* * *
Неподалёку от места приземления Старскрима и Саундвейва Среди высоких и огромных каменных наслоений открылась воронка Земного моста, из которой вышли два автобота. Их взору не предстало ничего необычного, и один из них, Бамблби, повернулся к своему лидеру и заметил: — “Можно разделиться и поискать”. Оптимус на это предложение покачал головой. — Нет, Бамблби, так не пойдёт. Оставайся на месте. И жди моей команды. И с этими словами Прайм осторожно двинулся вперёд, оставляя расстроенного разведчика просто стоять позади. Вернее, ему так только казалось…* * *
Возле камеры Скайсквейка. Настоящее время Скайсквейк оттолкнул Старскрима в сторону и обернулся к лидеру автоботов. — Оптимус Прайм, — произнёс десептикон. — Я не видел тебя с битвы при Технохаре. Мегатрон приказал уничтожить тебя. — Это было очень давно, — красно-синий бот подошёл к ним ближе. — Может и так, Прайм. Но его приказ всё ещё в силе. — Разве в этой древней войне есть смысл? Вспомни, скольких друзей мы потеряли! Сколько миров погубили.., — лидер с сожалением опустил голову и вдруг повернулся ко второму десептикону: — Если хочешь стать настоящим лидером, Старскрим, — Оптимус сделал на имени десептиконского повелителя ударение, — ты должен сойти с пути Мегатрона и привести десептиконов к миру! Старскрим ухмыльнулся. — Я готов принять твоё предложение о мире.., — улыбаясь, покладисто и медленно протянул он, покивал, а затем, не меняя выражения фейсплета, добавил: — если ты склонишь передо мной свою голову, Оптимус Прайм. — Опять? — обманчиво-устало спросил, вмешиваясь в разговор двух лидеров, Скайсквейк и вдруг размахнулся, рявкнул: — СКЛОНИ ЕЁ САМ! — и мощным ударом впечатал тощего и очень лёгкого лидера в каменную стену. Старскрим с хрипом съехал по ней вниз, поднял на двух крупных – гораздо крупнее его – трансформеров взгляд, поспешно встал на ноги, трансформировался и попросту улетел с места «обсуждений». Скайсквейк проводил его взглядом. Лидер автоботов же будто бы и не обратил на бегство Старскрима внимания. — Скайсквейк! — Прайм заговорил чуть громче, с нажимом, стараясь достучаться до древнего десептикона. — Это другая эпоха и другой мир! Присоединись к автоботам и помоги покончить с этой враждой навсегда. Воин с оливковым корпусом почти не тратил времени на размышления. — Я никогда не буду за Прайма! — ответил он и вдруг с рыком понёсся к Оптимусу, предварительно замахнувшись для удара. Красно-синий не успел среагировать, и десептикон впечатал лидера автоботов в каменную стену, пусть даже и не так сильно, как недавно Старскрима. Правда, на этом Скайсквейк не остановился. Тут же он схватил Оптимуса за плечи и отшвырнул его в сторону, продолжая гневно рычать. К огромному сожалению Прайма, сражение было неизбежно.* * *
Россия. Эвелина Солнечные лучи обдали меня приятным теплом, но я даже не сразу обратила на это внимание, разглядывая открывшуюся моему взгляду местность. Что пришло на ум первым, когда я вышла из-за деревьев, шурша жёлтой опавшей листвой? Наверное, осознание того, как здесь красиво. Это был обрыв. Да, за спиной моей начинался лес, но впереди, метрах в двухстах от меня, земля резко ухала вниз, открывая широченный угол обзора. Я видела линию горизонта далеко впереди; видела заплывающие за его грань пушистые хлопья белых облаков; яркость голубого осеннего неба и золотые верхушки деревьев внизу. И всё это было залито светом солнца. Красóты природы впечатлили настолько, что я некоторое время просто молчала, не находя слов и пытаясь уловить какую-то мысль, упорно бьющуюся в сознании. Но она раз за разом ускользала – я была слишком взбудоражена от всех событий сегодняшнего дня, чтобы суметь как следует на ней сосредоточиться. Справа послышался шорох листьев, что сопроводил скорое появление в поле моего зрения Джеймса. Я всё-таки оторвалась от созерцания местности и посмотрела на парня: он как раз откатил мотоцикл немного в сторону и наконец поставил его на подножку, вызвав у меня очередной приступ удивления от осознания размера тяжести, которую