1499- 1543
1520 год Я иду к алтарю в платье из нежно-кремового атласа и классически английском чепце неспешным и торжественным шагом, словно замуж выходит не девушка из рода Болейнов-Говардов, а герцогиня или даже королева. Я стараюсь одаривать своей улыбкой каждого вельможу, который пришел на бракосочетания близкого друга короля Генриха сэра Уильяма Кэри. Вот и мои родители, одобряюще улыбающиеся мне. Неподалеку от них сидит дядюшка Норфолк. В его хитрой усмешке и проницательном взгляде чудится очередная опасная игра под названием: «Приблизься-К-Трону-И-Королевской-Семье». Он уже был женат на Йоркской принцессе Анне и выдал меня за королевского фаворита. Остались лишь мои младшие брат и сестра- Джордж и Анна. Уверена, для них дядюшка тоже подберет выгодные партии. Вспомнив по сестру, моё сердце сжимается. Как она там, у ног французской короны, у милого Франциска? Как нелегко променять веселый двор Франции на чопорный английский! Даже головные уборы замужних дам- гейблы- так неудобны в отличие от модных арселе! Как жаль, что papa приказал забрать меня. Возможно, я больше никогда не увижу моего дорогого Франсуа… Внезапно я вижу своего брата, сидящего рядом с самим королём Англии. От неожиданности я едва не падаю и не рву платье. Я тут же корю себя за глупые мечтания. Очевидно, Его Величество пришёл ради своего друга Кэри. Зачем ему глупая девчонка, чья репутация и так подпорчена? Но вдруг король оборачивается на меня, и его синие глаза смотрят прямо в мои. Он хорош, машинально осознаю я, право, даже не уступает французскому королю. Генрих усмехается мне, а я в ответ тепло улыбаюсь, ни капельки не смутившись. Я была при самом изысканном дворе Европы и точно знаю себе цену. Никто не сможет сказать, что управляет Марией Болейн. С такими бодрыми мыслями я подхожу к жениху и беру его за руку. Лицо Уильяма не выражает ничего. Кажется, что он расчувствовался бы сильнее, взойдя на эшафот. Ему хочется, чтобы всё это закончилось, а потом он сможет вернуться к своему господину. Моё настроение тут же ухудшается. Я поджимаю губы и повторяю слова клятвы, пока дело не совершено перед Богом: я-мужняя жена.***
— Я слышал, что ваша юность прошла при французском дворе, — чопорно замечает Уильям, кружа меня в первом танце новобрачных. — Вы очень хорошо меня знаете, милорд, — язвлю я и делаю па. Муж хмыкает и делает шаг вперёд. — Я также слышал, что вы имели интрижку с самим королём Франциском. По собственной воле. Я ничего не отвечаю и продолжаю кружиться, расправляя свою юбку из приятного на ощупь атласа. Откуда этому сэру Уильяма знать, каково приходится юным девушкам вдали от родины? Особенно, если их les papas и oncles хотят получить выгоду от хорошеньких лиц вблизи короля. Я помню, как сопротивлялась, берегла свою невинность, пока papa и дядюшка Норфолк не забросали меня письмами с чередующимися в них просьбами и угрозами согреть ложе короля. Со временем мне это и понравилось- эта ветреная и свободная жизнь- но поначалу это было мукой. Танец кончается. Уильям делает последнее па, приобнимая меня за талию, а сам нагибается и грубо шепчет мне на ухо: — Если бы не король, я бы ни за что не женился на такой недалёкой и легкомысленной потаскушке, как вы, мадам. Он отходит к пирующим, а я остаюсь посередине зала с горящими от стыда и ярости щеками. Как он посмел такое сказать мне? Что за дурное воспитание? Господи, зачем ты вернул меня домой? Внезапно ко мне быстрым шагом двигается король, и я поражаюсь его грации и высокому росту. Он кланяется мне и одним движением целует мне руку, насмешливо-вызывающе сверкая синими глазами: — Поздравляю новоиспеченную леди Кэри. — Благодарю вас, Ваше Величество, — смеюсь я. Король же встает и пытается скрыть своё удивление. Наверняка в Англии не принято выказывать подобную беспечность. Все порядочные дамы должны при виде монарха застывать на месте и краснеть, а уж если он поцелует им руку, то и вовсе падать в обморок. Но во Франции так принято не было. Франциск