Наследник

      Итак, вы были столь отзывчивы к прошлой главе, что я была воодушевлена и буквально в каждом дне искала время, чтобы написать пару строк к новой главе. Спасибо вам за мое вдохновение)       Без лишней скромности сейчас для меня это лучшая глава, и я эмоционально опустошена, как и полагается после написания. Давно меня не посещало это чувство, что в данной главе я выразила все, отдала в нее все.        Надеюсь, глава придется вам по вкусу. Безусловно, она переломная в вопросе малыша Эллиота, в плане отношений с Драко и Блейзом. Вообще в жизни Гермионы она подобна точке отсчета. Не могу сказать, когда напишу следующую главу, потому как впереди новогодняя суета и ответственная работа перед концом года, плюс еще один рассказ ждет продолжения, но я постараюсь как можно скорее) Треки: ZAYN - Satisfaction       Chris Haigh - Whisper of Hope       За несколько часов до конца рабочего дня, полного мыслей и разговоров о Драко Малфое, но никак не о самой работе, отдел Гермионы посетил мистер Бруствер, сообщив, что все свободны.       На немой вопрос всех подчиненных, включая саму Грейнджер, он добавил, что у них есть всего лишь несколько часов на подготовку к спонтанному приему, устраиваемому в Министерстве. В Лондон прибыли ученые и медицинские работники из других стран для очередного обмена опытом.       Гермиона свою необходимость на данном мероприятии мысленно назвала «массовкой». Впрочем, так считали все, у кого дома ждали семьи.       Тем не менее приказ руководства нарушить было нельзя, и потому Грейнджер была вынуждена отправиться домой, имея минимальное время на сборы.       На счастье Гермионы, в гардеробе сразу нашлось вечернее подобающее фуршету платье, которое она купила по указке Джинни.       Та ручалась, что, купив его, однажды Грейнджер будет ей благодарна.       Так и вышло.       Нежное бежевое платье с красивым и не вычурным декольте, небольшим шлейфом и серебряной вышивкой идеально облегало фигуру девушки. Дополнить свой образ она решила тонкой цепочкой, облегающей ее запястье и небольшим кулоном, не привлекающим к себе лишнего внимания.       Волосы Гермиона превратила в аккуратные локоны, а губы накрасила чуть более яркой, чем обычно, помадой.       Осталось лишь заиметь желание провести время на этом мероприятии, и только с этим возникли проблемы.       После ухода Бруствера сотрудники в отделе только и делали, что договаривались со своими вторыми половинами о совместном посещении фуршета.       Грейнджер должна была пойти одна. В какой-то момент она даже почти решилась пригласить на это мероприятие Драко, но вовремя одумалась, решив, что ее предложение послужит поводом для отношений, к которым она все еще не была готова.       Ситуацию спас Гарри, с которым не согласилась пойти его жена. Джиневра вообще не слишком любила приемы Министерства, считая их скучными даже для молодых мамочек-домоседок, вроде нее. Поэтому, нарядив мужа в идеальный костюм, миссис Поттер со спокойной душой отправила его выполнять свой министерский долг.       Появившись на пороге дома Грейнджер, он неуверенно переминался с ноги на ногу прежде, чем тактично выразить свое предложение.       – Гарри, в чем дело? – поправляя платье, не выдержала девушка, когда ее друг спустя несколько минут так и не смог объяснить причину своего визита.       – Я хотел попросить тебя пойти со мной.       – И всё? В чем проблема? Я пойду с тобой, – накидывая пальто, ответила Гермиона, недоверчиво осматривая Гарри.       – Я думал, что тебя должен был пригласить Малфой, – начал Поттер, но Грейнджер лишь рассмеялась.       – Ему это незачем. Не думаю, что он захотел бы пойти на этот прием. Но знаешь, наслушавшись советов от вас с Джинни, я сегодня чуть было всерьез не решилась попросить составить мне компанию, – рассмеялась Гермиона, но Поттер лишь еще больше помрачнел.       – Хорошо, что ты этого не сделала, – тихо согласился тот, и подозрения Грейнджер приняли почти осязаемый вид.       – Что ты не договариваешь? – озвучила свои мысли та, и Поттер попытался перевести тему на опоздание, если они прямо сейчас не поторопятся, но Гермиона даже не двинулась с места. – Гарри?       – У Малфоя для этого вечера уже есть пара, – ответил мужчина, ожидая реакции подруги.       – Вот как? Ну, тогда нам с тобой суждено провести вечер рука об руку, – сдержав накатившее волнение и свое нехорошее предчувствие, улыбнулась Гермиона, – пойдем.