он всё это время, пусть и не тащил на плечах, но вёз, причём в горку. Правда, вслух интересоваться этим ещё раз я не стала. Джеймс отвернулся от своего транспорта, обернулся ко мне и, поймав мой взгляд, криво улыбнулся. — Ну, как? Я огляделась ещё раз и, уже возвращаясь взглядом к своему «похитителю», заприметила одно – вообще единственное, что тут было, не считая леса за спиной – дерево, лежавшее на земле. Взгляд сам собой остановился. Снова трепыхнулась эта неуловимая мысль, но в этот раз я сумела-таки её поймать. А сделав это, с удивлением ответила: — Я… была здесь раньше. В голове наконец сложилось всё воедино, потому что я действительно узнала это место. Но, честное слово, вообще не ожидала, что Джеймс привезёт меня именно сюда. Парень, к слову сказать, тоже удивился. — Правда? Мой взгляд ещё раз прошёлся по местности. — Угу, — кивнула я немного заторможено, — была. Месяца полтора назад. Здесь я… встречалась с Арси, чтобы передать ей флешку. Джеймсу хватило этих объяснений, ведь – это я точно знала – обо всех событиях этого времени (вот вообще обо всех) он был осведомлён. В тех подробностях, которые я озвучивала после битвы. Выяснилось это, правда, недавно, буквально на этой неделе, когда мы с ним и Рэтчетом дружно убирались на базе. Но я не обиделась тому, что агент Фоулер всё Джеймсу рассказал. Так даже лучше. Меньше недопониманий. Джеймс, всё ещё выглядя при этом удивлённым, взъерошил тёмные волосы – и здесь, при свете солнца, вдруг стало очевидно, что они действительно не чёрные, просто очень-очень тёмно-русые, – уставился в линию горизонта, куда буквально полминуты назад смотрела я, покачал головой и признался: — Не ожидал, если честно. Я двинулась в сторону уже знакомого мне поваленного дерева – Джеймс вместе с мотоциклом стояли совсем рядом с ним – и присела на всё ещё крепкий ствол. Совсем как тогда, полтора месяца назад. Правда теперь ствол казался гораздо толще. Оно и верно, ведь в прошлый раз я была больше в несколько раз. — Почему? — с любопытством поинтересовалась я. Племянник Фоулера, следивший за моим передвижением, немного помолчал. — Сам не знаю, — несколько удивлённо сказал в итоге тот. — Просто… не ожидал. Джеймс оторвался от мотоцикла и подошёл ко мне, снимая толстовку на ходу – под нею обнаружилась красная футболка с коротким рукавом. А я снова мысленно поразилась тому, как он умудряется так легко одеваться и не мёрзнуть. Нет, ну я правда не понимаю – ему действительно не холодно? Здесь, конечно, потеплее, чем в лесу, это да, но не настолько же! С другой стороны, мои ощущения, после ухода Ярила, уже не критерий оценки температуры среды. Джеймс свернул толстовку, присел рядом, положив снятую одежду на колени, а затем жестом попросил отдать ему рюкзак. — Почему именно это место? — спросила я, повернувшись к нему спиной и немного вытянув назад руки. — Ты ведь сразу знал, куда мы едем. Почему именно сюда? Сняв с моих плеч рюкзак, Джеймс водрузил его к себе на колени поверх толстовки и почти сразу же зарылся в этом рюкзаке чуть ли не с головой. — На самом деле, — послышался уже привычный мне тон откуда-то из недр сумки, — мысль привезти тебя именно сюда пришла почти сразу, как я узнал, где ты живёшь, — Джеймс вынырнул из рюкзака и принялся по одному извлекать оттуда какие-то контейнеры. — Я был здесь несколько раз с дядей Уиллом… “Уилл – это сокращение от «Уильям»”, — поняла я. — ...Мы как-то случайно проезжали здесь и нашли это место. Несколько месяцев назад. Кстати, — он извлёк ещё один, самый крупный контейнер, — насколько я помню, уже в тот момент велись поиски тебя, — Джеймс иронично усмехнулся. — Кто ж знал, что мы столько раз были так близко? Теперь уже я несколько ошалело покачала головой, понимая сейчас причины удивления Джеймса. Бывает же… Рюкзак был спущен на землю, и я подняла взгляд на парня, отвлекшись от размышлений о том, что у судьбы явно есть чувство юмора. — Что это? — спросила я, кивая на контейнеры. — Еда, — просто ответил Джеймс, будто это было нечто само собой разумеющееся, оценил