считался таким же мужчиной, как и все, только более совершенным, как римский Юпитер или вечно юный Феб. — Я слышал, что при французском дворе осталась ваша младшая сестра Анна. Поначалу я думал, что ваш отец приберёг истинное сокровище там, — куртуазные заигрывания так и возвращают меня во Францию, но, честно говоря, этот король тоже умеет изысканно обращаться со словами. — но, увидев вас, я понял, что вы и есть то сокровище, та жемчужина в английской короне, которую французы незаконно забрали у нас, — я очаровательно смеюсь и закрываю рот ладошкой, вызывая очень страстный взгляд Генриха. — Вы воистину прекрасны, Мэри Болейн. Лютнисты начинают играть, и вот уже в танец ведет меня сам король Англии. Он гораздо галантнее сэра Уильяма, поэтому я допускаю себе презрительный взгляд в сторону мужа, когда прохожу мимо него. Вблизи я замечаю, какой симпатичной внешностью обладает Генрих Тюдор. Его рыжие завитки кажутся мягкими на ощупь, как и небольшая борода, а голубые глаза внушают доверие и симпатию. Когда он берёт меня за талию и кружит в воздухе, моё сердце пропускает удар и заставляет меня смеяться от души. Весь двор смотрит на то, как девушка из рода Болейнов очаровала короля Англии. Теперь громко хохочу я, а не сэр Уильям, который наверняка пожалел о потере той, которую обозвал «недалёкой потаскушкой».***
Я стою в покоях отца с величием, но от порывов холодного июньского ветра закутываюсь в свою шаль. Около дядюшки в столь ранний час собралась вся моя семья, что довольно удивительно для меня. Не будут же торжественно вручать мне гейбл вчетвером! — Мэри, — без обиняков говорит дядя. — твой брак вчера был консумирован? Я краснею от неуместности вопроса и ничего не отвечаю. — Мари, душка, — шепчет мама. Я лишь киваю головой. — Одновременно и лучше, и хуже, — философски замечает Джордж. — Это наш шанс, — подтверждает отец. — О чём вы говорите? — взрываюсь я и нетерпеливо топаю элегантной ножкой. — Вместо того, чтобы нежиться ранним летним утром в объятиях мужа, к которому мне нужно привыкнуть и полюбить, я мерзну здесь! Дядюшка усмехается и делает выразительный кивок на дверь. — Элизабет, сестрица, прошу. — Это и моя дочь тоже, Том, — огрызается мама. — Женщинам не место в политике, — парирует он. — Разве ложе короля- это политика? — бросает она, уходя. Я же продолжаю стоять в замешательстве. Наконец Джордж нарушает молчание. — Господи, вы в самом деле ничего ей не сказали? Мария, король положил на тебя глаз. Ты ведь понимаешь, что это значит? Теперь все проясняется для меня, и от осознания горечь поднимается в груди. Семья опять хочет подсунуть меня в постель к королю. Не получилось родить ребёнка французскому и укрепить позиции Болейнов-Говардов — попробуем с английским, а если и здесь что-то не выйдет, отправим к императору. А что думаю на этот счёт я, никого совершенно не волнует. — Я не буду его любовницей, — оскорбленно говорю я. — Меня и так все считают недалёкой потаскушкой. Моя репутация уничтожена. Я была вашей послушной игрушкой во Франции, но я не позволю испортить мою жизнь здесь. Возьмите другую сестру Болейн, Анну. Она моложе. Джордж хохочет. — Ты действительно недалёкая, Мари. Анну ждет великое будущее как графини, если повезет, а если нет, то как баронессы или леди. Она не по годам умна, остра на язык, прогрессивно мыслит, хорошо танцует, играет в карты. Ты же просто красивая белокурая девчушка, и только так ты сможешь принести пользу семье. — А семья принесет мне пользу? — иронично произношу я, но никто меня не слышит. — Мэри, ты же понимаешь, что мы выдали тебя за Кэри не просто так, — вступает в бой дядюшка. — Нам нужно было, чтобы король влюбился в тебя. Став его фавориткой, ты принесешь нам новые титулы и богатства, поможешь сестре и брату. Ты будешь купаться в его любви и обожании. А если окажешься достаточно плодовита, то принесёшь семье очередного бастарда короля. Это удалось девице Блаунт- почему не сможешь ты? Я колеблюсь, и это видно. Я знакома с