* * *
Арктика Безжалостный и бесконечный холод уже давно проник глубоко в искру Арси, и фем как никогда отчётливо ощущала каждый её удар. И эти удары раздавались всё реже, искра билась всё слабее… Перед окулярами тьма. Или, наоборот, свет? Свет, которого так много, что она, Арси, уже ничего не видит? Холодно… как же холодно… Холод в тисках сжал её искру, и не было больше сил бороться с ним. Поддаться ему казалось правильным. Ни ног, ни манипуляторов уже не чувствуешь. Даже набивший оскомину вой ветра кажется приглушённым, раздающимся издалека. Холод повсюду. Он внутри, он снаружи, и нет больше тепла, давно нет… Но что тогда такое здесь, рядом с ней? Искра, уже готовая погаснуть, трепыхнулась вновь, и раздался новый – слабый, неуверенный, усталый, – удар. Тепло было. Невозможно далёкое и невозможно близкое. Родное. И тут в почти переставший работать процессор пришло понимание. Это было не просто тепло. Такое тепло может идти только от искры. От искры того, кто стал родным. Почему она раньше не замечала его? Не замечала этого тепла? Ведь оно вот уже много недель как рядом! Осторожно, но сильно, мощно греет искру и её саму. Словно бы что-то связывало эту искру с её собственной. И вновь трепыхнулась искра Арси, беря из этого тепла последние силы и не собираясь теперь гаснуть прямо сейчас. Она получила отсрочку. Но и ей вскоре придёт конец...* * *
Коридоры базы автоботов. Эвелина Глухое «бум-бум» звенело в коридорах базы автоботов, и мы с Джеймсом – источники этого звука – неслись вперёд, вертя головами. Наконец, я нашла то, что мы искали, и крикнула: — Вот она, Джеймс! Линия! Парень кивнул и сменил траекторию своего пути – теперь он бежал параллельно линии подачи энергона, почти вплотную. За перемещениями Джеймса я наблюдала с тревогой. Он и так вспотел весь, уже в шаге от перегрева. Так какого чёрта бежит? Хочет свалиться прямо здесь? Чтобы я его потом на себе тащила? Но падать в обморок Джеймс не спешил, упорно продолжая бежать, и моя тревога вскоре сменилась лёгким недоумением и почти восхищением. Вот это выносливость! Мы бежали, а наши взгляды были направлены на линию, выглядевшую, как самая обычная, но очень толстая и совершенно целая тёмно-серая труба. Однако раз Рэтчет сказал, что причина поломки моста именно в ней, значит, так оно и есть. Вдруг Джеймс резко остановился, словно его ноги прилипли к полу. И я тоже застыла, потому что мы оба узрели самый настоящий кошмар. Теперь-то я осознала, какое огромное количество паразитов проникло к нам. Весь, абсолютно весь пол был занят скраплетами, идущими неторопливо и вальяжно. Они напоминали колышущееся море, а их шаги были столь неспешными, что можно было бы подумать, будто эти головастики просто вышли на прогулку… если бы не широко раскрытые челюсти. Рэтчет был прав. Тот предыдущий рой скраплетов состоял из разведчиков, и теперь «основные» – знающие, где сидит добыча – медленно шли к ней. А чего бежать? Куда теперь эта добыча денется. Меня передёрнуло. Рядом свистяще выругался Джеймс, затем набрал побольше воздуха в лёгкие и тихо сказал: — Идём. И мы пошли. Скраплетов было так много, что и ступить было практически негде, но мы как-то умудрялись находить свободные участки пола и постепенно продвигались вперёд. Но медленно, как же медленно! Головастики поднимали на нас свои большие глаза цвета синей бури, угрожающе сверкая многочисленными рядами белых и очень острых зубов, а многие даже притормаживали, поглядывая на нас и явно раздумывая: «А не начать ли нам трапезу прямо сейчас?». — Спокойно, — говорил скраплетам Джеймс, осторожно переступая через них и пытаясь не только смотреть под ноги, но и искать брешь в линии, после чего добавил, как детям втолковывая: — Мы несъедобны. Мы не из металла. Но головастики и сами это понимали, а потому даже самые любопытные лишь молча провожали нас взглядами, чтобы после продолжить свой путь. И мы тоже следовали своему собственному маршруту, пока наконец мой зоркий глаз не уловил то, что мы искали: — Нашла! — громко, с облегчением крикнула я – несколько скраплетов от моего крика шарахнулись в сторону – и указала рукой далеко вперёд, откуда видела едва заметное человеческому глазу голубое свечение энергона. — Там, вдалеке! Смотри! Джеймсу пришлось слегка прищуриться, но ему всё же