* * *
Эвелина Скрипящая под колёсами пыль была слышна даже сквозь шлем. Хотя я ещё в начале августа успела убедиться, что в этой местности полно каменной пыли. Неудивительно. Кругом же сплошные камни. Слоёные и оранжевые. Вместе с Арси мы приближались к Джасперу. В обычных ситуациях фем частенько позволяла себе ездить очень и очень быстро, но сейчас выбрала темп поспокойнее. И хорошо, потому что из стен базы мы выехали довольно резво, я бы даже сказала, «вылетели как пробка», стоило Арси убедиться, что я и Джеймс сели. Видимо, ей не терпелось на воздух. Да, на очень пыльный каменный воздух. Зачем ей в принципе воздух, трансформерам же необязательно дышать?.. К счастью, по мере приближения к городу удручающая картина в виде бесконечной каменной пустоши стала сменяться. Вдалеке появились деревья и даже намёки на траву. Джаспер оказался городком очень маленьким, простеньким. Не было ни одной высотки, улицы оказались широкими, местами даже пустыми. Непривычно было видеть, что вокруг ни одной, простите, Хрущёвки или типо того, все дома стояли частные, как правило одноэтажные, небольшие. Слабое освещение исключительно вдоль дорог, малое количество машин, относительная тишина – в каком-то смысле городок выглядел немного грустно, но в то же время был по-своему уютен. Въезжая в черту города, Арси замедлилась, и я завертела головой, осматривая виды, одновременно такие похожие и непохожие на те, что были в американских фильмах. Погорячилась я с травой и деревьями. Да, они были, но в ничтожно малом количестве, настолько редко разбавляя собой местность, что казались лишними, неуместными, даже искусственными. В остальном же город представлял собой скопление в одном месте различной инфраструктуры в окружении асфальта и бесконечного вида на огромные песчаники. Ярко-оранжевые, высокие, которые днём одним своим видом будто разогревали воздух ещё больше, а ночью добавляли городу некую закрытость, ощущение лёгкой отделённости от остального мира, укромности. Сквозь шлем видимость была такой себе, так что я оставила попытки рассмотреть детали до момента, пока доедем. Тем более, что смешки Джеймса, явно ощущающего степень моего любопытства, были уже ну слишком явными. Вряд ли он издевался, я сама умудрялась одновременно улыбаться и хмуриться. Хотя чё он смеётся, будто сам на моём месте не так бы реагировал. Но вертеть головой я тут же перестала. Успокоившись, с лёгкой улыбкой прижалась обратно к Джеймсу и демонстративно медленно обхватила его крепче, провела по его животу пальцами. Мимоходом. И исключительно для того, чтобы согреться и расположиться удобнее, естественно. Смешки тут же подозрительно стихли. Плечи Джеймса, живот и спина напряглись, он будто вцепился в руль крепче. И лишь спустя несколько неподвижных секунд он очень-очень глубоко и медленно вздохнул и расслабился. С явным усилием. Я усмехнулась под шлемом. То-то же. Всё же хорошей было идеей поехать. Мы даже ещё не прибыли, а я уже чувствовала, как далеко не самое лучшее расположение духа стремительно улучшалось. Сейчас даже казалось, будто я подсознательно ждала, пока не подвернётся возможность покинуть пределы базы, потому что это бесконечное напряжение начинало меня убивать. И когда прозвучало предложение поехать в Джаспер, я ухватилась за него с готовностью. Перед отъездом меня смущало только одно. Одежда. Зря, как оказалось. В России было уже откровенно холодно и дождливо, однако на улицу я не выходила и не планировала, поэтому на базу не брала верхней одежды. К счастью, погода в Америке не равнялась погоде в России, и обычные, довольно тонкие синие джинсы, кроссовки и тоже тонкий, слегка удлинённый шерстяной тёмно-серый свитер оказались идеальны для местных +15 градусов по Цельсию. Во время езды на мотоцикле, конечно, становилось слегка прохладно, но спина Джеймса прекрасно согревала. Откровенно говоря, в итоге мне даже жарко стало. Отчасти поэтому я очень ждала момента прибытия и обрадовалась, когда Арси замедлилась до совсем уж ползучей скорости, а потом и вовсе мягко остановилась. Я слезла первой, стягивая шлем и наконец делая глубокий вдох. Джеймс подошёл со спины, тоже стянул шлем и, когда я повернула к нему голову, улыбнулся. — Ну, что скажешь про воздух? Я медленно выдохнула через рот. — В целом такой же. — Я развернулась обратно к Арси и договорила, чуть поворачивая назад голову: — Только пыльный и не такой влажный. — Он у вас классифицируется на подвиды? — подала голос Арси, не скрывая усмешки. Как ни бывало раздражения; а ведь в эту поездку она рвалась едва ли не больше, чем я. — Американский, финно-угорский, подмосковный? В округе никого не было, поэтому фем не боялась разговаривать. Издав короткий смешок от её вопроса, я едва заметно склонилась к ней и заговорщически зашептала: — Больше тебе скажу, люди в Питере утверждают, что у них каждая ветка метро свой отдельный воздух имеет, — я сделала страшные глаза, не сомневаясь, что Арси выражение моего лица видит. — А про особый питерский воздух я вообще молчу! Джеймс покосился на меня с сомнением. — Вроде там речь про запах… Я тут же зашипела, резко выпрямляясь: — Не пали контору! Джеймс растерянно моргнул, а Арси, спустя всего две секунды тишины, рассмеялась. Удерживать серьёзное лицо в таких условиях оказалось нереально, так что я не выдержала и сама широко улыбнулась. Понявший наконец шутку парень недовольно отвёл взгляд в сторону. Отсмеявшись, Арси заметила в привычной ей манере: — Шпиона из тебя точно не выйдет, Джеймс. Мы захихикали уже вдвоём, и он закатил глаза. — Ну вас, — парень мотнул головой и вдруг оглянулся, отступил на шаг