***

      Прием получился идеальным по своей роскоши и масштабу, учитывая, насколько внезапно о нем было объявлено. Гостей было огромное количество, и их поток не заканчивался ни на минуту, на входе несли пост журналисты, бесперебойно снимая прибывающих и задавая вопросы.       Гермиона старательно игнорировала вспышки и грязное любопытство, стремясь скорее попасть в зал, и как только ей это удалось, к своему несчастью, она сразу же наткнулась на мистера Бруствера.       – Гермиона, ты как раз вовремя. Твой подопечный и наш спонсор мистер Малфой прибыл сегодня со своей спутницей. Ты знала о том, что он не один? – слишком эмоционально для волшебника своего статуса, разразился министр.       – Нет, – коротко ответила она, но такой ответ не устроил ее собеседника.       Грейнджер старательно выискивала в толпе отставшего от нее немного Поттера, чтобы тот отвлек Бруствера, но у последнего были, очевидно, другие планы.       – Я сейчас попрошу мистера Малфоя представить ее нам, – счастливо произнес тот и, не успела Гермиона отказаться, окликнул Драко, – мистер Малфой, прошу Вас!       Грейнджер не знала, куда себя деть и как смотреть на то, что еще сегодня подтверждавший свои чувства мужчина, так легко и непринужденно, придерживая за талию эффектную блондинку в черном коктейльном платье, подошел к ним. Сам Малфой, ничуть не изменяя себе, тоже был в черном.       – Да, мистер Бруствер, – дав знать о своем внимании, произнес Малфой, учтиво кивнув Гермионе.       – Мы сейчас говорили с мисс Грейнджер, и она совершенно не знакома с Вашей спутницей. Представьте нам ее, пожалуйста, – приторно дружелюбно высказал свою просьбу Бруствер, и каждое его слово впервые отдавалось в голове Гермионы так противно, словно мелом ведут по стеклу.       – Конечно, это Жозефина Говард, новый руководитель больницы Святого Мунго, единственная наследница и потомок рода Мунго Бонема. Жозефина, это мисс Грейнджер, глава отдела опеки, а это мистер Бруствер, министр магии, – представил Малфой, не сводя глаз с Гермионы. По его практически мимолетному взгляду за ее спину она поняла, что он ожидает увидеть того, с кем она пришла, однако "порадовать" его ей было нечем.       – Очень приятно, мистер Бруствер, мисс Грейнджер, – улыбнулась девушка, – рада знакомству. Мисс Грейнджер, я столько слышала о Вас. Я восхищена.       – Благодарю, – сухо ответила Гермиона и, извинившись, отправилась ближе к центру зала, чтобы получше затеряться в толпе и до конца вечера не попадаться на глаза ни сладкой парочке, вроде Малфой–Говард, ни министру с массой его глупых вопросов.        – Вот ты где, – передавая Грейнджер бокал с шампанским, произнес Гарри, наконец,находя ее за одной из колонн.       – Ты об этом так долго пытался мне сказать? – недовольно произнесла та, кивнув куда-то в сторону.       Там едва заметные за многочисленными магами весело что-то обсуждали Драко и Жозефина.       – Да, – присмотревшись, согласился Гарри. – Знал, что будет неприятно.       – Но у меня уже был подобный опыт, – не уточняя имени Рона, намекнула Грейнджер, на что Поттер только кивнул.       – Возможно, они приятели? – предположил он, переняв настроение подруги.       – Приятели или любовники, какая разница? Это его типаж. Они подходят друг другу куда больше, – задумчиво ответила Гермиона, все еще рассматривая Драко.       – Это очень большая разница. Будь мы с тобой не приятелями, а любовниками, навещала бы меня на кладбище давно. Джинни от меня даже мокрого места не оставила бы, – не согласился Поттер.       Грейнджер лишь выдавила скупую улыбку.       В этот момент, министр магии, поднявшись на сооруженную накануне сцену, взял в руки микрофон, чтобы еще раз поприветствовать всех собравшихся, а также вручить особые подарки самым значимым персонам. В их числе оказался и Драко Малфой, пожертвовавший огромное состояние на приюты.       