* * *
Корабль десептиконов Открытая площадка на Немезиде, предназначенная для посадки летающих судов, впервые за долгое время не пустовала. В эту ночь с высоты создавалось впечатление, будто она была сплошь покрыта какими-то странными пятнами, если такие вообще бывали. Они казались ровными, безупречно-одинаковыми и одноцветными, словно печатью наставленные друг на дружку. И лишь оказавшись ближе можно было догадаться, что это вовсе не пятна. Это стояли трансформеры. Много трансформеров. Целая армия. Среди безупречных, тёмно-фиолетовых шеренг воинов вышагивал один, худой и тонкий. Весь его вид выражал крайнюю степень нетерпения. — Мейкшифт уже должен был открыть мост! — рявкнул в конце концов Старскрим, резко останавливаясь перед десептиконом схожей с ним комплекции, Саундвейвом. — Что же. Его так. Задержало?! — Возможно, — раздался новый холодный голос, и командир со связистом резко оглянулись на него, — они устроили твоему другу такую жаркую встречу… что он вдруг оттаял и решил сменить сторону. К ним, совершенно не показывая страха, смятения или хоть каких-то намёков на них, с той части корабля, где прохода вообще не было, шагал Уилджек… который сейчас должен был находиться в камере. Рекер, воин, которых в своё время даже Мегатрон опасался… был на свободе. Старскрим невольно отступил на шаг назад. Одно дело, используя эффект неожиданности, напасть на рекера и быстро его вырубить, заковав затем в кандалы… а совсем другое – сталкиваться напрямую. Командир десептиконов, исполняющий обязанности повелителя, не мог показывать страха. И всё же для любого наблюдательного существа было очевидно, как Старскрим нервно сжал и разжал кулаки и рвано вдохнул, прежде чем шагнуть навстречу Уилджеку. — Разве ты не видишь, что нас тут намного больше? — спросил он, пряча страх в голосе за иронией, и махнул манипулятором назад, указывая на находящуюся в полной боевой готовности армию. Фейсплет Уилджека уже был наполовину скрыт за забралом. Невозможно было с уверенностью утверждать, но его хмуро сведённые брови и горящие мрачным огнём окуляры говорили сами за себя. Белый корпус едва заметно мерцал в свете луны, и Уилджек в таком освещении походил на тень – полупрозрачную, сливающуюся с предметами, но неуловимую… смертоносную. Он не остановился, не замедлил шага, когда ответил, холодно и яростно одновременно: — Я вижу лица друзей, которых сильно обрадует несколько вмятин на твоём теле. Он сжал кулаки, захрустел пальцами, выражая полную готовность к схватке, и Старскрим не выдержал вспышки ярости. Зарычал и громко, так, что его вопль разлетелся на много миль, крикнул: — ПРИКОНЧИТЬ ЕГО!* * *
База автоботов Эвелина Благоприятного настроя на сотрудничество у Мейкшифта так и не появилось. Уж не знаю, виной ли тому упрямство или ненависть ко мне, но встать и без всяких танцев с бубном ввести нужные координаты он не пожелал. Поначалу. В конечном счёте у него всё равно не было выхода. Благо хоть это шпион понимал. Поогрызавшись и построив из себя гордеца для приличия где-то секунд тридцать, Мейкшифт, удерживаемый с одной стороны Балкхэдом, а с другой – Бамблби, смерил сначала меня, а затем ещё и Рэтчета взглядом, полным презрения, и наконец сообщил медику нужные координаты. Бело-красный быстро ввёл их, но открывать мост не спешил. Конечно. — Эвелина, — раздался предупреждающий голос Рэтчета, положившего манипулятор на пульт. — Ты уверена? Я прикрыла веки, имитируя кивок. Не было времени на сомнения. Я должна пойти. Как должна была поговорить с Мейкшифтом лично. Теперь мне предстояло более масштабное действо. Позади раздался голос: — Может, стоит… Резко помотала головой, не оборачиваясь. Сейчас я даже смотреть на говорившего не могла. Собьюсь, отвлекусь. Сейчас нельзя. Сначала я должна кое-что закончить. — А этого десептикона ты сама к ним доставишь? — слегка порыкивающим голосом осведомился Балкхэд, чуть встряхнув оного. Я поглядела на всё ещё сверкающие гневом окуляры засланного шпиона. — Да, я думаю, справлюсь.., — начала было, но Балк перебил решительным: — Позволь помочь, — его слегка искажённый злостью фейсплет вдруг улыбнулся. — У меня в этом деле опыт.* * *