королевой Англии, с этой отважной и несчастной женщиной, я служу в её штате, но, думаю, появиться теперь как любовница мужа- верх наглости и лицемерия. Решающий аргумент выдал мой отец: — Мария, дорогая, тебе и самой понравился король. Почему бы не воспользоваться этим взаимным чувством? Жизнь такая короткая. Не стоит упускать момент. Ты проживешь её ярче, чем просто вышивая рубашки своему Кэри и в год приносить ему по ребёнку. Я наконец сдаюсь и покорно опускаю голову. Что же, ситуация повторяется. Хорошеньким девушкам из знатных семей не получится самим управлять своими судьбами. — Отлично! — восклицает дядюшка. — Возвращайся ко двору с мужем. И не забывай, — он коварно улыбается мне. — семья верит в тебя.***
— Ваше Величество, леди Кэри, в девичестве леди Болейн вернулась после своей свадьбы, — без энтузиазма говорит фрейлина Мария де Салинас, после чего отступает, позволяя своей госпоже увидеть меня. Я вежливо сажусь в реверансе, расправляя юбку и склоняя непривычно тяжёлую голову в гейбле. — Ваше Величество, сочту за честь вновь служить вам. Я поднимаю голову и сталкиваюсь с холодными синими глазами королевы. Она проницательно смотрит на меня, силясь понять, как дочке Болейна удалось выйти за фаворита монарха. Точнее, она понимает, почему это случилось, но отчаянно не желает в это верить. — Рада вновь видеть вас, леди Кэри, — натянуто улыбается королева Екатерина, и морщинки около её глаз неестественно выделяются. Неудивительно, что король не хранит супружескую верность: он моложе, сильнее и веселее. Рядом с такой женой впору и самому уходить в монахи.***
— Сестра, Его Величество ждёт тебя сегодня в его покоях. Джордж бестактен, как всегда, поэтому мне пришлось судорожно прикрываться, чтобы скрыть наготу. Однако осознание происходящего долго доходило до моего сознания и без конфуза. — Что? — едва произношу я, вызывая коварную усмешку брата. — Ты ведь уже прошла через это, Мари, тебе ли удивляться? — язвит он. — Я сейчас выйду, а ты оденься. Я отведу тебя. Сейчас, — повторяет брат, словно убеждаясь, что я его поняла. Вот он уже закрывает дверь, не дав мне ни слова сказать против. Я тяжело вздыхаю и принимаюсь за дело, надеваю нежно-голубое платье, не забыв попросить несильно его зашнуровать свою соседку по комнате- очередную фрейлину королевы Екатерины. Она и расчесывает мне мои светлые волосы, а затем неодобрительно хмыкает. — Леди Кэри, это грех- разлучать королеву с ее венценосным супругом. — Тут нет моей вины, — оборачиваюсь я и выразительно смотрю на дверь, откуда в каждую секунду мог войти Джордж. Девушка кивает головой и открывает мне дверь, все ещё прожигая меня презрительным взглядом. В коридоре уже стоит Джордж, и, взяв меня за руку, он ведет меня в покои короля, попутно рассказывая какие-то истории. Внезапно брат замечает, что мои руки холоднее льда и останавливается. — Господи, Мари, я и не подумал, каково это тебе, — я скептически выгибаю бровь, но понимаю, что Джордж искренен. — Ты, верно, считаешь меня ужасным человеком, который продает свою сестру за титулы, — его губы дрожат, и я понимаю, что брату нет и семнадцати лет, что это не его вина в фаворе у короля, что это семья, наша собственная семья, ломает нас, использует для получения выгоды. Сердце моё сжимается, и я крепко обнимаю Джорджа. — Боже, я и не думала об этом. Никогда не думала. И не подумаю. И когда брат вводит меня в покои короля, я уже не боюсь, а хладнокровно взираю на этого великого мужа, которого Господь выбрал нам в короли. — Ваше Величество, это моя сестра, леди Кэри, — говорит Джордж, усмехаясь. Король обменивается со своим товарищем взглядами, а затем смотрит на меня. — Миледи, вы прекрасны, как всегда. Я вежливо склоняю голову, а брат тем временем бесшумно уходит, захлопнув дверь. — Вы хотели меня видеть? — тихо говорю я, чувствуя себя неуютно. Его голубые глаза прищуриваются, слово у хищника, который заметил свою добычу. — Я хотел спросить вас о французском дворе. Как я понимаю, вы