назад. Когда я и Арси наконец успокоились, Джеймс, уже смотрящий куда-то целенаправленно, без какой-либо обиды в голосе произнёс: — Ладно, я сейчас вернусь. — Он поднял взгляд на меня: — Эвелин, голодная? Тут рядом кафешка. — Ой, не, — я помотала головой. — У меня ещё завтрак не переварился. — Тогда оставайтесь тут. Через несколько минут вернусь. Джеймс зашагал в сторону круглосуточной заправки и вскоре скрылся из зоны видимости, а я огляделась. Ближайший источник света располагался в той стороне, куда ушёл Джеймс, здесь же было откровенно темновато. Арси стояла недалеко от проезжей части, и её границы были обозначены только разметкой. Никакого тебе отдельно выделенного тротуара, ровная поверхность асфальта шла натурально повсюду, без разграничителей. Не было даже несчастного бордюра. Я с сомнением опустилась на корточки. Потрогала поверхность асфальта на температуру, а потом вспомнила, что уже вот три с лишним месяца могу садиться на холодное, не застудив никаких органов, и радостно плюхнулась прямо на асфальт. Как классно всё-таки быть апгрейднутой версией человека, честное слово. — Тебя так развеселил асфальт? Арси аккуратно подъехала ближе и снова опёрлась на подножку. В голову пришла мысль. — Не, это на меня так американский воздух влияет, — хмыкнула я, уже разглядывая мотоцикл. Ну… вроде должен выдержать, правда? В итоге я тоже переместилась к Арси ближе, не вставая, и, оказавшись буквально у неё под боком, аккуратно, медленно прислонилась к ней спиной. — Стоишь? — уточнила я, повернув голову и не опираясь на всякий случай полностью. — Стою, стою, — она чуть повернула руль – видимо, для большей устойчивости, – и я медленно полностью расслабилась, позволяя себе опереться. Мотоцикл даже не покачнулся. — Фух, гораздо лучше. — Я села поудобнее, полностью вытянула одну ногу вперёд, другую согнула в колене и подтянула к груди. Стало совсем хорошо. Арси молчала, но отчего мне казалось, что глядя на меня, она улыбается. Ну, насколько это возможно в режиме мотоцикла. В ночной тишине, пропитанной американским воздухом насквозь, стало как-то очень уютно. — Ну, а теперь, рассказывай, — произнесла я на выдохе, когда наконец полностью уселась. Повернув голову к Арси голову, закончила с улыбкой: — Что это за многострадальный булыжник? Фем недоумённо спросила после небольшой заминки: — Какой булыжник? — Который в следующий раз будет валуном. Кажется, если бы Арси могла, то закатила бы сейчас оптику. — Ты б ещё более давние реплики вспомнила, Лин, — буркнула она. Голос сразу сделался ворчливым. Я тихо заметила: — Это было минут пятнадцать назад… В ответ Арси только многозначительно промолчала. Клянусь, эта фем даже молчать, даже в обличье мотоцикла, особенно в обличье мотоцикла умела страшно. — Обычный булыжник, Эвелина, — медленно произнесла она наконец. Провентилировав, продолжила: — Столкнулись с десептиконами, когда были с Балком на разведке. Должны были осторожно понаблюдать, но громила решил известить о нашем присутствии всех-всех-всех и повалил булыжник едва ли не им на головы. Я невольно прыснула, представив себе эту картину в красках, хотя в условиях серьёзного боя смешного тут было мало… но всё равно смешно. — Это же обычный день Балкхэда, — заметила я, всё ещё улыбаясь. — Был ли повод так злиться? — Я не злилась. — Поэтому так поспешно согласилась уехать? — Я поинтересовалась: — С каких это пор у тебя клаустрофобия? — Видимо, с нынешних. — Арси, ну серьёзно. Она снова провентилировала. — Не придирайся к словам, — сказала фем очень ровно. — Выехать мне хотелось, вот и всё. — Неужели из-за бедняги Балкхэда? — С Балкхэдом такое происходит постоянно, Лин, не обращай внимания. Я немного помолчала, рассматривая синий мотоцикл. — Не думай, что я не вижу, — медленно произнесла наконец. — Ты последние две недели нервная. Теперь помолчала она. — Нервная? Я доверительно сообщила: — Как чихуахуа. Она опять помолчала, прежде чем неуверенно уточнить: — Это ты чихнула? Помогите. — Нет.., — выдавила я, не зная, смеяться или плакать. Сдерживая хохот, закрыла лицо руками, кое-как успокоилась и наконец сумела сказать: — ну в общем, не уходи с темы! Арси устало провентилировала. Руль снова слегка повернулся. — Лина, ты в курсе, что так в лоб не спрашивают? — В курсе, — откликнулась я уже не так весело. — Но мои окольные вопросы вы торжественно игнорируете. — Как, впрочем, и ты мои, — ровно вдруг заметила она. — Или скажешь, что это не ты последнее время ходишь хмурая? Я молча отвела взгляд в сторону. Разговор официально зашёл в тупик. Мы обе молчали, когда Джеймс вернулся. Судя по наклону стаканчика в его руках, бо́льшую его часть он уже выпил. — Когда ты успел? — спросила я, нарушая тишину и не скрывая удивления. Джеймс пожал плечами. — Пить очень хотелось. Я было усмехнулась, когда вдруг внутри очень странно, нехорошо шевельнулась магия. Резко наклоняя в сторону голову, чтобы волосы закрыли лицо, я почти зашипела, потёрла грудь ладонью. Колени автоматом притянулись к груди. Мамочки, что такое?.. — Эвелина? — Джеймс всё-таки заметил, резко опустился рядом, взял за плечо. Судя по глухому стуку о мусорку, стаканчик он успел мгновенно опустошить. Я задрала вверх голову, втянула воздух через зубы. Тревога нарастала с каждой секундой. — Лина? — напряжённый голос Арси. Джеймс резко переместился, сел прямо передо мной, обхватил плечи двумя руками. Я с усилием вернула голову в вертикальное положение. — Нам.., — выдавила кое-как; обе ладони пришлось прижать к груди, — нам надо возвращаться. — Вдох, выдох… боже. — Что-то не то, магию крутит. — Что-то на базе? — быстро спросила разом