Корабль десептиконов С громким приказом командующего по сбежавшему пленнику открыли огонь. Выстрелы, красно-оранжевые, яркие, озарили собой ночной мрак, осветили решительного воина-рекера, и десептиконам было очень хорошо видно, как резким, отточенным движением Уилджек извлёк два идентичных меча – ката́ны. Клик – и в их зеркальной глади отразились бегущие к нему воины. А затем Уилджек сорвался с места. Понёсся вперёд смертоносной тенью. Только теперь эта тень была видна, не сливалась с ночным мраком. И Старскрим видел, как белый воин сокрушает своих врагов, одного за другим. Как повёрнутые под нужным углом катаны отражают несколько выстрелов, и два десептикона падают от своего же оружия. Как рекер, с невероятной силой оттолкнувшись от земли, взмывает вверх и приземляется на одного из бойцов, вдвое сократив таким образом себе путь до командующего. Старскрим не выдержал – резко вскинул манипулятор. На предплечьях располагалось его коронное оружие – ракеты. По одному выстрелу с каждого, но куда более эффективного, чем обычные бластеры. Сикер успел только прицелиться. Когда он уже собирался стрелять, серебристо-серый заметил лишь перепуганные лица солдат и ухмылку Уилджека, и ему что-то прилетело в спину. Что-то, выпущенное с такой силой, что Старскрима швырнуло далеко вперёд, заставило пролететь по воздуху несколько метров и приземлиться почти вплотную к его воинам – благо те успели вовремя отшатнуться. Разъярённый командующий, валяющийся на полу площадки, резко оглянулся в поисках того, кто посмел столь подло и унизительно напасть, и увидел… Уилджека. Валяющегося рядом с ним. Только это был не Уилджек. Настоящий стоял с другой стороны и откровенно веселился. — МЕЙКШИФТ! — рявкнул разобравшийся, в чём дело, Старскрим. Вскинул голову, увидев ярко-сияющую воронку моста. — Что… И вдруг света стало больше. Яркое, бирюзовое сияние сконцентрировалось внутри воронки, закружилось, будто цветок… а потом вспыхнуло белым и разлилось мощной волной, такой ослепительной, что ночной мрак полностью исчез, и стало светло, как днём. Десептиконы едва подавили громкий вопль. Сияющая волна понеслась дальше, а из моста, будто сотканная из этого света, ставшего вдруг тёплым, золотистым, озаряя пространство, словно солнце, вышла… Хранительница.* * *
Эвелина Один великий однажды сказал: «В любом деле главное – эффектно появиться.» Моя прежняя жизнь была довольно простой и в каком-то смысле даже скучной, да и я никогда и нигде не стремилась выделиться, так что проверить это выражение на практике мне ещё не доводилось. Что ж. Сегодня я решила рискнуть. Местное время сыграло мне на руку, и свет от моей магии в ночной темноте произвёл достаточное мне впечатление. Хотя конечно далеко не всё пошло по моему плану. Заходя в воронку моста на базе, я заставила себя отключить эмоции. На самом деле они уже давно были приглушены, с самого начала разговора с Мейкшифтом, так что заходила я спокойная и сосредоточенная. Не оглядываясь, не прощаясь. Зачем? Я ненадолго. А отвлекаться мне ни в коем случае нельзя. Балкхэд, скрутивший нашего шпиона и вызвавшийся мне помочь, шагал рядом. Избегая возможных попыток ребят меня остановить или попытаться пойти со мной, в воронку моста я вошла почти сразу, как увидела, что Балкхэд готов следовать за мной. План действий уже созрел в голове, и, шагая по внутренней части воронки, приближаясь к выходу, я нащупала ладонями магические потоки. Сейчас я не собиралась атаковать или защищаться, мне нужен был только свет. Хм, бирюзовый… может, сменить его на время? Для пущей эффектности?.. — А сейчас, десептикон, — раздался вдруг рычащий голос Балка, шагающего рядом, — готовься вернуться к собратьям! Увы, но я слишком поздно поняла, что хочет сделать рекер. Увидела, как тот перехватывает Мейкшифта, вдруг резко вместе с ним совершает оборот вокруг своей оси… Успела лишь громко взвизгнуть: «БАЛКХЭД!» — когда Мейкшифт, точно тот “мячик”, который он с Балком так активно бросал, полетел вперёд. И скрылся в ведущей наружу воронке. Я резко обернулась. — Балкхэд, какого чёрта? Я же просила… Но зелёный бот прервал меня совершенно серьёзно: — Поверь, Эвелин. Этот