* * *
Корабль десептиконов На Немезиде негласно было объявлено тревожное положение. Новый лидер десептиконов, ранее занимающий должность главнокомандующего и первого заместителя Мегатрона, а также бессменный связист Саундвейв, вообще редко когда покидающий корабль, совершенно неожиданно, никому ничего не сказав, пропали. Это обнаружил Нокаут, в какой-то момент заметивший, что в коридорах подозрительно тихо: нет ставших уже привычными воплей их нового лидера, – а пока красный десептикон пытался найти Старскрима, обнаружилась ещё одна пропажа, на этот раз Саундвейва. Испугавшись, что на корабль напали автоботы, которые по одному теперь вырезали десептиконов, и что вообще настал конец света, Нокаут стал в панике обыскивать отсеки и, к своему огромному облегчению, в одном из них обнаружил Брейкдауна. Когда выяснилось, что никакого конца света не предвидится, двое десептиконов устроили самые настоящие поиски, правда, в пределах Немезиды, но подключив к ним вехиконов, и вскоре были вынуждены признать, что лидер и связист действительно пропали. И никто не знает, куда они могли подеваться. В своё время Мегатрон частенько мог куда-то уйти, никому ничего не сказав, однако одно дело, когда это делает Мегатрон, трансформер с холодной головой, никогда не предпринимающий ничего просто так и вообще создающий впечатление бота адекватного, и совсем другое, когда это делает их новый лидер Старскрим: непредсказуемый, не всегда уравновешенный и с большим стремлением выделиться перед лордом Мегатроном. Хотя конечно искра их прежнего повелителя, увы, погасла, и теперь выделяться Скрим может разве что перед остальными десептиконами. Немного посовещавшись, Брейкдаун и Нокаут пришли к выводу, что им не стоит ничего предпринимать. В конце концов, Старскрим пропал не один, а с Саундвейвом, который всегда создавал впечатление разумного – и куда более хладнокровного, чем их новый лидер – трансформера, да и потом… искать Старскрима, как оказалось, никому особо и не хочется. Пусть уж он сам осуществляет свои «великие» замыслы, тем более Скрим, по всей видимости, в помощи не нуждается, раз одного только Саундвейва взял с собой. Так что пусть делает, что хочет. Хоть мёртвых из спячки поднимает. Так рассуждал Нокаут, полируя свой и без того сверкающий корпус, и понятия не имел, насколько в тот момент был близок к истине… Лорд Старскрим и Саундвейв действительно той ночью покинули корабль. Сделано это было почти сразу после того, как новоявленный лидер сумел добиться от связиста ответа касаемо гениальности замысла, и, конечно, корабль оба десептикона покидали в строжайшей секретности. Лорд Старскрим не желал, чтобы из-за чьего-то любопытства что-то пошло не так. Земной мост переместил их в место с другим часовым поясом, и здесь вместо ночи был день. Старскрим принял решение не открывать мост непосредственно в пункт назначения, а чуть дальше от него, так что после перехода до цели ещё предстояло долететь. Вот почему оба десептикона сейчас парили высоко в солнечном небе, благо и связист, и лидер были обладателями летающих альтформ. Но даже здесь, высоко над землёй, Старскрим не отказал себе в удовольствии поболтать. — Представь себе, Саундвейв! — говорил он, даже не задумываясь, а слушает ли его связист вообще. — Представь: Оптимус Прайм, поверженный воином, который подчиняется мне! Я вернусь на корабль в его сопровождении, и это вновь вдохновит десептиконов! Живо представив себе эту картину, Старскрим заложил двойную петлю в воздухе. — Без своего лидера автоботы ничего не смогут нам противопоставить. Мы уничтожим их, и тогда… Сикер вдруг запнулся, его радость как-то разом поутихла. — На их стороне по-прежнему остаётся