посерьёзневшая Арси. Я тяжело покачала головой. — Нет.., — от тревоги внутри уже хотелось лезть на стенку, — здесь. Джеймс хмуро, внимательно вглядывался в моё лицо. — Но здесь же всё в порядке, Эвелин, — он не выпускал моих плеч. — Что… Он резко замолк, и у меня отшибло дыхание, когда я увидела красную точку у него на груди. Словно… словно… Множество красных точек внезапно возникло и у меня на груди, на ладонях. Я дёрнула головой, всё ещё не в силах вдохнуть. Словно от лазера. Арси сориентировалась быстрее нас и в одну секунду трансформировалась, активировала оружие. Лишившись опоры, я пошатнулась, но руки Джеймса удержали, пальцы вцепились в меня почти до боли. Без воздуха в лёгких в ушах звенело, звуки стали глухими. Я не могла даже толком пошевелиться, лишь моргала, ощущая, что глазам почему-то стало очень сухо. Выключите этот звон… Арси нависла над нами, готовая закрывать от любой угрозы, хотя из нас троих этим заниматься вообще следовало мне. Несколько лазеров оказались наведёнными и на автоботку. И тогда где-то впереди зазвучал голос: — Крайне не советую делать глупости, леди, — и звон в моих ушах стих, когда я услышала его; слишком чёткий, слишком уверенный, немного хриплый… заставивший меня срочно искать его обладателя голос. — Если не хотите, чтобы кто-то пострадал. Жуткий акцент в сочетании с на редкость правильным произношением страшно резали слух. Джеймс, чьи глаза словно застыли, очень медленно повернул назад голову. Игнорируя все доводы рассудка, я тоже пошевелилась, вытянула голову в сторону, ища взглядом говорившего. Арси без всяких сомнений трансформировалась, потому что была уверена, что на нас напали десептиконы. Но это были не они. Прямо передо мной, в нескольких метрах от нас стоял мужчина в военной форме, сложивший руки за спиной. Со страшным, изуродованным шрамами лицом и глубоко посаженными, определённо безжалостными глазами. И стихло это ощущение, тревога прошла, её просто выключило. Магия медленно растеклась, распределилась по всему моему телу, словно пантера, готовящаяся к прыжку. Это могло значить только одно. Источник ощущаемой угрозы сейчас стоит прямо передо мной. Я почувствовала, как Джеймс слегка дёрнулся, как от порыва закрыть меня собой, но в последний момент заставил себя держаться на месте. Осторожно, не решаясь издавать лишний звук и не спуская взгляда с неизвестного человека, я очень медленно и тихо втянула через нос воздух. — Кто вы такие? — раздался резкий вопрос Арси над моей головой. Опускать бластеры она и не думала. Мужчина улыбнулся – и его лицо резко стало ещё злее. — Меня зовут Сайлас, — он без всякий опасений сделал несколько шагов вперёд. Арси угрожающе подсветила бластеры, но он даже не моргнул. — А мы – механоиды. Я усилием воли заставила себя быстро оглядеться одними глазами, но больше никого не увидела. Очевидно, все остальные находились в засаде, из которой на нас и наводились сейчас пушки. Господи, ну как же я так проглядела… — Мы предлагаем вам сдаться по-хорошему и проследовать за нами, — улыбка Сайласа стала чуть сдержаннее. — В качестве наших гостей. — А если откажемся? — громко поинтересовался Джеймс почти без иронии, и Сайлас одарил его благожелательной улыбкой. — Тогда могу гарантировать, что кому-то из вас не поздоровится. — Он вдруг перевёл взгляд на меня и легко сказал: — Твоей подружке, к примеру. От удивления я едва не поперхнулась воздухом. В мозгу слегка прояснилось. Чел, а не много ли на себя берёшь? Однако я едва не поперхнулась второй раз, когда от этих слов Джеймс дёрнулся и ещё сильнее сжал мои плечи. Я резко посмотрела на него, расширив глаза. Ало, мужики! Я вам что, девочка беззащитная? Увы, Джеймс на меня не смотрел. — Знаешь, что я могу уничтожить тебя одним выстрелом? — поинтересовалась Арси, не сводя с Сайласа прямого взгляда. На редкость собранная, она будто вообще не переживала, что её видят люди в обличье трансформера. Впрочем, с этими людьми однозначно было что-то нечисто. Сайлас совершенно не удивился, увидев фем. Он будто знал, что она вовсе не обычный мотоцикл… — Ты определённо можешь сделать это, Арси, — мужчина снова улыбнулся. — Но тогда мои люди убьют Джеймса и девчонку. И твоей сохранности я тоже не могу гарантировать. Откуда он знает?!.. — Откуда ты знаешь моё имя? — голос Арси стал совсем нехорошим, но я видела по дрогнувшим векам, что эта весть её откровенно встревожила. Джеймс в конце концов тоже не выдержал, резко развернулся, выпуская мои плечи и фактически загораживая меня от Сайласа. Я тут же отползла чуть в сторону, чтобы продолжать видеть мужчину. Мозг лихорадочно старался понять ситуацию. Этот мужчина знал не только имя Арси, но и имя Джеймса… Почему явно не знает моего? — Я всё объясню, когда прибудем на место, — сообщил Сайлас. — А пока я настоятельно рекомендую вам сложить оружие, вернуться в режим мотоцикла и последовать за нами, мы покажем вам дорогу. — Только я и Арси? — уточнил Джеймс, чем заработал ещё один мой взгляд, который он тоже, разумеется, не увидел. Сайлас ухмыльнулся. — Все трое. Джеймса это явно не устроило. — Вам она ни к чему, — он старался говорить серьёзно и собранно. — Если вам нужна информация, я ею располагаю. Нет нужды привлекать сюда девушку. Мне было уже плевать, что Джеймс на меня не смотрит. Я вовсю сверкала глазами на его затылок. Он что, с ума сошёл? Он действительно думает, что я их оставлю?! Кем он меня считает?! — А мы напротив, — Сайлас заговорил совсем добрым тоном, — считаем, что её присутствие окажет благожелательное влияние на наше сотрудничество. С последними словами его улыбка пропала, и лицо наконец