***
На следующий день, когда я просыпаюсь, у меня ломит всё тело. Резко поднимаясь с твердого матраса, понимаю, что перед глазами все плывет, а в ушах стоит звон. Картинки вчерашнего вечера непроизвольно всплывают в голове, заставляя меня нахмуриться. О, моя голова! Она сейчас просто взорвется! Эрик нелепо приземляется на край моей кровати и с безмятежным видом завязывает шнурки. Странно, но он с каждой секундой начинает напоминать мне одного старого знакомого. Мой взгляд падает на его лицо. Кожа вокруг пирсинга на брови побагровела — наверное, прокол совсем недавний. Закончив с обувью, он пялится на меня и вяло улыбается. — Выглядишь не просто ужасно, а паршиво, — заключает уже-не-эрудит. Резко отдергивая на себя одеяло, присаживаюсь рядом с ним. От таких быстрых движений что-то внутри черепной коробки застучало ещё сильнее, и я сморщилась. — Какое тебе до этого дело? — шиплю почти в лицо парня, вызывая у того ухмылку. — Абсолютно никакого, — говорит Эрик немного насмешливо. — Надеюсь, когда твое очаровательное тельце неподвижно распластается на ринге, ты не будешь оправдываться своим убогим состоянием. Не дождавшись моего ответа, он поднимается с кровати и выходит из спальни, чему я была безмерно рада. Сперва я не шевелюсь, тупо пялясь в потолок, а затем медленно встаю, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Из-за татуировки на шее приходится мыться в не особо удобном положении. Вновь вспоминая вчерашний вечер под струей ледяной воды, понимаю, что наша компания после тату-студии не пошла в комнату, а направилась прямиком за выпивкой — на душе становится тяжело. Тогда мне действительно было хорошо, ведь впервые за эти беспокойные дни я смогла по-настоящему расслабиться, несмотря на свое состояние в данный момент времени. Сейчас же я хочу, чтобы мой разум снова стал сосредоточенным. Желаю, чтобы маленькая обезьянка с бьющимися тарелками в руках исчезла из моего мозга и забыла к нему дорогу навсегда. Я долго стою под прохладной водой, поглядывая на часы, которые висели над входом в душевую. Осталось пятнадцать минут до боя, если не потороплюсь — проигрывать точно не придется. Моё поломанное тело не будет валяться посредине красного круга, как сказал Эрик. Я просто стану изгоем. Передергиваясь от данной мысли, со скоростью света вылетаю из душа и бегу одеваться. Придерживаю рукой левый разболевшийся бок, пока бегу в сторону учебной зоны. Резко влетая в зал, понимаю, что все неофиты, даже урожденные бесстрашные, уже собрались и молча стояли по краям помещения. Единственное, что я замечаю — две пары ледяных серых глаз, направленных на меня. Один поглядывал в мою сторону слегка насмешливо, а второй — вероятно жаждал моей смерти. — Очень мило, что ты соизволила к нам присоединиться, — говорит Лео. По выражению лица инструктора я понимаю, что ещё бы пару минут, и можно было никогда больше здесь не появляться. — Иди к остальным неофитам и не трать моё время. Эрик стоял внутри красного круга и улыбался, разминая пальцы, один за другим, буравя меня взглядом. Стараюсь не смотреть на уже-не-эрудита, но на мгновение я все же повернулась в его сторону. Понимаю, что Лео и Амар отошли от ринга подальше, когда вижу, как этот придурок несется на всех парах прямо в сторону Фора, который стоял напротив Эрика. Со всего размаху он ударяет моего друга в челюсть, отчего тот отклоняется назад, держась за лицо. Невольно прикрываю рот ладонью, дрожа от испуга. Внезапно уже-не-эрудит поднимает ногу, Фор не успевает увернуться, и она прилетает прямиком в ребра парню. По залу раздается стон, полный боли и отчаяния. — Это оказалось гораздо проще, чем я думал, — голос Эрика раздается по всему помещению. — Знаешь, по-моему, я вычислил твоё настоящее имя, Сухарь. Как думаешь, мне сообщить им? Открыть твой самый