довольно долго прожили там, верно? Чем же двор Франциска отличается от моего? Я разочарована, но все же не даю своей улыбке погаснуть. Могло ли такое быть, что дядюшка перепутал, и короля на самом деле интересую не я, а информация о сопернике? Ведь все монархи одинаково тщеславны и хотят сделать свои дворы самыми изысканными в Европе. — Самое главное и, пожалуй, самое важное отличие, — наряды придворных дам, — отвечаю я и улыбаюсь до ямочек на щеках. Генрих недоумевает. — Английские гейблы задают чинное и скромное поведение, однако арселе раскрепощают наш дух и позволяют француженкам веселиться днями напролёт, — объясняю я. — Что уж говорить про более глубокие вырезы… Мы весело хохочем, а король в невольном порыве дотрагивается до моей руки и сжимает её. Я не прячу взгляд, как это принято здесь, а смело смотрю на Генриха. Он приятно удивлён и расплывается в улыбке. — Вы- очень необычная леди, Мария, — вкрадчиво говорит он. — Уверен, вам нет ровни в умении веселить двор, танцевать и рассказывать истории. Вы украсите наш двор и воссияете самой яркой звездой, — от сладких слов монарха мне становится тесно в корсете, а моё дыхание учащается. — Я знаю, что вам не нужны мои богатства, Мария Болейн, леди Кэри. Вам нужен я, — Генрих нагибается ко мне, приподнимает мой подбородок пальцами и целует меня. — Я не могу отказать Вашему Величеству в том, чего мы оба страстно хотим, — шепчу я и прижимаюсь к нему, как будто от этого зависит вся моя жизнь.***
1522 год Весна пришла в этом году в Англию рано. Ещё только начало марта, не прошло и недели, а соловьи уже заливаются трелями. Природа тоже зеленеет, скидывая с себя серый туман. В этот яркий и солнечный день мы с дамами готовимся к представлению The Chateau Vert для иностранных послов. Одна леди, играющая Милосердие, помогает затянуть мне корсет на пышном белом наряде, а я в свою очередь рассматриваю остальных. Рядом со мной дамы Сострадания и Щедрости, вдали беседуют графиня Девонширская и Джейн Паркер, которые представляют Честь и Постоянство соответственно. Я рассматриваю будущую жену моего брата Джорджа без стеснения- кому как не ей знать, что свой выгодный брак она получила благодаря мне. Несмотря на это, светловолосая девушка кажется мне довольно милой, и я искренне надеюсь, что брату удастся полюбить её. Ко мне приближаются две другие Добродетели- я вижу золотые буквы на их повязках. Одну из них- Красоту-я узнаю сразу- это была вдовствующая королева Франции Мария Тюдор, сестра Генриха, ныне герцогиня Саффолк. Другую- Упорство- я не узнаю в маске. — Леди Кэри, сама Доброта, — очаровательно улыбается мне Мария, видимо не осуждая меня за любовь с её братом. — Приятно видеть вас. — Как и вас, Ваша Милость, — искренне улыбаюсь я в ответ. Нет, траур нисколько не испортил юную красоту принцессы, даже наоборот, придал ей какую-то особую привлекательность. Я знаю, что всем известно о тайном браке Марии с герцогом Саффолком, близким другом Генриха, а её саму стоит называть герцогиней, но я не могу оторвать взгляд от пронзительно-голубых глаз девушки и рыжих волос, как у брата, которые спускаются волнами по её худеньким плечам. — Хочу представить вам мою спутницу, — лукаво прищуривается она. — хотя, верно, вы и сами её знаете, — Мария что-то шепчет Упорству, невысокой смуглой девушке в маске, на латыни, а я отпускаю Милосердие и смущенно смотрю на принцессу: латынь я знаю плохо. Упорство осторожно снимает с себя маску длинными, тонкими и изящными пальцами, а я ахаю от изумления. — Господи, Анна! Анна Болейн, моя дорогая младшая сестра, вежливо улыбается мне, не выражая такой радости. Она лишь откидывает за плечи свои длинные тёмные волосы и внимательно изучает меня своими чёрными большими глазами. — Никогда не думала, что увижу тебя снова, Мэри, — очень холодно и учтиво говорит Анна своим низким голосом. — Прошло столько лет, а ты, кажется, совсем не меняешься. Я тут же краснею. Сестре, верно, кажется, что моя любовь лишь грехопадение. Она не