* * *
База автоботов Эвелина Входя в воронку, я старалась всем своим видом демонстрировать спокойствие. Сюда же было бы неплохо добавить и величественность, но я не была уверена, что способна на неё. Плечи держала ровно, и шаг в воронку был неспешный, хоть и слегка резковатый. До последнего держать лицо, не показывать сомнений и страха. Этому меня очень хорошо научили недели, проведённые у десептиконов на корабле. Но потом, когда я вошла в портал, всё спокойствие как ветром сдуло, и я рванула вперёд, понеслась стрелой. Скорее, скорее, вернуться! Вспышка света, и база автоботов предстала перед глазами. Я вылетела из воронки с громким выдохом: — Рэтчет, закрывай! Если кто-то посмел пойти за мной, нужно срочно закрыть портал, нельзя, чтобы десептиконы пришли сюда! Скорее же, скорее! Рэтчет, кажется, и без того был наготове, караулил момент моего возвращения. Быстрым, отточенным движением он повернул ручку пульта управления. Так быстро, как только было возможно, но мне это движение показалось очень медленным, а внутри всё просто сходило с ума от накатившего страха. Если кто-то всё же прошёл… если мы не успеем закрыть… Но мост закрылся. Медленно, просто чертовски медленно, но он закрылся. Воронка погасла, а никаких нежелательных гостей мы так и не увидели. Наступила тишина. И только тогда я, кажется, осознала, что вернулась. Только тогда глаза увидели знакомые серые стены, высокие потолки, тёплое освещение и родные фейсплеты. Я вернулась. Я… в безопасности. — Всё, Эвелина, — вдруг раздался вторивший моим мыслям успокаивающий голос Балкхэда. — У тебя получилось. Внутри меня будто резко лопнула струна напряжения. Я громко выдохнула и медленно осела на ближайшие непонятные серые штуки, облокотившись на них. Только теперь я осознала, в каком сильном напряжении пребывала всё это время. От накатившего облегчения даже ноги ослабли. Я это сделала. Я смогла… ведь смогла? — Должен признать, — раздался насмешливый голос, и на миг напряжение вернулось, я вскинула голову, встречаясь с почему-то уважительным взглядом голубой оптики. — Я в восхищении. Это был Уилджек. Выглядевший точно так же, как и тот, кого мы встречали у нас на базе с утра, но только теперь… Я пригляделась к нему внимательнее и едва удержалась от облегчённой улыбки. Только теперь я совсем не нервничала, глядя на него. Этот автобот не вызвал во мне ни тревоги, ни напряжения, ни страха. Не будил во мне магию, не заставлял подобраться, будто хищницу перед прыжком. Я смотрела на него и чувствовала лишь спокойствие. Так всё это время… моя сила лишь пыталась подсказать мне правду. Тот трансформер, что переступил порог нашей базы вместе с ребятами, с самого начала был засланным десептиконским шпионом. Шпионом, который должен был разузнать координаты нашей базы… и попытаться убить меня. Вот почему я так нервничала. Не потому, что испытывала неуверенность в себе или из-за проблем со здоровьем и адекватностью… а потому что чувствовала в этом трансформере врага. И моя магия это чувствовала, пыталась меня предупредить. А я не слушала. Странно вообще вышло… Я ведь давно знаю, что у Хранителей шикарная интуиция, у меня самой она была практически всю жизнь и усилилась ещё до инициации, не вызывая сомнений в своей работоспособности… Я ведь привыкла ей доверять! Наверное… в этот раз меня смутило её странное проявление. Обычно сигналы интуиции более… ясные. Со всех сторон вдруг зазвучали шаги, и меня буквально окружили автоботы. — Эвелина, как ты? — Всё хорошо? — Что с этим десептиконом? Я медленно подняла голову. Поочерёдно посмотрела на каждого автобота, неспешно, молча, прежде чем наконец тихо ответила: — Что с Мейкшифтом не знаю. В остальном всё нормально. Я сказала им, что хотела. Снова позволила себе прикрыть глаза, успев, впрочем, увидеть, как расслабились напряжённые фейсплеты друзей… и лишь затем я подняла веки и посмотрела на того, на кого смотреть всё это время не смела. На Джеймса. На Джеймса, который сейчас был трансформером. Я медленно поднялась на ноги. — А теперь, — откат после напряжения всё ещё не прошёл, и ноги весьма ощутимо потряхивало, но это не помешало мне встать и шагнуть в сторону антрацитового трансформера, ещё только недавно бывшего человеком, — теперь ты объяснишь, что за хрень сейчас произошла? — Эвелина, аккуратно, — попробовал придержать меня Балк, поскольку я всё же споткнулась, но меня это не остановило. Резко мотнув головой, я обогнула зелёного громилу, снова встречаясь с Джеймсом взглядом. Его глаза странно сверкнули. Он медленно покачал головой. — Эвелина, не смотри на меня так, — чуть порыкивающе произнёс он. — Я понятия не имею. — Да что ты? — ни на секунду не поверила я. — Хочешь мне сейчас сказать, что это произошло просто так, и у тебя нет даже малейших догадок? В сердитом взгляде мелькнуло не