Гермиона словно в замедленной съемке наблюдала за тем, как Малфой поднимается на сцену, получает свое благодарственное письмо и аккуратно упакованный презент, говорит стандартную речь о влиянии и значении Министерства и медицины, а после спускается со сцены вниз, прямиком в объятия своей блондинки.       Желания продолжать этот маскарад у Грейнджер не осталось, и потому, получив от Гарри сочувствующий кивок, она поспешила в гардеробную, чтобы удалиться.       Волшебников, решивших последовать ее примеру, на выходе не было, и Малфой, вышедший следом за ней, был обнаружен сразу.       Гермиона не хотела начинать разговор первой, старательно игнорируя медленно накидывающего на себя верхнюю одежду Драко, но он и не думал перенимать правила ее игры.       – Могла бы и подождать немного, – недовольно бросил ей в спину мужчина, всё же успевая, чтобы открыть для Грейнджер дверь.       – Зачем? – невинно переспросила та, стараясь поскорее убраться подальше от этого представления.       – Ну, хотя бы потому, что мы оба не в восторге от этого приема, а значит, нам по пути, – объяснил Малфой.       – Невежливо оставлять на мероприятии свою спутницу в одиночестве, – заметила Гермиона, остановившись.       – Потому я здесь.       – Я пришла на мероприятие с Гарри, – злясь, холодно поправила Грейнджер.       – А ушла со мной, – спокойно добавил Драко.       – Не по своей воле, – бросила Гермиона и развернулась, чтобы уйти, но почувствовала чужую руку на локте.       – Ты ревнуешь? – смело спросил Малфой, подавляя усмешку изо всех сил. Он едва не светился изнутри от собственных догадок, наблюдая, как теряется Грейнджер в собственном возмущении. – Ты ревнуешь, – спустя еще несколько секунд утвердительно заключил Драко, улыбаясь.       – С чего мне тебя ревновать? – задала она встречный вопрос, но голос выдавал ее.       Малфой был прав. Ее вечер не был бы настолько испорчен, если бы все это время она не находила в толпе Драко с бессменно присутствующей рядом Жозефиной Говард, «воркующих» о чем-то своем.       – Я бы тоже хотел знать, – не сдерживая глупой улыбки, ответил Драко, все еще смотря в глаза Грейнджер.       – Не выдумывай, – выдохнув, произнесла Гермиона, отворачиваясь.       – Может, поужинаем где-нибудь? – внезапно спросил Малфой, и Грейнджер к такому вопросу оказалась совершенно не готова. Этим и воспользовался Драко, быстро перехватив ладонь Гермионы, трансгрессируя к одному из кафе, где было достаточно немноголюдно в это время суток.       – Но я не согласилась! – возмутилась девушка, вырывая свою руку.       – Но и не отказалась, – парировал Малфой, вновь открывая двери, чтобы пропустить Гермиону вперед.       Поняв, что она ничего не теряет, Грейнджер все же прошла внутрь, давая негласное согласие на вечер в компании Драко.       Сделав заказ на свое усмотрение для них двоих, Малфой сел напротив Гермионы, испытующе ее рассматривая.       – Это не тактично, – обратив внимание на его взгляд, произнесла та.       – Я хочу прояснить ситуацию, которая не позволяет тебе расслабиться и улыбнуться в моей компании, – подавшись вперед, серьезно ответил Драко, подавляя ее мораль в отношении своего поведения.       – О чем ты?       – О Жозефине, – просто уточнил Малфой. – Мы с ней давние друзья. Сдружились на одном из приемов, куда был приглашен мой отец со всей семьей по случаю его щедрого пожертвования больнице Святого Мунго. Мы тогда были детьми. Она долгое время проживала в Австралии, куда ее увезли, чтобы уберечь от войны. Сейчас пришло ее время. Говард единственный потомок Мунго Бонема, и, так как ее семья всегда занималась медициной, судьба самой Жозефины была также предначертана. Она прилетела в Лондон на днях, и так совпало, что сразу получила приглашение от Бруствера. Здесь у нее пока нет ни связей, ни знакомых. Ее никто не помнит и не знает, кроме меня, и поэтому сегодня я взялся ее сопроводить и представить обществу. Сейчас она окружена множеством желающих продолжить с ней знакомство, так что, не думаю, что не могу оставить ее и провести время с тобой, – рассказал Драко, не оставляя Гермионе места для «маневра».       