видит в этом истинных чувств. Ей кажется, что, получив блестящее образование и манеры, сможет добиться большего, но это не так. Мы все просто безвольные пешки в руках своей семьи. Они ставят нас на поле. Мы не можем сами вести игру. Я подхожу ближе к Анне и обиженно шепчу: — Я люблю его, как ты не понимаешь? Она поднимает глаза и усмехается, словно видит меня насквозь. — Мне нет до этого никакого дела, — тихо, но отчетливо произносит Анна. — Я приехала не для того, чтобы носиться за любовницей короля. У меня другие планы. — Но ведь ты- моя сестра! — горячо возражаю я. — Тебе не может быть все равно на меня! Анна качает головой. Несмотря на то, что мы не похожи ни цветом глаз, ни цветом волос, ни телосложением, ни характером, я всё же думала, что ей хоть чуточку будет интересно общаться со мной. Оказалось, что для такой образованной, мудрой и прогрессивной светской леди как Анна я лишь блудница, постелью добывающая милости семье. — Леди Болейн! — подходят к сестре дамы в чёрном кружеве- Опасность, Презрение, Ревность, Злоба и еще несколько женщин. — Прошу вас, расскажите нам про французский и австрийский двор. Мы наслышаны о ваших добродетелях. — Простите меня, леди Кэри, — с напускной учтивостью говорит Анна и уходит, весело переговариваясь. Ей без труда удаётся захватить внимание людей. — Пора выходить! — вдруг раздается громкий голос. Мы тут же суетливо собираемся и под музыку лютни выходим, занимая своё место в замке. Я встаю на самое видное место случайно, но понимаю, что все смотрят на меня, широко раскрыв глаза. Дочь рыцаря Болейна стоит выше принцессы Тюдор! Анна возмущённо вскидывает голову, но не может промолвить и слова: началось представление. К крепости подходят восемь мужчин, одетых, как рыцари. Среди них почтенные графы и пэры королевства. Я вижу Благородство, Молодость, Верность, Удовольствие, Мягкость и Свободу, но моё дыхание перехватывается, когда впереди всех них возвышается король. Я не могу мыслить здраво или даже дышать. В корсете становится тесно, и я едва не падаю на колени, силой удерживая себя на так называемом балкончике. На губах играет улыбка, а в голове лишь одна мысль: «Боже, он всё же пришёл, он пришёл ради меня, он любит меня, он здесь, в паре метров, о, моя любовь…». Генрих что-то высокопарно говорит, а сам внезапно поднимает голову и замечает меня. Он слегка вздрагивает, как будто от удивления, а я слышу стук своего сердца. Какая-то более здравая часть меня твердит, что это все куртуазная игра, король наверняка знал о твоём участии, но я не могу перестать верить в взаимность моих чувств и моей огромной любви. Я любуюсь своим господином, не веря, что существуют такие идеальные люди. Он похож на римского бога Юпитера по мужеству, величии и красоте. А его душа, его добрая, любящая душа… Не успеваю я насладиться своими мыслями, как на башню взобрался Генрих и стоит рядом со мной, держа меня за руки. — Доброта, — страстно произносит король, а я чувствую, что краснею от перенапряжения. — теперь ты моя пленница. Он, не спросив разрешения, берёт меня за талию и спускается вместе с башни. Я хочу быть разгневанной, хочу бушевать, как Анна, которая что-то выговаривает своему «спасителю», не переставая при этом улыбаться, но вместо этого лишь нежно прижимаюсь к королю. После этого следует танец Добродетелей со своими спасителями. Меня кружит в танце Генрих. Краем глаза я замечаю, что Анна очень чувственно держит за руку одного из северных графов Нортумберлендов, почти разрешает ему касаться её полуголых плеч. Я лишь отворачиваюсь с улыбкой. Воистину, пути Господни неисповедимы. Я думала, что при английском дворе стану бесполезной игрушкой, посмешищем, а вместо этого принесла своей семье сотни благ. Анна нашла свою любовь и выйдет за северного графа, Джордж искренне заботится о своей невесте-богатой наследнице Паркеров. И я люблю, я любима самым могущественным человеком в Англии. Разве это не счастье- знать, что не только ты счастлива, но и все твои