Castle in the Snow

Знания, сила, ощущение свободы и безнаказанности могут привести человека к тропе, которая ведет во мрак. Об этом знали всегда, но ничего поделать с этим не могли и до сих пор не могут, только надеются, что человек распорядится данным даром разумно и во благо. Гермиона всегда не понимала, почему люди, маги и магглы, опасаются использовать некоторые знания на практике. В конце концов, всему есть научное обоснование и не развивать какую-либо область знаний только из-за предрассудков и страхов… Это казалось ей глупым. Поэтому когда она дорвалась до книг из запретной зоны (спасибо Гарри за мантию-невидимку), перечитав практически всю доступную литературу в разрешенной зоне, радости не было предела. С каждой прочитанной книгой ее желание испробовать все полученные знания на практике возрастало. Все началось, как ей показалось, весьма безобидно: она испытывала кое-какие зелья на полевых мышах на границе запретного леса. Никаких ядов или смертельных зелий, просто безобидные, но не очень приятные в случае успеха. Удовлетворившись результатом, Гермиона начала испытания с ядами и противоядиями к ним — от самого слабого до самого сильного. Все результаты записывались в тетрадь, которую она носила с собой в кармане (заклятие незримого расширения было как-никак кстати). В этой же тетради были записаны формулы для новых зелий и заклинаний. Однажды Грейнджер слишком торопилась испробовать кое-что новое, что не обратила внимания, что за ней наблюдают. Так на выходе из замка ее поймала Джинни и попыталась узнать, куда она постоянно уходит. — К Хагриду, — быстро нашлась Гермиона, показывая ей пузырек с зельем. — У него заболел… кое-кто, о ком он не хочет говорить, и попросил помочь ему с лечением. — Лицо Джинни смягчилось и она виновато улыбнулась. — Не волнуйся, все хорошо. Иди в кровать. — Гермиона быстро целует Уизли в губы и продолжает свой путь. После этого случая Гермиона стала осторожней, но механизм был уже запущен. Джинни теперь стала более подозрительной, больше наблюдала со стороны, но все равно не могла понять, что происходило с ее возлюбленной. Понятно было, что ответы находят в тетради, которую Грейнджер всегда носит с собой, но добраться до нее не представлялось возможным. Шли дни, вопросов становилось больше, ответов так и не было. Иногда краем глаза Уизли замечала, что Гермиона добавляет что-то в чужие напитки и слишком внимательно наблюдает за реакцией того, кто их выпьет. Это даже не настораживало, а откровенно пугало. Со стороны для Джинни казалось, что девушка будто… ставила опыты на людях, и эта мысль приводила ее в ужас. Едва стоило завести разговор и заикнуться об этом, как на лицо Гермионы набегала тень, взгляд становился холодным и колючим и дальше спрашивать уже не хотелось. — Все хорошо, Джинни, тебе просто кажется. Это просто… статья, не более. Не люблю показывать недоработки, извини. Оправдание могло бы и сойти за правду, если бы однажды Джинни не удалось мельком заглянуть в злополучную тетрадь. «…на мышах и птицах, на людях действие зелья не удалось…» Страх и отвращение поселились в душе Уизли и она решилась проследить за Грейнджер, ведь уходить по ночам она не перестала. Двигаясь максимально бесшумно, Джинни притормозила на границе Запретного Леса, куда несколькими секундами ранее бесстрашно прошла Гермиона. Решив, что-либо сейчас, либо никогда, девушка прошла дальше, прячась за деревьями и ориентируясь по треску веток под чужими ногами. Наконец остановившись, Уизли осторожно выглянула из-за дерева. — Ну вот, все прошло, — тихо произносит Гермиона, поднимая кого-то на ладони. Уизли с облегчением подумала, что подруга выхаживает какого-то зверька, пока не услышала твердое: — А теперь пройдемся по заклинаниям. Твой предшественник не выдержал и второго, надеюсь, ты крепче. Закрыв рот рукой, Джинни зажмурилась и задержала дыхание. — Империо! Ноги подкосились, но она устояла. Медленно и очень тихо Джинни возвращается обратно, но продолжает все слышать. — Отлично, это было просто. А теперь… Круциатус! Душераздирающий писк будет преследовать ее как в самых страшный кошмарах, так и наяву. Казалось, что она ушла уже на достаточное расстояние, чтобы не слышать, что будет происходить дальше, но голос, довольный и твердый, все-таки доносится до ее ушей. — Авада Кедавра! Утром следующего дня Джинни избегает всех, сидя в самом темном углу замка, который она только смогла найти. Когда она осмеливается выйти из своего убежища, Рон и Гарри закидывают ее вопросами, на которые ей не хочется отвечать, и она очень неубедительно врет им, что все хорошо. «Ни черта не хорошо, Джинни, человек, которого ты любишь, пытает и убивает животных непростительными заклятиями и ставить опыты на людях». Она решает поговорить, узнать, что послужило причиной. Рассудительно, без эмоций, просто расставить все точки над «и». Но вместо продуманной до мелочей фразы, вырывается только обвинительное: — Как ты вообще додумалась ставить опыты на живых существах и использовать непростительные заклятия? Вздрогнув, Гермиона медленно поднимает голову от учебника и смотрит на девушку. — Ты не понимаешь, — отвечает Грейнджер, не отводя взгляда. — Это в научных целях. Уизли задыхается от возмущения. — В научных целях?! Совершать подобное — в научных целях? — У вас, чистокровных магов, столько ресурсов, — глаза Гермионы начинают воодушевленно блестеть, — столько силы, чтобы совершать невероятные дела, — поднявшись с кресла, девушка подходит ближе к Уизли, — чтобы делать мир лучше, а вместо этого вы… — Ты себя слышишь вообще? — с ужасом шепчет Джинни, с отвращением отдергивая руку от чужой руки. — Ты с ума сошла, Гермиона. Тебе нужна помощь, директор Дамблдор… — Ты думаешь, он лучше? Что он не делал подобного и не делает до сих пор? Ты такая глупенькая, девочка моя, — с нежностью произносит Грейнджер, дотрагиваясь до бледной веснушчатой щеки. — Если бы ты поняла и приняла все это, мы бы смогли… — Не смогли бы! — зло шипит Джинни, отталкивая от себя девушку, чтобы тут же вылететь из общей спальни. — Ну, что же, — задумчиво произносит Гермиона, провожая Уизли взглядом. — Это можно исправить. К сожалению, часто знания, сила, ощущение свободы и безнаказанности делают из человека монстра.