Вселенная очерков

      Ло усмехается, наблюдая за этой неуклюжей девушкой, что мечется по ординатуре. Ещё немного и поскользнётся, готов даже с кем-то поспорить поэтому поводу. Аделла, завидев его, ярко улыбается, машет рукой, призывая подойти. Повинуется, подхватывая второй стаканчик со сладким кофе — отвратительный кофе из автомата, Янг готовит гораздо лучше, когда хочет кофе. Не выходила сегодня из операционной совсем — пострадавший за пострадавшим. Не ела, пила только воду, руки точно трясутся от такого резкого наплыва. Маленькая ходячая катастрофа, врачи слышат это прозвище чаще, чем имя девушки. Многие замечали, что Трафальгар улыбался больше и чаще, когда юный нейрохирург входит в их комнату отдыха.              Чёрные окна, я верю тебе, как только ты вошла.              Казалось, зачастую, ей доверяют тайны мира, шпионские разработки, секретные документы полиции или тайную канцелярию. Ло сам рассказывал про свои частые кошмары, переживания за чашкой чая с ромашкой и мятой. Аделла постоянно таскала его с собой — выпить такое после сложных операций всегда было спасением. Ватер на девяносто девять процентов состоял из кофе, чай не пил, если только с Янг. Стало гораздо спокойнее с еë появлением. Кошмары, мучившие раньше, не так сильно беспокоят.              Они пришли в ординатуру примерно одинаково, с разницей в год. Уже тогда Ло решил для себя идти в кардиохирургию, штурмовал для этого разные учебники, вызывался на операции и с упором добивался назначения в кардиохирургию. Аделла училась какое-то время на педиатрии, а потом перевелась на нейрохирургию — рассказала об этом, как только познакомилась с Ло. Ватер иногда хмурится, думая, что это довольно опасно, но работать с открытым сердцем требует не меньшего контроля.              — И всё же, почему поменяла факультет?       — Не сразу поняла, что не хочу работать педиатром, поэтому и перевелась, — ласково улыбается, чай дымится в кружках, Ло хмурится, но пьёт. — Безответственные родители, которые занимаются самолечением, раздражают. Да и в нейрохирургии есть многое, что мне интересно. Мне нравится развиваться, как ты заметил.       — Да, — кивка с его стороны достаточно, Ло обычно не многословен.       — Почему ты пошёл в кардиохирургию?       — Без сердца мы не можем жить, — Трафальгар усмехается, откидывая на неудобное кресло. — Мозг, конечно, ещё жив какое-то время. Но без сердца мы не были бы людьми и давно умерли.              Аделла замирает. Ло никогда не казался таким романтичным, поэтичным. Обычно, в их тандеме именно она отвечает за сердце, Ватер за мозг. Выбрали совершенно разные специальности, не подходящие им, но были этим даже довольны. Мужчина смотрит на неё, такую нежную, заботливую, чарующую, и его сердце пропускает удар. Он готов доверить ей себя.              Бледная краска, сжигаешь мосты,       Мне ясно, с кем была ты.              Коллеги переглядывались, когда Ло сжимал свою челюсть, смотря на Аделлу, идущую под ручку с Санджи — их новый реаниматолог, участвующий в операциях Янг, иногда и самого Ло. Винсмок рассказывает что-то, Янг смеётся громко, буквально на всю больницу. Раздражает, бесит, хочет придушить Санджи собственными руками.              Аделла обнимает его сзади, выглядывая из-под руки и улыбается. Улыбается так, что свернуть самолично шею Винсмока резко отпадает желание. Руки разжимаются, а ладонь стирает небольшую шоколадную крошку с щеки — ела что-то сладкое, это точно.              — Вымазалась.       — Ты же за этим присмотришь, — девушка кивает в сторону выхода. — Пошли домой, смена закончилась.              И Ло готов хоть тысячу раз вытирать её лицо от шоколада или же от других крошек. Он готов устроить драку с кем угодно, и без разницы что с ним будет потом. Лишь бы она продолжала улыбаться так только ему.              Она пришла спросить, как ей себя понять.              Красное вино, доставка из хорошего ресторана и Аделла Янг, сидящая напротив не в обычном халате, а в повседневной одежде. Ло нечасто сидел с ней у неё дома: на работе были чуть ли не сутками, да и в разное время порой работали. А сейчас эта солнечная девушка говорила о своих переживаниях, мерно покачивая в руках стакан с вином. Лёгкая домашняя одежда, короткие волосы причёсаны и тапочки с зайчиком — сама женственность. Ло сидит в рубашке, джинсах, в волосах полный бардак, как и в голове. Так нетипично для них вот так сидеть, обсуждать её проблемы.              А мне не хватает сил, её не поцеловать.              На её губах застыла грустная ухмылка. Губы немного поблёскивают из-за красного вина, сдирает кожу с губ, окрашивая их в алый. Бокал с его вином мягко опускается на столешницу, и приподнимается. Непонятный взгляд провожает действия Ватера. Янг хочет что-то спросить — видит, понимает её мимику движений, знает уже достаточно давно, — но осекается. Ждёт продолжения.              И я целую её, чтобы себя понять.              Сомнения. Они же есть и будут у каждого — в любых случаях и ситуациях — Ло это понимает. Он старается разобраться в этом. Как и в своих чувствах к Аделле. Они должны были быть только коллегами, профессионалами в своём деле и в своём отделении. На них возлагают надежды, как на хороших специалистов. Но только сердце, о котором он так много знает, делает многочисленные операции, даёт очередной сбой рядом с ней. Увеличивается его биение, слабость, бессонница — чем-то похожи на симптомы тахикардии. Только Ло знает, что этого заболевания в помине не было — проверялся недавно из-за своих подозрений. Мысли забиты ею, и он значительно расслабляется, если Янг находится где-то поблизости.              Целует чувственно, нежно, тактично. Вздрагивает, когда её ручки зарываются в его волосы, немного оттягивая, чтобы заглянуть в чёрные глаза. Аделла подмечает в его глазах чёртову вселённую, всю ту нежность и заботу, что порой скрывал вечно в себе. Ло смотрит на неё, пальцы нежно очерчивают лицо, трепетность в его движениях, в них даже чувствуется влюблённость у неё. Янг прикрывает свои глаза лишь на секунду, опуская руку на шею, очерчивая ключицы под рубашкой своими ногтями. Снова открывает глаза. Ло не отводит взгляд, старается понять, что он ощущает. Тело словно наэлектризовано, он неосознанно приближается к ней ближе. Тянет, чертовски тянет. Они — разноимённые полюса магнитов — поднеси чуть ближе и притянутся, крепко вцепятся, соединятся коже к коже и не отпустят своего. Какое же приятное чувство. Аделла решается, приближается к нему в ответ, целует крепко, напористо, так, как умеет, только Ло ненадолго отрывается. Аккуратно берёт подбородок, разъединяя губы. Даётся с трудом.              — Не так.              Шепчет мягко, убаюкивающее и сам направляет их поцелуй, как в танце. Мягко, чувственно, так тепло. Её никто так не целовал. О ней так не заботились, не любили до такой дрожи, что пальцы на ногах сводит, а волосы встают дыбом — током ударили, точно. И она Трафальгару отвечает точно так же, старается.              Слова тут не нужны. Они излишни. Аделла лишь опускает свою голову к нему на грудь, доверяя. Ло прикрывает глаза, кладёт ладонь на голову, поглаживая.              Кажется, они всё поняли для себя.