сокровенный секрет? Замечаю, что он одними губами произносит фамилию моего друга. Чертов мудак, да что он творит? Неужели весь рассудок этого парня затуманен невесть откуда взявшейся гордостью и эгоизмом? И в данный момент я сама хочу подняться на ринг и отдубасить его за всё то, что он сделал с другом, за все его пошлые фразы в мою сторону. Но тут на моем лице появляется улыбка: Фор резко вцепляется в запястье Эрика и бьет его изо всех сил. Удары моего друга приходятся чуть ли не в каждую часть мускулистого тела уже-не-эрудита. Парень начинает кричать и уклоняться, закрывая лицо обеими ладонями. По его зубам и подбородку стекают багровые дорожки. Эрик делает попытку вырваться, но Фор не отпускает его. Усмехнувшись, мой друг хорошенько пинает в бок высокомерную выскочку, и тот падает. Я вижу, как свет гаснет в его серых глазах. Фор пару минут прямым взглядом смотрит на парня, который еле дышал под его ногами, изредка похрипывая, и выходит с ринга, сжимая кулаки. Лео моментально летит в сторону Эрика, подзывая к себе нескольких неофитов-бесстрашных. Схватившись за запястье уже-не-эрудита, он начинает отсчитывать пульс. Ругнувшись себе под нос, мужчина что-то шепнул на ухо подошедшим к нему ребятам и показал большим пальцем в сторону выхода. Они кивают, сразу же подхватывают парня за плечи и следуют в медпункт за инструктором, на лице которого застыло негодование. И тут до меня доходит. Лео верил в победу Эрика. — Возвращаемся к боям, — Амар громко хлопнул несколько раз в ладони, привлекая внимание неофитов к себе. — И такое бывает. Нечего вздыхать! И такое бывает? Он серьёзно? Когда тебя уносят в медпункт, истекающего кровью, — нормально? Плевать, что умирающим сейчас был Эрик, к которому никто не питает теплых чувств. Всего лишь на одну жалкую секунду мне стало его жаль. Перед глазами опять всё поплыло, ноги стали ватными. Почувствовав на талии крепкие мужские руку, оборачиваюсь и вижу Коула. Он осторожно ставит меня на место, получив благодарный кивок. Краем глаза замечаю, как он скрывает улыбку, и хмурюсь. — Следующие — Ева и Райан! — кричит Амар. Услышав своё имя, прихожу в шок. Не хотела я в первый же день боев облажаться, но судьба в этот день явно не на моей стороне. Медленным шагом я направляюсь к арене, где уже стоял мой противник. Драться мне пришлось с тем самым парнем из Дружелюбия, на которого накинулся Эрик, защищая меня. Чувствую, сердце начинает колотиться так сильно, что пульсируют даже кончики пальцев. Я иду на середину красного круга, и клянусь — все мои конечности начинают понемногу неметь от внезапно накатившего страха, когда ухмыляющийся Райан направляется ко мне. Он выше, чем казалось раньше, хотя тогда в тоннеле я стояла к нему слишком близко, все его мышцы были напряжены. Интересно, если меня на него стошнит, это поможет избавиться от ещё одного мудака в моей жизни? Сомневаюсь. — Все нормально, книжный червь? — спрашивает он. — У тебя такой вид, будто ты вот-вот разревешься. Ну, ничего, скоро отправишься к своему дружку. Ошибаешься, Эрик мне не друг и вряд ли когда-нибудь им станет. За плечом Землекопа замечаю Лео, стоящего у двери со сложенными на груди руками. К нему подходит Амар и что-то шепчет на ухо парню. Рот младшего инструктора кривится, будто тот проглотил лимон целиком, а ледяной взгляд перемещается от меня к моему противнику. — Ну же, красавица, — его глаза сверкнули. — Начинай молить о пощаде. При мысли о том, что я встану на колени перед этим ублюдком и со слезами на глазах прошу помиловать, у меня во рту появляется горький привкус, и я автоматически пинаю его со всей дури в живот. Он вскрикивает и пошатывается назад, сохраняя равновесие. Резко поднимаю руки к лицу, как учил нас Лео, согнув локти, вставая в боевую стойку. Райан повторил за мной и начал