отобразило истинные эмоции – лёгкое раздражение, резкими взмахами выделившее злую натуру буквально в каждой черте. — Довольно обсуждений, — сказал он жёстко, — опускайте оружие или мы применим силу. Ну всё, хватит. Опустив притянутые колени вниз, я медленно приподняла ладони над землёй и уже начала их переворачивать внутренней стороной кверху. Магия внутри, сжатая как пружина, охотно потекла по рукам. Взгляд был направлен прямо на Сайласа. Мне оставалась буквально доля секунды, когда вдруг обернувшийся Джеймс буквально вцепился в мои запястья и резко впечатал их обратно в асфальт. Меня бы не сбила боль. Но сбило необычное ощущение, что возникло от его резкого прикосновения. Нечто странное, вроде его силы воли словно толкнулось внутрь меня, и магия просто отхлынула от ладоней. Я подняла на него взгляд расширенных глаз. — С каких это пор ты так умеешь? — прошипела я очень тихо, и Джеймс тут же сверкнул глазами, явно призывая замолчать. Я раздражённо поджала губы, выдернула руки и сжала их в кулаки. Кожа Хранительницы не пострадала, а ведь удар был нехилый. Сайлас абсолютно никак не отреагировал на движения Джеймса, и я вдруг подумала, что со стороны они совершенно не казались подозрительными или необычными. Выглядело так, будто парень проникся угрозами Сайласа, от испуга схватил меня за руки и просто слегка потерял равновесие. Выглядело для других. Но не для меня. Сверля Джеймса взглядом, я собиралась снова открыть рот, когда позади вдруг закричала Арси. Мы резко обернулись в испуге, и фем буквально на наших глазах рухнула на землю, держась за голову двумя – уже трансформированными обратно – манипуляторами. Судя по перекошенному фейсплету, ей было больно. — Арси! — мы оба подскочили к ней. Протянув руку, я поспешно коснулась её головы и едва сама не зашипела, ощутив странное давление на её процессор. Оно медленно сходило уже само, но я бы не была мной, если бы не убрала это. Быстрая и незаметная со стороны магия. Я увидела, как фейсплет Арси расслабился, когда услышала позади насмешливый голос: — Ах да, забыл вам сказать, что наши специальные устройства перебивают любой сигнал, в том числе и сигнал мозга… Процессора, кретин. — …если попытаетесь связаться с другими автоботами или кем-то из людей… что ж, думаю, вы понимаете, что исход вам не понравится. Арси медленно опустила ладони, а я похолодела внутри. Он сказал, автоботы. Неспешно подняв голову, я встретилась с Джеймсом взглядом и увидела в нём абсолютно ту же мысль. Я смотрела очень внимательно и поймала момент, когда кратковременный испуг в его глазах сменился какой-то мрачной решимостью. И он отвёл от меня взгляд. Джеймс оглядел ещё раз осторожно поднимающуюся на ноги синюю фем и обернулся. — Убери оружие, Сайлас. Мы поедем. Я резко развернулась к нему. — Ты что творишь.., — тихо и зло зашипела было снова, но повернувшийся обратно к нам Джеймс резко взял меня за руку и посмотрел прямо, очень-очень близко наклонив голову. — Не вздумай, — коротко произнёс он низким голосом, и я со злостью дёрнула ладонь. Он не выпустил. Рядом раздалась шумная вентиляция, заставившая нас снова отвлечься друг от друга. — Откуда.., — очень тихо процедила Арси, сидевшая так, чтобы находиться с нами примерно на одном уровне, — откуда ему это всё… Джеймс мотнул головой. — Судя по всему, механоиды находятся в поисках новых современных технологий, — он крепче сжал мои пальцы, будто призывая осознать серьёзность положения. — Очевидно, их интересуют и технологии трансформеров. — То есть ты знаешь, кто они такие? — Я всё-таки сумела выдернуть руку. Арси присоединилась почти сразу: — Не сообщил об угрозе никому из нас? — И предлагаешь просто взять и поехать с ними?! — вышло громче нужного, но по моему выражению лица и за километр было бы примерно понятно, что я говорю. — О чём ты вообще… — Эвелина. — Джеймс крепко обхватил меня за плечи, совершенно проигнорировав тот факт, что я пыталась уйти из-под касания. — У нас нет выхода, — одновременно с этими словами магию внутри снова припечатало, отчего я яростно скривилась. — Мы найдём способ, но пока нужно ехать. Я смотрела в его глаза с бессильной злостью. Почти яростью. Она клокотала внутри, просилась наружу, рвалась с остервенелым отчаянием, и, глядя прямо в серые глаза, я с каким-то ледяным равнодушием плеснула магию прямо туда, где были мужские ладони. Огонь вспыхнул в венах, и кожа стремительно разогрелась, даже сквозь одежду становясь невыносимо горячей. Я уловила момент, когда Джеймс это почувствовал. Веки дёрнулись, губы и челюсть напряглись, зрачки дрогнули от боли. Но сжав зубы, нахмурив от напряжения лоб, Джеймс моих плеч не выпустил, вцепился в них крепче. Он выдержал. Не выдержала я, в одну секунду очнувшись, поспешно прекратила, заставила кожу срочно остыть. Джеймс не выпускал мои плечи весь этот период. Ярость резко схлынула, и вместо неё у меня заныло сердце. Теперь мне стало больно. Я хотела, чтобы Джеймс просто выпустил мои плечи, не трогал меня. А он не выпустил… Когда кожа полностью остыла, его лицо медленно расслабилось. Не зная, что говорить и делать, я от эмоций горько сжала губы, и ладони Джеймса быстрым движением растёрли мне уже снова прохладные плечи. Он взглянул на меня без обвинения или обиды, как-то очень серьёзно и коротко шепнул: — Не надо. Мои ресницы дрогнули. Удивительно, что я в этот момент поняла, о чём он просит. Он против того, чтобы я использовала силу… Джеймс наконец отстранился – мои глаза почти в панике нашли его ладони. Кожа была цела и невредима. Кровь Хранителя защитила его от ожогов. Но не от боли. Заставляя себя не впадать в