* * *
База автоботов Обеспокоенный взгляд Оптимуса Арси буквально ощущала корпусом. Ей даже не нужно было смотреть на него, хотя Оптимус тоже не смотрел на неё без отрыва. Его беспокойство она ощущала нутром. Интересно связь искр транслировала чувства другого. При отсутствии прямой угрозы функционированию общий спектр эмоций не ощущался другим партнёром… если не прислушаться. Наверное, это можно было сравнить с давно привычными звуками тиканья часов или гудения компьютера. С любым ровным, однообразным и очень давно улавливаемым звуком, который стал для процессора такой обыденностью, что даже не фиксируется. Ты не слышишь, не обращаешь внимание. Но вот если вспомнишь, прислушаешься – звук вернётся. У связи искр отличие заключалось только в том, что чужие чувства не звучали фоном, а действительно не передавались до тех пор, пока целенаправленно не сосредоточишься. Находясь у механоидов, сражаясь с Эрахнидой, будучи почти разрываемой чувствами, Арси всё-таки так ни разу и не угодила в ситуацию, при которой бы нависла угроза функционированию. Ну, точнее, было пару раз, но слишком недолго, чтобы успеть осознать это. Поэтому, учитывая ещё и то, что, по рассказам Балкхэда и Бамблби, о проблемах они узнали от Фоулера, выходило, что Оптимус не чувствовал ничего ровно до той секунды. Но судя по тому, каким взглядом он смотрел на автоботку, когда отшвырнул в сторону Эрахниду – дальше он к её искре прислушивался очень внимательно. Сейчас, в поисках хоть чего-то, что могло бы отвлечь её, помимо боли в невправленном плече, Арси тоже прислушивалась, заглядывала через их связь в искру Прайма. Именно поэтому его беспокойство она и ощущала сейчас на постоянной основе. На самом деле, она пыталась хоть немного успокоиться. Все её эмоции были вполне закономерны, учитывая открывшуюся ей сегодня правду, но Арси просто пыталась поберечь нейросеть Оптимуса. Увы, судя по всему, Прайм прекрасно понимал, что одна встреча с Эрахнидой, пусть и неожиданная, не повлекла бы за собой настолько сильные эмоции, но возможности спросить, в чём дело, у него не было. И она не могла сказать. Точнее, сказать придётся. То, что она узнала, очень важно. И она скажет, но не сейчас, а через какое-то время, когда хоть немного успокоится. В таком состоянии она могла говорить только с Оптимусом. И только наедине. А этой возможности пока не предвиделось… Балкхэд и Бамблби, тоже прекрасно видевшие явно не лучшее состояние подруги, буквально кружили вокруг неё и не отходили до той секунды, пока не пришло время им всем уезжать. Джеймса переместили к его родным, Эвелина… Кстати об этом. Арси очень тревожила Эвелина. Фоулер выехал первым, остальные автоботы вместе с Рэтчетом отправились за ним своим ходом. Напоследок она заставила себя улыбнуться, чтобы хоть Балкхэд и Бамблби не так нервничали. Но, естественно, в случае Оптимуса это не имело абсолютно никакой силы. И она никак не могла унять тревогу в родной голубой оптике, смотрящую на неё напоследок. На базе никого не осталось, кроме самой Арси, и она с шумной вентиляцией села на один из ящиков. Возможно, ребята предполагали, что фем отправится в офлайн, день был в достаточной степени изматывающим для этого. Но увы… Арси не могла себе позволить закрыть оптику. Всё, что ей оставалось, это периодически шевелить ноющим плечом, шипя от приносимой этим боли, и думать о том, что она упустила. Ведь в момент ухода Эвелины… Её взгляд один в один совпадал с тем, как она смотрела на Арси летом… прежде чем уйти к десептиконам.* * *