наступать, приближая нас к краю красного круга. — А может хочешь мне отсосать? — он одарил меня насмешливым взглядом и подмигнул. — Тогда бы я и сам начал бегать за тобой, как твой дружок-эрудит. Ему ты тоже сосешь? Эрик не мой друг и никогда им не станет. Скрипя зубами, бью его коленом в ребра и сразу же встречаюсь с кулаком парня. Не успеваю даже вскрикнуть от боли, как он хватает меня за волосы и бьет в нос. Перед глазами мелькают разноцветные пятна — все опять плывет. Пытаюсь оттолкнуть его от себя, но он не отпускает и снова бьет меня, на этот раз по животу. Райан толкает меня, и я падаю, не удерживаясь на ногах. Откашливаясь, с трудом встаю на колени. Комната до сих пор кружится вокруг меня, а в голове — опять обезьянка, бьющая тарелки друг об друга. Райан кружится вместе с ней, а я превратилась в центр вращения, становясь единственной неподвижной точкой. Опять падаю, издавая тихий стон. Открываю глаза и вижу перед собой расплывчатую черную массу. Бью со всей дури невесть куда, откидывая Землекопа от себя в сторону, отчего тот вскрикнул, хватаясь за достоинство. Поднимаюсь на ватных ногах, ударяя своего противника напоследок в ребра. Я больше ничего не вижу — мир внезапно погас, приобретая серые оттенки. Сквозь плотную пелену слышу женские крики, кто-то заорал: «Довольно!» — и я отключаюсь.***
Просыпаясь утром, понимаю, что ничего не чувствую, только кашу вместо мозга внутри головы. Видно здорово я получила от Райана. Абсолютно не помню, чем закончился бой — проиграла я или же выиграла? Без понятия. Единственной моей целью с сегодняшнего дня становится избежание полета в красную зону. Медленно открываю глаза и сразу зажмуриваюсь от яркого света. В нос ударил резкий запах медикаментов. Подняться не получается — слишком больно. Где-то рядом со своим ухом слышу смех, от которого внутри все переворачивается. — Неплохо тебя потрепали, Андерсон, — этот насмешливый тон голоса я узнаю из тысячи. — Жаль, я этого не увидел. — Ты не лучше выглядишь, — единственное, на что я была сейчас способна. — Фор чудесно постарался. Лично пожму ему руку, как выйду отсюда. Эрик зарычал. К слову, выглядел он сейчас и правда не особо хорошо: под правым глазом красовался фиолетовый синяк, и не думаю, что он единственный, левая рука бинтами привязана к телу, которые вскоре начали покрываться багровыми пятнами от крови, участки кожи возле брови с пирсингом тоже опухли, а рядом с ней появилась небольшая шишка. Сам уже-не-эрудит, словно не замечал своего потрепанного вида, сидел на кровати, буравя меня своими серыми глазами. Внезапно он отводит взгляд в сторону, когда сталкивается с моим, и возвращается в кровать. Тишина становится для меня нестерпимой. — Долго ещё будешь меня разглядывать? — его голос вытащил из раздумий, возвращая в реальность, в больничную палату. — Нет, я, конечно, не против, но, зная твое не больно доброжелательное отношение ко мне... в общем, Андерсон, ты странная. — Я на тебя не пялюсь, — перевожу взгляд на потолок. — Прости, но самовлюбленные индюки не в моем вкусе. — А ты не меняешься, — мой сосед по палате рассмеялся. — Остаешься верна своим принципам даже вне школы. Я непонимающе на него смотрю, от чего Эрик вопросительно поднял опухшую бровь с пирсингом. — Не помнишь? — на его вопрос я отрицательно покачала головой. — Года два назад ты отшила меня в школе. И тут я внезапно вспомнила, почему мы с ним никогда не общались. Перед глазами всплыли воспоминания, которые я хотела бы удалить из своей головы навсегда...***