трусливый десептикон не заслуживает уважительного отношения. Тем более, от тебя. Я хотела что-то сказать… но все фразы застряли где-то внутри меня, так и не слетев с губ. Несмотря на раздражение от самодеятельности Балка, его слова меня тронули. Ведь он это сделал… в том числе и в отместку за те слова, что произнёс Мейкшифт мне. В общем… разозлиться на автобота мне не позволила совесть. Я даже чуть улыбнулась неловко. Увидев выражение моего лица, Балкхэд только махнул манипулятором. — Иди. У тебя там дело. Да. Я вновь чуть крутанула ладонями, концентрируя в них свет. Он послушно собрался бирюзовыми потоками, отчего я слегка прищурилась – в и без того хорошо освещённой воронке (вообще состоявшей из сплошного света) стало слишком ярко. — Балк, я тебя прошу, — сказала боту напоследок. — Не выходи наружу. И с этими словами зашагала вперёд, пуская магию в ход. Получившееся в итоге представление я частично пропустила. Появилась на корабле десептиконов через пару секунд после первой выпущенной вспышки, но открывшаяся картина меня в целом устроила. В стороны разлеталась, постепенно угасая, та самая, выпущенная впереди меня белая вспышка. Я едва заметно усмехнулась. Кажется, сработало. По крайней мере, фейсплеты довольно большого количества присутствующих здесь трансформеров смотрели только на меня. И они явно находились в шоке. Разве что рты не разинули. Мой взгляд упал на отчего-то валяющегося Старскрима. А, нет. Разинули. Я слегка убавила количество света, окружавшего меня ореолом. Что ж, я определённо не прогадала, когда в последнюю секунду сообразила использовать золотой. Здесь, на совершенно фиолетовом корабле десептиконов, на фоне ночного, чернильно-чёрного неба, где единственный источник освещения – белый свет луны, золотистый свет моей магии пришёлся как нельзя кстати, ярко выделяясь и разбавляя холодные краски местности. Не знаю, как я выглядела со стороны, но всё же очень надеюсь (опираясь в том числе и на шокированные, застывшие в изумлении фейсплеты), что довольно эффектно. Когда послушный моей воле свет слегка поугас, чтобы он не затмевал своим сиянием меня саму, я шагнула вперёд и будто со ступеньки сошла с воронки моста, оказавшись на площадке корабля. Чутьё подсказывало мне, что только что я полностью отсекла от себя путь назад, по-настоящему оказавшись на территории врага. — Доброй ночи, господа-десептиконы, — спокойно поздоровалась я в висящей с самого моего появления тишине, оглядывая каждого. Трансформеры были распределены по кораблю неравномерно, у многих было активировано оружие, кто-то уже лежал без движения, кто-то сидел на полу. Видимо, по каким-то причинам тут успела случиться драка. Мой голос, который я силой заставляла звучать громко и чётко, не сорвался и показался мне вдруг на удивление мощным, глубоким. Забавно… когда-то мне даже сказали, что он у меня очень тихий и слабый. А ведь это я просто всегда предпочитала разговаривать негромко, не использовать голос в полную силу. Иногда (в каких-то редких случаях) я повышала его, и окружающие шарахались в сторону от удивления, говоря что-то про то, что у меня, оказывается, не тихий голос. Мне он казался скорее обычным, нормальным. А ведь всего-то и надо было попытаться говорить громче! Обращаясь не к одному человеку – к толпе. В этот момент я не сомневалась – меня очень хорошо слышно. Всем. Мощные вибрации моего голоса пробирали даже меня саму. Окружавший мой корпус свет постепенно гас. Первым отошёл от шока Старскрим. Он неспешно, с чуть трясущимися манипуляторами поднялся на ноги, не отрывая от меня взгляда алой оптики. Наконец выдохнул: — Т...