самобичевание, я следом за Джеймсом взглянула на Арси. Её огромные голубые окуляры сверкали, но страха я не видела. Казалось, она очень напряжённо о чём-то думала. — Арси, — как-то очень весомо позвал Джеймс, и фем пождала губы. Снова подал голос Сайлас: — Если не согласитесь, у моих людей рука не дрогнет. — Он усмехнулся, прекрасно понимая безвыходность её положения. Арси молча смерила его неприязненным взглядом, снова посмотрела на нас. Сама я глядела на неё, молясь, чтобы они оба прекратили валять дурака и дали мне спасти их. Но Арси поморщилась… А через две секунды трансформировалась. Сердце начинало бешено колотиться. К сожалению, от страха. — Убери оружие, — на этот раз Джеймс слова почти процедил. Сайлас усмехнулся. — Рад, что мы смогли договориться, — он щёлкнул пальцами, и красные точки, всё это время присутствующие на нас, друг за другом исчезли. А вот мой страх нарастал с каждой секундой. Ладони холодели. Это неправда. Это просто не могло быть правдой… В тишине был отчётливее слышен момент, когда за спиной Сайласа зазвучал звук мотора, и всего через две секунды рядом с ним остановилась машина. Такой же военной раскраски. Мужчина произнёс: — Езжайте следом за нами. Вы поедете в сопровождении, так что не пытайтесь делать глупости. Мы сразу откроем огонь, — с этими словами он спокойно развернулся и вскоре сел в машину. Автомобиль медленно тронулся, потихоньку разворачиваясь, а я всё стояла и смотрела, не в силах пошевелиться. Мягкое прикосновение Джеймса к локтю слегка вернуло в реальность… хотя я меньше всего хотела в неё возвращаться. От прикосновения я сразу поспешила уйти, дёрнула рукой. Вышло автоматически, потому что испытывать чужое давление на магию в третий раз я не желала… как и не желала снова сделать то, о чём потом буду жалеть. Смотреть на Джеймса – тоже. Будто в тумане, слыша по звукам, что машина ещё разворачивается, я первая шагнула к мотоциклу. В голове царило полнейшее смятение. Повинуясь моей воле, магия медленно угасала, возвращалась в спящее состояние. Я не хотела подчиняться, хотела призвать силу и разнести здесь всё к чёртовой бабушке, но остатки веры Джеймсу и Арси всё-таки убедили послушаться. Чем слабее в теле ощущалась магия, тем больше меня охватывала беспомощность. Без силы, без Ярила я вдруг – впервые за несколько месяцев – почувствовала себя обычной, беззащитной человеческой девочкой, в трудную минуту не способной защитить себя не то что от инопланетных титанов – от обычных людей! Нас окружили и заставляют ехать в неизвестном направлении, угрожают… а я ничего не могла сделать. Беспомощность и беззащитность в этот момент ударили даже больнее, чем в день, когда я узнала, что могу скоро умереть. Джеймс медленно сел передо мной, тоже надел шлем. Я медлила несколько секунд, но всё же обхватила его руками, так как держаться было больше не за что. Он не вздрогнул, не испугался. Прежде чем взяться за руль, Джеймс одной ладонью коснулся моих пальцев, накрыл их, обдал теплом. Я не отреагировала. Чувство вины внутри боролось с беспомощным непониманием. И… злость медленно возвращалась. Машина наконец развернулась, неспешно поехала вперёд. Арси, продолжавшая хранить молчание, поехала следом. Я не верила… Просто не могла поверить, что это происходит на самом деле. Спустя буквально пару минут, когда мы выехали на основную дорогу, в сопровождение добавилось ещё несколько машин. Они пристроились сзади, в качестве нашего хвоста, и тогда я поняла, что больше не в состоянии молчать. Скорость заметно увеличилась, добавив шума, и, когда я убедилась, что ближайшее время картина вокруг меняться не должна, громко спросила: — Ничего не хочешь сказать? Джеймс дёрнулся. Учитывая, что мы оба были в шлемах, да ещё ехали с не самой маленькой скоростью, слышно должно было быть очень плохо… но не для потомка Хранителя. И не для трансформера, разумеется. — Давно ты знаешь об этих людях? — поинтересовалась Арси, не скрывая в голосе отношения к ситуации. Явно не сильно отличающегося от моего. Джеймс помолчал пару секунд, прежде чем медленно проговорить: — Не думаю, что это стоит обсуждать сейчас. — О-о-о-о, напротив! — я сильнее сдавила его торс, и отнюдь не из нежных чувств; на этот раз он всё-таки инстинктивно напрягся. Я зашипела: — По мне так сейчас са-а-амое подходящее время! — Эвелин… — Нет, Джеймс! — отрезала без всяких сомнений, прекрасно понимая, что он собирался сказать. — Именно сейчас! Сейчас, потому что другой возможности сказать у тебя может не оказаться! Арси согласно промолчала. Я почувствовала, как Джеймс напрягся сильнее, мышцы его плеч затвердели. Он сделал очень глубокий вдох. — Хорошо, — с крайним неудовольствием наконец процедил он на выдохе. — Но учтите, я сам мало, что знаю, так что это вряд ли что-то изменит. — Позволь это нам решать, — категорично ответила Арси, и я только согласно прикрыла веки. Джеймс чуть наклонился ближе к рулю. Заговорил негромко: — Слушайте. Во время вашей помощи Уиллу с динаядом механоиды догадались о существовании трансформеров. Это незаконная организация, поставившая себе цель заполучить самые современные технологии. Узнав о трансформерах, они сместили курс с динаяда на вас. По крайней мере, насколько мы можем судить. Это всё, что мне известно. При упоминании динаяда я только удивлённо нахмурилась. Это название было мне знакомо. Около двух недель назад агент Фоулер связался с Оптимусом и рассказал о довольно опасном устройстве, нуждающемся в срочной перевозке. Якобы кто-то очень старается его заполучить, а вещица опасная, так что это недопустимо. — Разве миссия по перевозке того устройства не прошла