За это время официант уже принес заказ, и Малфой успел даже приступить к еде, а девушка так и не сказала ни слова, обдумывая его слова.       – Мне казалось, у тебя не было друзей в детстве, – присоединяясь к ужину, все же произнесла она, по-прежнему вспоминая Хогвартс и сравнивая того слизеринского мальчишку с сегодняшним мужчиной.       – Ваша троица знала меня меньше всех. Вы спасали мир, вам было не до того, – по-доброму усмехнулся Малфой. – Кроме того, это была дружба вне школы.       – Что же, я рада, что у тебя все еще есть настоящие друзья, – улыбнулась, наконец, она, глядя на Драко.       – Слишком громко сказано, – лишь добавил он, ощущая, как меняется атмосфера их ужина. – Сейчас надежнее полагаться на семью, а не друзей.       – Когда ее нет, стоит порадоваться тому, что имеешь, – поправила Грейнджер, не соглашаясь с таким пессимистичным суждением.       – Это вопрос времени, – двусмысленно отозвался Драко, не отвлекаясь от ужина.       – Вы с Жозефиной идеально подходите друг другу. Мне кажется, она твой типаж, – с трудом, но все же озвучила Гермиона удивительно чересчур волнующую ее мысль.       – У меня нет типажа, – лишь произнес Малфой в ответ, всем своим видом показывая, что ожидает от Грейнджер пояснения.       – Она очень похожа на Асторию, – тихо и неуверенно ответила Гермиона, ощущая себя переходящей границы дозволенного. Драко промолчал, но через несколько секунд отложил столовые приборы, обратив свое внимание на девушку.       – Гермиона, что тебя так беспокоит? – спокойно спросил он.       – Ничего меня не беспокоит, – поспешила отступить Грейнджер, но Малфоя такой ответ не устроил.       – Не лги мне, Грейнджер. Я хорошо разбираюсь в людях. Если это не ревность, которую ты отрицаешь, то что тогда? – продолжил наступать Драко, и Гермионе пришлось сдаться.       – Хорошо, да. Может быть, немного, – ответила та, не рискуя лишний раз посмотреть в глаза мужчине.       – Немного? – не сразу осознав, с чем согласилась Гермиона, переспросил Драко.       – Может, ты прав. Однако мне не понятно, почему столь эффектная девушка все еще не числится в твоих невестах, – перевела тему Грейнджер, наблюдая, как с каждой секундой улыбка на лице Малфоя становится шире.       – Зачем она мне? До определенного момента я не думал о женитьбе вообще, – объяснил тот, не прекращая улыбаться.       Гермиона оказалась в западне: беседу необходимо было поддержать, но, если двигаться в направлении данной темы, итог будет очень неудобным для нее. Тем не менее, ей снова больше некуда было отступать.       – До какого момента? – выдохнув, смиренно спросила она.       – До тебя, – лаконично ответил тот, ничуть не смущаясь. – Грейнджер, ты очень сложная. В твоей голове даже сейчас столько предостережений и различных «но», что они почти осязаемы. Только я ведь сейчас ни о чем не прошу, не веду тебя под венец, ничего не требую. Мне просто нужно, чтобы ты определилась: есть ли шанс у этих отношений или нет.       – Я не могу дать тебе ответ прямо сейчас, – ответила Гермиона, но Драко никак на это не отреагировал, вполне ожидая подобных слов от нее.       – Я не ограничивал тебя временными рамками. Война многое забрала у меня, но немало и отдала. Теперь я хоть и ценю время, но не тороплюсь его проживать. Финал все равно один и не предсказуем, – философски добавил он, поднимая бокал вина, словно только что произнес тост.       – Ты прав, – согласилась Грейнджер, также подняв бокал.       