Смертельно влюблён

— Моей младшей сестре Ли Су Гён однажды довелось познакомиться с Чонгуком, они даже встречались, он говорил ей, что любит её, что скоро они будут жить вместе и у них всё будет хорошо, а она, наивная дурочка, верила ему и покорно ложилась с ним в постель, пока в один день не узнала, что беременна. Однако, на тот момент они уже расстались, а он даже не хотел с ней разговаривать, поэтому она была вынуждена сделать аборт, — Сону слушала парня с открытым ртом. Неужели Чонгук такой подлый? — После потери ребёнка Су Гён не смогла прийти в себя, она резко похудела, под глазами были тёмные синяки, а кожа стала белой, как снег. Тогда я повёл её по врачам, но те, пожимая плечами, прописывали всякие психотропные лекарства, антидепрессанты, советовали обратиться к психиатру, а она просто не хотела, говорила, что и так всё хорошо, — Ян замолчал и стал тяжело дышать, то вдыхая воздух, то шумно выдыхая его, жмуря при этом глаза. — Как я жалею, что не набил тогда ему морду, а лишь продолжал смотреть на то, как моя девочка гаснет. — Что с ней сейчас, Ян? — Она лежит в местной психиатрической больнице, уже два месяца её обещают выписать «в скором времени», однако, как видишь, этого не происходит, врачи с каждым днём находят всё новые и новые причины, чтобы держать бедную Су Гён там. — Боже, я так сожалею, Ли Ян... Мне очень жаль, прости, я не знала, — шепчет девушка, подходя к парню и обнимая его, кладя голову на его плечо. — Не волнуйся, я уверена, что всё будет хорошо и скоро Су Гён выпишут, нужно просто время. Ли Ян молча вышел с кухни, желая побыть наедине с собой. Тема младшей сестры для него самая больная, парню не хочется лишний раз говорить об этом, так как внутри всё противно скручивается, сердце начинает бешено колотиться, а тело дрожит. И если разговор идёт в ненужное русло, то есть о сестре Яна, он старается лаконично всё рассказать, чтобы быстрее перестать чувствовать боль в области груди. Но в этот раз всё было иначе. Ему захотелось рассказать обо всём Сону. Он почему-то посчитал, что они уже достаточно близки, а значит, она должна знать правду. Ян не думал, что она окажется циничной дамочкой, которая равнодушно отреагирует на крик его души, он прекрасно знал, что Чон Сону поймёт его и поддержит. Сердце трепещет от боли, разрывается на кусочки, которые невозможно собрать и восстановить во что-то целостное, а руки судорожно достают из небольшой аптечки успокоительные таблетки, после чего парень достаёт из маленькой баночки одну капсулу, кладёт на язык и запивает водой из стакана, секунду назад стоящего на тумбе возле кровати. Чёрт, от всего этого у парня так подкосилось здоровье и сдали нервы, что ему уже кажется, что скоро он отправится к прямо к сестрёнке. Он понимает, что Чонгук не нарочно сделал ребёнка и скрылся, что он точно не хотел этого, да и вообще знать не знает обо всей сложившейся ситуации, но Яну так хочется отомстить ему, сделать так же больно, как больно ему, когда он день за днём надеется увидеть сестру, но всё тщетно — врачи с каждым разом находят причины, чтобы девушка продолжила своё лечение в больнице, да ещё и навещать её разрешают раз в две недели. От этого так больно на душе, так противно, словно кошки её дерут длинными когтями — медленно и глубоко впиваясь в неё, а после делая резкие движения, оставляя тонкие красные следы, из которых после сочится алая кровь, заполоняя парня. Только в данном случае кровь — это те мысли, которые терзают Яна каждый божий день, заставляя чувствовать неимоверную боль и убивать по клеточке нервов за минуту ужасных мыслей. Чтобы не мучить себя, парень решает отдохнуть, поэтому он ложится на кровать, а после и сам не замечает, как засыпает.