успешно? — первая задала я вопрос, который, не сомневаюсь, вертелся и у Арси на языке. В тот день самого Джеймса на базе не было, команда Прайма уехала на несколько часов, а потом вернулась. Тогда они сказали, что всё прошло нормально. Что-то мне подсказало, что Джеймс сейчас поморщился. — С побочными эффектами. Ну охренеть-приплыли. — Радует, что ты решил об этом сообщить хотя бы сейчас, — с ледяной иронией откликнулась Арси, подтвердив, что ей об этих «побочных эффектах» также не было известно. Джеймс недовольно повёл головой в сторону. — Давайте оставим сейчас этот разговор, — произнёс он довольно сухо. — Всё, что нам нужно на данный момент помнить – именно механоиды так хотели получить динаяд. А сейчас им нужны вы. Всё же и вправду не одна я внутри клокотала от гнева. Арси потребовалось несколько секунд, чтобы хотя бы немного успокоиться и практически ровным голосом заметить: — Это не даёт ответа на вопрос, откуда ему известно об автоботах. — Она добавила после паузы: — И о моём имени в частности. Джеймс едва заметно кивнул. — Конкретно как они вычислили меня, — он продолжил развивать мысль, — догадаться несложно, через дядю. Установили его личность и уже через него вышли на меня. Но откуда он знает тебя… Я включилась в разговор: — Отправляясь к нам, они совершенно точно знали, что с нами Арси, — на эту мысль наталкивало их поведение, так что в её правдивости я не сомневалась. Я обратилась конкретно к фем: — Было ли им принципиально, чтобы это была именно ты? — Сейчас трудно сказать, — поразительно, что её голос продолжал звучать ровно, страха я совсем не слышала. Арси добавила, поразив своим хладнокровием ещё больше: — Но даже если нет, из нас троих им всё равно нужна я. Я постаралась мыслить так же холодно. Спросила: — Тогда к чему им Джеймс? Парень пожал плечами. — Информация, скорее всего. Они знают, что я внедрён в их окружение. — Соответственно, — господи, мне не верилось, что мы втроём сейчас говорим обо всём этом так равнодушно, — меня сейчас захватили просто за компанию? Джеймс почему-то помолчал. — И.., — его голос вдруг стал немного хриплым, — как дополнительное средство давление на нас, — наконец сумел выдавить он. И добавил очень-очень тихо, глухо: — На меня. Мои руки на несколько мгновений всё-таки ослабили хватку, воздух застрял в горле. Вина за короткую вспышку гнева плеснула с новой силой. Голос Арси отвлёк меня от неё: — Ничего, — подчёркнуто ровный, уже даже слишком ровный голос сразу заставил напрячься. — Если им нужна я, вас они не тронут. Так. Подождите. Я настороженно поинтересовалась: — Ты же не думаешь, что мы тебя бросим? Арси подозрительно промолчала, и не только я трактовала это молчание верно: — Нет, Арси, без вариантов, — Джеймс сказал, как отрезал. — Я тебя точно не оставлю там. Что происходит-то, чёрт побери? — Только ты, Джеймс? — осведомилась я, не скрывая злости от их странного поведения. — Мы оба не оставим! Арси было начала: — Лин… Но я перебила без всяких сомнений: — Нет, подруга, ни за что! — если бы могла, я бы встряхнула за плечи обоих, но вместо этого я только сжала торс парня сильнее. — Мы выберемся, в конце концов я… Джеймс так резко дёрнул плечами, что я даже пошатнулась. Слова от неожиданности застряли в горле. Вернув равновесие, я поинтересовалась: — Ты чего? Он как-то вдруг разом напрягся. Даже сильнее, чем до этого. — Эвелина, — произнёс Джеймс настолько серьёзно, что я и сама напряглась. — Ты слышала, что я сказал? Механоиды охотятся за современными технологиями. Когда на этих словах, произнесённых каким-то подчёркнуто тяжёлым тоном, повисла небольшая пауза, я хлопнула глазами. Зачем он повторил то, что мы и так уже все поняли? — Им плевать, что это и в чём оно заключается, — Джеймс продолжал, говорил медленно. — Что бы это ни было, если это поможет им в достижении господства… они захотят заполучить эту технологию. — Его пальцы крепче сжали руль. Фразу он закончил, тяжело бросив: — Любой ценой. И я наконец поняла. Речь шла вовсе не о динаяде, не об Арси, не о трансформерах… Речь шла о моей силе. Обо мне. Джеймс так не хотел, чтобы я использовала силу, потому что это раскроет меня. И тогда… Я медленно прикрыла глаза. И тогда механоиды ни перед чем не остановятся, чтобы либо забрать у меня силу… либо склонить к сотрудничеству. И неважно, каким способом. А их наверняка масса. Джеймс не говорил прямо из опасения, что нас подслушивают. Меня саму не покидало это ощущение. Но давая понять, что услышала его намёк, я на несколько секунд обхватила его крепче, едва заметно шевельнула пальцами. И сказала негромко: — Если понадобится спасаться.., — я тихо выдохнула, — то неважно, каким способом. И я никуда не уйду. Его спина окаменела. А я молча прижалась к нему, кладя голову. Насколько позволил шлем. Даже не надейтесь. Если выбираться… то только всем вместе. Оставалось только придумать, как это сделать, не имея в своём распоряжении великой силы Хранительницы.* * *