ты? — Я, — подтвердила невозмутимо. — Кажется, мне давно следовало вас всех навестить. Лорд Старскрим, вас можно поздравить? Это же вы сменили Мегатрона, верно? Я ожидала, что Тощий улыбнётся, что в его окулярах хотя бы мелькнёт гордость, но этого не случилось. Скрим лишь как-то странно поморщился и… на краткий миг сжал кулаки. Что? Это не Старскрим стал лидером? Нет, не может быть, ребята мне уже подтверждали, что десептиконов возглавил Скрим, и Мейкшифт именно его называл лидером… запинаясь, правда, три раза… Серебристо-серый вдруг мотнул головой. На его фейсплете возникла злая решимость. — Чего вы стоите? — рявкнул он всё ещё помалкивающим подчинённым. — Уничтожьте её! — Я пришла не драться, — твёрдо остановила его я, хотя никто из десептиконов не сдвинулся с места. — А поговорить. И прояснить один момент. Старскрим громко фыркнул. — Поговорить?! Нам не о чем разговаривать с предательницей! — Предательницей? — повторила я тут же, сохраняя ледяное спокойствие. Света больше не было, только луна и всё ещё открытая воронка моста за моей спиной; я уже ничем не отличалась от стоящих предо мной трансформеров. Почти. Я произнесла чуть громче: — Тебе ли называть меня предательницей, Старскрим? Так меня называешь ты, и так считают твои подчинённые. Но рассказывал ли ты им о том, что вместе с Мегатроном собирался сделать со мной во время инициации? О том, что вы вовсе не желали помочь мне, а хотели лишь забрать мою силу и впоследствии убить? О том, что вы вовсе не собирались восстанавливать Кибертрон и заканчивать войну? Рассказывал? Последний вопрос был задан с нажимом. Окончательно поражённые десептиконы в растерянности посмотрели на своего лидера. Тот, явно не ожидавший столь прямого обвинения, на несколько мгновений растерялся, но тут же выкрикнул, тыча в меня пальцем: — Она лжёт! Гнусная предательница! — И вы верите его словам, десептиконы? — осведомилась я, резко выпуская новую волну золотистого света, заставившую всех присутствующих отшатнуться, но магия не причинила им вреда. Да, игра по-чёрному, дешёвый трюк, но эти товарищи просто не оставили мне выбора. — Верите? Ответьте не мне, а себе честно – вы верите? Доверяете словам этого трансформера? Я рискнула по полной. Очень жёстко и опасно рискнула. Но… никто из присутствующих не выкрикнул «да». Никто. Они лишь переглянулись в неуверенности и, кажется, сами только сейчас вообще задались этим вопросом. Про себя я медленно выдохнула. Спасибо тебе, Фаст. За то, что помог хоть примерно понять, что чувствуют такие десептиконы, как ты. Такие, каких большинство. Старскрим в панике заозирался, кажется, надеясь, что он просто не заметил их подтверждающего кивка. Я же задрала голову повыше и шагнула вперёд. — Я пришла не драться с вами, десептиконы. Я пришла, потому что благодаря вашему товарищу, — кивнула на Мейкшифта, которого недавно нашла взглядом валяющимся рядом со Старскримом, — я узнала, что вас самих обманывают. Мне неизвестно, что в голове у вашего нового лидера, но я уверена, что его цели далеки от ваших. Я пришла сюда, чтобы вы задались вопросом: ради чего вы сражаетесь? Ваш прежний социальный строй давно разрушен, от него не осталось и следа. Ваша планета мертва, а Хранительницу, единственное существо в мире, способное восстановить её, вы считаете врагом. Я подняла манипулятор, собирая в нём остатки уже почти погасшего света и, слегка размахнувшись, швырнула этот пучок вверх, в сторону десептиконов. Он вспыхнул над их головами, как миниатюрное солнце, осветил открытую площадку тёплым золотистым светом. Теперь не только они видели меня, но и я – их. Десептиконы зачарованно вертели головами. Никто не смел меня перебить, даже Тощий молчал. Я медленно опустила манипулятор. Снова взглянула на них. И произнесла спокойно, но так, чтобы они точно запомнили, размеренно: — Я пришла сказать вам, что есть и другой путь. Другой выбор. Всё изменилось. Мегатрон мёртв. А я – вам не враг. Никогда не была им. И я сделаю всё, чтобы восстановить ваш мир. Это мой долг. И я исполню его. С последними отзвучавшими словами тишина стала почти торжественной. Я буквально слышала повисший в воздухе полный неясной надежды звон. Оглядывая их всех, заметила относительно недалеко от меня стоявших двух вехиконов и как один из них с сомнением наклонился к другому. — А что если это правда? — донёс до меня сверхчуткий слух Хранителей. — Если она не лжёт? Другой посмотрел на него с не меньшим сомнением. — Но тогда… когда наш повелитель очнётся… Он замолк, словно боялся продолжать. Его товарищ тут же опустил голову. Что..? Я застыла, как изваяние. Нет… это невозможно… Не веря услышанному, я повернула к ним голову. Впервые за долгое время на