то сомнение, не то вина, и Джеймс отвёл глаза. Я вскинула подбородок. — Ну что, всё еще не знаешь? — осведомилась слегка жёстко, но сейчас я была уже не в силах совладать с эмоциями – я исчерпала свой сегодняшний лимит показной сдержанности на корабле десептиконов. Джеймс поморщился, уставив взгляд куда-то в сторону, пожевал губами и наконец тихо вымолвил: — Помоги сначала вернуть прежнюю форму, — он поднял голову, заглядывая мне в глаза. — Я… не могу рассказывать… вот так. Злость всё же схлынула от его слов, и с моих губ сорвался медленный выдох. Я прикрыла веки. — Тебе нужно сосредоточиться на твоей человеческой форме, — произнесла наконец, не открывая глаз. — Нет никакого заклинания или определённого алгоритма, это так же естественно, как шевелить пальцами. Мозг сам отдаст телу нужную команду. У него получилось. Не сразу, с весьма характерными кривляниями в попытках поймать нужное состояние, но в конце концов раздался уже очень знакомый звук быстро передвигающихся металлических пластин, и буквально через пару секунд передо мной снова стоял Джеймс-человек – привычный и знакомый. Я наблюдала, как он ошалело трясёт головой, недоверчиво оглядывает свои снова человеческие руки, поднимает голову – по привычке немного, а потом задирает её высоко, ведь теперь я снова гораздо выше его. Снова смотрит на свои руки, выдыхает и со всё ещё ошалелым видом опирается спиной о стену. Так и стоя со скрещенными манипуляторами, я уже собиралась продолжить допрос, когда раздался знакомый шум двигателя. Все дружно повернули головы в сторону входа, а я тихо усмехнулась и прикрыла глаза. Однако… вовремя он. Оптимус появился несколькими секундами позже, и, конечно, сразу же заметил, что что-то определённо не так. Входя в зал уже в облике трансформера, он нахмурился, оглядывая нас. Не знаю, возможно, ждал, что мы первые заговорим, или просто не успел спросить нас сам, но, так или иначе, тишину первым нарушил в итоге… Уилджек. — У меня, конечно, интересная история появления, — усмехнулся он, подходя к Оптимусу, — но я рад приветствовать лидера автоботов. Естественно, на фейсплете Прайма проступило недоумение. Он ведь помнил, что Уилджек с ним уже здоровался. Я подавила нервное кряканье, выражающее моё отношение к ситуации. В противовес мне Арси сдерживаться не стала, издав ироничное покашливание. При этом, ясно было, что объяснять первой она не собирается. Качая головой, я опустила сложенные манипуляторы, понимая, что начать придётся мне. — Оптимус, — протянула я выразительным тоном, не глядя, впрочем, на Прайма и продолжая медленно качать головой, — ты тако-о-ое пропустил… Конечно, ввести Оптимуса в курс дела оказалось задачей более первоочерёдной, нежели моё просто свербящее желание накинуться с расспросами на Джеймса, и с этим мне пришлось смириться. Как ни крути… я привыкла поступать правильно. Руководствоваться разумом… не чувствами. Или по крайней мере старалась это делать. С рассказом о засланном шпионе ребята справились без меня, так что я воспользовалась выделенной мне передышкой, чтобы ещё немного прийти в себя после всего произошедшего. Пусть внешне я держалась, вроде как, неплохо, но это не отменяло того, что внутри я была в полнейшем, простите, ах*ре. Я вышла к десептиконам. Сама. Я вернулась на корабль, чтобы лично поговорить с ними, и после этого умудрилась вернуться. Я говорила с целой толпой. И они меня слушали. Очень хочется надеяться, что ещё и слышали. Я вернула себе человеческий облик, села на всё те же странные серые штуки и теперь хмуро смотрела вперёд, слушая голоса ребят и готовясь вступать в диалог, когда подойдёт моя очередь говорить. На Джеймса я снова не смотрела. Эмоции и так едва удавалось сдерживать. Как ни крути, меня слишком задолбали все эти тайны, которых в моей жизни в последнее время стало слишком много. — В итоге мы всё же поняли, что никакой он не Уилджек, — дошёл до части разоблачения Рэтчет, и я подняла голову. — А как вы вообще поняли, что он шпион? — найдя взглядом синюю фем, я добавила главным образом для Оптимуса: — Мы с Арси в коридорах в этот момент были. Рядом раздался смешок. — Это всё Балкхэд, — произнёс Джеймс, сидящий недалеко, на тех же серых штуках, и мне всё же пришлось посмотреть на него. Парень, явно не отошедший до конца от шока, тем не менее усмехнулся, указав головой в сторону зелёного бота: — Он заставил этого «Уилджека» рассказать про битву в ущелье Даркмаута. Я невольно улыбнулась. — И что? Рассказал? — Ага, — весело гаркнул Балк, и я перевела взгляд на него, — рассказал, как мы вдвоём там бились. Я не поняла. — А… что-то не совпало? — Всего одно, — Балкхэд широко улыбнулся и выдал: — Меня там не было. Смех вырвался сам. Я искренне рассмеялась, впервые за это время нормально улыбаясь. Ну Балкхэд! Ловко он его подловил. — А вы как