удалось увидеть то, на что я указывала, и парень едва не присвистнул. — Отличное зрение, — похвалил он и прибавил шагу. Наверное, с «прибавил шагу» я погорячилась. Джеймс однозначно постарался ускориться, но просто огромное количество скраплетов на полу базы не позволяли ни ему, ни мне сделать этого. К счастью для нас обоих, возле самой бреши скраплетов оказалось заметно меньше, и мы смогли даже немного пробежаться. Когда же добрались до цели, мы почти одновременно плюхнулись на пол возле бреши и на пару мгновений зависли, рассматривая её. По каким-то причинам брешь выглядела так, будто бы скраплеты успели лишь пару раз попробовать её, а после вдруг потеряли к ней интерес – настолько незначительным показалось мне повреждение. Труба имела очень большой диаметр и была спаяна из отдельных листов какого-то металла, а в нижней её части как раз и находилась брешь – не очень-то длинная, погрызанная зубами скраплетов полоска, из которой голубыми каплями тёк энергон. Оценив повреждение, Джеймс полез в ящик, извлёк из него всё необходимое, но взглянув на брешь ещё раз, неуверенно замер. — Как бы нам в энергоне не перепачкаться?.. — пробормотал тот себе под нос, но я всё равно услышала и слегка улыбнулась. — Это не проблема, — круговой взмах одной кистью, и воздух вокруг бреши спрессовался, резко став очень плотным. Держа его в таком состоянии, я прижала получившуюся своеобразную заплатку к повреждению, и течь исчезла – лишь голубоватое сияние позволяло теперь понять, что в трубе есть брешь. Краем глаза я взглянула на выражение лица Джеймса: шока там не было – привыкает потихоньку – но всё же серые глаза стали немного круглее, чем обычно. — Потрясающе, — выдохнул парень, но тут же сосредоточенно нахмурился, крепче сжал инструменты и, набрав воздуха, произнёс: — Ну, ни пуха, ни пера! — и принялся за работу. А я оглянулась назад, на словно бы устланный скраплетами пол, и тихо, почти шёпотом ответила: — К чёрту…* * *
Арктика Оптимус Прайм, крепко сжимая в замёрзших, почти не ощущаемых манипуляторах холодную как лёд автоботку, качал головой от осознания одного единственного факта, глубоко поразившего его. То, что прежде – так давно, что кажется чем-то из другой жизни – было совершенно нормальным и естественным, рано или поздно происходящим с каждым, сейчас казалось невероятным. Связанные искры… Не до конца изученное, едва понимаемое, но жизненно необходимое каждому кибертронцу для счастья и последующего продолжения рода нечто. То, что было создано самим Праймусом с незапамятных времён. То, что даже самим кибертронцам казалось чудом. И сейчас Прайм понял, что именно это случилось и с ним. Причём случилось не только что, теперь-то Оптимус отчётливо это понимал. Это произошло тогда… после битвы. Да, именно тогда. Но почему же он не почувствовал этого сразу же? По рассказам альф Оптимус знал, что, когда встречаешь того, кто оказывается для тебя родным, и ваши искры становятся едиными, не ощутить это невозможно. Так почему же с ними случилось иначе? Знала ли о случившемся Арси? Хотя нет, не знала, он в этом уверен. Так из-за чего это произошло? Из-за того, что это случилось на другой планете? Или же из-за чего-то другого? Но сейчас это не имело значения... В отличие от того, что искра Прайма теперь явственно ощущала вторую искру – как будто она была его собственной – медленно гаснущей, и внутри него всё разрывалось от осознания, что уже совсем скоро энергон в венах автоботки застынет. Его и самого, конечно, ждала такая же участь, но масса тела Арси меньше, чем у него, Оптимуса, а потому фемка окончательно заледенеет гораздо быстрее Прайма. Красно-синему боту казалось, будто холод проник даже в его процессор, потому что мыслей не осталось почти никаких. Прайм не думал уже о причинах, не позволяющих Рэтчету открыть мост, почти не думал о проникшем глубоко в искру холоде. Осталась лишь одна мысль, один вопрос: как защитить любимую от смертоносного холода? И ответ пришёл, пришёл как-то сам собой. Закрыв на несколько секунд окуляры, Оптимус доверился своей искре. Практически сразу ему удалось ощутить едва-едва горящую искру Арси, и Прайм, крепче прижав фем к себе, стал делиться с ней своими остатками тепла и жизненной силы в искре, благодаря которым он ещё был жив. Праймы не бессмертны, но