Чону воевать совсем не хочется. Расстраивать Харуто- ещё меньше.
Японец, как оказалось, был более чем серьёзен в своём предложении идти наполом и места свои- законные, обратно отвоёвывать вопреки всем можно и нельзя. Иногда младшему кажется, что тот запретов не знает вовсе или напрочь отказывается понимать их истинное значение, воспринимая скорее как призыв к действию. Им вдвоём творить- до одури хорошо и понимающе. Спустя несколько дней непрерывного практически пребывания с Харуто бок о бок- мальчик понимает, что тот лишь с виду пугающим кажется. За чужим красивым до безобразия лицом скрывается нежное, как сахарная вата, детское совсем и испуганное нутро. Настоящий Харуто шутит невнятно и очень смешно, часто ссылаясь на плохое знание языка (Чону знает прекрасно, что тот врёт просто безбожно), он придумывает им одно на двоих имя и в какой-то момент остальных просит не звать их по отдельности. Только "Хачону" и никак иначе, они ведь команда теперь, дуэт, и должны, просто обязаны быть одним целым.Чону смешно и неловко, как и всегда впрочем.
"Одним целым" получается быть очень легко и хорошо, никому из них не приходится даже стараться толком. Голоса их один на другой ложатся так, словно за плечами не один год совместных концертов или как минимум нерушимая старая дружба. Они оба ещё не в том возрасте, чтобы дружбу считать крепкой, но с Харуто верить в её силу хочется до нестерпимого. Рядом с ним получается все, с чем один Чону справиться не может даже в самых смелых мыслях. Смотреть Ёнгю в глаза- получается, пусть даже коленки трясутся и сбежать хочется. Ватанабэ рядом в такие моменты стоит , склонив свою лохматую голову вбок так, что их с Чону волосы соприкасаются. Иногда они даже за руки держатся- в основном на камеру, но бывает и просто так. Поддержка от старшего исходит колоссальная просто- она в крохотных, незаметных практически, тёплых улыбках, запасных толстовках, что с собой всегда для Чону, а все равно пахнут так же, как сам Харуто. Тот пахнет сладковатым лосьоном после бритья, дезодорантом и жарким летом. Однажды он дарит младшему черную просторную худи, когда на самом в точности такая же белого цвета. Надев на себя новую вещь Чону сразу чувствует- Хару на себя примерял.Рядом со старшим он чувствует себя смущенной девчонкой, у которой сердце не на месте.
Они совершенно спокойно общаются друг с другом на темы от музыки отвлеченные до той самой степени, что Чону вдруг неожиданно узнает то, что кажущиеся закадычными друзьями хёны Джункю и Машихо- не друзья вовсе. На душе становится удивительным образом радостно за этих двоих и тепло от того, что даже среди соперничества они умудрились найти друг друга. Харуто смеётся и говорит,что все хорошо до тех пор, пока его эта голубятня не касается. Чону смеётся тоже- хорошо и заливисто, только почему-то не весело это от слова совсем. То ли сказывается разное воспитание, то ли немножечко хочется верить в то, что старший лукавит. У Чону сердце действительно не там, где следует. Оно, кажется- бракованное, раз стучится беспокойной мелкой пичужкой в груди мальчика, стоит тому лишь взглянуть ненароком на Харуто, что рядом практически всегда. Оно грозится выскочить из груди даже во время совместных непринужденных посиделок и репетиций. Что Чону чувствует в те моменты, когда чужая голова на коленях покоится- страшно даже думать. Старший спит на него свалившись и выглядит совершенно беззаботно хотя бы сейчас. Чону же хочется в эти волосы почти черные пальцами зарыться, как в шерстку котёнка, а в ответ услышать благодарное мурчание. Хочется, но мальчик заранее знает, что получит лишь полный непонимания взгляд в свою сторону обращённый. Прикасаться к Харуто так- непозволительная роскошь, доступная только лишь хёнам из его команды. Для них он- ребёнок, маленький и беззащитный. Для Чону же- практически целый мир в одном человеке, которому он сам лишь проторенная дорожка к верной победе. Им все-таки удается отвоевать свои места среди лучших, директор хвалит их с мягкой, отцовской почти улыбкой на кошачьем своём лице и говорит, что дуэт их уже готов для дебюта на сцене. Харуто счастлив до невероятия,Чону- был бы, если бы в спину ножом не вонзился чужой ненавидящий взгляд.Ёнгю смотрит на него так, что умереть кажется желанным и почти возможным.
Харуто не даёт погибнуть, наваливается своим тяжёлым телом на младшего и сжимает в объятиях до хруста костей - пробуждает от мыслей губительных и даёт повод для ровно таких-же. У Чону сердце не на месте от улыбки напротив и очень хочется верить в то, что когда-то это станет взаимным.