* * *
США. Штат Невада. Коридоры базы автоботов По молчаливым, серым коридорам, температура в которых явно превышала двадцать пять, а то и тридцать градусов, шагало четверо существ. Двое из них были людьми – девушка и юноша, а два других – здоровенными титанами, трансформерами с планеты Кибертрон. И выглядели они все неважно. «Герои, что сказать», — иронично фыркнул в своих мыслях Джеймс, человеческий юноша. Бой со скраплетами их всех очень вымотал, к тому же Джеймсу было очень жарко. Настолько жарко, что перед глазами периодически темнело, и парень прекрасно понимал, что в любую секунду может упасть в обморок. Да и вообще, то, что он до сих пор в него не упал, настоящее чудо. Эвелина шла справа от Джеймса: бледная, уставшая, нервная. Но её глаза больше не светились. И сама она тоже… не светилась. Такого парень никогда в жизни не видел, но Хранительницу словно окунули в светоотражающее вещество – так ярко она сияла несколько минут назад, когда её переполняла энергия. Теперь же она выглядела как прежде, только бледность была сильнее обычной, лоб блестел от пота и шагала девушка без прежней лёгкости. И неудивительно. Стольких скраплетов заморозила… Ему, Джеймсу, и самому было несладко, но он всё же парень, а она-то девушка! И что, что Хранительница? В первую очередь, девушка. Девушка, которая изо всех сил старается быть сильной, чтобы не дрогнули остальные. Не то чтобы она не была сильной. Она была и неоднократно за сегодняшний день поразила его (парень до сих пор ещё не до конца отошёл от вида Эвелины в ипостаси трансформера возле капсулы). Но Джеймс ясно видел, что девушка на грани, и в любой момент может просто не выдержать. За резкими словами прятались страхи и сомнения. Страхи за друзей, сомнения в своих силах. Было бы в чём сомневаться! Но Эвелину Джеймс понимал. Его самого корёжило, стоило только подумать о том, что Оптимус и Арси сейчас мёрзнут в Арктике, и их функционирование в любую секунду может прерваться. Но отчего-то создавалось впечатление, что нервничает Эвелина не только из-за этого… Интересно, из-за чего ещё?* * *
Эвелина Я нервничала. Нервничала из-за того, что на далёком северном полюсе замерзали сейчас два моих друга, нервничала из-за того, что другие три искусаны и ранены, нервничала из-за скраплетов, представляющих серьёзную угрозу всем пятерым трансформерам, нервничала из-за того, что не знала, сможем ли мы починить мост… …И из-за того, что практически никак не могла им всем помочь. Ну да, мне удалось поставить на друзей щиты… которые исчезли в самый разгар битвы и принесли больше вреда, чем пользы. Мне удалось заморозить около трёх сотен скраплетов… и едва не довести Джеймса до обморока от перегрева. Хороша Хранительница, ничего не скажешь. Трясущаяся от страха девочка, с трудом управляющаяся с собственной силой — бесспорно лучший вариант для почти полностью уничтоженной войной расы трансформеров. Ну почему… почему именно я стала Хранительницей? Разве не было других достойных кандидатов? Тех, кто не терял бы голову от страха, кому бы беспрекословно подчинялась сила и кто бы знал, как спасти друзей?! В день инициации Ярил сказал мне, что судьба не просто так привела его ко мне. Что то, что именно я стала Хранительницей – неслучайно и что я очень сильная. Но вдруг он ошибся? Он ведь может ошибаться, погибший Кибертрон тому подтверждение! И если я… — Эвелин, хорош, — сказал вдруг Джеймс, резко выдёргивая меня из омута самобичевания. Я растерянно захлопала глазами, повернула к нему голову. — А? Что? — голос был тихим, осипшим, словно бы я долго кричала. Но так и было. Я кричала внутри. От страха и бессилия. — Хорош, говорю, тепло излучать, — недовольно пояснил тот. — Мне и так жарко. И вообще.., — он тоже повернул ко мне голову и тут замолчал, едва не споткнувшись – уставился на меня. — Что, глаза? — устало и понимающе спросила я. Джеймс, не отрывая взгляда от моих очей, медленно кивнул, и я вздохнула, закрыла их, потёрла одной рукой. Успокоиться. Мне надо успокоиться. Вон как разошлась, опять энергию