Эвелина После устроенной Джеймсом «встряски» мне стало легче. Появился прилив энергии, злость и обида немного улеглись. На какое-то время меня заметно отпустило. Пользуясь этим, я наконец поднялась с пола и почти помчалась в ванную. Стянула с себя буквально всё – этих вещей мне сейчас даже касаться было противно, – закинула в срочную стирку – дома никого не было, так что могла себе позволить – и полезла отмываться. Возможно, погорячилась я со спокойствием. В спокойном состоянии я бы не оттиралась с такой силой, будто хотела содрать кожу подчистую. Но не могла ничего поделать, пришедший откат после стресса вызывал едва ли не дрожь в руках от желания отмыться, стереть все следы этого дня, забыть его. Боль в каком-то смысле помогала отвлечься. Мне всё ещё было плохо, но я толком не могла вспомнить, почему. В конечном итоге в ванне я проторчала раза в два дольше нужного, и то лишь потому, что в какой-то момент усилием заставила себя перекрыть воду и всё-таки вылезти. Волосы уже аж скрипели от чистоты, да и кожа, хоть оперативно регенерировала, раскраснелась до ужаса. Ну… зато я отскрабилась. Уже стоя в той же ванной перед зеркалом в чистой и сухой одежде, я смотрела на свои промоченные полотенцем, но всё ещё мокрые волосы. Смотрела, пыталась себя отговорить от затеи… но в итоге не выдержала. С моим резким выдохом ванную затопила мощная, непроглядная волна пара, жар наполнил пространство. Я запоздало заойкала, замахала руками. Работающая вытяжка потянула пар наверх, я же срочно заводила руками по тотально запотевшему зеркалу. Когда влажность начала приходить в норму, в отражении появилась я с местами странно лежащими, но однозначно сухими и не сожжёнными волосами. Часть прядей, конечно, пришлось мочить обратно, потому что они высохли под разными углами, но в целом я осталась довольна результатом первой попытки высушить вот так волосы. К тому же, после хоть такого, но использования силы, стало немного легче. Это «легче» помогло спуститься вниз, поесть после длинного дня, загрузить всю посуду в посудомойку, вытащить несчастную одежду после стирки и даже лечь в кровать. Во время моего пожирания наготовленной матерью еды, звонили родители, и я сумела спокойно сообщить, что всё хорошо, я очень плотно кушаю и нисколько не страдаю. Кажется, они поверили. В каком-то смысле, на тот момент это было правдой. Но когда я, выключив свет, лежала под одеялом, стало ясно. Нет, нифига я не не страдаю. Мне снова стало хреново. Я сопротивлялась какое-то время. Вспоминала будоражащий, жадный поцелуй Джеймса, ворочалась в кровати, на которой я в порыве отката даже постельное бельё сменила, но так и не смогла успокоиться. Мне будто становилось хуже с каждой секундой. В конце концов я села, посмотрела в окно. Темнота. В Америке сейчас наверняка начинает светать… нет, боже, я же не стану… Но ноги уже опускались на поверхность пола. Я отыскала в шкафу простые, буквально летние кеды. Глянула в зеркало. Привычно распущенные, чистые волосы и обычная длинная ночнушка, по сути выглядевшая как плотная, непрозрачная розовая футболка до колен. Вполне сойдёт, правда? Кеды я обула прямо на босу ногу. Не было желания сейчас ни с чем возиться. И я мысленно крутила себе пальцем у виска, когда взяла в руки телефон и сказала: — Арси, не спишь? Не против, если я вернусь обратно?.. По ту сторону воронки меня встречала всё ещё не сильно радостная, но уже не настолько помятая фем. Все остальные уехали и, видимо, ещё не вернулись. Здесь были только мы вдвоём. — Думала, ты уже спишь, — ровно заметила Арси, закрывая за мной воронку, и я коротко усмехнулась. — Аналогично. Автоботка ожидаемо промолчала на скрытый в ответе подтекст и вопросительно взглянула на меня. Я раздумывала, как подобрать слова, когда синяя фем однозначно мотнула головой в сторону выхода наверх. — Давай лучше выйдем. Я не стала спорить, только уточнила вслед уже шагающей к лифту Арси: — А если запросят мост? — Они своим ходом, — ровно откликнулась она без остановки, и я зашагала за ней следом. На обрыве, уже знакомом мне месте, действительно медленно занимался рассвет. Лучи солнца только начинали показывать себя, но смотреть туда напрямую уже было сложновато. Ночная прохлада, как это всегда бывает в раннее утро, усилилась, и мне пришлось увеличить количество тепла в теле, чтобы будучи в одной своей ночнушке не мёрзнуть. Магия разогрела, и камень показался мне почти тёплым. Я медленно села, подтянула колени к груди и посмотрела вдаль. Как давно я не видела здесь солнца… В