они всё же куда выносливее обычных трансформеров, сильнее их. И сейчас Оптимус использовал это, чтобы помочь любимой. Передав ей столько сил, сколько только мог, бот осторожно отпустил Арси – силы стремительно покидали его, – и головой фемка теперь лежала на его плече. Оптимус с трудом провентилировал холодным воздухом и уставился окулярами в льдисто-голубой небосвод Арктики. Он бы мог ещё некоторое время оставаться в сознании, но все свои силы он отдал той, чьё функционирование было ему дороже его собственного. И Оптимус об этом ни капли не жалел, несмотря на то что это всё равно не поможет Арси выжить, если мост так и не откроется. Несколько мгновений, и сознание Прайма начала затапливать тьма, но будучи уже в шаге от того, чтобы уйти в офлайн, Оптимус вдруг почувствовал прикосновение знакомой ладони к манипулятору. И каким-то чудом он успел сжать её в ответ.* * *
Коридоры базы автоботов. Линия подачи энергона. Эвелина — Крепко держишь? — ещё раз зачем-то уточнил Джеймс, и я в ответ раздражённо рявкнула: — Да держу я, держу! Давай! Парень надел на лицо сварочную маску – я поспешно отвернулась, закрыв глаза, так как не была уверена, что суперспособности Хранительницы защитят меня в данной ситуации – и включил сварку. Мы почти закончили, совсем скоро линия будет починена. По крайней мере мне очень хотелось в это верить. Были мысли, которые я упорно отгоняла от себя, но они всё равно приходили, заставляя меня внутренне содрогаться, а сердце – биться быстрее. Мост заработает если линия будет починена. Но что если эта брешь – не единственная? Что если есть ещё? А если их несколько?! С трудом заставила себя вынырнуть из омута паники и, забывшись, успела приоткрыть глаза, но тут же вновь зажмурила их. Быстрее, Джеймс... Прошу, быстрее… — Готово! — от этого возгласа меня затопило такой волной облегчения, что я едва не осела на пол. Не знаю, почему в ту секунду мне показалось, что теперь Оптимус и Арси спасены, но буквально миг спустя в глазах от ужаса потемнело: Свист. Свист был повсюду. Он эхом отражался от стен базы, многократно усиливаясь и разносясь по всему зданию. Взлетели в воздух все видимые нам скраплеты и понеслись туда, откуда мы пришли. К трём автоботам в главном зале. Громко выругался Джеймс, но я едва могла разобрать, что он говорит – уши словно ватой набили, и все окружающие звуки казались приглушёнными, даже свист скраплетов. Меня как окунуло в прорубь страха и отчаяния, напрочь отключая голос разума и вдребезги разбивая моё спокойствие. Я и так сидела на корточках, а теперь пол вообще из под ног ушёл, и каким образом мне удалось вовремя опереться на руки, не знаю. Инстинктивно вышло. Запоздало ощутила, как горят от нехватки воздуха лёгкие – оказывается, я перестала дышать, и теперь вдруг поняла, что задыхаюсь. Но именно в тот момент меня встряхнули. Хорошо так, сильно встряхнули, и с неохотой ко мне вернулся нормальный слух. Как раз вовремя. — Приди в себя! — кричал мне Джеймс. — Без нас они погибнут, бежим! Прохождению воздуха в мои лёгкие больше ничего не препятствовало, и я жадно задышала, а мозг принялся лихорадочно думать: куда идти, что делать? Что если мост не откроется? Что если есть ещё бреши? Я мысленно закричала, и на этот крик вдруг отозвалась моя сила. Но не огонь вспыхнул в жилах, а воздух вдруг обнял мягкими ладонями мои плечи – чуть выше ладоней Джеймса – и потянул за собой. С отчаянной надеждой я пошла на его зов. Физически я не двинулась с места и своё тело по-прежнему ощущала. Но сознание вдруг понеслось вперёд, и замелькали перед мысленным взором картинки, сменяя друг друга и обретая всё бо́льшую чёткость. Подобно ветру, поддерживаемая и направляемая им я парила над линией подачи энергона, да не с одной, а сразу с нескольких сторон рассматривая её. Казалось, я лечу во всех направлениях, и в мой мозг загружалось столько виде́ний, что обычный человек с ума бы от переизбытка информации сошёл. У меня же лишь слегка заныли виски, и это нисколько не помешало мне продолжать смотреть. Ветер показал мне всю линию, от её начала и до самого конца. Дважды показал, ибо при возвращении обратно я снова смогла осмотреть её. В самом конце путешествия я успела увидеть две знакомые макушки – одну с тёмными, а другую со светлыми волосами – и бесконечный