моём лице, помимо спокойствия, появилась другая эмоция – шок, смешанный со сдержанным ужасом. Нет. Нет… Я хотела спросить их, выдохнуть поражённое: «Что?» — когда раздался рык Тощего и… Краем глаза увидела, как Старскрим вскинул манипулятор. Успев повернуть голову, я моргнула, а в меня полетела ракета. Толпа ахнула. Не знаю, на что надеялся Скрим, но я без каких-либо проблем отразила неожиданную атаку бирюзовой поверхностью щита. А говорить что-либо было уже поздно – с задних рядов вперёд понёсся белый корпус. Позади раздался ещё один рык – и я едва успела отшатнуться в сторону, уступая пространство вылетевшему из воронки… Балкхэду? Ну что ж такое! Я же просила не выходить… — СТА-А-АРСКРИМ! — взревел мой друг, закрывая меня собой. Его манипуляторы трансформировались в две булавы, он угрожающе шагнул вперёд. А с задних рядов подоспел… Уилджек? Я всё ещё видела валяющегося на земле того “Уилджека”, которого вышвырнул из моста Балкхэд. Да, значит, тот, что бежит, точно Уилджек. Но уже наш. Два автобота, два друга, как в тех бесчисленных рассказах Балкхэда, словно считав мысли друг друга, понеслись вперёд. К Старскриму. Я запретила себе в этот момент сомневаться или испытывать хоть намёк на неудовольствие – сразу вскинула руку, и ещё до того, как два автобота успели добежать до Старскрима, Тощего окружил мой щит. И ведь хрен он меня за это поблагодарит, скотина такая… — Я, — повторила весомее, громче; события мешались все в одну кучу, и я чувствовала, что скоро справляться перестану, нужно заканчивать, — пришла сюда не сражаться. — Я пришла поговорить с вами. Вернуть вам вашего товарища… и забрать своего. Подумайте над тем, что я сказала вам этой ночью. С вашего позволения, господа. Поймав взгляд остановившегося на полпути к Скриму и всё ещё вооружённого Балка, я коротко мотнула головой к мосту, глядя на него предупреждающе. Больше никакой самодеятельности, Балкхэд. Разворачивайся. Пора уходить. Большой бот с презрением посмотрел на окружённого щитами и явно напуганного этим фактом Старскрима, оглянулся на уже не далеко стоящего Уилджека… и наконец посмотрел на меня, кивнув. Белый автобот зашагал к нам первый, но своего оружия (мама дорогая, это что, катаны?) убирать не спешил. Смотрел на врагов внимательно, но они лишь словно в трансе наблюдали за уходящим рекером. Наконец он добрался до нас и, переглянувшись с Балкхэдом, первым шагнул в мост. Под моим строгим взглядом зелёный бот отправился следом. Я же, стоящая вполоборота, не успела сделать даже шага. Тощий в этот момент ожил: — ДЕВЧОНКА, — прорычал он, не двигаясь с места, держа манипуляторы по швам. — Немедленно освободи меня! Девчонка? Хм, а вот это он верно напомнил. Я едва не забыла. — Тебя никто не держит, Старскрим, — холодно откликнулась я, оборачиваясь к мосту. — Барьер исчезнет, как только ты его коснёшься. И ещё, — я снова слегка обернулась, глядя на оставшихся позади десептиконов через плечо, и произнесла так громко и чётко, как никогда прежде: — Моё имя – Эвелина. Жизненная сила. Я успела заметить на их фейсплетах нечто вроде благоговения. Заметила, как застыл так и не коснувшийся щита Тощий. А затем я, забрав миниатюрное “солнце” с собой, поднялась на ту самую “ступеньку” (проход парил выше уровня пола) и шагнула в воронку моста.* * *
Кибертрон. Ворн и один квартекс до начала войны. Лекса Створки лифта захлопнулись за моей спиной. Одной фразы явно не хватит, чтобы описать нормально охватывающие меня в тот момент чувства, ибо они имели широкий диапазон от злости до досады, от раздражения до ярости и от равнодушия до гнева. А ухмылка стоящего передо мной трансформера и вовсе доводила до состояния бешенства. Лифт тронулся с места, и моя искра благополучно ушла в пятки, благо вспыхнувшая злость позволила мне не показать собеседнику страха. — Если это здание сейчас рухнет, — прорычала я, оставив без ответа его высказывание про слежку, — я этому не удивлюсь. Кажется, Праймус сегодня решил все неприятности свалить на мою голову. Мегатронус, которого явно не беспокоил стремительно летящий вниз лифт, иронично поднял брови. — Неужели вы настолько не рады меня видеть? — Скорее, я