Америку я прибывала по большей части ночью, и лучи света, ясно выделяющие оранжевые и жёлтые камни, создавали ощущение нереальности, сказки. На краткий миг захотелось улыбнуться этому ощущению. Обиды не ушли, но словно прикрылись мягким заслоном. Стало спокойнее. Арси медленно, неспешно села рядом. Я, положив голову себе на колени, медленно перевела на неё взгляд. Трансформироваться не стала, и отличия в габаритах на миг бросились в глаза. — Я так понимаю, ты тоже не от хорошей жизни не спишь, — едва заметно хмыкнула я, и Арси столь же едва заметно пожала плечами. — От нехороших мыслей, — коротко ответила она. Вокруг не было никого, буквально ни души, но мы обе почему-то говорили приглушённо, едва шевеля губами. И голоса из-за этого звучали низко и не так выразительно, как обычно. Фем откинулась на манипуляторах немного назад и бросила ещё ровнее: — Давай, говори уже. Я прикрыла глаза. Господи, хоть бы не сорваться на крик… Несколько секунд тишины, прежде чем я медленно начала: — Две недели назад. — Видимо, Арси не ожидала такого вступления, потому что тут же повернула голову. Я на всякий случай беззвучно вздохнула ещё раз, прежде чем продолжить: — Две недели назад, когда ты отравилась… что произошло в тот день? Я заглянула ей в фейсплет. Его отрешённое выражение стало серьёзнее. — Я прошу, давай обойдёмся без «мы всё тогда рассказали», — добавила поспешно. — Расскажи мне правду, что тогда случилось? Она смотрела на меня несколько секунд, без отрыва, ровно. Столь же ровно она заключила: — Значит, слышала. Я не сдержала откровенного смешка. — Слышала.., — повторила с той же усмешкой, качая головой. — Вся суть в том, что слышала. А если бы не слышала? — я резко заговорила жёстче, громче. — Оно бы не стало проблемой, и на мой вопрос ты бы сейчас ответила «Ты и так уже всё знаешь»? — Смотря, что ты считаешь проблемой, — её голос всё ещё звучал ровно, но стал едва заметно отдавать металлом. Я резко опустила руки, упёрлась ими в землю и процедила: — Проблема, Арси, заключена в одном. В том, что мои друзья, глядя в глаза, мне соврали. И если тебя это утешит, — короткая передышка, пауза для возвращения контроля над голосом, — я узнала об этом не от Эрахниды, вы сами спалились в тот же день, Эрахнида только подтвердила то, о чём я и так догадывалась. Синяя фем, обманчиво спокойная, окидывающая меня резко обострившимся взглядом, поинтересовалась почти без интереса: — Что ж, мне уже ждать перечня претензий за собственное происхождение? — Во имя всего, Арси, при чём здесь это! — я резко подскочила на ноги, оборачиваясь к собеседнице. Всё же сорвалась на крик. — Мне плевать глубоко и надолго, у кого какое происхождение, хоть вы от динозавров произошли! В моём мире это ушло в далёкое прошлое, за редким исключением никто не судит о других по происхождению, проблема не в этом. — Я подалась вперёд. — А в том, что вы мне соврали! Не сказали, что на Землю прибыл опасный яд, который вы, как оказалось, идентифицировали, что яд этот вообще-то смертельный, а ты выжила из-за врождённой особенности! Зачем вы настолько целенаправленно от меня это скрыли, скажи мне?! — Считаешь, легко живётся высшим?! — резко осведомилась Арси. Её показное спокойствие как рукой сняло, голос ударил по ушам. — Что мы направо и налево рассказываем, кто мы? Не припоминаешь, что таких, как я и Бамблби, почти подчистую уничтожили в одну ночь?! — Кто же это был, я, быть может?! — я резко повела головой, заставляя себя не реагировать на действительно серьёзное упоминание. — В одной мне вы дружно угрозу разглядели? До сих пор уверяли, что я ваша Хранительница, что я – ваша единственная надежда на спасение, на будущее, но как касается дела, доверия – так всё, это не считается?! — При чём здесь это?! — У меня спрашиваешь?! Мы обе застыли, сверля друг друга взглядами. Замолчали в одно мгновение, понимая, что следующие слова, рвущиеся с губ, ни в коем случае прозвучать не должны. И ещё… — Мы явно говорим о разном, — медленно проговорила я спустя где-то