выпускать начала. Причём, кажется, свою. — Эвелина, — тихо-тихо позвал Джеймс и осторожно коснулся моего плеча, призывая замедлить шаг. Балкхэд и Бамблби шли впереди – настолько быстро, насколько могли, – и их шаги были такими громкими, что замедление нашего шага они просто не заметили. Я подняла взгляд на Джеймса – измученный и усталый. — Послушай, — тот говорил очень тихо, даже мне пришлось прислушиваться. — Прекращай так нервничать. Абстрагируйся от всего этого и просто делай то, что можешь. Понервничаешь потом. И чуть потянул меня вперёд, чтобы я вновь ускорила шаг. Хотя шаг этот больше напоминал бег – Балк и Би, в силу габаритов, даже несмотря на ранения двигались быстро. Наконец перед нами появился последний поворот. Балкхэд первым влетел в него и я, ещё находясь в коридоре, услышала, как он позвал медика: — Рэтчет, готовь заплатки! Мы теряем наш энергон. А-а-а! Почти одновременно с ним громко бикнул Бамблби, и мой слух наконец уловил его — тот самый ужасный свист. И я с Джеймсом рванули с места, оба готовые дать скраплетам отпор.* * *
Арктика Снег. Холод. Ветер. Это всё сливалось во что-то одно, в какую-то странную какофонию из ощущений и чувств и медленно, неотвратимо начинало приобретать свой своеобразный привкус: Привкус скорой гибели. О, как часто этим двоим приходилось чувствовать его? Сложно, а точнее, почти невозможно сосчитать. Он стал привычным, и этот горьковатый привкус, казалось, всегда ощущался. Просто иногда это было не так заметно. Но он усиливался всякий раз, когда их функционирование находилось под угрозой. Этот привкус приносил и эмоции: протест, усталость, отчаяние, обречённость. Эмоции, с которыми они, казалось, уже давно смирились и к которым привыкли. Но видит Праймус, как же сильно им хотелось перестать чувствовать их! Провентилировать полной грудью, чувствуя лишь один привкус: Мира. — Знаешь, что самое обидное? — тихо спросила Арси, говоря уже с трудом. От холода корпус ощущался плохо. Ног она не чувствовала совсем. — Просто замёрзнуть. — Мы оба ещё живы, Арси, — ответил ей Прайм, держа фемку в манипуляторах, но уже почти её не чувствуя. Казалось, они уже и забыли, что такое тепло. — Я.., — трудно, как же трудно говорить. И как трудно держать окуляры открытыми. — Я давно понимала, что на войне это может… случиться в любой клик… Но чтобы так… Прайм повернулся к ней и молча поцеловал её, не давая закончить. Их искры ещё бились. И даже если Рэтчет всё же не успеет их спасти, два автобота, чьи судьбы неразрывно связаны их чувствами, сделают всё, чтобы продержаться максимально возможное время. Особенно если это время – всё, что им остаётся в этом мире.* * *
Главный зал базы автоботов. Эвелина Свист стих. Я выплеснула последнюю порцию энергии и опёрлась на столь удачно оказавшиеся рядом перила. Если бы их тут не было, я бы точно упала. Джеймс на всякий случай продолжал обрызгивать газом огнетушителя замороженных скраплетов, хотя я, перейдя на другое, магическое зрение, ясно видела, что живых жуков уже не осталось. — Да мертвы они, — устало заверила я Джеймса, когда он начал брызгать всех по второму кругу. — Поверь Хранительнице. Странно, но он правда поверил. А может, у него просто не осталось сил вновь и вновь поднимать тяжёлый красный баллон. Дыхание парня было частым, свистящим. Он снова жутко вспотел, ибо мне и здесь пришлось устроить Гаваи. Или Египет. База Египта, ага. Я закрыла глаза, смахнула со лба капли пота. Н-да, кажется, от этой жары я начинаю сходить с ума. Всякая чушь в голову лезет. Рядом со мной раздался «бум!» словно огнетушитель уронили. Я открыла глаза и увидела Джеймса, который спустя миг как и я опёрся о перила, только с другой стороны лестницы. Его щёки были розовыми от жары, лицо всё залито по́том. — Мы всех перебили? — немного отдышавшись, спросил Джеймс. Я тоже хотела это узнать. И очень хотела услышать ответ да, потому что перебили мы столько скраплетов, что они полностью устилали пол гигантского главного зала. Сколько их было? Ведь пятьсот, не меньше! Я снова закрыла