Кибертрон. Ровно один ворн до начала войны. Лекса — …Великая сила Хранителей, — торжественный и пробирающий до искры для прочих и откровенно заунывный для меня лично голос Беатрисы вгонял меня в офлайн с поразительным успехом, но я продолжала изо всех сил держаться, — не даётся вся и сразу. На её освоение у тебя уйдёт долгое время, но даже в первые орны после инициации сила в твоих манипуляторах будет очень и очень велика. Рядом с тобой всегда будет Фиам, однако даже он не станет следить за тобой каждый клик. Помнить об ответственности должна в первую очередь ты сама. Я подавила зевок. Сидеть ровно уже давно оказалось за пределами моих возможностей, и вот несколько бриймов так точно я подпирала голову манипулятором. Локоть расположился на столешнице и уже слегка ныл от веса. Казалось, манипулятор держал не только мою голову, а вообще весь корпус. Беатриса же просто излучала силу и бодрость. На мою, усталую и совершенно не величественную позу она сначала покосилась с лёгким неодобрением, но потом всё же решила высококультурно проигнорировать и лишь продолжила декларировать, нарезая медленные круги. Чем ещё больше вгоняла меня в офлайн. В сочетании с её голосом получалась на редкость командная работа. — Первое время, конечно, придётся довольно сложно, — Беатриса продолжала «атаковать» мой бастион. — Сила будет вырываться из-под контроля, многое окажется непонятно и ново. Фиам поддержит по мере своих сил, но не забывай обращаться за помощью к советникам. Их мудрость станет тебе опорой. Онлайн, онлайн, онлайн – наше всё, держаться! Я сжала и разжала кулак, пытаясь взбодрить процессор. Вот примерно так проходили наши встречи с Беатрисой. Она расхаживала по кругу, изредка садилась напротив, но непрестанно говорила, говорила, говорила… а я всё отрубалась, отрубалась… Ну как. Поначалу было интересно. Главным образом потому, что страшно. Метод Мегатронуса помог, шагнув в страх, я смогла хотя бы перестать впадать в какое-то подобие анабиоза при мысли о том, как резко переменилось моё будущее. Страх перестал парализовывать, но сам по себе не исчез, поэтому стал подгонять, почти требовать ответов. А ответы могла дать только Беатриса. Первые встречи я внимала каждому её слову, прокручивала их по нескольку раз в голове… пока в какой-то момент не пришло понимание, что среди всего потока речи действительно полезной информации – с голову скраплета, а всё остальное – обилие сверхпафосных речей, практическое применение которых неясно. И я не знала, как намекнуть на это Хранительнице, чтобы было поделикатнее. Вот и продолжала я слушать эти речи. Смысл их в какой-то момент стал подозрительно пересекаться, а потом и вовсе повторяться, так что… имеем, что имеем, я стала просто отключаться во время таких лекций. И как её Совет только терпит?.. Желая хоть как-то удержаться в реальности, я медленно перевела взгляд куда-то вниз, под свой манипулятор, и сознание всё-таки поплыло. В офлайн… С поплывшим зрением я уже не видела, как Беатриса неспешно дошла почти до самой стены и медленно развернулась. Манипуляторы, как и почти всегда, Хранительница держала согнутыми в локтях, на манер высших, немного переплетя пальцы. Она вещала: — Сразу же после инициации.., — именно в этот момент её взгляд так неудачно упал на меня; Беатриса гаркнула так, что задребезжали стены: — ЛЕКСА! Я в тот же клик подскочила на месте. Колени звучно долбанулись о столешницу снизу, а шея опасно хрустнула. Зато окуляры распахнулись, как миленькие. — А, да, я слушаю! — выпалила тут же, пока нейросеть кричала мне, что только что заработала психологическую травму. Глубокую и неизлечимую. Хранительнице было явно наплевать. Громко она впечатала манипуляторы в столешницу, добивая мою нейросеть окончательно, и буквально рявкнула: — Ты не на каком-то уроке для бет! Я объясняю тебе важнейшие вещи, которые вскоре окажутся под твоей полной и безраздельной ответственностью! Ты хоть осознаёшь, насколько это серьёзно?! — Как же не осознавать, — я поморщилась, осторожно попробовав покрутить шеей – вроде не сломана, — вы регулярно об этом напоминаете. Ладно, я ошиблась. В этот орн что-то отличалось. Хранительница казалась какой-то нервной, и действительно важной информации из её уст сегодня звучало чуточку больше, чем в прошлые разы. Жаль только, что суммарно я её уже всю знала. Беатриса недовольно дёрнула уголком поджатых губ. — Когда ты пришла сюда несколько глаксинов назад, — Хранительница медленно выпрямилась; её голос зазвучал уже не настолько яростно, теперь в нём появились явные нотки порицания, — я надеялась, что ты готова. Что осознаёшь важность возложенной миссии. Однако ты… Забудьте, что я говорила про деликатность. К Юникрону. — А что в вашем понимании входит в «осознание»? — громко поинтересовалась я, и веки Беатрисы дрогнули в удивлении; она никак не могла привыкнуть к тому, чтобы её перебивали. Что поделать, в эти глаксины я пребывала в таком ощущении нереальности, что была и не на такое способна. Почти лениво поднимая на Хранительницу взгляд, я спросила: — Если сострою умный фейсплет и буду кивать через каждые три слова, меня ждёт мгновенная переквалификация из «безответственной глупышки» в «достойную преемницу»? Или вы всё-таки на что-то более показательное ориентируетесь? В повисшей дребезжащей тишине сложно разобрать, что звучало отчётливее. Смятение или ярость. Фейсплет Беатрисы умудрялся выражать одновременно и то, и другое. Я медленно поднялась на ноги, заставляя себя не дрожать перед чётким ощущением резко сменившейся атмосферы. — Хранительница, — позвала очень спокойно; пальцы впились в столешницу. — Беатриса. Она прищурилась. Давай же, Лекса. Не думай. Просто шагни. — Знаете, в чём ваша проблема? — на первых слогах голос не прорезался, потребовалось усилие, чтобы заставить его звучать. Но я уже шагнула, и нужные слова полетели, как с машинной смазкой: — Вы слишком зацикливаетесь на абстрактных вещах. Долг? Угу. Ответственность. Ага, обязательно. Память о величии предков и обязанность приумножить их величие? Здорово, а если перейти на конкретику? Теперь она нахмурилась, не понимая, о чём я. Однако пепелить на месте не спешила, и я пояснила: — Чем вы, к примеру, приумножаете величие предков? — я наклонила набок голову. — Тем, что ходите всегда