минуту, и Арси дёрнула головой. Процедила: — Я слышу. Она сжала кулаки, пальцами царапая камень, поднимая небольшие клубы песчаной пыли в воздух. Я сосредоточилась на этих движениях, ища в них способ успокоиться, потому что нужно было продолжать, обеим нужно было говорить. Как это ни странно, кривясь от гнева, но именно Арси в итоге нарушила тишину первая: — Знаешь, что я запомнила с той ночи? — зло спросила автоботка, цедя слова, и я всё-таки дёрнулась. Злость злостью, но я как огня боялась любого упоминания этих подробностей, однако уставившуюся в сторону горизонта Арси было уже не остановить: — Как мы бежали. Прячась в подвалах. Закрывая аудиосенсоры, потому что крики были невыносимые! — она резко повернула ко мне голову, сверкая голубыми, абсолютно сухими, но наполненными воспоминаниями окулярами; я не знала, куда деться от этого действительно страшного взгляда. — Всё, о чём я тогда думала, это как бы нас не нашли, как сберечь брата! — Ещё пауза. Болезненно искривишиеся губы и надломленный голос: — В тот орн я потеряла альф. И двух младших сестёр! Ближе к утру Бамблби сбежал, я пошла за ним, каждый клик рискуя, что меня увидят, уничтожат следом! Ночь закончилась, а энергон ещё тёк. Я нашла Бамблби недалеко от дома, мы чудом спаслись! — Её взгляд резко опустел, она закончила почти замогильным тоном: — Он видел, что осталось от наших альф. Мамочки… Сердце быстро-быстро стучало. Я не могла понять, что пугало меня больше, описываемый ужас… или факт того, что всё это действительно пережила фем, сейчас сидящая передо мной и зло смотрящая вперёд, навстречу встающему солнцу. Я просто не знала, как реагировать, молча стояла, заламывая пальцы. — Никогда и никому, — Арси продолжила после небольшой паузы; я бы предположила, что она потратила её на то, чтобы проглотить омыватель, но голос её так и не дрогнул, и окуляры были сухими, — мы не рассказывали, кто мы. Высших находили и после той ночи, я боялась за себя, за брата. Но даже это было не страшнее знания, что мы присоединились к автоботам.., — голос ее сел, и она прикрыла глаза, тихо заканчивая: — среди которых где-то находились убийцы наших родных. Я дёрнулась повторно. Только не это… В повисшей тишине, скручивающей душу, я вновь села на камень. Хотелось бежать, закрыв уши, но я осторожно вгляделась в фемский фейсплет. Арси продолжала молчать, никаких признаков омывателя или вспышек эмоций так и не наблюдалось, и я медленно, стараясь не давить на неё испытываемым сожалением, заметила: — Значит, ты об этом знаешь… Фем даже удивляться моим словам не стала. — О том, что виновны не только низшие? — она произнесла это так спокойно, что стало страшно. Пожала плечами. — Мой опи узнал об имеющихся сведениях незадолго до… этого. Никто не понял, что это, такого масштаба никто предположить не мог. Но про участие определённых групп из средних я случайно подслушала. — В этот момент Арси словно очнулась, резко повернула ко мне голову, расширив оптику. — Бамблби не знает. Я моргнула, удивлённая стремительным переходом, а потом меня поразило понимание. — Не стала вешать на него такой груз? Она медленно перевела взгляд на солнце. Бросила тихо: — Не хотела, чтобы видевший истерзанные корпусы альф брат каждый клик в каждом сослуживце искал и видел того, кто это сотворил. Её пальцы продолжали скрести по песку. Я смотрела на её профиль, на неё всю, на всё ещё чуть опущенные плечи, на едва заметно перекошенный от боли фейсплет. Вспоминала всё, что знала о ней. И что, кажется, узнала сейчас. — Но его искала и видела ты, — сказала негромко, с грустью понимая ещё одну открывшуюся мне грань её личности. Арси только повела плечами. — С ворнами всё смешалось, — она всё же слегка поморщилась. — Мы не знаем точно, кто именно это сделал. Его или их могли уже много раз убить за время войны. А если говорить про тех, с кем я сейчас в команде.., — она бросила взгляд из-за плеча на базу позади, — то я знаю, что никто из них бы не сделал подобного. Мне этого достаточно. — Это могли быть и