поняли? — раздался ожидаемый вопрос зелёного бота, и я снова посмотрела на него. — Когда вы выбежали из коридоров, вы уже знали, что он шпион. Знали. Конечно знали. — А, — я неопределённо махнула рукой. — Он сам спалился. Выяснилось, что он знает кое-что, чего Уилджек знать не мог, — я не желала вдаваться в подробности и закончила, понизив голос: — А вот десептикон – мог. Ребятам пришлось удовлетвориться этим ответом. Тем более, они поняли, что речь снова идёт о том периоде, что я провела на корабле десептиконов. Ну а рассказ ожидаемо дошёл и до следующей темы: — В итоге мы с Эвелиной открыли мост и забросили этого труса обратно к товарищам! — громогласно произнёс Балкхэд, по большей части и ведущий весь рассказ. Я бесстрастно поправила: — Забросил его ты, Балк. Автобот улыбнулся. — Хорошо вышло, правда? Я лишь иронично посмотрела на него, но, каюсь, губы на краткий миг всё же дрогнули в улыбке. Однако дальше мне пришлось начать говорить, рассказать то, что должна рассказать именно я – передышка закончилась. — Когда мы узнали, зачем Мейкшифт был подослан.., — невольно сделала вдох, собираясь с мыслями, — я решила вернуть его обратно и заодно… поговорить со всеми ними. Давно надо было это сделать. Я посмотрела прямо на Оптимуса. — Когда говорила с Мейкшифтом, я вдруг поняла, что у десептиконов… у них своё видение ситуации. Они не знают, что Мегатрон планировал сделать. Мегатрон… — …С их позиции… мои действия для них выглядели как предательство. Ребята, не смотрите на меня так, — добавила я поспешно и с нажимом, заметив изменившиеся выражения фейсплетов большей части присутствующих. — Неважно, что правда совсем иная, они этого не знают. Им неоткуда было её узнать. Вот почему я пошла, — покачав головой, я закончила уже спокойнее и тише: — Может быть, это ничего не изменило. Я не знаю. Но я хотя бы попыталась. Не успела повиснуть толком тишина, как раздался весёлый голос: — Должен заметить, — стоявший до этого со сложенными манипуляторами Уилджек шагнул в мою сторону, посмотрел прямо в глаза, и вдруг его голос стал заметно серьёзнее: — Даже я был впечатлён. Что уж говорить о бедных вехиконах. Я отвела хмурый взгляд в пол, хотя лёгкое смущение и что-то, подозрительно напомнившее гордость, ощутила. Покачала головой, отсекая лишнее. — Ну в общем так мы настоящего Уилджека и вернули. — Что ты им сказала? — поинтересовался Рэтчет. Я подняла на него взгляд. — Что Мегатрон их обманул… Мегатрон… — …что предательница не я и враждовать с ними я не собираюсь. А, ну заодно сказала про своё имя. — Вот последнее точно не зря, — буркнул Рэтчет с явным саркастическим подтекстом, но я знала одно: эти товарищи, автоботы и десептиконы, трансформеры в целом придают слишком большое значение именам, даже если не чувствуют этого. Будто лишь с этих пор Хранитель становится для них реальным. Мегатрон… почему спустя даже столько времени ты не даёшь нам покоя? — Зря переживаешь, Эвелин, — Арси встала сбоку от меня, расслабленно оперевшись о стену. — Знаешь… я успела забыть, как мастерски Хранителям давалось воздействие на окружающих. Вдохновляющие речи или… допрос. Я недоумённо нахмурилась – кажется, последние полчаса я какая-то слишком хмурая. — О чём ты? Мельком оглядев фейсплеты ребят, я не заметила на них удивления – они знали, о чём говорит синяя. — А ты думаешь, такие шпионы как Мейкшифт всем подряд так легко открывают свои секретные данные? — фем неопределённо повела плечом, взглянула спокойно и слегка безэмоционально, будто объясняла ребёнку, почему нельзя садиться за стол с немытыми руками. Всё-таки этот Мейкшифт и правда знаменитость. На вопрос фем я лишь продолжила хмуро смотреть на неё. — Я не применяла никакого воздействия. — Тебе и не нужно, — откликнулся Рэтчет. — Но просто знай, что не было такого Хранителя, кому на допросе не открывался трансформер. Пфр… неудивительно. С вашей-то заложенной в процессор привычкой абсолютно все творящиеся события в мире присваивать Хранителям. И привычкой во всех ситуациях на них полагаться. Да Хранители на протяжении всего своего существования были практически живым воплощением божества! Да, Праймус для них приоритетнее, да только Хранитель – куда реальнее. — Никто не пострадал? — спросил с едва-едва уловимым беспокойством Прайм, оглядывая нас всех. Я почти физически почувствовала, как взгляды ребят на краткий миг уставились на меня. На секунду позволила себе закрыть глаза. Что ж такое-то, а? — Его главной задачей было попытаться расправиться со мной, поэтому он попытался это сделать, — тон был бесстрастным, почти отрешённым, — но тут случилось непредвиденное, — голос сам собой набрал язвительность и силу, и я медленно перевела взгляд на Джеймса, лишь тогда закончив: — Да, кстати… Джеймс, не пояснишь? Я поймала взгляд хмурых серых глаз, чувствуя, что