулся Маттео, — до тебя далеко не самые последние новости доходят. — Есть что-то ещё? — Что-то, — грустно повторил Бальсано. — Они, кхм, встречаются. Гастон с ошарашенным лицом вскочил с парты, схватив тетрадь ученика и с интересом её рассматривая. — Что?! Луна и… он?! Это шутка? — Если бы. — А как же… Вы же…? — Нет. Кажется, её это мало интересует. Всё… что было между нами. Гастон выпрямился и, прищурив глаза, цокнул: — Ты что-то натворил. Он же прекрасно понимал масштаб бедствия. И боли Маттео. А ещё понимал, что в этом надо разобраться, а не так вот оставлять. — Ты что несёшь? Нет, не могло ж… — Ты, определённо, что-то натворил. — Тоже мне, Шерлок Холмс. Что я мог сделать не так? — А мог? Маттео устало выдохнул, безнадёжно опустив руки. Это и было ответом. Конечно, мог. Маттео Жажда-Свободы Бальсано не умеет делать всё «так». По умолчанию. Особенно касаемо девушек. — Я, — поджал губы физик, — у Нины спрошу, в чём дело. Она мне, кстати, недавно целую лекцию устроила о том, почему я недостоин Луны. А ещё в деталях описала всё, что со мной сделает, если я ошибусь. Кстати, мне можно уже не возвращаться домой к родителям. — Да уж, Нина хоть и скромная, но за друзей горой, — улыбнулся Гастон. — Стоп. Так сегодня она у тебя же ночует. — Тут второй этаж, если я спрыгну, каковы шансы не остаться в живых? Если прыгнуть головой вниз, то… — Кончай, — засмеялся биолог, — лучше пойдём уже. Тебе, определённо, стоит выпить. — Точно, — без промедлений согласился итальянец, — и ты выпьешь со мной. Не могу ж я один страдать. — Быстрей, идём. — Да, подожди, я только компьютер выключу, — проговорил Маттео, наклоняясь к экрану и взяв мышку в руки. Вдруг он нахмурился, задумавшись. — Что там? — Мне письмо пришло на почту. Наверное, от родителя чьего-нибудь. — Читай быстрей, и пойдём, уже поздно. — Да-да, сейчас, — пробубнил Бальсано, щёлкая мышкой. Он быстро пробежал глазами по тексту, но потом вернулся к самому началу и перечитал. Посмотрел отправителя. Руки вдруг непроизвольно задрожали, и в этой рубашке стало так тесно и жарко… — Что там? — Ответа не последовало. — Маттео, кто-то умер? Что ты застыл, как поражённый, эй? Гастон не выдержал и подошёл, чтобы прочитать имейл.«Нам срочно нужно встретится. Я знаю, что это ты. Я не Луна, мне пудрить мозги не нужно. Предлагаю место встречи выбрать тебе. И время. Главное — в ближайшие дни. Симон Валенте. Upd: Я ненавижу тебя».