с ровной спиной? Неплохо, а дальше что? Грозно посмотрите по сторонам? Толкнёте пару раз вдохновляющую речь? В вашем понимании осознание ответственности – это бесконечные разговоры об этой самой ответственности? У Беатрисы под конец моей речи вид сделался совсем обескураженный. Её упомянутая мною осанка уже не казалась такой безупречной. Спокойно. Раз начала, доводи до конца. — Если вам интересно, запомнила ли я основные моменты, — я медленно села. — То запомнила. Сила Хранителей велика, у меня уйдёт время на то, чтобы обуздать её. Фиам, источник силы и помощник Хранителей, будет рядом, я смогу связываться с ним мысленно. А, ещё я стану бессмертной, — и на этой фразе меня всё-таки передёрнуло. Я покосилась на Беатрису неуверенно. — А… что, прямо совсем-совсем бессмертной? Она несколько кликов молчала, только медленно моргала, чем, если честно, всё-таки успела меня напугать. — Совсем-совсем, — наконец ответила фем сдержанно. Ну, где наша не пропадала. — Тогда как же вы собрались умирать? — поинтересовалась я совершенно буднично, и Беатриса явно подавила желание демонстративно закатить оптику. Я буквально видела, как её зрачки дёрнулись. А всё же удивительно, что за всё время нашего общения она ни разу не захотела меня прибить. По крайней мере, не показала этого. Кажется, и у Беатрисы за эти годы развилось просто железное терпение. — К Великой искре, — ответила она подчёркнуто медленно; кажется, фем старалась сохранять достоинство даже после моего небольшого разноса, — я присоединюсь уже после того, как отдам силу Хранителей тебе. После этого я перестану быть бессмертной. — Она вдруг кивнула в мою сторону. — Так и ты однажды, когда откажешься от этой силы, бессмертие утратишь. Почему-то от данных слов повеяло жутью. Сбегая от этого ощущения, я поспешила задать вопрос: — И тогда я сразу дезактивируюсь? — Не сразу, — Беатриса провентилировала. Всё чётче становилось заметно, что ей отчего-то неприятна эта тема. Она говорила медленно и с усилием: — При желании… ты сможешь функционировать дальше, как обычный трансформер. Дожить оставшийся тебе изначально век. Отказ от силы не лишает функционирования. Тебе решать. Предложения под конец стали совсем рублеными. Слова звучал почти шелестяще, настолько сел голос. Проникаясь какой-то древней, застарелой тоской в нём, я негромко спросила: — Тогда почему вы… Поднятый спокойным, властным движением манипулятор вынудил прерваться на полуслове. — Потому что я устала, Лекса, — короткий ответ упал, как тяжёлый камень. — Я слишком устала. Я не нашлась, что сказать. Беатриса вдруг тряхнула головой, и плечи её стали ровнее. Гнетущая атмосфера разом стала немного легче, когда она бодро обошла стол и уже вскоре остановилась напротив меня. Я тоже поднялась, недоумённо хмурясь. Хранительница заговорила, глядя мне в окуляры: — Лекса, я прошу тебя. Ты знаешь.., — тяжесть из голоса не ушла, но слова полились быстрее, зазвучали почти лихорадочно, — возможно, даже лучше меня знаешь, сколько проблем я оставляю после себя. Кибертрон переживает сейчас трудные времена. Довольно долго я была уверена, что эти трудности ненадолго, но сейчас я уже не стала бы этого утверждать. Процессор, привыкший к долгим и заунывным речам, не поспевал за быстрыми предложениями. Моргая от лёгкого ступора, я неуверенно начала: — Вы ещё можете… Беатриса резко качнула головой. — Нет, Лекса. Всё это предстоит тебе, — голубые окуляры на краткий, почти неуловимый миг полыхнули оранжевым, и я пошатнулась от этого и того, что услышала дальше: — Найди союзников. Тех, кому сможешь доверять, кто будет верить в то же, во что веришь ты. Совет мудр, но возможно.., — её голос вдруг резко сел, она сипло провентилировала, слово одна мысль об этом деструктировала работу её организма, — возможно.., — её пальцы вцепились в столешницу, как в опору, — возможно и он не всё замечает, и… и тебе будет нужен кто-то извне. Кто сможет помочь… убедить Совет на необходимые изменения. Она ненадолго замолчала, восстанавливая вентиляцию. Я только шокировано хлопала окулярами. Страх медленно возвращался. — Я верю.., — Беатриса всё-таки продолжила: — верю, что всё получится. Не знаю, что ждёт тебя. Но буду верить, что ты сделаешь то, что я не смогла. — Зачем вы сейчас мне всё это говорите?., — спросила я таким же севшим голосом. Страх мешался с непониманием и ощущением, что именно сейчас происходит нечто столь же важное, сколь необратимое. Беатриса взглянула как-то ласково, медленно взяла меня за плечи. От тепла не моей, ещё не моей, но уже знакомой силы по манипуляторам пошла дрожь. Она молчала несколько кликов, прежде чем наконец улыбнуться. — Ну, ты же хотела больше конкретики, — хмыкнула Хранительница; улыбка показалась мне взрослой и одновременно грустной. — Вот тебе конкретика. Я не улыбнулась в ответ. Странное, очень непонятное чувство охватило меня от того выражения, которое сейчас демонстрировал её фейсплет. Все органы чувств кричали о нём, но я никак не могла его уловить. Манипуляторы Беатрисы подтолкнули очень мягко. — Ну всё, иди, — я взглянула на неё растерянно, и Хранительница повторила: — Иди же. И я пошла. Медленно, обуреваемая всё тем же ощущением. Неспешно развернулась, сделала несколько нужных шагов. У самого выхода обернулась. Беатриса смотрела на меня с мягкой улыбкой. Я не нашла причин задержаться. А Беатриса прошептала, уже тогда, когда дверь закрылась, я давно ушла и не могла её услышать: — Ты готова, Лекса. — Она прикрыла окуляры, принимая действительность. Плечи медленно опустились, больше не находя причин держаться. — А я уже сказала тебе… всё, что могла сказать.