низшие.., — начала я неуверенно, но Арси резко мотнула головой. — Нет. Не могли. Откуда такая уверенность, я спрашивать побоялась. — Поэтому и прошу, не говори, — как оказалось, фем не закончила. Голос её звучал жёстко. — Сколько бы ворнов ни прошло, Бамблби знать не должен. Не кивнуть на это было невозможно. Мои пальцы обхватили плечи. Я уже давно знала, что Арси старше, чем Бамблби, жёлто-чёрный разведчик в принципе самый молодой в команде. Наверное, с этим и были связаны имеющаяся в нём непосредственность и периодически возникающее стремление себя проявить. Но до сих пор конкретно в отношениях брата и сестры их разница в возрасте почти не ощущалась, они казались едва ли не ровесниками. Арси не пыталась всюду сопровождать брата с целью опеки, и Бамблби не демонстрировал в этом нужды. Больше того, в сложных ситуациях он часто защищал сестру, чего только стоил уже вспомненный сегодня мною момент, когда Арси заразилась Тёмным энергоном. Так-то, если развивать эту тему, при всём непростом характере, у синей фем явно имелись опекающие замашки, что, видимо, объяснялось фактом старшинства – в семье Арси явно первенец, – но она относительно неплохо их сдерживала, проявляя только в крайних случаях. Сейчас я в полной мере, буквально с двух сторон видела уровень связи брата и сестры… лишившихся всех прочих родных. Вернувшаяся тишина обозначила, что рассказ на этом завершён. Я тихо вздохнула через нос. После всего услышанного испытываемые прежде чувства показались не просто несправедливыми, а буквально омерзительными. Теперь я испытывала вину даже за то, что вообще подняла эту тему. И можно было бы сказать, что мой мозг не понял, не увязал факт того, что Арси и Бамблби высшие, с тем, что тогда они оба буквально те самые высшие, чудом избежавшие страшной резни… но это было бы ложью. Всё мой мозг прекрасно увязал, особенно после того, как исказилось от боли лицо Ярила, стоило ему услышать мой вопрос. И всё же обида… оказалась сильнее. Желая хоть как-то объяснить, извиниться и обосновать уже сказанное и испытываемое, я медленно притянула колени обратно к груди и заговорила, глядя туда же, куда и Арси – на солнце; смотреть на саму фем я сейчас не могла. — Прежде так случалось.., — я говорила негромко, низко, — что в своём окружении я никогда не была своей. Помимо родителей, на постоянной основе я общалась только с одноклассниками, считая их друзьями. Казалось, всё хорошо, мы общались, шутили. Но за всю ту школьную жизнь регулярно происходили ситуации, когда я о чём-то узнавала последней. И то по факту имеющегося авторитета отличницы, так вообще бы не узнавала ничего. Арси, не поворачивая головы, скосила на меня взгляд. Не прерывала, ждала, когда станет ясно, к чему я вообще это говорю. — Звучит, конечно, странно, даже надуманно, — я положила подбородок на колени. — Но чем дальше, тем яснее становилось, что я всегда была чужой среди них. Только что вроде нормально пообщались… но темы, в которых участвовала я, касались исключительно учёбы или школьной жизни. Когда же я уходила, обсуждались уже совместные поездки, какие-то воспоминания, о которых я не знала… и эти разговоры прерывались всякий раз, стоило мне подойти ближе. До Арси начало доходить. Боль, гнев от потревоженных воспоминаний на её фейсплете утихли, глядя на меня, она начинала хмуриться. — Пусть не было прямой травли или чего-то такого… но меня от прочих всегда будто отделяла стена. Уходя после школы домой, я улыбалась… прекрасно зная, что на этом моё участие в их жизни заканчивается, и они ждали этой минуты, чтобы… Да что угодно, куда-то идти, что-то делать, обсуждать. Но без меня. Во всём этом мне никогда не было места. Я закончила, и Арси выждала ещё с полминуты, прежде чем, глядя прямо на меня, уточнить: — Ты мне сейчас хочешь сказать, что в нашем умалчивании ты увидела такую же ситуацию? Я молча кивнула, продолжая наблюдать за поднимающимся солнцем. Арси рядом ненадолго отвела взгляд в сторону, как если бы собирала мысли в кучу. На её фейсплет будто жизнь