Вселенная очерков

      — Знаешь, ты очень невыносим, Гаррет.       — Ты заноза в заднице, Эриэл.              Магичка фыркает, но мужчина прекрасно понимает, что она, скорее всего, делает это из обычной вредности, чтобы как-то поддразнить его, но не больше. Правда, Эри прекрасно знает, что надо нечто больше, чтобы хоть как-то дразнить Хоука.              Тонкие пальчики зарываются в его волосы, слегка оттягивая их и как бы привлекая к себе внимание. Диккерсон выглядит немного наивно, даже как-то озабоченно — явно хочет что-то спросить — и закусывает свою нижнюю губу. Гаррет внимательно наблюдает за её махинациями, касаясь своими пальцами уха, прикасаясь к его заострённой части. Свои тёмные глаза эльфийка немного прикрывает, как бы показывая, что ей приятны эти прикосновения. Она бы даже никогда не подумала, что её уши являются настолько эрогенной зоной.              Гаррет ведь ни разу не думал, что когда-то полюбит, заведёт какой-то продолжительный роман, тем более с эльфийкой — не слишком он любил эту расу, не было у него какого-то должного доверия к ним. Но сейчас его любимая женщина лежит на груди Хоука, будоражившая его своими прикосновениями, и страсть с любовью просыпаются с новыми силами, будто не они только что занимались сексом пару минут назад.              — Что сказал Андрес? — нехотя, спросил он.       — Сказал, что всё хорошо и меня снова можно брать на задания, — он слегка улыбается, подтягиваясь к нему немного ближе. — Но, зная тебя, навряд ли мне вообще светит даже солнечный свет.       — Ну, на улицу ты выходить будешь, — а потом, чуть помедлив, добавил, — но с собой брать тебя не буду.       — Это не честно!              Эриэл выглядит очень обиженной, словно Хоук отчитал только что маленького ребёнка, и отворачивается от Гаррета, повернувшись к нему спиной. Подумаешь, разбойник задел её слишком сильно, из-за чего потеряла много крови и провалялась пару дней без сознания. Но это не значит, что такое повторится. Эльфийка ведь будет осторожнее, держаться немного ближе к Хоуку, но не стоит её чрезмерно опекать. Она ведь не хрустальная ваза, что треснет от любого прикосновения. Сколько ссор у них было поэтому поводу? Его ревность тоже ведь не раз становилась поводом для очередной, громкой ссоры, особенно когда дело касается Андреса — всё же этот маг не раз давал понять, что у него есть какие-то чувства к Диккерсон.              Гаррет Хоук — нахальный, грубый, в некоторые моменты, нежный ревнивец и собственник.              Но, чёрт возьми, она его любит. Любит и дорожит им, даже несмотря на то, что было раньше: какие только ссоры и «драки» не были между ними, а чего стоят их вечные препирательства? Варрик бы написал пару книг про их отношения, правда, ни Хоук, ни сама Диккерсон это бы не позволили сделать.              Борода Хоука покалывает её лицо, а после он всё ближе подбирается к губам эльфийки. Его руки уже полностью скинули одеяло, которое хоть как-то прикрывало её наготу. Эриэл фыркает, пытается выбраться из этих стальных и сильных рук, что явно не желают отпускать Диккерсон. Да и она не против находится в его руках вечность, если не больше. Надо повредничать немного.              — Так не честно, Хоук. Ты будешь ходить на задания, а я сидеть и волноваться за тебя?       — Но ты не будешь влипать в неприятности, как обычно.       — Но ты ведь чувствуешь себя более уверено, если я рядом с тобой, — подмечает Эриэл, укладывая руки на его шею.              Гаррет опирается руками по обе стороны от её головы, внимательно смотря в тёмные, буквально чёрные глаза Эриэл. В какой-то степени она права, но волнение от того, что Диккерсон всё же находится на поле боя, куда выше, чем его уверенность в том, что он сможет её защитить. Хоук беспокоится о ней, очень любит и не готов её просто так потерять.              — И кто тебе сказал такое?       — Как по мне, это глупо спрашивать, Хоук.       — Да, действительно, — усмехается он, качая головой, ведь прекрасно понимает, что это мог быть только Варрик.       