если сейчас последует хоть намёк на отговорку, то я накинусь на него голыми руками. С меня достаточно Ярила, прочим я не позволю отмалчиваться. Мы хмуро смотрели друг на друга пару секунд… когда вдруг раздалось крайне редко звучавшее здесь пиликание, заставившее всех присутствующих повернуть головы к лифту – третьему и последнему способу покинуть базу. Сигналки Рэтчета всегда работали безупречно, поэтому войти на базу через лифт незамеченным было просто невозможно. И, конечно же, когда двери кабины распахнулись, агент Фоулер оказался под прицелом взглядов всех здесь присутствующих. Выражение лица мужчины было хмурым и собранным, даже будто готовым к бою. — Агент Фоулер? — удивлённо спросил Оптимус, и стало ясно, что позвали его сюда не автоботы. А раз не автоботы, то… — Это я, Оптимус, — подал голос Джеймс и медленно поднялся на ноги. — Я его позвал. Специальный агент, найдя взглядом племянника, поспешно зашагал к нему. На сосредоточенном лице мужчины беспокойство проступало вполне отчётливо. Джеймс тоже сделал несколько шагов вперёд. Когда Фоулер подошёл к нему вплотную, я чуть подвинулась, позволяя ему без препятствий встать рядом с племянником – темноволосый парень стоял практически прямо передо мной, боком, так, что я видела его профиль. — Джеймс, что произошло? — Фоулер оглядел парня быстрым, цепким взглядом. Сейчас, на фоне чистой речи своего племянника, акцент Уильяма слышался наиболее явственно, едва не резал слух, хотя мужчина говорил более чем внятно. — Ты сказал, это срочное. — Да, — всё так же слегка мрачно, серьёзно подтвердил Джеймс (сегодня мы все слишком хмурые) и взгляд его поймал мой. Парень уточнил: — Эвелина, в твоём случае процесс трансформации в робота работает по тому же принципу? — Да, — ответила я лишь с секундной заминкой – я поняла, о чём он спрашивал. — Только… Но Джеймс лишь мотнул головой и вдруг отступил на шаг назад. — Что ж, — хмуро произнёс он, отступив ещё шага на три, — вот сейчас… всё и проверим! Тут Джеймс резко присел и прежде, чем кто-либо успел хотя бы дёрнуться, раздались столь знакомые звуки, и тело парня резко начало перестраиваться. Снова возник этот антрацитовый цвет, Джеймс многократно увеличился в размерах, и вот уже перед нами снова стоял трансформер. Трансформер, по своему строению очень похожий на меня. Арси, Балкхэд, Бамблби и Рэтчет отреагировали почти спокойно – вздрогнули (подозреваю, это в основном от неожиданности), чуть отступив в стороны. Окуляры их лишь слегка расширились, выражая уже относительное принятие явления, которое, тем не менее, по-прежнему казалось им невероятным. Реакция Оптимуса была чуть живее – вот на его фейсплете отразилось реальное удивление, граничащее с шоком. Все те же эмоции, что в первый раз испытала я. Только куда слабее выраженные. Действительно в шоке наверняка был Уилджек, но, судя по всему, он уже привык к творящемуся у нас беспределу, так что лишь поднял брови, ожидая объяснений. Но всё же самой интересной вышла реакция агента Фоулера. Нет, поначалу он отшатнулся, кажется, едва не вскрикнул от неожиданности, задрал голову, в шоке глядя на племянника… но эта эмоция была слишком краткой. Несколько секунд… и шок прошёл, сменившись сначала тревогой, а затем хмурой и очень мрачной собранностью. Убедившись, что произведённого эффекта достаточно, Джеймс снова зажмурился и уже гораздо быстрее, чем в первый раз, трансформировался обратно в человека. Рваный вдох таки сорвался с моих губ. Фоулер резко шагнул к племяннику. — Когда это началось? — тон его был таким же, как и выражение лица – жёстким. — Сегодня, — откликнулся Джеймс, глядя в пол, но не виновато, скорее, задумчиво; рука его прошлась по тёмным волосам, взъерошила их. — Меньше часа назад. Когда тот шпион напал на Эвелину. Я невольно подняла выше голову. Пальцы медленно начинали сжиматься. Джеймс же бросил взгляд на меня, а затем посмотрел прямо Фоулеру в лицо. — Дядя, — как-то многозначительно начал он, а агент США поднял руку, останавливая его, и отвернул голову в сторону – я увидела его прикрытые веки. Мужчина шумно, медленно выдохнул, опустил руку. Кивнул, наконец открыл глаза и посмотрел на меня. — Что ж, — сказал он уже далеко не так мрачно, но всё ещё предельно серьёзно, — раз произошли такие события.., — он покосился на стоявшего за спиной племянника, — вы все обязаны знать. И ты в первую очередь, Эвелина. Пальцы слегка разжались на краткий миг. Чтобы сжаться вновь. Джеймс тоже позволил себе глубоко вдохнуть и выдохнуть, а затем зашагал ко мне. Я молча наблюдала за его приближением, за тем, как он встаёт рядом, прямо передо мной, всё ещё глядя мне в глаза. — Должен предупредить, Эвелин, — Джеймс подал мне руку, и я, с секундной заминкой, приняла её, поднялась, — что история эта будет длинной… Мне было не привыкать слышать