***

— Чимин-щи, не толкайся, — дуется Чонгук, когда парень, решив обогнать слишком медленного Чона, случайно толкает его бедром вбок. — Я чуть не разлил чай. Ну Чими-и-ин! — Чонгук злится, словно маленький ребёнок. В такие моменты Паку даже кажется, что он возвращается в беззаботное детство, когда два друга проводили каждый день вместе. — Быстрее, Чонгук-и, фильм уже начался! — восторженно вопит Чимин, усаживаясь на диван и начиная запихивать в рот попкорн. — Йа, Гук-и, ты чего такой неуклюжий? — склоняет голову парень, когда видит, что Чон, запнувшись о порог, немного разливает чай. — Садись давай, а то всё пропустим. Фильм оказывается очень интересным и захватывающим, что парни и не замечают, как пролетают два часа его просмотра. — Мы совсем забыли про чай, — округлив глаза, говорит Чонгук, но Чимин вместо каких-либо слов просто смотрит в его карие глаза, не в силах отвернуться. Они так манят, завораживают, в них хочется утонуть, захлебнуться и задохнуться, но только не отводить взгляд. А Чонгук всё прекрасно понимает, поэтому тоже смотрит в глаза Пака, цвета тёмного шоколада, с невероятной скоростью тянущие вглубь — туда, откуда потом невозможно выбраться. Парни сливаются в поцелуе, совсем забывая о чае, который уже совсем давно остыл, покрылся плёнкой и стал не таким вкусным. Главное, что парням хорошо вместе, что та буря эмоций внутри, что выворачивается наружу, продолжает расти со скоростью света с каждой проведённой вместе секундой, а чай можно и новый потом заварить. Тридцать секунд. Какие-то чёртовы полминуты, а парни уже совсем без одежды, страстно целующиеся и не замечающие ничего вокруг. Чонгук выцеловывает шею, грудь и живот Чимина, тщательно обходя губами каждый миллиметр его тела, а после подходит к заветному месту, вставляя в колечко мышц два пальца и постепенно растягивая его. Пак начинает ёрзать, вертеться то вправо, то влево, а когда к двум пальцам добавляется и третий, парень просто выгибается, выстанывая сладкое «ах». Чонгук ставит руки по сторонам от головы Чимина, пока тот ногами обхватывает его спину. Ещё секунда. Секунда, и Пак будет готов душу дьяволу продать, лишь бы это не прекращалось. — А-а-х, — медленно и громко тянет Чим, когда Чон медленно входит в него. Ему кажется, что сейчас он просто сознание потеряет от переизбытка чувств и эмоций, которые так неожиданно вдруг буквально напали на него. Чонгук начинает движение. Сначала медленно, дыша размеренно и спокойно, а после постепенно набирая темп и доводя Пака до того, что ему кажется, будто он летает в космосе. Стоны Пака сводят с ума: такие высокие, звонкие, но в то же время невероятно нежные и лёгкие, звучащие будто с глубин океанов, где сладкими голосами поют песни русалки. Чонгуку даже порой кажется, что он кончит лишь от одного стона парня, но всегда приходит в себя и продолжает наслаждаться любимым. Чимин же не прекращает стонать. Он запрокидывает голову назад, закатывает глаза, закусывает нижнюю губу, руками сжимает мягкий плед на диване, а ногами крепко обхватывает Чона. Он готов достигнуть апогея лишь открывая глаза и видя перед собой парня, на лбу которого выступили капли пота, а волосы стали растрёпанными. Он видит, что Чонгук старается сделать ему приятно, и от этого вдвойне хорошо. Темп то становится невероятно бешеным, то очень медленным, Паку даже кажется, что он вот-вот сойдёт с ума и умрёт к чёртовой матери, но Чонгук вновь и вновь приводил его в сознание своими действиями. Чонгук кончает, обильно изливаясь в парня, а после начинает водить руками по члену Чимина, пока и тот не изливается себе на живот. В тот момент Паку кажется, что он навзничь падает с Эйфелевой башни, испытывая такие эмоции, каких не испытывал никогда. И, боже, как же это хорошо, когда есть человек, который может довести тебя до лихорадочной тряски своим членом. И неважно, как глупо это звучит. Правда всегда кажется глупой.