поток картинок прекратил своё движение. Теперь я видела лишь одну: лицо темноволосого парня с широко распахнутыми серыми глазами. — Эвелина, нужно быстро осмотреть всю линию! — он повысил слегка испуганный голос, дабы перекричать свист, и я поняла, что моё путешествие заняло не больше секунды – потому что временного отсутствия моего сознания парень явно не заметил. Отметила это машинально, Джеймс же продолжал: — Я останусь здесь и осмотрю её. Ты очень быстрая, возвращайся в главный зал и попытайся открыть мост! Если он откроется – спасайте Оптимуса и Арси, если нет, вернёшься ко мне и мы… Я наконец пришла в себя и активно замотала головой, привлекая внимание парня и останавливая его на полуслове. — Не надо… осматривать, — я упёрлась руками в пол и начала вставать. — Линия целая. Больше нет… никаких повреждений. Встать всё же не удалось – Джеймс так удивился, что забыл выпустить мои плечи из своей прямо-таки железной хватки и удержал меня на полу. — С чего ты взяла? — Поверь мне! — крикнула отчаянно, снова вспомнив о драгоценном времени и понимая, что рассказывать о виде́ниях слишком долго. — Я Хранительница, помнишь? Возвращаемся, скорее! Колебался Джеймс лишь одну секунду. Эту секунду он смотрел мне в глаза, явно пытаясь найти источник моей уверенности. А я, к полной своей неожиданности, в глубине его серых глаз нашла ту силу, которой сейчас отчаянно не хватало мне самой. Дышать стало легче. Логика явно говорила Джеймсу самому проверить линию, но парень всё же решил довериться мне. Решительно кивнув, он наконец отпустил мои плечи и быстро вскочил на ноги. Затем помог подняться мне – состояние у меня после «полётов» было немного странное – и коротко, даже чуть резковато спросил: — Отсюда есть короткий путь? В голове как наяву возник образ карты базы – да здравствует шикарная память Хранителей! – и я почти сразу ответила: — Да, есть. За мной!* * *
Главный зал базы автоботов Трое автоботов молча сидели, прислонившись искусанными спинами к стене и стараясь не обращать внимания на ноющие раны. А ещё на неизвестность (справятся ли Джеймс с Эвелиной? Когда они вернутся?), страх (не ворвутся ли сюда прямо сейчас вечно голодные скраплеты?) и панику, смешанную с отчаянием (успеют ли они спасти Оптимуса и Арси или потеряют ещё двух друзей? Да ещё так нелепо?). Единственным, что хоть как-то успокаивало трёх кибертронцев, была блаженная сейчас для них тишина. Но и она периодически нарушалась отдалённым, тонким свистом из коридоров, и этот свист заставлял энергон в их венах стыть. Сейчас тишина вновь оказалась нарушена. Но на этот раз Балкхэдом: — Итак, если мы.., — немного усталым голосом и через силу прохрипел Балкхэд, а потом поправился: — точнее, когда мы откроем Земной мост… То мы вышлем по нему жуков туда … или вернём ребят сюда? “Когда мы откроем Земной мост”, — эхом пронеслось в голове Рэтчета. — “Когда мы откроем Земной мост”. Медику очень хотелось верить, что это «когда» наступит. — Оптимус и Арси – это свежее блюдо, — ответил бело-красный на вопрос Балкхэда. — Если мы сначала вернём их сюда, скраплеты точно не захотят улетать. Нам нужна приманка. — Где мы её возьмём?! — воскликнул зелёный рекер, и Рэтчет едва не поморщился от громкости. Кто ж знал, что низкий голос Балкхэда может быть и таким высоким, когда его обладатель паникует? — Скраплеты съели тут всё, что казалось им вкусным! Тут автобот был, бесспорно, прав. Компьютеры, свет, электроэнергия, Земной мост… но теперь из всего перечисленного скраплетов не прельщает ничего. Как бы не был вкусен металл, он не идёт ни в какое сравнение с живым металлом. Тем самым, из которого они, трансформеры, и состоят. Значит… Значит, приманкой должен стать трансформер. И уже совсем скоро. Как только все скраплеты будут оповещены о местонахождении жертвы, они нападут. Это лишь вопрос времени. Так и случилось. Через несколько минут из глубин коридоров раздался стремительно нарастающий свист, и спустя считанные мгновения туча скраплетов влетела в главный зал. Трое друзей сразу поняли, что если Джеймс и Эвелина не вернутся прямо сейчас, то их, автоботов, функционирование продлится не больше двадцати минут. И Рэтчет, глядя на несущихся в его сторону скраплетов, мысленно взмолился Праймусу, чтобы тот не допустил такой нелепой их гибели…