настолько не в настроении с вами препираться, — буркнула в ответ, очень стараясь не обращать внимания на движение лифта. Скоро я буду на земле, уже скоро… — Если у вас настолько сложный орн, можем оставить “препирательства”, — легко предложил Мегатронус, и я с подозрением подняла оптику. И почти не удивилась, когда он добавил: — На этот раз. Я громко фыркнула. — Только на этот? — успела спросить, прежде чем нас вдруг тряхнуло. От неожиданной тряски с грохотом мы оба впечатались в стены. — Что за..? — услышала я Мегатронуса, когда встряска повторилась вновь. На этот раз мне не хватило стены в качестве опоры, и я просто полетела на пол. Мегатронус, гладиатор, натренированный куда худшими условиями, ожидаемо устоял. Я услышала мрачное, произнесённое тихо ругательство, и в лифте моргнул свет. Затем ещё раз, и в этот раз темнота повисла уже на несколько кликов. А когда отступила, света стало в два раза меньше. Я не сразу поняла, что лифт остановился. — Лекса, вы как? — раздался в наступившей благословенной тишине собранный голос Мегатронуса над аудиосенсором, и я, уже успев приподняться на локтях, вскинула голову – гладиатор присел рядом, протягивая мне манипулятор. Хватаясь за него, я тихо прошипела: — Пошу́тите про постоянное спасение, — я выдохнула сквозь дентопластины, медленно поднимаясь на ноги, — и я вас закопаю. Мегатронус усмехнулся. — Было бы где закапывать, моя дорогая Лекса, — он отпустил мой манипулятор, — на высоте это сделать довольно трудно, не находите? На высо… ЧТО?! — ГДЕ?! — взвизгнула я, резко отшатываясь назад. Нет, только не это, нет! Пожалуйста! — На высоте, Лекса, — терпеливо повторил Мегатронус, слегка поморщившись от высокого звука. — Если вы не заметили, лифт застрял. А проехать мы успели совсем немного. Какой у нас там был этаж?.. О Праймус… Представленная воображением высота закрутилась перед окулярами, и я шарахнулась прочь от этой картинки, назад… где меня с громким грохотом встретила стена. — Да что с вами такое? — резковато осведомился Мегатонус, бросая на меня слегка раздражённый взгляд. — Пытаетесь сбросить лифт вместе с нами вниз? Помогите… Я рвано, сипло провентилировала, не имея никакой возможности оторваться от стены. Голос зазвучал очень тихо, на грани слышимости: — Не говорите… ничего… про высоту. И повисла тишина. Раздражение вдруг ушло из взгляда Мегатронуса. Он посмотрел на меня уже другим, внимательным и цепким взглядом, сканирующим, будто рентген. Взглянул на прижатые к стене, царапающие её ладони, на перепуганное выражение фейсплета, на дрожащие колени, оценил рваную вентиляцию… И наконец, веско роняя слова, хмуро произнёс: — Лекса… не говорите мне, что вы боитесь высоты. Меня не хватило на то, чтобы хотя бы попытаться придать фейсплету спокойное выражение. Лишь линия губ, кажется, дёрнулась как в судороге. Я столь же тихо, как и в прошлый раз, ответила: — Я и не говорю, — задрала голову и закрыла окуляры, пытаясь хоть немного успокоиться, сбежать от совершенно парализовавшего меня страха. — Видите, вот… стою… молчу. Повисло недолгое молчание. Я не смела открыть окуляры, только слышала, как Мегатронус отошёл назад, и по раздавшимся звукам я поняла, что он отправил вызов о помощи и довольно сжато, ёмко сообщил о проблеме. Несколько секунд мы слышали лишь помехи, а затем голос диспетчера произнёс: — Вас понял. Ждите, помощь скоро придёт. Снова повисла тишина. Темнота укрывала, защищала, позволяла хоть ненадолго забыть, где я, представить, что я вовсе не в застрявшем лифте, а на земле. Что нет никакого повода для страха… что я не оказалась в своём самом страшном кошмаре. В темноте под веками я по-прежнему могла лишь слышать, как Мегатронус обернулся и зашагал ко мне. Подошёл близко. Я всё ещё не могла смотреть. — Лекса.., — прозвучал негромкий низкий голос, — откройте окуляры. Я поморщилась, опуская голову. Нет, нет, не могу! Открою – и паника накроет меня с головой. Нельзя… Мою ладонь вдруг сжал его манипулятор. Жёсткой, крепкой хваткой. — Взгляни на меня, Лекса, — сказал он резче, — смотри на меня. Он обратился ко мне на «ты». Впервые за всё время нашего знакомства. Даже сквозь темноту я ощутила эту