Два года назад. Обычный день в школе Чикаго. Подростки из разных фракций направлялись в громадное учебное учреждение, находящееся на территории Эрудиции, где вот-вот должны были начаться занятия. Само по себе здание выполнено в стиле эрудитов: минималистические белоснежные стены с встроенными окнами во всю свою ширь не могли не задержать на себе удивленно вздыхающих взглядов прохожих, мраморные тротуары вдоль учебного заведения, вокруг которых были расставлены лавочки, а позади самих конструкций посажены деревья, постоянно были в идеальном состоянии — все по привычной красоте, вновь подтверждая самовлюбленный и гордый нрав людей в синем. Вот, рядом с крыльцом стояла кучка людей в черных одеяниях. Они улыбались друг другу, громко обсуждая последние новости. Бесстрашные радовались каждому мгновению, проведенному на свежем воздухе, и с явной неохотой медленным шагом заходили внутрь школы. Совсем недалеко от них равномерно шла небольшая кучка девочек и мальчиков в серых кофтах, юбках и брюках — они несмело встали возле дверей, пропуская вперед всех остальных. Дождавшись, пока люди зайдут внутрь, подростки из Отречения сами соизволили зайти. Большой группой шагали дети из Искренности и Дружелюбия, они обменивались интересными историями и улыбались друг другу, словно жили бок о бок всю жизнь. Рядом же с учебным заведением, что не казалось удивительным, восседала кучка подростков в одежде, в которой преобладали только синие оттенки. На носах каждого второго красовались очки, а в руках они все держали пару книг и планшеты. Переговариваясь с умным видом о Законах Ньютона, они не заметили, что улица перед школой становилось все пустее. Среди этой компании сидела и я — девочка с заплетенными по бокам косами, спадающими на плечи, в синем сарафане с белой блузкой, держащая в руках толстую книгу со всей теорией по физике. — Эй, скоро начнётся первый урок, — произнес рыжеволосый эрудит. — Нам нужно поторопиться, иначе отчитают. Я устало вздохнула. На уроки идти совсем не хотелось, но делать нечего — я же член фракции Эрудиции, любовь к знаниям и коркам учебников заложена в моей крови. На свои же мысли я закатила глаза, издавая еле слышимый смешок. Нет во мне этой нездоровой тяги к наукам — не моё это и всё. Замечаю рядом сидящего парня, у которого в руках лежала книга о технике боя. Увидев мой заинтересованный взгляд, он захлопнул её прямо перед моим носом и резко встал, заходя внутрь здания. Раньше я никогда не замечала этого незнакомца, словно он был тенью или невидимкой, но неожиданно для самой себя я им заинтересовалась. — Это Эрик Лейк, — будто бы прочитав мои мысли, произносит подруга, откусывая кусок от красного яблока. — Он всегда какой-то нервный и тихий. — Почему? — Проблемы в семье, — пожимая плечами, спокойно говорит Кэрол. Больше я ничего не стала спрашивать у девочки, и мы вместе направились в школу. Первым уроком была физика, которую я просто ненавидела. Даже учитывая тот факт, что я зубрила наизусть каждую тему, все равно не понимала ничего. Родители приглашали людей, которые реально могли меня подтянуть, но и они сдавались через пару занятий. И сейчас, мы с Кэр мчимся прямиком в ненавистный кабинет, где нас ждал тест по пройденному материалу, к которому я, конечно же, не была готова. — Вы опоздали ровно на одну минуту и двадцать пять секунд, — строгим голосом произнёс наш учитель. Пожилой мужчина со старой закалкой, поэтому от него можно было ожидать чего угодно, но только не поглаживания по голове. — Минус один балл за предстоящую работу каждой. На днях ожидаю ваших родителей в учительской. А теперь, присаживайтесь за свободные места. К моему несчастью, свободных мест в классе почти не осталось. Оглядев своих потенциальных будущих соседей, понимаю, что выбор невелик: либо я сажусь с девчонкой по имени Энн, с которой я воюю чуть ли не с рождения, либо с Эриком, которого я вообще не знала. Придя к выводу, что от общества первой тест я точно не напишу, медленным шагом направляюсь к парте Лейка. Он с явным пренебрежением оглядел меня с ног до головы и убрал вещи со второго