***

Что-то не так. Как-то подозрительно тихо в квартире, что эта тишина начинает давить, из-за чего Паку кажется, что он сейчас свихнётся. Обходя комнату за комнатой, он не обнаруживает Чонгука, пока не доходит до кухни. Чон стоит у стола и смотрит на Чимина. Он будто ждал его. — Эй, Чимин, нам нужно серьёзно поговорить. Чимин настораживается. Это всё явно не просто так, Чонгук бы не стал так делать. Нет. Что-то точно не так. Только что? — Тебе не кажется, что в последнее время мы какие-то... Не такие? — Чон опирается руками и спиной о стол, скрестив перед собой ноги. — И, думаю, что нельзя это так просто оставлять. Иногда мне кажется, что я не испытываю к тебе какие-то чувства кроме физического влечения, а что насчёт тебя, Чимини-хён? Пак молчит. Сглатывает огромный ком в горле, который не даёт ему не то, чтобы говорить, он не даёт ему дышать. Не просто так у него было чувство того, что скоро что-то произойдёт, это никогда не обманывало его. — Хей, Чим-Чим, что-то не так? Ты расстроился? — это звучит так равнодушно и холодно, что Чимин чувствует, что вот-вот готов расплакаться и убежать, однако, он не может этого сделать, не может вновь показать слабину перед тем, кто морально убивал его на протяжении стольких лет. — Ты не хочешь со мной разговаривать? Может, мне решить всё за нас двоих? — Чон выгибает бровь и отходит от стола. — Что ж, у тебя был шанс, Чимин-и, но ты его упустил. Поэтому, прости, но я вынужден сказать, что мы расстаёмся, не хочу больше врать тебе. И, наконец, Чимина прорывает. Всё то, что внутри него скапливалось всё это время, вдруг выплёскивается наружу. — Зачем?! — Что? — Зачем тогда ты лгал мне столько времени? Говорил о любви, клялся, обнимал, целовал, говорил, что всегда будешь рядом. Зачем? Неужели всё было только ради секса? Ты чёртов придурок, Чон Чонгук. Ты садист, и я ненавижу тебя всей душой, хренова ты мразь. Ненавижу тебя. Ненавижу каждой клеточкой своего тела, каждым миллиметром и всем, что только есть во мне. Ненавижу. — Хорошо, — Чонгук пожимает плечами, улыбается, и уходит с кухни, оставляя Чимина одного. Неужели это конец? Ещё вчера они клялись друг другу в любви, а сегодня он говорит, что даже не любил его? Почему с Паком всегда происходит именно так? Почему все те, кого он любит, просто уходят от него, даже не оборачиваясь? Неужели когда-то он сделал что-то не так, что теперь с ним все так поступают? — Ненавижу! — кричит Чимин, ударяя ногой о стул, из-за чего тот падает на пол, после чего и сам Чимин делает то же самое. Из его глаз градом текут слёзы, он рыдает так громко, что, наверное, сейчас все соседи сбегутся на его крик. Вот что? Что такого он сделал, что теперь с ним происходит такое? Мало того, что он любил Чонгука одиннадцать лет, так тот ещё и ответил взаимностью, после чего бросил, так унизив. Да лучше бы он вообще не отвечал на его чувства, лучше бы Чимин просто забыл о нём и всё. Зачем он повёлся на всё это? Зачем?

***

Солнечный свет проникает в комнату через щелки в шторах, а парень, медленно раскрывая глаза, зевает и потягивается, причмокивая. Кажется, на улице сегодня хорошая погода, возможно, даже получится выйти прогуляться. Рядом начинают ворочаться, ёрзать и кряхтеть, тогда Чонгук оборачивается и бросает недоумённый взгляд на источник звука. Что за чёрт?