глаза, обращаясь в слух. И вдруг что-то почувствовала. Лёгкое прикосновение, от которого слегка шевельнулись волосы. Открыла глаза и увидела… белые нити воздуха. Воздух… Именно воздух переносил все звуки. Благодаря ему мы способны слышать. И почему-то у меня вдруг появилась уверенность, что он хочет мне помочь услышать. Я мысленно потянулась к этим белым нитям, пропуская их через себя. И ветер зашептал, заговорил, неся меня по коридорам базы, и почти сразу я снова услышала то, что успела возненавидеть: свист скраплетов. Резко распахнула глаза, возвращаясь в реальность и разрывая связь с нитями воздуха. И как раз в этот момент Рэтчет – искусанный больше всех – ответил на вопрос Джеймса: — Сомневаюсь, — тот устало откинулся на панель. — Это были только разведчики. Бамблби очень громко и протяжно бибикнул – точно взвыл – и резко откинулся назад, стукнувшись головой об пол и явно мечтая помереть на месте. Я его понимала. Мой взгляд случайно упал на ближайшего скраплета, и от вида его скрюченного, замороженного тельца меня замутило. Ведь точно такими же рисковали оказаться и Оптимус с Арси, если мы не успеем их спасти. — Значит, — подал голос Балкхэд, который, несмотря на страх, сражался со скраплетами и теперь, как и его два друга, не мог ходить, — остальные знают, что мы здесь? Рэтчет яростно провентилировал. — Если мы позволим себе стать для них ужином, то Оптимус и Арси никогда не вернуться домой! Нам нужно как можно скорее починить мост! Вдруг Джеймс, успевший положить лоб на холодные перила, поднял голову. — А что если.., — выдохнул он, на миг встретился своим взглядом с моим и посмотрел на медика, — с помощью этого моста забросить скраплетов обратно в Арктику? На пару секунд все застыли, а потом я едва не закричала: — Ну конечно! Скраплеты не выносят холода! Вернём их туда, откуда они пришли! — И решим две задачи одновременно! — закончил Джеймс и мы обменялись торжествующими взглядами, в которых вновь появилась надежда. Рэтчет потёр голову и задумчиво протянул: — При такой массе тела… и столь низкой температуре… скраплеты будут заморожены прямо на лету! Осталось лишь понять, где именно они сломали мост, и починить его! Думай, Рэтчет, думай! Медик уставился в пол, нахмурился и, потирая затылок, забормотал: — Если Земной мост не получает энергию… это значит… значит… Значит, что у него брешь.., — и тут его фейсплет просиял: — В линии подачи энергона! Я резко оживилась, даже начала улыбаться. Линия подачи энергона! Да о лучшем и мечтать нельзя было! Бамблби снова издал протяжное «Би-и-и», попытался подняться, но вновь упал на пол. Балкхэд вздохнул. — Если бы у нас не было поломок, — прохрипел тот, — мы бы нашли брешь и залатали её. Я фыркнула. — Ой, ребят, да бросьте, — махнула рукой. — Починить линию подачи энергона – раз плюнуть. Я и Джеймс быстро с этим управимся. Рэтчет, выделишь инструменты? Бело-красный бот недоумённо моргнул, явно не ожидая от меня такого энтузиазма. Джеймса я не видела, но по произнесённым далее словам догадалась, что мысли его схожи с мыслями медика: — Говоришь так, будто бы уже делала такое, — пробурчал парень. Я легко кивнула: — Ну да, так и есть. Джеймс поперхнулся. Рэтчет расширил окуляры, Би и Балкхэд потрясённо замерли. — В смысле, так и есть? — напряжённо осведомился медик. — Да не бойся, линии нашего моста я не трогала, — отмахнулась я. — А чьи тогда трогала? — мой ответ медика не устроил. — И когда? — В июле, — сказала совершенно спокойно и предельно честно. — На корабле десептиконов. Услышав мой ответ, трое автоботов едва не скривились. Дело в том, что тема моего вынужденного присутствия на Немезиде негласно была объявлена… ну не то чтобы запретной, просто её мы предпочитали не касаться. Автоботам было неприятно вспоминать о периоде, когда они считали меня чуть ли не своим врагом. Мне тем более было это неприятно, потому-то эту тему мы и обходили стороной. Но сейчас случай был другой. — Раз так, то.., — первый заговорил Рэтчет, — вам не составит труда починить линию. Торопитесь. Время истекает...