стула, освобождая место. Тихо поблагодарив его, присаживаюсь и достаю из портфеля пенал и тетрадь для черновика. Боковым зрением я ощущала, как Эрик следит за каждым моим движением, отчего линейка в моих руках с глухим звуком падает под стол. Проклиная всех, кого только можно, тянусь к ней, встречаясь с теплой ладонью своего соседа по парте, который уже протягивает мне упавший предмет. — Благодарю, — шепотом произношу я, забирая из рук Эрика линейку. — Не стоит, — отвечает он мне тем же тоном. Понимаю, что из-за общества молчаливого до этого момента парня я не могу дышать. Сердце движется в бешеном темпе, а руки дрожат. Это странное чувство мне было совершенно незнакомо. Ну, не могла же я влюбиться, верно? Знакомы всего пару минут, а тут такое... — От этого теста зависит ваша оценка за все полугодие, — я недовольно фыркаю, когда учитель произносит эту фразу, вызывая у своего соседа по парте улыбку. — Если увижу, что кто-то списывает — выставлю за дверь и сразу же ставлю ноль баллов. Надеюсь, такого в стенах этого кабинета сегодня не произойдет. После нескольких минут ужаснейшей реплики от учителя, на мою парту падают листы с заданиями. Быстро пробегаясь по ним глазами, отчаянно вздыхаю и падаю лицом на стол. — Я тебе помогу, Андерсон, — около моего уха раздался шепот. — Но только при одном условии. — Каком? — я поднимаю на Эрика озадаченный взгляд. — Позже узнаешь, — он ухмыляется, забирая листы с заданием из моих дрожащих рук. — Не смотри так на меня, Андерсон. Все в пределах разумного, конечно же. Только после того как я вышла из отвратительного кабинета физики, понимаю, что Эрик знает мою фамилию. По коже пробежался холодок. Учителя никогда не называли мою фамилию, откуда он мог её услышать? А потом хлопаю себя по лбу, вспоминая, что мои родители достаточно известные врачи в Чикаго, и то, что юный эрудит знает мою фамилию — вполне нормально. Встретиться мы с ним только обусловились под конец дня — в назначенном месте. А быть точнее, за школой. На улице до сих пор тепло, хоть на дворе стояла поздняя осень, поэтому доставать пальто я пока не решалась. Ветер кружил мои косы во все стороны, пока я стояла, оперевшись о белоснежную стену здания, и ждала Эрика. Может он вообще не придет? Отбросив данную мысль, я взглянула на планшет. 15:10. Уроки давно закончились, где же он? Понимаю, что на улице начинает темнеть, а мой новый знакомый так и не соизволил прийти. Со злостью пинаю землю и разворачиваюсь, направляясь в сторону дома. Кидаю последний взгляд на школу и ухожу прочь, обнимая саму себя вокруг талии. Он меня обманул. Эрик не пришёл, хотя сам договорился о встрече. Замечательно, просто чудесно! Ну и пускай этот самовлюбленный выскочка катится к чёрту. На следующее утро я просыпаюсь слишком рано. Понимая, что у меня полно времени, решаюсь недолго прогуляться по территории Эрудиции, которую оббегала всю за свои 14 лет жизни и знала каждый уголок этого места. Бегу вприпрыжку по идеально чистым тротуарам и слушаю пение птиц. Тусклые солнечные лучи едва касаются белоснежных крыш миниатюрных многоэтажных домиков. Лёгкий ветерок нежно касается зёленых деревьев, заставляя листочки кружиться в неизвестном мне танце. Наслаждаясь красотой раннего утра, не сразу слышу приближающиеся ко мне быстрые шаги. Меня хватают за плечи, резко разворачивая, и затыкают рот ладонью, чтобы я не закричала. Ошарашенно смотрю вверх и встречаюсь с омутом серых глаз, в необъятной пустоте которых можно запросто затеряться. Передо мной собственной персоной стоял Эрик Лейк, тот самый молчаливый парень. Тот самый парень, который помог мне с тестом по физике, договорился о встрече и сам же на неё не пришёл. Злость на юного эрудита заполнила мою голову, отчего я резко оттолкнула парня от себя и, вытирая губы от непрошенных