длинные истории. Сразу несколько я услышала за тот месяц, в течение которого боролась за жизнь, а сейчас я слушала ещё одну ночами, настолько долгую, что края ей пока не видно. Джеймс не отпустил мою руку сразу, как помог подняться. Я даже не особенно поняла, зачем вообще мне было нужно вставать. Так или иначе, когда я оказалась на ногах, Джеймс опустил руку, но ладонь его продолжала сжимать мою. Несколько мгновений, кратких секунд он держал её, и я вдруг почувствовала, как слегка шевельнулся его большой палец, едва заметно, но ощутимо провёл по моей коже. А потом замер, и Джеймс выпустил мою ладонь. Со стороны это наверняка выглядело как больше случайная, очень кратковременная задержка сцеплённых ладоней. Его лицо не выразило никаких новых эмоций, а моё защитила хмурость. Пробиться сквозь неё не смогли даже волнение и трепет, хотя, кажется, на секунду черты моего лица расслабились. Удивительно… даже сейчас, когда я дико зла на ситуацию, когда в шоке от неё и готова трясти Джеймса до тех пор, пока он мне всё не расскажет… он всё ещё умудряется воздействовать на меня… так. Так, как прежде не удавалось никому. — Я так понимаю, нас всех ждёт что-то интересное? — с ухмылкой осведомился Уилджек, стоявший рядом с Балкхэдом. — Я не успел ещё отойти от осознания, что у нас есть Хранительница, а тут снова тайны. И не говори, Уилджек. И не говори. Агент Фоулер взглянул на недавно спасённого, а затем и на всех остальных автоботов очень серьёзно. — Я приношу свои извинения за то, что мы не говорили об этом раньше. Однако до сих пор это касалось лишь моей семьи и почти не проявлялось. Мне жаль, что вам пришлось узнать об этом в такой форме. Я не выдержала. — Скажите наконец, о чём именно мы узнали?! В данный момент вы не прояснили ничего, лишь сделали ситуацию ещё непонятнее. Фоулер не разозлился. Посмотрел на меня, спокойно кивнул. — Ты права, Эвелина. Что ж, в таком случае, не будем больше затягивать. Мужчина шагнул назад, и его спина упёрлась в стену той площадки, где находились знаменитые жёлтые диваны и… джойстики. Американец впервые чуть расслабился и наконец заговорил ещё более чётко, мощным голосом: — Итак. Эвелина, тебе ведь известны имена Хранителей предыдущих поколений? Я оторопело моргнула, не понимая, каким макаром сюда это приплелось, но всё же медленно кивнула. — Да, — я увидела во взгляде мужчины просьбу продолжить и послушно принялась перечислять, хотя и мрачным тоном: — До меня была Александрина, до неё Беатриса. Благодаря снам, транслируемых Ярилом, я всё же запомнила, как её звали. — Да, верно, — мужчина кивнул. — А вот кто был до Беатрисы – помнишь? Я позволила себе на миг задуматься, а затем покачала головой. — Нет, — ещё чуть подумав, я добавила: — Помню, что это был мех, не фем. Но имени – не помню. — Его звали Авраам, — уверенно ответил мне агент Фоулер. — Авраам. Стоящая рядом Арси пробормотала: — Отец народов… И ведь не лень же им запоминать все эти значения имён… Я вскинула бровь: — Ну и к чему вы это? Чем так знаменит этот Хранитель? Кажется, я уже привыкла, что все ответы на интересующие меня вопросы начинаются с долгих рассказов о хрен пойми зачем здесь нужных персонажах. Голос подал Оптимус: — Авраам был одним из тех Хранителей, чьё существование было одним из самых коротких. Он пробыл Хранителем у примерно двух поколений. Арси присоединилась к рассказу почти задумчиво: — Дальше его история туманна. Он очень быстро нашёл преемника, передал ему силу… “Ярил передал”, — педантично поправил мой мозг. — … и после этого просто исчез, — Арси повела плечами, будто поёжившись, — как и все Хранители, впрочем. Интересненько… Но я всё ещё не понимаю, причём… — Он отправился на Землю, — вдруг раздался голос агента Фоулера, резко прервавший мои мысли, и все автоботы вдруг дружно подались вперёд, кто-то даже ахнул. — Что-о-о? — спросил Балкхэд. — Невозможно, — совершенно серьёзно, с недоверием пробормотал Уилджек. — Би-би!? Арси и Оптимус промолчали, но и на их фейсплетах застыли те же вопросы. Я подала голос: — На Землю? — спросила почти безэмоционально, ибо картинка складывалась пока с трудом. Я даже удивления от сказанного мужчиной почти не испытала. Фоулер кивнул. — Именно. На Землю. — Агент Фоулер, откуда вам это известно? — спросил наконец Оптимус, и мужчина поднял голову, чтобы посмотреть на Прайма, самого высокого трансформера среди присутствующих. — Потому что именно этот Хранитель имеет непосредственное отношение к моей семье. В моём мозгу вдруг будто прорвало плотину, и вся безэмоциональность куда-то делась. Я вперилась в мужчину сверляще, неотрывно, но ощутив на себе взгляд серых глаз, посмотрела на Джеймса. Он неожиданно спросил: — Эвелин, помнишь моё генеалогическое древо? Я моргнула, замечая, как резко поворачивает голову в сторону племянника Фоулер, как