Хранительница, — задумчиво протянул Скрим и даже чуть замедлил скорость полёта. Наблюдающий за ним всё это время Саундвейв тоже замедлился, выжидательно поглядывая на лидера. Дальше Старскрим размышлял молча, что было для него крайне нетипично, и в свои раздумья он погрузился так глубоко, что его скорость снизилась почти до критической, но Скрим, к счастью, вовремя это понял (а может, просто удачно вышел в это время из раздумий), так как снова ускорился и почти сразу же после этого продолжил свои размышления вслух: — С ней вопрос тоже решаем, — уверенно заявил Старскрим догнавшему его Саундвейву. — С Хранителями давно пора покончить. И с этими словами лидер пошёл на снижение. Они прибыли. Два трансформера приземлились на огромную каменистую пустошь, на которой не было ничего примечательного кроме, собственно, камня, залитого светом солнца. Саундвейв, следом за лидером приняв режим робота, выжидательно посмотрел на Старскрима, но тот, как оказалось, ещё не закончил рассуждения вслух: — Конечно, она бессмертна.., — голос его снова стал задумчивым, — и очень сильна.., — Скрим поднял голову и, вмиг снова воодушевившись, бодро сказал: — Но ей тоже настанет конец! Лидер сделал шаг в сторону цели, ради которой они и покинули корабль, но вдруг остановился, обернулся обратно к связисту. Саундвейв опять молча смотрел на него, и Старскрим, взыв и сжав ладони в кулаки, громко осведомился: — Ну что опять тебя не устраивает?! И связист ответил. Правда, не своим голосом: — «...она бессмертна», — воспроизвёл он только-только произнесённые Старскримом слова. Такие выхватывания записанных фраз из контекста было единственным, что вообще можно было услышать от Саундвейва. И то не всегда, ибо в большинстве случаев связист предпочитал отмалчиваться. И как Мегатрону удавалось его понимать? — Я же сказал, конец настанет и ей! — в раздражении ответил связисту Скрим. — «...она бессмертна», — ничуть не впечатлился Саундвейв. — Я не глухой! — рявкнул на него вконец разозлившийся лидер. — И я помню, что она бессмертна! Но Хранителям уже давно пора кануть в небытие! Старскрим резко повернул голову туда, где ясно «маячила» цель их сюда прибытия, и чуть-чуть расслабился. — И раз Мегатрон нашёл способ устранить Александрину, то и мы найдём, — с уже меньшей злостью, но с неменьшей уверенностью закончил свою тираду тот и двинулся на спуск.* * *
Россия Джеймс шагал рядом с Эвелиной, аккуратно везя рядом свой мотоцикл и размышляя о том, что он впервые приехал сюда не с дядей. Да ещё и девушку в это место привёз. Просвет был всё ближе, ещё немного, и они будут на месте. Именно сюда они всё это время и ехали, пункт назначения находился как раз сразу за деревьями. Красивое место, о котором он с дядей узнал совершенно случайно. И которое вдруг оказалось неподалёку от дома Эвелины. Бывает же… Джеймс с дядей уже бывал здесь несколько раз, хорошо знал дорогу, и даже деревья, мимо которых они проходили, когда шли через лес, уже давно казались ему, Джеймсу, старыми друзьями, радостно приветствующими его и дядю Уилла. Вот и сейчас Джеймс это чувствовал. Он слышал шуршание листьев и шум веток над головой – точно деревья здоровались с ним – и ощущал, как здесь, среди столь огромного количества деревьев и прочей растительности становится он бодрее, и сил – и так в избытке – прибавляется всё больше. Но в этот раз ощущал Джеймс и кое-что новое. Может он, конечно, сошёл с ума, но казалось ему, будто и к Эвелине лес не остаётся равнодушным. Эти деревья никогда прежде не видели её, удивлялись ей, но как будто… узнали и радовались ей, приветствовали её, как человека, о котором много слышали, а теперь наконец и увидели. А несколько деревьев и вовсе пару раз