прикосновений, отпрыгиваю назад. — Ты следишь за мной? — шиплю я в лицо Эрика. — Нет... То есть, да... — он потупил взгляд вниз, опуская плечи. — Я хотел извиниться за вчерашнее. — Что прости? — чуть ли не крича, произношу я. Эмоции переполняли меня, чего раньше никогда не было, поэтому я поддалась им, не решая продолжать заранее проигранный им бой. — Я простояла на чертовой улице до самого вечера и ждала тебя! А ты так просто подходишь ко мне с извинениями? — Ты даже не хочешь меня выслушать, — отчаянно прохрипел он. — Да, не хочу, — кивнула я. — Мы были знакомы всего пару часов, а ты уже облажался. Браво, Эрик! — Знаешь, что? — прошипел эрудит, подходя ко мне чуть ли не вплотную. Он был выше меня на две головы, приседая, чтобы оказаться на уровне моего лица. — Ты всё ещё должна мне за оказанную помощь. — А не пойти ли тебе куда подальше? — выплевываю я. Хочу отойти от него, но эрудит хватает меня за запястье притягивая ещё ближе к себе. — Отпусти! Эрик отрицательно качает головой. Только сейчас замечаю, что у него безумно красивые глаза, но гнев и обида на парня не хотят отступать. Вырываться оказалось достаточно бесполезным занятием — его стальные объятия крепко притянули меня к телу эрудита. Слишком близко. Дыхание совсем сбилось. Попытки успокоиться не привели меня ни к чему хорошему, я начала бить его по рукам, крича «Отпусти!», но тот словно меня не слышал. Взгляд серых глаз завороженно наблюдал за моими действиями, перемещаясь по лицу. Он останавливается на губах и отчего-то ухмыляется. Секунда — и его губы притягиваются к моим, соприкасаясь в нежном, полном любви поцелуе. Удар. Всего один мой удар по щеке парня, отдавшийся эхом по пустой улице, испортил этот блаженный момент. Эрик схватился за краснеющую правую часть лица, устремляя стеклянные глаза куда-то за мою спину. Он тяжело вздохнул и повернулся ко мне спиной, шагая в сторону жилых отсеков. — Не подходи ко мне больше, — скрипя зубами, прошипела я. — Самовлюбленный индюк! Эрик ничего мне не ответил, просто ушёл и оставил меня одну посредине дороги. Обидно ли мне, что первый поцелуй забрал тот, кого я знаю всего один день и уже успела возненавидеть? Обидно ли, что больше мы никогда не заговорим? Нисколько. По моим щекам покатились слёзы. Впервые я не знала, куда мне пойти, чтобы хоть как-то успокоиться. У меня никогда не было того человека, который в случае чего смог бы подставить свое плечо, в коем я сейчас отчаянно нуждалась. Брат сутками напролёт на работе, Кэр — школьная подружка до злосчастной церемонии Выбора. Здесь нет мне места. Под звуки просыпающегося города я иду по направлению к школе, стараясь забыть утренний инцидент, и думаю о том, что действительно хочу покинуть это место. За тест по физике, к слову, я получила наивысшие баллы, но поблагодарить Эрика так и не решилась. Больше мы никогда не общались и не пересекались взглядами. Возможно, это к лучшему.***
Открывая глаза, закрываю лицо обеими ладонями и тяжело вздыхаю. Каждой клеточкой тела чувствую синяки, оставленные Райаном, и от накатившей злости сжимаю кулаки. — Ты поцеловал меня против моей воли, — возмущенно прошептала я. — Сам виноват во всех последующих за этим действиях! — Нехило ты, конечно, меня тогда по щеке ударила, — Эрик впервые при мне искренне засмеялся, откидываясь на подушку. — Я думаю, оно того стоило. Незаметно для себя я тоже улыбнулась. — И не думай, что после этого мое отношение к тебе изменится, — прошипела я. — Разумеется. После нашего небольшого диалога, в котором мы оба нуждались уже больше двух лет, опять наступила тишина, давящая на мозг. В надежде уснуть и не чувствовать адскую боль, закрываю глаза. Когда я уже почти полностью погружаюсь в царство Морфея, ощущаю на своей щеке приятное прикосновение чьих-то губ. Чего же ты хочешь, Эрик Лейк?