***

      Тетрас касается её плеча, а потом машет головой в сторону, как бы говоря, что им надо поговорить где-то наедине, без лишних ушей, хотя прекрасно понимает, что это будет сделать проблематично, ведь даже у стен есть уши. Но она ведь даже не представляет, что сейчас может сказать Тетрас, ведь обычно они не говорили, лишь изредка, когда пересекались в «допросной». Кассандра практически давила на неё, чтобы Эриэл хоть что-то сказала про Защитника, но сама Диккерсон молчала, как рыба, да и сам гном умалчивал про их близкие отношения.              И магичка была благодарна ему.              Варрик прекрасно понимал всю её опустошённость, когда Защитник просто исчез. Даже ведь не оставил хотя бы обычной записки. У неё было состояние транса, глубокой опустошённости. Она даже не знает, жив ли Гаррет или уже мёртв — хотя Варрик не раз повторял, что он должен быть жив. И почему, если он и исчез, то не взял её с собой? Почему? Неужели её просто использовали, когда она всё же решила довериться человеку, открыть себя и свои чувства?              Солас и Каллен общались с ней чаще чем с Варриком. Эти трое вытащили её из этого транса, из этой «Тени», как любил выражаться сам эльф. Она начинала улыбаться, уголки тонких губ приподнимались в некоем подобии улыбки. Единственное, что у неё осталось от Гаррета, это небольшой кулон и разбитое сердце, что постепенно начало зарастать.              — Хоук здесь. Он сейчас разговаривает с Инквизитором.              Он сказал ей пару слов, а земля уже уходит из-под ног, и магия ещё чуть-чуть и просто выйдет самовольно из её тела и начнёт что-то уничтожать. Слёзы всё же начинают течь из её глаз, и она падает на коленки, сдирая кожу с коленок, и прикрывает руками своё лицо. Это всё — обида и излишнее беспокойство на него. Она бы хотела его ненавидеть, но не может. Просто не может так взять и заставить себя ненавидеть Хоука.              — Зря я тебе сказал.              Эри всё же встаёт на ноги, вытирая частью рукава слёзы и испорченный макияж. Единственное, что Диккерсон и хочет сейчас, это поговорить с Гарретом. Ей нужны ответы, и Хоук — единственный, кто может ответить на все вопросы. Если он и правда скажет, что между ними всё кончено, то она отстанет от его.              — Где именно он находится?       

***

      Гаррет с каким-то придыханием смотрит на свою возлюбленную, стараясь приметить любые её изменения за то время, пока он не видел Диккерсон. Эриэл полностью изменилась: походка и поза поменялись, взгляд стал жестче, а сама она осунулась. Хоук поправляет свои волосы, не сводя взгляд с её красных глаз и прекрасно слышит, как Диккерсон шмыгает носом.              Неужели плакала?              — Ответишь на мои вопросы, Хоук?       — Попробую.       — Почему ты мне не сказал, что хотел скрыться? Почему не взял меня с собой? Даже Варрик сказал мне про то, что ты точно не умер! А может между нами вообще ничего не было?!       — Успокойся, Эри.              Гаррет тут же мгновенно оказывается рядом с ней, сжимая её талию одной рукой, а другой большим пальцем стирает её слёзы, что начали непроизвольно течь из глаз Диккерсон. Она же как мантру повторяла, что не надо плакать перед Хоуком. Эриэл ведь сильная, должна была справиться. Её маленькие кулачки бьют по груди мужчины, но тот не ощущает хоть какой-то дискомфорт, лишь ждёт, пока эльфийка успокоится. Её тёмные глаза блестят ярко, нос немного красный, а во взгляде эльфийки он читает только лишь одну обиду и разочарование. А что он ожидал? Что она кинется ему на шею, что радостно поцелует его в губы? Может быть, но не всегда происходит то, что мы так сильно хотим.              — Думал, что это как-то бы повредило тебе.       — И ты думаешь, что, разбив мне сердце, ты мне не навредишь? Просто исчезнуть — нельзя. Мне нужно тебя ненавидеть, — Эриэл чуть ли не выдыхает в его приоткрытые губы, но всё же не касается их. — Но я не могу тебя ненавидеть.       — Но Инквизитор…       — Поверь, даже если соберутся все твои двойники, я всё равно отыщу тебя, я всё равно выберу тебя. Ты же настоящая рыбья башка, раз не понимал этого, когда решил уйти, даже ничего не сказав. Знаешь, сколько я пыталась тебя забыть? И тут появляешься снова ты, словно призрак из Тени выскакиваешь. Что я должна думать сейчас?              Гаррет молчит, заправляя её светлые, практически пепельные волосы, за ухо, касаясь его кончика, вызывая у неё табун мурашек. Она так скучала поэтому ненавязчивому, такому интимному и личному движению, что тело тут же откликается на его руки, а её сердце начинает стучать уже в висках, очень быстро и сильно, да так, что, наверное, слышит даже Хоук.              — Закончила?       — Да.              Эриэл задыхается от прежних чувств, которые снова нахлынули на неё с новой волной, когда Гаррет впивается в её губы страстно, иногда покусывая их. Он словно дикий зверь накинулся на свежий кусок мяса, будто его не кормили очень долго. Диккерсон сильно скучала по этим грубым поцелуям, его колючей бороде, волосам, рукам. По всему Гаррету Хоуку она скучала. Да, может Солас или сам Каллен будут её осуждать, что она простила его за слёзы, за ту боль, что он принёс ей. Может быть.              Но ей плевать.              Создатель и Андрасте ей свидетели, она любит Гаррета Хоука.              — В следующий раз бежим только вместе, Гаррет.       — Уже не смогу оставить тебя.              Эриэл думает, смотрит в его карие глаза, а потом ехидная улыбка появляется на её лице, будто не она только что заливалась слезами.              — Как-то ты размяк без меня.       — С тобой попробуй размякнуть, Эриэл, всё равно жить мне не дашь.       — По крайней мере, спокойно жить не дам, — Диккерсон жмурит глаза. — Но ты ведь рад этому.       — По крайней мере, любовница из тебя хорошая.       — Хоук!