родные? — Красавица моя, прелестная английская роза, — шепчет мне Генрих, прижимая ближе. — Как бы я хотел одарить тебя сотней бриллиантов, но ты не алчна, Мэри, тебя это огорчит. Моя милая, сегодня на турнире я выступлю с девизом «Она завладела моим сердцем». Он посвящен тебе. Ты будешь носить венок королевы турнира. Ты, и пусть все видят, насколько я люблю тебя, Мэри Болейн… Рядом со мной танцует Анна, и её лицо выражает презрение и недоверие к королю, но я чуть не падаю в обморок от этих сладких, как мёд, слов. Неужели это и правда происходит? Неужели мне удалось добиться его вечной любви? — О, Генрих, — тихо произношу я, сдерживая слёзы обожания. — я не достойна твоей любви. — Ещё как достойна, моя прекрасная леди, — смеется он.***
1524–1525 года Но счастье не может продолжаться вечно, ведь так? У жизни есть другие планы на нас. Я не могла получать все это даром. Наступил час расплаты. — Мари, дорогая, — в комнату врывается Анна и застывает на месте. Я сижу рядом с матерью и рыдаю, пока та успокаивает меня, а на другом конце покоев стоят отец, дядюшка и Джордж и вполголоса обсуждают наше будущее. — Анна, я…я…- не могу связать слов я и вновь давлюсь слезами. — Король её бросил, — бестактно замечает дядюшка, вызывая стон боли у матери. — Поимел, как шлюху, и бросил, не попрощавшись. Точнее, не пустил её в покои. Он устал, как и уставал от многих других до неё. Анна подходит к брату, не ринувшись утешать меня, и расправляет складки на изумрудном платье по французской моде. — Вы в этом уверены? — изгибает чёрную бровь она. — Король не мог просто разболеться? Отец качает головой, что разбивает моё сердце сильнее. От воспоминаний об нежности Генриха и его ласковых словах я начинаю рыдать сильнее. Меня всю трясет. — Моя любовь, моя любовь…- завываю я. — Теперь мы не в фаворе, — притворно вздыхает дядюшка. — За исключением тебя, Джордж. Нужно восстанавливать свои позиции. Брат понимает его намек, и тут же хватает Анну за руку. — Ты не можешь бросить в объятия королю мою вторую сестру, — угрожающе рычит он. — Только посмейте, дядя. Вы не сможете разбить сердце и ей. Дядюшка насмешливо смотрит на Анну. — А у тебя точно оно есть, Нэн? Мне говорили, что ты не хуже короля разбираешься в куртуазном флирте. Кто кого переиграет, а? Она растерянно переводит взгляд с брата на дядюшку, с дяди на меня, но в конце концов шепчет: — Ради Бога, увезите Мари. Ей здесь не место.***
Неужели всё так должно закончиться? Неужели я стала очередным именем в списке бывших фавориток, да ещё проданных за дешево? Неужели не было всей той любви? По дороге к мужу, я успокаиваюсь и осознаю произошедшее. Не было ни единого момента, когда Генрих выказывал мне свои чувства. Он желал меня, ему нравилась моя живость, моя красота, но всё это предательски напоминает девушку для развлечений. Я же полюбила его с открытой душой, не зная, чего ожидать. Несмотря на мою скорбь, это тоже пройдет. Не бывает той раны, которую не смогло бы залечить время. Я полюблю мужа, рожу ему детей и буду жить счастливо, не вспоминая о порочном дворе. Мне придётся вернуться- мужа любит король- но я никогда не позволю себе той лёгкости, как раньше. Я горько сочувствую Анне. И ей придётся понять, что никто не ценит ум в женщинах, ей придется остепениться и стать замужней дамой. Главное, о чём я молю Господа, чтобы блеск двора не затмил ей голову… Отношения Марии Болейн с королём закончились в период между 1524–1526 годами. В этот же период она родила детей от мужа- Екатерину и Генри- но слухи приписывали их отцовство Генриху VIII. В 1528 году умирает муж Марии, и ей с детьми приходится жить туго. В этот момент ей немало помогла сестра Анна, оплатив обучение её сына и попросив короля выделить ей пенсию. В 1534 году Мария тайно вышла за небогатого Уильяма Стаффорда, за что была изгнана со двора сестрой, уже ставшей в 1533 году королевой. Историки сходятся на мнении, что во втором браке Марией двигала легкомысленная любовь, как и во всей её жизни.