качнули кронами – точно поклонились. И Эвелина к лесу равнодушной не оставалась. От Джеймса не укрылись её мимолётные касания стволов и то, как она улыбалась, дотрагиваясь до деревьев. Неужели тоже чувствует? Они шагали дальше, ни о чём уже не разговаривая, и Джеймс краем глаза наблюдал за девушкой. Он вдруг подумал, что, будь на её месте кто-то из знакомых ему девушек – вот взять хотя бы его бывшую – та бы уже давно разнылась, что устала, ей нужно присесть и вообще она на грани обморока. А Эвелина шагала легко, спокойно, без малейших признаков усталости. С другой стороны… Джеймс вспомнил их забеги по базе неделю назад и понял, что после тех скоростей, которые Эвелина тогда развивала, и вообще учитывая, сколько они тогда с ней пробежали, было бы странно, если бы она устала после простого подъёма в гору. Эвелина После окончания подъёма мы с Джеймсом шли молча. Рядом с ним и вправду не было некомфортно просто молчать, так что я, нисколько отсутствием разговоров не тяготясь, смотрела по сторонам. Итак, лес потихоньку редеет. Стало быть, мы из него постепенно выходим. И хорошо, всё-таки здесь прохладно, а я в последнее время места потеплее предпочитаю. Зато, кстати, стало понятно, зачем Джеймс просил, чтобы я надела что-нибудь поудобнее и максимально закрытое. В лесу на каблуках не пробежишься (хотя я и так их особо не ношу), а учитывая то, как легко тут подцепить клещей… Бррр, да, хорошо, что я последовала совету (хотя было бы неплохо, если бы про лес он сразу сказал – я бы кепку, как дополнительную защиту от клещей, надела). Сам Джеймс, к слову, был в кроссовках и джинсах, а верх его, включая шею, полностью закрывала тёмно-серая толстовка на молнии. Тоже к походу через лес подготовился, хотя кепки и на нём не было. Подул лёгкий ветерок и я слегка передёрнула плечами – даже свитер не спасал от прохлады, но мой огонь с каждым днём разгорался всё сильнее, полыхая всё жарче и постепенно заменяя мне собой Ярила. Вот и сейчас он откликнулся на мои мысли, и озноб слегка отступил перед теплом огня. Я обняла себя за левое плечо, заставляя мышцы расслабится и принять даруемое родным огнём тепло. Не могу сказать, что согрелась полностью, но всё же стало полегче, а я, скосив в сторону Джеймса взгляд, вдруг задумалась: ему тоже в лесу прохладно? Вслух, правда, я этого не спросила, а, поразмыслив пару секунд, пришла к выводу, что удивилась бы такому известию. Потому что до сих пор Джеймс создавал впечатление человека, который вообще редко когда мёрзнет. Мы шли дальше, и стихия Земли, по мере уменьшения количества растительности, постепенно ослабляла своё влияние (это подтверждалось всё уменьшающимся количеством зелёных нитей жизни, которые я видела, периодически перестраивая зрение), но всё равно из леса я уходила с приятным чувством наполненности и сытости – как же здорово эта стихия питает! Нет, реально надо почаще выходить в лес. Тем более он у меня прямо возле дома имеется. Просвет впереди маячил всё сильнее, и зелёные нити жизни постепенно заменялись на золотистые, среди которых, естественно, виднелись и белые – нити воздуха. Они-то всегда есть. Спустя ещё несколько шагов деревьев осталось совсем мало, но граница леса всё равно оказалась довольно резкой, и, когда остался буквально последний шаг, то самое место, откуда и шёл просвет всё это время, по-прежнему было видно плохо – граничные деревья слишком плотно стояли друг к другу. Джеймс замер, обернулся ко мне. — Ну, готова? — спросил он, улыбаясь одним уголком губ. Я не стала отвечать: вместо этого шагнула вперёд, оказавшись на равнине, где не было ни деревьев, ни кустов.* * *