На этом их разговор о взаимоотношениях был закончен, перейдя на отвлеченные темы, вроде детства, работы, сегодняшнего приема. Драко был максимально тактичен, не возвращаясь к разговору, который мог бы вызвать смущение у Гермионы.       Время летело незаметно, и Грейнджер едва не сбилась со своего расписания, в котором было уделено особое место визиту к Забини, поэтому, сославшись на рабочий вопрос, Гермиона отказалась от предложения проводить ее и, поблагодарив Малфоя за хороший вечер, направилась к Блейзу.       Позже она задумается над тем, что стоило бы проверить, не следит ли за ней Драко, однако доверие к нему оказалось сильнее тревоги. Она подходила к поместью, будучи совершенно спокойной и уверенной в том, что соблюдает все условия договора с Забини.       Однако ее наслаждение покоем не длилось долго. Едва открылись ворота, пропуская Гермиону к поместью, она заметила, что земля под ногами словно переживала землетрясение, периодически «содрогаясь», а небо, будучи совершенно темным, как и подобает ночи, неестественно освещалось со стороны заднего двора.       Отметив, что это не самый добрый знак, Грейнджер бросилась к дверям.       Проигнорированный стук в дверь лишь усугубил ситуацию.       Что-то было не так.       Так и не дождавшись ответа, Гермиона зашла внутрь, встретив звенящую тишину комнат. В доме никого не было, и Грейнджер почти убедила себя, что Блейз, возможно, просто уехал куда-то с сыном и ей все показалось, если бы не мужской крик, раздавшийся в саду.       Перебарывая в себе плохое предчувствие и страх, Гермиона выбежала в сад, где нашла обоих.       Эллиот плакал, стоя около своего любимого дерева в центре огненного круга, а Блейз сидел перед этим кругом на коленях, захлебываясь собственными сбивчивыми мольбами.       Грейнджер не могла ничего расслышать. Пламя и детский плач поглощали все ее внимание.       Грудная клетка малыша под тонкой белой футболкой светилась. Яркий шар такого же огненного цвета, как круг, в котором стоял ребенок, переходил тонкими линиями от груди по рукам мальчика, накапливаясь на кончиках его пальцев, преображаясь в огненные магические шары огромной силы.       Гермиона бессильно и растерянно наблюдала, как за детскими слезами проявляется ярость. Эллиот был зол, и его злость преобразовывалась в это грозящее уничтожить все вокруг пламя.       – Гермиона, уходи! – внезапно услышала она охрипший голос Блейза, призывающий ее к спасению самой себя. – Прошу тебя. Тебе не нужно это видеть! – по его щекам катились слезы, а по рукам кровь. Кожа на груди была обожжена, рубашка сгорела.       – Блейз? – еле слышно позвала она, догадываясь о том, что происходило до ее прихода.       – Уходи, он не контролирует себя, он убьет тебя, – прошептал тот, цепляясь обожженными пальцами за траву, едва сдерживая болезненный крик.       Гермиона видела и понимала, что Забини не продержится долго. Между тем, она заметила, как Эллиот приблизился к огненной черте, за которой сидел Блейз.       – Я не один, – крикнул мальчик ему, и огненный шар, светящийся через футболку стал еще ярче, расползаясь по телу дальше и тонкими линиями оплетая шею.       – Эллиот, – окликнула Гермиона, переводя его внимание на себя, – успокойся, послушай меня. Я помогу тебе.       – Ты знаешь его, – слезно произнес мальчик, стремительно приблизившись к ней. Так обычно дети бегут от опасности и страха к тем, кто может их защитить.       – Кого? – переспросила та, не понимая, в чем проблема.       – Моего папу. Ты с ним, ты знаешь его, – мальчик повторял одно и то же, захлебываясь собственными слезами.       – Кто твой папа? – рискнув, спросила Гермиона, но Эллиот снова вернулся к Блейзу.       – Он жив, – сказал он ему, и Забини, найдя последние силы, поднял голову и кивнул ему в ответ, после чего упал на землю без сознания.       – Эллиот, успокойся, пожалуйста, – Гермиона старалась не показывать страха, но ей необходимо было помочь Блейзу и мальчику.       Она вспоминала всё, что Забини говорил о выбросах магии, и почти не сомневалась, что теперь видит это собственными глазами, но совсем не знала, что делать.       – Мне больно, – тихо произнес мальчик, хватая себя за руки, обнимая.       – Я понимаю. Я хочу тебе помочь, но тебе нужно успокоиться и перестать плакать, – попросила Гермиона, наблюдая за страданиями мальчика.       – Оно жжется, – дергая себя за футболку, продолжал мальчик, силясь снять мешающую одежду.       – Эллиот, послушай меня. Успокойся. Все пройдет, – умоляла Гермиона, подавляя страх.       Ей нужно было добраться до мальчика, но пламя было слишком сильным. Палочка не помогала с ним справиться, и, очевидно, оно зависело от состояния ребенка, усиливаясь и угасая в зависимости от его эмоций.       – Больно! – закричал мальчик, практически скатываясь к истерике.       – Эллиот, позволь мне помочь тебе! Мы найдем твоего папу, только нужно перестать бояться и плакать, – прокричала в ответ Гермиона, приближаясь к границе круга и с удивлением отмечая, что огонь не обжигает ее. Для нее, в отличие от Блейза, он был лишь визуализацией.       – Мне больно! – снова крикнул мальчик, падая на землю, – пламя усилилось, но для Гермионы осталось не ощущаемым, и она рискнула, шагнув вперед.       Ничего не произошло.       Она стояла в центре одного круга с ребенком, теряющим от боли сознание.       – Эллиот! – не думая ни секундой больше, Гермиона бросилась к мальчику.       Он едва дышал, крепко хватаясь руками за ладонь девушки.       – Посмотри на меня, пожалуйста, – попросила она, наблюдая, как пламенеет в груди ребенка огненный шар.       – Отойди, – прошептал мальчик, откидывая ладонь, которую держал.       – Что?       – Ото… – договорить мальчик не успел.       В последующую минуту огненный шар, вырываясь из груди ребенка, яркой вспышкой ослепил Грейнджер, лишив ее сознания.       Прошло неизвестно, сколько времени прежде, чем Гермиона пришла в себя и обрела контроль над собственным телом. В ушах звенело, голова, словно раскалывалась на части, а тело словно прижало чем-то тяжелым.       Гермиона попыталась прислушаться, но вокруг стояла тишина. С трудом, но все же открыв глаза, она увидела темное небо над головой, покрытое тучами.       Чуть приподнявшись и оглядевшись, она нашла себя в нескольких метрах от дома Блейза, придавленной веткой того самого дерева, от которого теперь виднелась только огромная яма. Оно было выдрано с корнем.       – Эллиот! – вспомнив произошедшее, Грейнджер осторожно выползла из-под веток, отделавшись разорванной в нескольких местах одеждой, – Эллиот!       Гермиона подбежала к месту, где еще совсем недавно стоял мальчик, но более его там не оказалось.       Ни его, ни Блейза.       Она кинулась к дому, но на встречу к ней уже выбежал пожилой мужчина, которому она, потеряв равновесие, практически упала в руки.       – Подождите, мисс Грейнджер! Не спешите, подождите, – перехватив ее, причитал тот, стараясь удержать Гермиону.       – Кто Вы? Где Эллиот? Где Блейз? Что происходит? – кричала Грейнджер, лихорадочно осматриваясь вокруг.       – Успокойтесь! Я все Вам объясню, только успокойтесь, – слегка встряхнув вырывающуюся девушку, прикрикнул он.       Когда Гермиона, наконец, сфокусировала свое внимание на нем, он продолжил:       – Меня зовут Лоран Бронтоне, я доктор, личный врач семьи Забини. Он направил мне письмо накануне, где просил срочно прибыть в поместье, потому что Эллиоту снова становилось хуже. Я остановился в одной из гостиниц Лондона, но ухудшений в состоянии мальчика не наблюдал. Не знаю, что произошло и что спровоцировало его, но, очевидно, мы не успели. Я прибыл со своими помощниками. Они оказывают первую помощь мистеру Забини и его ребенку. Вам повезло больше, и я как раз бежал за Вами. Мистер Забини упомянул, что и Вы здесь, когда мне удалось привести его в сознание на некоторое время. В темноте мы Вас сразу не обнаружили. Как Вы себя чувствуете? Голова не болит? Нужно обработать раны, – суетливо произнес доктор, параллельно осматривая девушку на наличие заметных повреждений.       – Как они? – отмахнувшись от помощи, только и смогла спросить Гермиона.       – Трудно сказать. Полагаю, я госпитализирую обоих. Мне и моему персоналу так будет удобнее наблюдать за их состоянием. За все время я видел всякое, но Эллиот никогда не наносил таких увечий своему отцу, – задумчиво ответил мужчина.       – Им нельзя в Мунго! – воскликнула Гермиона, вспомнив все, о чем говорил Блейз.       – Я заберу их в свой пансионат при больнице, в Италию. Там есть все необходимое для их восстановления. Полагаю, если Вы здесь, то посвящены в проблему не хуже меня. Огласке это предавать нельзя. Их лечение будет проходить в строжайшей секретности. Мистер Забини свяжется с Вами, как только ему станет лучше, – ответил тот.       – Я могу поехать с Вами? – придя в себя, спросила Грейнджер, но доктор сразу же покачал головой.       – Исключено. Вы известная персона в Лондоне, Ваше исчезновение или визит в Италию не останется незамеченным. Здесь мистер Забини приложил все усилия, чтобы за Вами не следили и ничего о Вас и Вашей связи с ним не писали, но теперь ему это будет не под силу. Вы привлечете нежелательное внимание, которое только навредит и мальчику, и мистеру Забини, – пояснил мужчина. – Отправляйтесь домой, приведите себя в порядок и отдохните. Если почувствуете себя хуже, обязательно обратитесь к врачу.       – Я не могу их увидеть? – предприняла последнюю попытку девушка, но по лицу доктора поняла, что это лишний вопрос.       – Мы готовим их к транспортировке. Они оба без сознания, и нужно не усугубить их состояние. Отправляйтесь домой, мисс Грейнджер, – сдержанно и профессионально произнес тот, провожая Гермиону к воротам.       Попрощавшись, мужчина скрылся в поместье, оставив девушку наедине собой, но она не могла ни о чем думать. Голова кружилась, и даже эмоций не было.       Гермиона совершенно не знала, что делать, чувствуя себя глупой, бесполезной и беспомощной.       Ей хотелось уснуть и проснуться только при условии, что все хорошо и ничего этого не произошло на самом деле. Узнать, что Блейз самый счастливый отец, а малыш Эллиот растет здоровым и каждый день удивляет своего папу только новыми открытиями. Она хотела бы знать, что Эллиот и Блейз самая обычная семья, без множества проблем и боли.       Гермиона хотела бы знать…       Только по щекам текли слезы от реальности, которые она ощущала, но не могла остановить.       Руки пекло, и подняв ладони, она обнаружила несколько ожогов и царапин, покрытых грязью. В любой другой ситуации она бы уже была у врача или в ванной, промывая и обеззараживая свои раны, только сейчас у нее едва находились силы идти вперед. Каждый шаг опустошал ее, лишал сил и способности думать.       Решив, что дальше она не справится самостоятельно, Гермиона собралась и трансгрессировала в Малфой-мэнор.       Постучав в дверь едва слышно, почти не надеясь, что Драко ее услышит, она скатилась по стене, дожидаясь ответа.       Малфой, вопреки ее ожиданиям, отреагировал почти мгновенно, но для Грейнджер словно прошла вечность. Слезы застилали глаза, но она отчетливо слышала, как открылась дверь, и Драко взволнованно окликнул ее по имени.       – Помоги мне, – только и смогла произнести она, теряя сознание, но чувствуя успокаивающий голос, обещающий ей, что все будет хорошо, и как мужские руки крепко прижимают ее к груди, поднимая с холодного каменного пола, даря тепло и безопасность.