его глаза расширяются и всё лицо отображает какую-то сложную смесь эмоций. Но сейчас я не обратила на это внимания. — П-помню, — медленно кивнула я. — Да, помню. Ты про русскую кровь или что? Ребята молча смотрели на нас, явно не до конца понимая, о чём мы вообще говорим. — В общем-то да, про неё, — Джеймс повёл плечом и чуть наклонил голову в сторону, тихо выдыхая через нос – разминал шею. Снова подняв глаза на меня, он продолжил: — Я про мою бабушку. Которая русская, да. — Я помню её, помню. Ты это к чему? Фоулер шумно выдохнул, потёр переносицу. — Раз ты уже настолько осведомлена о нашей родословной.., — мужчина отнял руку от лица и, взглянув мне в глаза, вдруг выпалил одним махом: — Эвелина, дело в том, что Джеймс – потомок этого Хранителя. В первый миг… я не почувствовала ничего. Я прекрасно слышала, что сказал Фоулер, даже могла повторить его слова в точности. Не могу сказать, что до меня не дошёл смысл, ведь это не так – я поняла. Но… ничего. Я лишь продолжала смотреть на них обоих – на мужчину с хмурым лицом и парня, не отрывавшего взгляда от меня. Охи, ахи – всё донеслось как сквозь вату. Звуки показались приглушёнными. Мир был замедленным и тихим, нереальным. А потом всё резко стало настоящим. Я распахнула ресницы и, едва успевая за мыслями в голове, стремительно шагнула вперёд. На Фоулера я больше не смотрела. Только на темноволосого парня с серыми глазами. — Ты.., — не то прошипела, не то выкрикнула я, — ты – потомок Хранителя? Одного из моих предшественников?! Почему ты никогда не говорил?! Неверие, шок, злость обрушились единым махом, мощной эмоциональной волной, и в этот раз я плюнула на контроль. Продолжая медленно наступать на Джеймса, я чувствовала, как медленно загораются мои глаза. Мне казалось, что в эту секунду я выглядела если не ужасно, то как минимум дико и хоть сколько-нибудь устрашающе. Но Джеймс, вопреки логике, не испугался, даже не вздрогнул. Медленно поведя головой в сторону, он шагнул ко мне, чуть приподняв ладони, будто успокаивая. От удивления я невольно остановилась, хотя ярко полыхающее в моих глазах пламя никуда не делось. — Эвелина, — спокойно произнёс Джеймс, не отрывая от меня взгляда, без страха заглядывая в полыхающий взор, — я не хотел этого скрывать. Просто до сих пор говорить об этом было ни к чему. — Ни к чему?! — я резко выпрямилась, сжимая кулаки. — Ни к чему? Ни к чему говорить Хранительнице о том, что ты сам – потомок Хранителя? Ты надо мной издеваешься? — А как ты себе это представляешь? — спросил он чуть жёстче, но всё ещё спокойно. — В тот момент, когда мы впервые встретились? С порога, сразу «привет, я потомок Хранителя»? Или позже? Нет разницы, Эвелин, когда, в любой момент это было бы ни к месту. Я глухо выдохнула сквозь с зубы. Злость чуть-чуть утихла, сталкиваясь с пониманием, что в словах Джеймса есть доля правды. Только огонь в глазах гаснуть пока не желал. — Авраам, хоть и прямой мой предок, но всё же довольно далёкий, — Джеймс опустил руки, видя, что я стою на месте, но всё ещё смотрел мне в глаза. — Я не сын и не внук ему, лишь сколько-то там раз пра-пра-правнук. Тем более что.., — он всё же отвёл взгляд в сторону и уже несколько хмуро закончил: — Тем более, что прежде факт моего происхождения почти никогда не давал о себе знать. Я иронично вздёрнула одну бровь. — Почти? Вот прям почти? То есть это мне так «повезло», что бац – и в Джеймсе всё сразу проявилось? — Почти, — не реагируя на сарказм, серьёзно подтвердил парень. Вздохнул, задрав голову, а затем его глаза снова нашли мои. Почему он так смотрит? Я скоро не выдержу напряжения от его прямого, открытого и жутко пронзительного взгляда. — Я.., — он вздохнул снова и наконец выдавил, — я физически сильнее любого человека такой же комплекции. Сильнее, быстрее, гораздо медленнее устаю. На сон ещё уходит меньше времени. В общем, у меня повышены все физические показатели. На этом всё. Больше никаких проявлений никогда не было. Но в последнее время.., — Джеймс вдруг опустил взгляд на свои руки, дёрнул уголком рта будто в задумчивости, — в последнее время у меня ощущение… что я стал ещё сильнее. Не выдержав, я поморщилась. Сначала он «вообще понятия не имеет», потом «ну я потомок, но никаких проявлений нет», дальше «есть, но только физические, ничего такого», а теперь у него «в последнее время стал сильнее». Чем дальше в лес, тем больше дров. А что следующее? Выяснится, что он умеет читать мысли, как Эдвард Каллен? А потом у него окажется сверхспособность превращаться в бабайку, которая ему передалась по линии дедушки? Почему я вечно должна из всех вытягивать правду?! Шаг назад вышел каким-то рваным, усталым. Едва заметно качая головой и всё ещё не скрывая тлеющего пламени в глазах, я отвернулась, собираясь уйти, но в ту же секунду руку обожгло прикосновением