моё выражение лица и вдруг выдохнул: — Да расслабься ты, Эвелин, что с тобой такое? Ты сегодня прям дёрганная какая-то. Всё нормально? Нормально? У меня? И об этом меня спрашивает практически похитивший – пусть даже и с моего согласия – меня человек? Да всё просто зашибись! Меня едва не пробрал какой-то странный, явно истерический, не то смешок, не стон. Сумев как-то в последний момент трансформировать это в судорожный вдох, с непонятными даже мне самой интонациями выдохнула более высоким, чем обычно голосом: — Я впервые из дома сбежала, имей совесть! Вновь оглядела окружающие красоты и покачала головой. Ну вот как? Как я могла решиться на такое? Как могла согласиться на эту авантюру, и самое главное: я правда, чёрт возьми, это сделала?! Утренний фонтан эмоций вновь забил ключом, и на губах расцвела странная улыбка, больше похожая на попытку позитивно настроиться на грядущий кирдык. А кирдык мне обеспечен. Вот домой вернусь и... — Да ладно? — Джеймс замер с пакетом сока в руках (да-да, его он тоже достал из стоящего теперь на земле рюкзака) и широко округлил серые глаза. — Впервые сбежала? Ты шутишь? — А что, похоже? — так, эти однозначно истерические нотки нужно срочно убирать из голоса. Глаза Джеймса смотрели больше, чем обалдело. Их обладатель явно не мог поверить сказанному. Наши взгляды – его неверящий и малость ошалелый мой – встретились, и через несколько секунд недоверчивость из глаз племянника агента США исчезла – поверил. — Но.., — Джеймс всё-таки поставил сок на ствол дерева. — Но тебе что, никогда даже не хотелось сбежать? За восемнадцать-то лет? Тебе же восемнадцать, да? Я кивнула – нужды спрашивать, откуда он про мой возраст знает, не было. От того же Фоулера и знает. — Восемнадцать, — подтвердила я, и вдруг задала встречный вопрос, который уже давно меня интересовал: — А тебе? — Двадцать один, — ответил он почти сразу и повторил: — Так не хотелось? Браво мне, я почти угадала его возраст. Я ведь так и прикидывала, когда впервые увидела Джеймса – в районе двадцати лет. Но возвращаясь к его вопросу… Я вдруг замялась и повернула голову чуть в сторону. — Да как-то… поводов особых не было, — пробормотала я, проведя ногой по буро-жёлтой листве и не глядя на собеседника. Сбоку от меня недоверчиво фыркнули. — Да ну, перестань, в это я не поверю. Не после того, что ты рассказала. Или будешь говорить, что твоей маме ничего абсурдного прежде в голову не взбредало? — последнее было произнесено с явным скепсисом. Отрицать вполне – после произошедшего – очевидное, было глупо и бессмысленно, и я всё-таки повернула к Джеймсу голову. — Нет, ну почему, — осторожно начала я. — Заскоки, конечно, были… Но просто… Я снова опустила голову. Ну вот как объяснить пусть и не просто знакомому, но отнюдь не родному человеку, что я в принципе никогда не имела в голове подобных мыслей, а в этот раз просто сразу несколько причин наложились одна на другую, став катализатором друг для друга? То, что я пережила в июле, уже имеющие место быть намёки мамы на эту тему, та нервная и тяжёлая схватка со скраплетами, после которой я ещё несколько дней отсыпалась и приводила в порядок нервы, а потом громогласное заявление: «Дочка, мы тебя заставляем!» — Короче.., — я чуть мотнула головой, осознав трудность задачи, — это сложно объяснить… Как ни странно, но Джеймс не стал требовать ответа, хотя по взгляду было ясно, что он совсем не прочь его услышать. Но вместо этого он сказал: — Ну ладно… Что будешь? — Что? В его руках снова оказался один из контейнеров. — Есть, говорю, что будешь? — повторил вопрос Джеймс, выговаривая слова чуть чётче, чем нужно. Я взглянула на контейнер, который держал парень, оглядела остальные пять, пакет с соком… и до меня наконец дошло: — Ты что.., — финальное окидывание взглядом всего имеющегося и окончательное понимание: — еду в рюкзаке вёз? — Быстрота твоих мыслей просто поражает, — вздохнул в ответ Джеймс и открыл первый контейнер. В нём обнаружился... — Шашлык? — изумилась я, решив пропустить подкол парня о моих умственных