Место приземления Старскрима и Саундвейва Цель, к которой сейчас столь уверенно ступал лидер десептиконов, была несколько ниже того места, куда он и связист совершили посадку, но это была самая близкая точка приземления из всех возможных – садиться ближе было бы просто неудобно, место не позволяло. Вот почему остаток пути два десептикона проделали пешком. Всё оставшееся время до точки прибытия Старскрим молчал, будучи ещё обиженный и разозлённый неверой Саундвейва в их скорую победу над Хранительницей. Ну и что, что девчонка бессмертна? Александрина вон тоже бессмертной была, и что же? В итоге десептиконы лицезрели её истекающий энергоном мёртвый корпус (хотя, если говорить честно, сам Старскрим этого не видел, но видели многие). И пусть то, каким конкретно образом Мегатрон её убил (в том, что это сделал именно их прежний лидер, Скрим не сомневался), никому не известно, но способ убить Хранителя всё же существует. Спасибо Мегатрону за открытие. Осталось лишь узнать, что это за способ, но то уже мелочи. Главное – бессмертие Хранителя не абсолютно, есть лазейки. Если уж на то пошло, может они и не бессмертные вовсе, просто живут долго, вот все и решили, что Хранители бессмертны, а по факту убить их можно теми же способами, что и обычных трансформеров. Хм, эту теорию однозначно стоит проверить. Но это позже, сейчас есть дела поважнее. Задумка Старскрима была, в общем-то, довольно простой: всё дело в том, что во время великой войны, на Земле, в этом забытом месте, было спрятано так много энергона, что их погибший хозяин Мегатрон оставил самых великих воинов Кибертрона охранять его. Настоящих воинов, которые лежат в стазисе и ждут часа пробуждения. Голову Старскрима вдруг посетила мысль, и он усмехнулся ей. “Как это непредусмотрительно.., — думал он, продолжая ухмыляться своей гениальности, — Мегатрон искал воинов по всему космосу… а они были буквально у него под ногами.” Под навесом одного из куска пород они нашли нужное: огромная, в два раза выше их и мерцающая фиолетовым светом камера, своеобразная «тюрьма» для трансформера, способная выдерживать любые испытания температурой и оружием, а всё для защиты находящегося в ней кибертронца и поддержания его стазиса. Разработка десептиконов, само собой. Вместе со своим молчаливым связистом Старскрим вытащил эту конструкцию из-под навеса на свет — достаточно, чтобы она могла открыться. — Отлично, Саундвейв! — довольно произнёс лидер и, стоя к связисту спиной, протянул правый манипулятор с раскрытой ладонью, чтобы тут же потребовать: — Куб! Саундвейв в два ловких движения извлёк из специального контейнера ярко светящийся льдисто-голубым куб энергона и вложил его в протянутую ладонь лидера. Старскрим, держа источник их жизнедеятельности лишь двумя острыми пальцами, подошёл к огромной конструкции и вложил этот куб в специальную ячейку. Эффект не заставил себя долго ждать: конструкция загудела, льдисто-голубое сияние стремительно распространялось по видимым трубкам, затмевая фиолетовое мерцание самой «тюрьмы». — Вливание энергона, оно работает! — радостно сжал кулаки Скрим, с прищуром смотрящий, как голубое сияние стремительно набирает яркость, и в конце концов становится совсем невыносимым. Лидер и связист отвернулись одновременно, обоими манипуляторами закрывая оптику (и у безликого Саундвейва, судя по его действиям, она находилась там же, где и у обычных трансформеров). Вспышка достигла своего апогея, а затем свет резко погас. Старскрим первым отнял от окуляров манипуляторы и приблизился к камере – она уже не светилась никаким светом. Но буквально спустя миг заработали заложенные в ней механизмы, и прямо перед двумя десептиконами одна за другой начали отъезжать монолитные пластины, открывая спрятанный внутри отсек. Старскрим