вернулась, словно возможно самых страшных воспоминаний и не было. Автоботка коротко провентилировала. — Эвелин, дело было не в этом, — слоги немного прыгали, то ли от эмоций, то ли от того, что Арси не знала, какие слова подобрать. Я лишь пожала плечами, ровно заметив: — Но именно так это и выглядело. Рядом раздалась вентиляция. Фем вдруг тоже подтянула к себе ноги. Пальцы легли ей на виски. — В какой момент ты узнала, что мы соврали? — спросила она на выдохе, закрыв окуляры. — Ровно в тот момент, когда вы, собственно, соврали, — я откликнулась так же ровно, хотя в голосе всё же мелькнуло некое подобие иронии. Пожала плечами. — Вы сказали, что на заражённой территории были вы все, кроме Рэтчета. При этом, случайно проверив Балкхэда, я поняла, что не только ты, а все, кто был там, заразились. Действительно, я в каждом из вас нашла следы облучения, при этом иммунная система молчала… у всех, кроме Бамблби. Арси закрыла оптику ладонью. — Я тогда не прямо чтобы всё поняла, — я продолжала говорить спокойно, — но у Рэтчета яда было совсем мало, что объяснялось тем, что он был какое-то время рядом с тобой. Но вот почему его почти не было у Бамблби и откуда в его иммунной системе наблюдалась активность, подозрительно похожая на ту, что была у тебя… — Всё, хватит, — на выдохе шепнула Арси, отнимая от фейсплета ладонь. — Я уже поняла, насколько плохо это выглядело. Я послушно замолчала. В целом, и рассказывать было больше нечего. Автоботка тоже молчала какое-то время, и я видела по её фейсплету, как она размышляет, что сказать. — Лин, я знаю.., — Арси заговорила всё так же неровно, но подобное сокращение имени давало понять, что гнева действительно больше не было, — знаю, что, учитывая рассказанное тобой, наши действия тебя обидели… Она потратила ещё секунду, явно собираясь с мыслями, и наконец повернулась ко мне. — Но это было не с целью скрыть всё от тебя. То есть… мы скрыли, да. Но в ту секунду я и так была не в состоянии соображать и снова делать усилие, чтобы делиться.., — Арси коротко провертилировала, и дальнейшие слова понеслись сумбуром: — Уилджек сказал это, просто прикрывая меня и Бамблби. Если тебе станет от этого легче, Балкхэд и Уилджек узнали об этом только в момент отравления. Я сказала, потому что не могла иначе им объяснить, почему смертельный яд меня не убил. О как. Интересно… — Балкхэд и Уилджек? — уточнила я, и Арси повела плечом. Почему-то поморщилась при этом. — Рэтчет знал давно. А Оптимус… тоже. Я подавила хмыканье. Ну, если бы Оптимус не знал, я бы удивилась. Тем более на фоне случайно увиденного в прошлом… когда-нибудь я спрошу у Арси об этом, обязательно. — Всё тогда наложилось одно на другое, — фем прикрыла окуляры. — Я не могла шевельнуться от слабости, мы только-только взорвали корабль… в последний момент я заметила признаки присутствия Эрахниды, но не могла тогда никак это проверить. А позже, на базе… — Ладно-ладно, хватит, — я всё-таки махнула рукой, останавливая её. — Я поняла основную мысль. И да, я в теме, что тот яд называется Мортэкс и что его использовали для уничтожения рэкеров, таких как Балк и Уилджек. Вы из-за этого все сидели такие напряжённые? Арси отвела взгляд в сторону, выразительно подняв брови, и стало ясно, что ответ положительный. Она продолжила: — После того, как мне стало лучше, пришлось… это с ним обсудить. Обошлось, но нам всем это стоило усилий.., — кажется, она поняла, что ровного повествования у неё не выходит, и перевела взгляд на меня, чуть эмоциональнее заканчивая на выдохе: — Эвелин, мы правда не могли тогда сказать. Я только вздохнула, задирая голову. — Знаешь, если так задуматься, — я горько улыбнулась навстречу небу, — на все секреты всегда найдётся причина. Даже тысяча причин. Я регулярно слышу их от Ярила вместо прямого ответа на вопросы. Причины не говорить нам о механоидах были и у Джеймса, но того факта, что нам всем это могло стоить если не жизни, то хотя бы здоровья, это не отменяет. — Я опустила голову и закончила, глядя вниз, на простор, что