способностях. И да, это правда был шашлык! Совершенно точно! — Ага, — кивнул Джеймс, параллельно открывая следующий. Там обнаружилось ещё несколько кусков из, возможно, уже другого мяса. — Ты не вегетарианка, надеюсь? Я молча покачала головой, всё ещё обалдевая от происходящего. То есть мне мало того, что помогли сбежать из дома, так и ещё и собираются меня накормить? И вообще… — Не знала, что американцы едят шашлык. Джеймс чуть усмехнулся. В его руках с щелчком открылся ещё один контейнер… с жаренными сосисками. — Большинство не едят, — согласился он, жестом предлагая выбрать себе «блюдо». Подумав, я начала с контейнера с сосисками и пока просто перетащила его к себе на колени. Тёплым этот контейнер назвать было нельзя. — Так почему ешь ты? — задала логичный, как по мне, вопрос я. Наконец, Джеймс открыл последние два контейнера – один со сложенными в трубочку пачками кетчупа и майонеза, другой с белым и чёрным хлебом – и одной рукой снова залез в рюкзак, чтобы почти сразу извлечь оттуда одноразовые стаканчики. — Мы всей семьёй едим, — заверил парень меня, потянулся было к шашлыку, но, выдав: — Блин, салфетки! — снова полез в рюкзак и действительно достал толстую пачку влажных салфеток, открыл её и протянул мне. Я с благодарностью взяла салфетку. А то правда ведь руки грязные. Джеймс, как и я, вытер руки и, закончив, протянул мне пакетик для мусора, куда я кинула использованную салфетку и тут же едва не нахмурилась. Потому что такая продуманность Джеймсом многих мелочей вызывала всё большее недоумение и некое напряжение. — Ну, угощайся, — сказал темноволосый и с явной радостью потянулся за шашлыком, но, взяв его, вздохнул и уже не так радостно пробормотал: — Эх, жаль, остыл. И он уже собрался есть мясо так, но я остановила: — Погоди. Подогреть же можно. Джеймс посмотрел на меня сначала непонимающе, но, наткнувшись на мой полный иронии взгляд, сообразил. — Чёрт, точно! — парень поспешно положил мясо обратно и протянул контейнер мне. — Признаться, я иногда забываю, что ты не просто человек. “Зато при нашей первой встрече у тебя все мысли только об этом и были.” Я занесла ладони над контейнером и одним махом вывалила на них приличную порцию жара, отчего от шашлыка пошло лёгкое шипение – результат резкого вскипания воды в нём. Запоздало я сообразила, что вместе с шашлыком нагрелся и сам контейнер и можно об него обжечься, но Джеймс смотрел на теперь горячую еду почти с восторгом, даже не дёрнувшись и не выпуская контейнер из рук. Не горячий? Да быть не может, прогрела я хорошо… — Здорово уметь вот так в любой момент еду разогревать, — восхитился Джеймс, взяв кусок мяса, от которого аж пар валил. Спокойно так взяв. — Тебе не горячо? — чуть хмурясь от непонимания, спросила я. Джеймс же молча покачал головой и, явно радуясь, начал наконец-таки есть. И по этой радости стало совершенно ясно, что он очень голодный. А я, глядя на него, не знала, что делать: то ли возмущаться (сударь, вы в присутствии дамы!), то ли умиляться. Аппетит у парня явно был что надо. Не до конца прожевав первый кусок, Джеймс откусил второй, набив полный рот, взглянул на меня и прямо так спросил: — Чво т неешь? — Что? Тот поднял вверх палец – мол, подожди, – прожевал, проглотил где-то половину и повторил: — Я говорю, чего ты не ешь? Я? — А-а, — я бросила взгляд на контейнер у меня на коленях и вдруг поняла, что и сама голодная. Я ведь, блин, не позавтракала сегодня даже, потеряв аппетит от нервов! — Приборов, извини, нет, — повинился Джеймс, решив, видимо, что причина моего промедления в этом, и поспешил торжественно заверить: — Но у нас куча салфеток! Я тихо прыснула и взяла сосиску, вдруг расслабившись. Но откусить хотя бы кусок не успела – наткнулась на удивлённый взгляд. — Что? — не поняла я. Джеймс снова проглотил часть заложенного за щекой мяса, прежде чем отвечать. — А ты греть их не будешь? — кивнул он на контейнер. Сосиски в нём и впрямь были холодные. — Так это… я сосиски больше холодные люблю, — я чуть замялась, но тут же предложила увереннее: — Но если ты хочешь, я… — И это хорошо, потому что я сам холодные предпочитаю, — кивнул Джеймс. — Не знал, что я такой не один. Я фыркнула и наконец присоединилась к трапезе.* * *