знакомой ладони. И вот теперь я почувствовала. До сих пор такое я испытывала лишь однажды. Месяц, наверное, назад, в какой-то момент мне показалось, что я ощущаю знакомые потоки силы. Только они принадлежали не мне, а… Оптимусу. Ощущение было не очень сильным, но всё же заметным. Я словно физически почувствовала некое родство. Ярил тогда объяснил мне, что это неудивительно, ведь именно с точки зрения силы у нас общий предок. Я ещё не до конца разобралась с сутью силы Праймов, но тем не менее о существовании таковой знала, поэтому не стала зацикливаться на этом моменте. Ярил, к слову, предупредил, что наверняка и Оптимус может ощущать мою силу (это ключевое, Прайм чувствует именно мою силу, не меня, и так же наоборот), но эта связь довольно слабая, требует определённой настройки и сосредоточенности. И то, на приличном расстоянии эта связь слабеет ещё больше, становясь совершенно незаметной, и лишь в исключительных случаях она способна себя проявлять в таких условиях. “К примеру, я почти уверен, что во время инициации Оптимус твою силу почувствовал”, — сказал тогда Ярил. — “Не факт, что он догадался, что именно ощущает, но всё же.” Позже я пыталась вновь как-то прочувствовать силу Прайма, находящегося в нескольких шагах от меня, но выходило это с переменным успехом. Да и когда выходило, ощущение было едва-едва заметным. Ярил оказался прав, связь была довольно хиленькая, да к тому же относительная – всё же Праймы и Хранители, хоть и черпают силу из примерно одного источника, являются разными существами. Из всех попыток ощутить магическим способом силу Оптимуса я сделала простой вывод – нужно иметь определённую настройку и как минимум активированную силу, чтобы почувствовать хоть что-то. Сегодня же… сегодня я касалась Джеймса много раз. Конечно, теперь все его скачки температуры и явно плохое самочувствие, со стороны один в один напоминавшее мои приступы, вставали на свои места, но говорить ему об этом сейчас я не собиралась точно. Он должен был сказать мне правду, а не строить из себя независимого. Но когда я касалась его горячей – явно по причине активировавшегося наследия – кожи, я не чувствовала ничего. Сила просто не отозвалась. И когда он подал мне руку уже после того, как впервые трансформировался – тоже. Зато сейчас… Я отпустила контроль. Я позволила силе вспыхнуть. Горящие глаза – мелочь, но это уже магия. И её оказалось достаточно. Волна чужой и в то же время до невозможности знакомой силы хлынула в меня резким потоком – свежим и прохладным, непривычно уравновешенным. Его энергия сбила с толку, внеслась так неожиданно, что заставила замереть, затаив дыхание, и Джеймс воспользовался этим, развернув меня обратно к себе. Спокойная прохлада добралась до самого нутра моей силы. Глаза будто сами собой медленно погасли. Серый взор парня стал мягче. — Эва, я не знал, что такое случится, — ему пришлось чуть наклониться, чтобы смотреть мне в лицо, ведь поднимать голову я не стала; вторая рука парня вдруг легла мне на плечо, но сквозь ткань я не почувствовала никаких изменений; будто в лёгкой апатии лишь продолжала смотреть на его лицо. А он продолжил, сжав пальцы чуть сильнее: — Я рассказал всё. Ты поверишь мне? Последний вопрос не был умоляющим или испуганным. Нет, он был произнесён даже несколько жёстче всех предыдущих фраз, и в нём было лишь одно требование – ответить предельно честно. Джеймс так и не выпустил мою руку, но прохладный поток чуть ослаб, и ко мне вернулась возможность соображать. Верю ли я? А я… Ответ пришёл сам собой. Вспомнились все два месяца нашего знакомства. Наша мини-вражда первый период, то, как мы, оставив распри, полностью положившись друг на друга, вместе спасали друзей, как не задумываясь хватались за руки, как сразу после скраплетов и Арктики обнаружили, что от вражды ничего не осталось, как позже Джеймс буквально выдернул, спас меня от очередного безумного плана мамы, как мы гнали на мотоцикле, как вместе ели и потом много часов говорили с ним обо всём на свете, перескакивая на совершенно не связанные между собой темы… Тогда мы узнали друг о друге совершенно рандомные факты. Но спустя месяц выяснилось, что по ним Джеймс научился улавливать моё эмоциональное состояние, замечать то, что даже родители не замечали! А я… Я взглянула в серые глаза почти устало. Сложно быть уверенной, что за такой короткий срок ты успела узнать о человеке всё. Но учитывая то, что мне известно… что я чувствую в этом момент и в чём уверена… — Да, — произнесла я, невольно прекращая испытывать последние капли злости. — Поверю. И с этими словами я осторожно высвободила свою ладонь из его, понимая, что это и так уже допустимый при присутствующих максимум. Может, Джеймс забыл, но мы были не одни. Позже… мы обсудим это отдельно. Позже. А сейчас я точно знаю, что не могу