волну – волну властности его голоса. Она вспыхнула под веками ярким пятном, прошила весь мой корпус насквозь, заставила вытянуться от напряжения, а затем расслабиться. Невозможно было сопротивляться этому голосу. Я медленно, очень медленно открыла оптику и больше не смогла отвести её от полыхавших алым окуляров. Он смотрел прямо, будто прожигал меня насквозь, словно в тиски зажимал мой взгляд, не давая никакой возможности отвести его. — Вентиляция, Лекса, — прозвучал его голос, и вентсистемы словно сами заработали, помимо моей воли. Искра гулко билась где-то под горлом. С моих губ сорвался хрип: — Высота… Он прервал жёстким: — Ты со мной, Лекса, — он перехватил мой манипулятор, сжал крепче, острые пальцы его второго манипулятора вцепились мне в плечо. — Со мной. Смотри на меня. И я смотрела. Даже если бы в этот клик я всей искрой возжелала отвернуться, я бы не смогла этого сделать. Смотрела в эти алые, пронзающие насквозь окуляры, забывая, где нахожусь, что делала недавно, как вообще так случилось, что не могу отстраниться, сбежать… алая оптика затмевала собой всё, заполняла пространство вокруг меня, словно и не существовало ничего другого. Алый. Яркий алый. Пронзительный, ослепляющий алый. Как много алого… много оранжевого, янтарного, насыщенного ржавого… и откуда эти крики? Я хотела отшатнуться, но, кажется, не сдвинулась ни на миллиметр. Не смогла даже моргнуть, не то что шевельнуться. А картинки резко обрели чёткость, и я больше не видела Мегатронуса – лишь его горящие алым окуляры, в которых вдруг замелькали страшные картины. Они обрели объём и резкость, и неожиданно я увидела небо, ярко-оранжевое с всполохами алого. Отчаянные вопли, взмахи… яростная битва. Я увидела улицы Кибертрона, много-много ржавого, когда вдруг к краскам примешался ярко-голубой. Много голубого. Много энергона. Я снова услышала крики. Они были громче, пронзительнее, и наполненные таким ужасом и болью, что я сама захотела кричать. Снова не смогла, и картинка обрела ещё больше голубого цвета. Уже не было оранжевого неба. Оно стало тёмным. Синий, ультрамариновый, кобальт, цвет полуночи… цвет копоти, обсидиановый, чёрный… это была ночь. Ночь, которую освещал ярко-голубой. Краски неба менялись. Они светлели, и чем светлее было небо, тем больше было голубого. Его просто не могло быть ещё больше. Уже и так слишком много… Но он всё прибывал. А крики всё не смолкали. Не смолкали до самого рассвета. Когда ночь закончилась, криков уже не было. Наступила тишина. Потому что кричать было больше некому. По безжизненным улицам текли ярко-голубые реки, заполняя их собой. Реки энергона. В какой-то момент боли от увиденных картин стало так много, что пространство вспыхнуло ярким оранжевым. Оно разгоралось всё сильнее, равномерно тому как начинало печь в моей грудной пластине. Оранжевый полыхнул алым, и я с рваным криком опустилась вниз – подкосились колени. Меня скрутило в очередном приступе боли. На этот раз – уже знакомой. Искра словно горела заживо, не было больше никакой возможности кричать, но я приветствовала эту боль, даже радовалась ей, потому что перед окулярами снова были серые стены и потолок кабины лифта. Не было больше страшных картин, оранжевого неба, чужих криков… и рек энергона. Был другой крик. Но он хоть был мне знаком: — Лекса, Юникрон побери, что с тобой!? Конечно, я не могла ему ответить. Меня скрутило этой вспышкой боли, ноги давно подкосились, и даже оптика в какой-то момент перестала видеть. Мегатронус что-то говорил, но я уже не слышала. Приступ в этот раз поиздевался надо мной славно. Я давно потеряла счёт времени, когда боль наконец отступила, и я со страшным свистом провентилировала, резко обретая слух и зрение. Я лежала на полу. Точнее, на манипуляторах. Надо мной склонился фейсплет Мегатронуса. Привычный к таким болям мой корпус довольно скоро расслабился. Гладиатор быстро оглядел меня, вновь посмотрел на фейсплет, и, поймав спокойное выражение оптики, покачал головой. — Должен признать, Лекса.., — он едва заметно усмехнулся, — вы умеете удивлять. Я закатила оптику. — Давно у вас это? — раздался его уже серьёзный вопрос, и я снова взглянула на