Неподалёку от места приземления Старскрима и Саундвейва Услышав позади себя характерные звуки схватки, Старскрим мысленно довольно улыбнулся. И нет, он и не думал убегать. Он всего лишь… решил расширить себе угол обзора. На высокой каменной скале, совсем недалеко от того места, где сейчас шло сражение между лидером автоботов и недавно пробуждённым десептиконом, неподвижной статуей стоял Саундвейв, каким-то образом сумевший под шумок уйти от места разборок двух лидеров и одного десептиконского воина и забраться сюда. Саундвейв был тих во всём, начиная с его молчаливости, заканчивая передвижением. Старскрим даже вспоминать не хотел, сколько раз он оборачивался и едва не орал от неожиданности, обнаруживая за спиной неизвестно когда и как тихо подобравшегося к нему связиста. А на вопрос «зачем так делать!?» нынешний лидер так и не получил ответа. Старскрим взлетел повыше и, трансформировавшись в воздухе, приземлился рядом с Саундвейвом, чуть-чуть поближе к обрыву. Отсюда было очень хорошо видно, как два крупных трансформера – оливковый и красно-синий – обмениваются ударами. Это не было ударами в полную силу, противники пока только примерялись, но уже от каждого такого удара по всей каменистой долине расходился страшный грохот. Скайсквейк напал первым и в силу этого имел некоторое время преимущество, но Прайму в конце концов удалось на несколько секунд оттолкнуть от себя противника, дав себе возможность ответной атаки и более или менее уравнивая их шансы на победу. Старскрим же совершенно не сомневался в будущем победителе. — Бррр, — потряс головой лидер, явно отходя от контузии, произошедшей из-за столкновения с каменной стеной (Скайсквейк за это ещё поплатится!), снова взглянул вниз, на сражающихся, и продолжил ведение монологов: — Зачем мне мир с Оптимусом, если у меня есть такой воин? Немного дисциплины.., — лидер позволил себе снисходительную улыбку, — и он научится уважать своего нового хозяина. Как только десептиконы узнают, что Скайсквейк уничтожил Оптимуса под моим руководством.., — здесь Старскрим сделал красноречивую и торжественную паузу, — ...они все склонятся передо мной... в глубоком почтении.* * *
Зрелище, наблюдаемое Старскримом, заставляло его ухмыляться и постукивать в нетерпении ногой о камень. Но вскоре наблюдать за происходящим стало ещё интереснее. Дело в том, что жёлто-чёрный Бамблби всё-таки не смог последовать приказу Прайма и, применив свои навыки одного из лучших разведчиков, последовал за лидером. Некоторое время Би просто наблюдал за происходящим из-за угла, но в момент, когда Скайсквейк открыл огонь, разведчик кинулся на помощь Оптимусу. Приказ «Бамблби, стой!», — его не остановил, даже не замедлил, и Прайм с непонятной смесью эмоций вдруг подумал, что увидел ещё один признак родства Арси и Бамблби. По крайней мере эту черту – нечастое, но всё же имеющее место быть полное игнорирование приказов лидера – он наблюдал у синей фемки многократно. Старскрим же, глядя на происходящее внизу, почти ликовал. — Не упусти ни единого момента боя, Саундвейв! Нам понадобятся доказательства гибели Оптимуса Прайма на видео… для исторической летописи. Но вдруг случилось то, чего никто и никак не мог ожидать. Саундвейв уловил сигнал… — Что?.. Что это?! — Старскрим резко обернулся, глядя на заменяющий экран фейсплет связиста, на котором вскоре возникло наглядное изображение полученной Саундвейвом информации. — Сигнал жизни второго десептикона? — изумился лидер. — Но Скайсквейк единственный, кто охранял эту зону… Информация дополнилась, и Старскрим посмотрел на фейсплет подчинённого внимательнее. — Это место, где взорвался Космический мост.., — протянул он, с каждым словом всё больше хмурясь, отвёл взгляд в сторону. — Только не говори, что этот сигнал жизни.., — лидер вновь посмотрел на связиста и глухо, с хрипом выдохнул: — Принадлежит Мегатрону!