ему не поверить. Просто не могу. — Как это возможно? — спросила Арси несколько мрачновато. — Хранитель Авраам просто покинул Кибертрон и остался на Земле? — Насколько мы знаем, он тогда уже не был Хранителем, — откликнулся Фоулер. — Он остался на Земле, когда уже сложил полномочия. И на Кибертрон он уже не возвращался. — Логично, — невольно откликнулась я, глядя в сторону. — Что говорит история трансформеров? Беатриса стала Хранительницей так же, как все? А Авраам? — Согласно тому, что хранится в архивах, — произнёс Оптимус, — сила была передана Беатрисе. На этом записи об Аврааме прерываются. Однако подобное происходило с каждым из его предшественников. Хранители присоединялись к Великой искре тихо… просто исчезали. Полагаю, если бы кто-то из них пожелал покинуть Кибертрон, этого никто бы не заметил. Короче, он свалил. Явно без всяких проблем, практически сымитировав смерть. Сам же улетел на другую планету. А… — А зачем ему вообще было улетать? — спросила я, снова поднимая глаза на Фоулера. — Я верно понимаю, что именно ради ухода на Землю он отказался от силы Хранителя раньше времени? Зачем ему было это? Фоулер помолчал несколько секунд; краем глаза я заметила, как Джеймс задумчиво и будто неловко пожевал губами, бросив на меня выразительный взгляд. Нет, нет, не говорите мне, что… — Он влюбился в человека. Я подавила стон. Кто б сомневался… Так оригинально, что аж тошно. — Прекрасно, — я закатила глаза, не удержавшись. — Ладно, можете не продолжать. Хотя, нет, ещё вопрос. Я правильно понимаю, что он каким-то образом тоже стал человеком? Потому что иначе я, простите, не понимаю чисто с практической и физической точек зрения, как у него вообще возникло человеческое потомство. И, знаете, я заметила, как у Джеймса дёрнулись уголки губ от этого вопроса. — Да, верно, — Фоулер не улыбнулся, слава Богу, — каким образом, мы не знаем, но да. — А сколько он прожил? Во будет прикол, если он жив до сих пор. — Довольно долго. Лет сто двадцать. А, нет. Ну и ладно. Хотя для Хранителя это не много, кстати. — Хорошо, тогда последний, наверное, вопрос. Агент Фоулер, раз Джеймс упомянал своё древо и бабушку… я правильно понимаю, что в отличие от Джеймса сами вы потомком Хранителя не являетесь? Автоботы опять подняли удивлённые окуляры, окончательно, видимо, запутавшись. Я им сочувствовала. — Да, — Фоулер опустил наконец скрещённые руки, — я обычный человек. До сих пор мы думали, что и Джеймс в целом обычный. Но… Он не стал заканчивать. Мы и сами знали. Дальше разговоры для меня звучали глуховато. Фоулеру всё же пришлось пояснить ребятам, как так вышло, что Джеймс потомок, а сам он нет, хотя его рассказ был куда менее подробным, чем нарисованное для меня месяц назад дерево. Я почти не слушала, отойдя в сторону, и отрешённо разглядывала пол. Ну вот… я и узнала правду. Хотя бы эту. Хотя бы здесь я могу выдохнуть. Тогда что меня продолжает так тревожить? Я стояла где-то в углу зала, слушая этот звенящий гул в голове, когда сквозь него до меня донёсся звук лёгких шагов. Поднимая глаза на уже знакомый, чуть встревоженный взгляд Арси, я поняла, что наконец вспомнила причину тревоги.* * *
Главный зал базы автоботов Может, шок был не таким уж и сильным. Может, он и так подозревал, что что-то сегодня случится. Может, глубоко внутри мозг понимал, что случившееся – часть того, что от рождения заложено в природе. Может, причина была в чём-то ещё, Джеймс не знал. Так или иначе, лёгкое напряжение – это всё, что парень сейчас испытывал. Ему ещё предстояло разобраться с новообретёнными способностями, принять их, научиться пользоваться, рассказать обо всём родным… но это потом. Сейчас его куда больше волновала Эвелина. Джеймс не отрицал очевидного, понимая прекрасно, почему волнуется именно из-за неё, но понимал он и что сейчас не должен её трогать. Должен дать ей время принять всё, что она узнала. Может, и вправду следовало сказать раньше? Джеймс действительно считал, что раньше это не имело смысла, но почему-то сейчас он чувствовал себя виноватым. А ещё то, что на месте Эвелины он бы тоже очень злился. Интересно, он поэтому весь день провёл, как на иголках? Поэтому так дёргался? Но почему наследие проснулось именно сейчас? Что случилось? У Эвелины есть догадки? Ему хотелось спросить… но он держался. Отвечая на вопросы автоботов, в какой-то момент он понял, что не видит Эвелину. Где же она? Он не успел начать оглядываться или спросить вслух. К ним всем, уже давно стоявшим в одной куче, вдруг подошла непонятно когда отошедшая в сторону Арси, и рядом с ней и оказалась та, кого он искал. — Ребята, — произнёс её серьёзный голос, и последние обсуждения, и так уже подходившие к концу, тут же стихли; Джеймс напрягся, глядя на опущенные, но почему-то сжатые в кулаки руки девушки: — У нас есть ещё одна проблема.