него. Алая оптика больше не держала, не показывала страшных картин, и всё же заглядывать в неё глубоко ещё раз я побоялась. — Относительно, — откликнулась, медленно поднимаясь – Мегатронус поддерживал со спины, — про врача не говорите, я записалась недавно. Он не ответил, и с его помощью я осторожно встала. Оглянулась, встречаясь с ним взглядом. Мегатронус всё ещё молчал, только смотрел, и я подумала, что надо что-то сказать. Тишина стала какой-то звенящей, будто требовавшей, чтобы я хоть что-нибудь сказала. Я принялась подбирать слова, когда раздался голос диспетчера: — Будьте готовы. Лифт сейчас поедет. Я едва заметно улыбнулась – ничего говорить не пришлось. А лифт и в самом деле вдруг тронулся и поехал вниз. Мегатронус вдруг снова посмотрел на меня, глядел неотрывно в течение нескольких кликов, но так ничего и не сказал. Мы довольно быстро оказались на первом этаже. Внизу бродили прочие посетители, а нас уже поджидали механики. — Вы не поверите, — сообщил один из них, уже осматривая кабину профессиональным взглядом, — но вы первые, кто умудрился в них застрять. Тут такие системы… не думал, что такое вообще возможно. Кто бы сомневался… Злиться или ещё хоть как-то реагировать у меня уже не было сил. Обернулась, собираясь уходить, и вдруг снова поймала на себе этот взгляд Мегатронуса. — Что? — в конце концов спросила его. Гладиатор усмехнулся, качая головой. — На обратном пути вы уже не боялись, Лекса. Он снова обращался на «вы». Когда смысл его слов дошёл до меня, я издала какой-то нервный выдох, похожий на кашель. Ведь… действительно. — Было не до того, — откликнулась кратко, и Мегатронус усмехнулся ещё заметнее. Я бы посмотрела на него, если бы он увидел то, что видела я. Жуткие картины в его окулярах отвлекли меня, а уж после приступа… к тому же, этот лифт, в отличие от некоторых предыдущих, на которых мне посчастливилось сегодня прокатиться, не имел прозрачных стен, и забыть о высоте было гораздо легче. Говоря честно, я бы вообще не сообразила, что мы на верхних этажах застряли, не напомни мне об этом Мегатронус. Я снова посмотрела на него. Всё же… я была благодарна ему. За всё. Он помог мне. И хотя бы за то, что случилось сегодня: — Спасибо, — наконец произнесла я, пока этот трансформер не дал мне повода забыть о чувстве благодарности. Мегатронус слегка кивнул, принимая её, улыбнулся. — Постарайтесь до конца орна больше не нарваться ни на какие неприятности. Это он точно… Улыбнувшись ему на прощание, я развернулась и зашагала прочь. Спешить не было желания, и я решила, что, если коллега меня не дождётся – значит, такова судьба. А сегодня у меня уже нет никаких сил с ней спорить. Уходя, я не оглянулась, хотя прекрасно знала, что Мегатронус смотрит мне вслед. Интересно, а зачем он пришёл в архив? На выходе я с удовольствием провентилировала. Открытое небо полностью развеяло все недавние страхи, и, с лёгкой улыбкой на губах, я бодро спустилась по ступенькам вниз, устремляя взгляд вперёд… когда увидела среди снующих туда-сюда прохожих невысокий, плотно-сбитый васильковый корпус. Знакомый корпус. Не… не может быть. Я застыла на месте, уставившись вперёд. Сделала нерешительный шаг, снова остановилась, но мне определённо не мерещилось: оптика Беатрисы, скрестившей манипуляторы на груди, смотрела прямо на меня. И выглядела она так, словно… ждала? Борясь с неуверенностью и странным охватившем меня предчувствием я медленно зашагала вперёд. Мир вокруг словно затормозил, звуки стихли. Васильковый корпус впереди казался сказочным, нереальным, будто стоит лишь моргнуть, и он испарится, исчезнет. Но он не исчез. Я дошла до Беатрисы, и мир вокруг снова закрутился с обычной скоростью. — Хранительница? — негромко и недоумённо спросила я, оглядывая её с неуверенностью. — А… почему вы… — Я ждала тебя, — ответила она мощным, грудным голосом, и я тут же смолкла. — Долго же я не могла тебя отыскать. Находясь в состоянии крайнего недоумения, я оглядела её ещё раз. Наконец осмелилась спросить: — М-меня? Но… — Это ты, — прервала она меня с какой-то странной, непонятной мне уверенностью, замешанную на поразительном спокойствии. — Ты наша новая Хранительница.