расстилался под обрывом: — Секреты существуют для защиты, но иногда приводят к пропасти. Мы помолчали. Солнце светило нам в глаза, буйство оранжевых и жёлтых красок медленно начинало утомлять уставший за долгий день мозг. Я прикрыла глаза, подставляя лицо лучам, и только теперь начала ощущать сонливость. — Я не отказываюсь от всего, что говорила до этого.., — раздался голос Арси, заставивший медленно поднять веки и посмотреть на неё; фем тоже перевела взгляд на меня и твёрдо произнесла: — но за то, как всё в итоге получилось, прости, Эвелин. Я неловко мотнула головой. — Да ладно вам, что уж… — Не ладно, Эвелин, — голос продолжал звучать твёрдо. — Да, у нас, у меня лично были причины не говорить. Не говорить в тот день. Но мы могли сказать тебе об этом позднее. Ты наша Хранительница.., — она чуть наклонила голову и закончила теплее: — и наша подруга. Я медленно повернула к ней голову. — До сих пор мне казалось.., — мой голос снова зазвучал глухо, — что в секунду опасности вы позовёте меня, что за настоящее и будущее мы будем сражаться вместе. В тот день моя вера в это пошатнулась. Арси поморщилась. А я ровно продолжила: — Но ты тоже прости. Я могла сразу спросить вас об этом прямо. Ну, не сразу, но через пару дней. Вы бы сказали? — Через пару дней? — она пожала плечом. — Да, думаю да. Возможно, обсуди мы тогда всё гораздо раньше… я бы быстрее смогла всё понять, и у меня бы не ушли две недели на признание очевидного. Её голос странно переменился. Я нахмурилась. — Ты о чём? Фем подозрительно застыла, снова глядя вперёд, на уже порядком приподнявшееся над горизонтом солнце. — Ты слышала ту часть, где Эрахнида вслух говорит о том, как подозрительно я выжила после Мортэкса, да? — уточнила синяя автоботка очень ровно. — Да… Арси ненадолго прикрыла оптику. — Так уж вышло… что высшие веками хранили свои секреты.., — голубые окуляры медленно открылись, — и свои особенности. В тот клик, когда меня коснулся Мортэкс, а я не дезактивировалась, ни Уилджек, ни Балкхэд, ни даже Оптимус не поняли, с чем это связано. Работа нашего иммунитета и вообще его особенности… известны и изучаются только самими высшими. Я нахмурилась. Мои глаза медленно расширялись. — Но.., — мне пришлось откашляться, — Эрахнида же присутствовала рядом с вами тогда, ты так сказала. Она могла просто слышать. — Могла, — легко согласилась Арси. — И на тот момент я вообще не была уверена даже в факте её присутствия. Но сам Мортэкс, его технология изготовления относятся к ряду тайных знаний, которые в своё время поровну распределили между семьями высших, чтобы уравновесить влияние каждой из них. Доступ к Мортэксу, к его производству… имела лишь одна семья высших. Я покачала головой, отказываясь верить. Арси добила совершенно ровно, откинувшись на манипуляторах за спиной: — Очевидно, к этой семье и принадлежит Эрахнида. — Что?! — я выкрикнула это так, словно Арси не подводила к этой мысли всё это время, словно я не догадалась об этом с первых секунд намёка. Неверие и шок перебивали все логические домыслы. Да как… как такое вообще возможно?! Арси на яркие эмоции на моём лице не реагировала никак, молча ждала, пока я переварю услышанное. Никаких сомнений, никакого гнева… к этой мысли она явно пришла не только что. Я снова замотала головой. — Но этому, — я обхватила своё лицо ладонями. — Этому же наверняка может быть и другое объяснение. Целая куча вариантов, например… — Она сама подтвердила, Лин, — безэмоционально перебила Арси, продолжая смотреть куда-то вперёд, и я замолчала. — Забрав весь имеющийся Мортэкс, отдав десептиконом его часть… Эрахнида осталась в живых. И получила своё место среди десептиконов. Я всё-таки закрыла лицо руками. — Она… отдала им всю свою семью… и позже сама же присоединилась к десептиконам? В ответ на кивок я выдохнула: — Какая же сука. Арси подняла брови, но спорить с однозначно мягким определением не стала. Я закрыла глаза. Значит… вся причина была в этом? Именно эти мысли посетили Арси тогда, когда она начала подозревать, что