торжествовал. — Воин, проснись, — говорил он, глядя на открывающийся отсек, что вот-вот должен был явить взору лидера нового и преданного воина. — Восстань и склонись перед своим новым хозяином! В сторону отъехала последняя металлическая плита и перед двумя трансформерами предстал крупный десептикон, с мощным разворотом плеч и грозным взглядом распахнувшейся алой оптики. Он, мгновенно выйдя из стазиса, резко шагнул вперёд, лишь слегка покачнувшись, и от его шага, казалось, затряслась земля, хотя по росту этот воин был ненамного выше Старскрима – но гораздо крупнее. В свете солнца блеснул его поцарапанный, но в целом невредимый корпус оливковой – как бы назвали этот цвет на Земле – расцветки с серовато-жёлтыми и красными вставками, а десептикон, мгновенно найдя взглядом пробудившего его, громко стукнул кулаками в воздухе – точно разминаясь, – и, ничего и никого не смущаясь, возвестил порыкивающим голосом: — У Скайсквейка есть только один хозяин! — Превосходно, — Старскрим удовлетворённо кивнул. — Твоя верность и преданность станут примером для остальных воинов, — новый лидер ещё раз мысленно похвалил себя и свой ум, а затем, видя, что воин стоит и не двигается, Скрим снисходительно посоветовал ему: — Не стесняйся, Скайсквейк, — серебристо-серый сикер довольно щурился, глядя на, как он считал, своего нового подчинённого, — поклонись. — Ты не понял, что я тебе сказал, — брови воина с оливковым корпусом нахмурились чуть сильнее. — Я выполняю приказы своего единственного повелителя, — Скайсквейк приложил манипулятор к искре, — Мегатрона. К чести нового лидера десептиконов, своего расстройства – а ещё обиды и злости – он никак не выказал, а лишь понимающе кивнул. — Да, знаю. Видишь ли.., — Старскрим старательно состроил грустное выражение фейсплета, чуть склонил голову и со скорбью произнёс: — Мегатрон... больше не с нами. Сказав это, лидер, не поднимая головы, скосил взгляд на недавно пробудившегося и до этой секунды не осведомлённого в случившемся воина, но никакой шоковой и ожидаемой Старскримом реакции не последовало – вместо этого Скайсквейк почти спокойно, лишь чуть-чуть удивлённо сказал: — Это невозможно. От протяжного стона Скрим удержался – перед такими воинами, как Скайсквейк, нужно держать фейсплет и помнить о статусе, но ситуация, раз за разом повторяемая на корабле весь этот месяц, своей периодичностью уже напоминала анекдот. Жаль, что самому лидеру совершенно не смешно. Вместо этого ему уже хотелось головой о камень биться, но Старскрим, стараясь произнести это максимально спокойно, ограничился тем, что просто задал вслух давно волнующий его риторический вопрос: — Ну почему всем так трудно в это поверить? — вопросил он с едва ли не истерической улыбкой (да и сам он, казалось, на грани истерики), но затем, быстро перестраиваясь «на рабочий лад», серебристо-серый шагнул к мощному трансформеру и вкрадчиво заговорил: — Скайсквейк. Я тебя обнаружил. Я тебя пробудил. И поэтому я – лорд Старскрим – твой новый хозяин! — закончил он свою речь, пальцем показывая десептикону его место перед новым лидером – у него, Старскрима, во служении. Худощавый сикер был настроен очень серьёзно, но его грозный вид разом куда-то подевался, когда мощный Скайсквейк, сдвинув брови, угрожающе зарычал и шагнул в сторону сикера, недвусмысленно намекая, что в нового лидера десептиконов Старскрим уже заигрался. И неизвестно, чем бы это закончилось для бывшего заместителя лорда Мегатрона, если бы не раздавшийся вдруг голос: — Давно не виделись, Скайсквейк. Неожиданный, но совершенно точно принадлежавший Оптимусу Прайму он заставил десептиконов на несколько мгновений забыть друг о друге и повернуть к новоприбывшему головы.