Мортэкс привезла Эрахнида? Отсюда это её нервное состояние на протяжении аж двух недель? Паучиха, которую автоботка явно ненавидит, оказалась тоже высшей. А если… Взглянув на подругу, я хмуро произнесла: — Не говори мне, что вы родственники. Арси едва не дёрнулась. — Нет! — ответила она чуть резче нужного, едва ли не с рыком, переводя взгляд на меня, и я выдохнула: — Слава Богу. Спасибо и на том. Когда мы снова замолчали, меня накрыло странным ощущением. Вдруг стало ясно, что, несмотря на пережитое, несмотря на имеющуюся парочку разговоров по душам… мы мало что знали друг о друге. То есть, знали то, что находится на поверхности, знали хорошо. Но обе не знали о том, что лежит в глубине. И пусть мне было непривычно делиться таким, вся проблема заключалась только в том, что я слишком давно просто не имела возможности делиться, в глубине же души я хотела этого. Об Арси сказать того же было нельзя. Каждое откровение однозначно давалось ей с трудом. Война ли это, перенесённые потери, врождённые личные особенности или всё вместе… сути это не меняло. — Можно ещё кое-что спросить? — тихо уточнила я, всё-таки набравшись смелости, и Арси, хотя явно догадалась, что вопрос не будет простым, медленно кивнула. Мне пришлось взять паузу, прежде чем наконец суметь подобрать слова. — Ты сказала, ты и Бамблби смогли сбежать.., — я очень боялась спрашивать, давить, но когда, если не сейчас? — А твои сёстры?.. Если уж на то пошло, про существование ещё двух сестёр я даже слышала впервые. Большая у них семья, однако… была. К моему облегчению, Арси отреагировала на вопрос не болезненнее, чем на всё предыдущее. — Говоря откровенно, — она мотнула головой, будто что-то прогоняла, — я не знаю. Я удивлённо посмотрела на неё. — Не знаю, потому что с тех пор мы их больше не видели, — снова этот ровный голос, пугавший меня куда больше крика. — Дани подняла нас всех ночью и успела вывести. В ходе всего этого мы разделились… Хромия и Элита с тех пор на связь не выходили. Боже, что, что можно сказать в такой ситуации?.. — Вероятность того, что они живы, конечно, есть, — видимо, Арси не нуждалась в том, чтобы ей что-то отвечали. — Но за столько ворнов… мы уже давно перестали надеяться. И даже если они выжили в ту ночь… никто не даёт гарантий, что их не убили позднее. Война идёт слишком долго. Арси не сказала этого вслух… но это было очевидно. Мотнув головой, я тихо спросила: — Вся причина в этом, да? Теперь ты знаешь, что косвенно… но Эрахнида виновна в гибели твоих родных? С громкой вентиляцией фем вдруг откинулась на спину, легла прямо на камень. — Я не знаю, оказывала ли она ещё помощь или просто вовремя сбежала… Она убила моего напарника. Давно, ещё на Кибертроне. У меня и без этого всегда было достаточно причин её ненавидеть. Я осторожно легла рядом. — А теперь… их стало будто больше, да? Арси молча прикрыла веки. Я повернулась на спину, стараясь не думать о том, что сейчас услышала. С ушедшей обидой и новыми сведениями в груди будто стало пусто. Небо над головой светлело, рассвет занимался все яснее, брал небеса под свою власть. Лучи солнца медленно, но верно начинали греть поверхность. Я совсем не думала о том, что лежу на пыльном камне в одной ночнушке, мне вдруг стало очень удобно. И очень спокойно. — Спасибо, — сказала я в какой-то момент. Арси повернула ко мне голову. — За что? Я пожала плечами. — За то, что рассказала сейчас про семью. И про Эрахниду. Ты могла этого не делать, и тебе сейчас однозначно не хочется об этом говорить. Но ты сказала. Через какое-то время синяя фем повернулась набок в мою сторону. — Просто я подумала… Что ты права. Секреты действительно приводят нас к пропасти. Я тихо усмехнулась, продолжая глядеть в небесную синеву. Секретов в моей жизни по-прежнему оставалось ещё очень-очень много, однако только что один из них, столько времени сжимавший мне горло, покинул меня. И пусть это было ещё не всё, я прикрыла глаза и улыбнулась, зная, что на пути их раскрытия я буду не одна. Рядом будут близкие… мои друзья.