***
Поздним вечером, воспользовавшись моментом, пока все в больничном крыле сладко посапывали, я решила вернуться в общую спальню. Выскользнуть из палаты оказалось проще простого — на горизонте не было ни медиков, ни посторонних личностей, только тихие завывания покалеченного мною Райана. На ночь в этом месте, полностью пропахшим спиртом и медикаментами, оставаться я не желаю — в особенности из-за Землекопа. Придерживая свой больной бок, я поднимаюсь с кровати и быстрым шагом возвращаюсь в комнату для неофитов, падая от бессилия на собственную холодную кровать. Той ночью я не слышала всхлипов, без которых не обходилась ни одна ночь во фракции, — все понемногу стали привыкать к суровым условиям выживания в Бесстрашии. Поэтому заснула я быстро лишь под звуки своего ускоренного сердцебиения.***
Наутро я не слышу такого родного металлического звука, шарканья ног или болтовню своих соседей по комнате, пока они собираются. Проснулась я от того, что Лия начала трясти меня за плечо. Рыжие локоны девушки уже были собраны в тугой хвост, а на тело надета черная куртка, застегнутая на молнию по самое горло. Вероятно, моя подруга тоже участвовала в бою — над бровью красовался некрупный фиолетовый синяк. — Просыпайся, Ева, — говорит она. — Нам скоро нужно уходить. Я хочу ей что-то ответить, но получается лишь застонать — тело болит так сильно, что дышать с каждой секундой становилось труднее. Внезапно в голове появились представления о своем внешнем виде: распухшие и покрасневшие от приступов рыданий глаза, синяки по всему телу, понурое выражение лица — работа Райана, ничего не скажешь. Лия протягивает мне руку. Смотрю куда-то в сторону, замечая часы, стрелки которых показывали восемь часов утра. Через пятнадцать минут мы должны быть у рельсов. — Я попытаюсь раздобыть чего-нибудь съедобного, а ты пока собирайся, — говорит она, поднимаясь с края моей кровати. — Только поторопись, пожалуйста. Я пробурчала в ответ подруге что-то невнятное. Стараясь не сильно задействовать поясницу в своих движениях, шарюсь в тумбе рядом с кроватью в поисках одежды. С уходом Лии в спальне становится совсем пусто, только приглушенные голоса бесстрашных раздавались где-то за дверью. Снимая с себя прилипшую к телу футболку, смотрю на костлявое тело, сплошь покрытое синяками. Они переливаются разными цветами от темно-синего до коричневого, на несколько секунд завораживая меня. Переоделась я достаточно быстро, оставляя волнистые локоны распущенными, поскольку любое поднятие рук превращалось для меня в настоящую пытку. Встаю напротив зеркала. Желание взглянуть на свое отражение не возникало, но интерес оказался выше. С осторожностью смотрю на отражающую поверхность и понимаю, что вижу совсем незнакомую девушку. У нас одинаковые пшеничные волосы и длинное лицо, но на этом сходства заканчиваются. У меня никогда не было синяков в области скул, разбитой губы и стеклянных глаз. Незнакомка в зеркале была намного белее, чем я, будто бумага. Эта девушка не может быть мной — слишком много различий в нашей внешности, только одни и те же движения кричат об обратном. Когда Лия возвращается в комнату, на мою кровать летит сочное красное яблоко. Сквозь сильнейшую боль в ребрах пытаюсь завязать шнурки, но сдаюсь чуть ли не сразу, как приходится нагнуться. Заметив это, девушка резко подбегает ко мне и приседает на колени, чтобы помочь. Все моё тело переполняется безграничной благодарностью к подруге. Неужели, это и есть настоящая дружба, которой у меня никогда не было? — Спасибо, — шепчу я. — Не стоит, я понимаю, — Лия улыбается, хлопая меня по плечу. — Пойдем. Ты ведь можешь есть на ходу? Мы мчимся к Яме, попутно откусывая и заглатывая яблочные дольки. Каждый мой шаг отдаётся в голову, где опять появилась ненавистная обезьянка, бьющая тарелки друг о друга, но я терплю. Вернее, стараюсь терпеть. Преодолев всю тропу, мы с Лией вышли к стеклянному зданию. Где-то вдали раздался оглушительный рев поезда, заставивший нас помчаться в сторону железнодорожных путей к остальным неофитам. — Ева, ты снова с нами! — спрашивает, не скрывая улыбку, Коул и подбегает к нам, стараясь перекричать гудок. — Что вас так задержало? — Кое-кто за ночь постарел на несколько десятков лет, — ответила Лия. — Ой, замолчи, — говорю я, издавая смешок. — Вы не видели Фора? Как только я произношу эту фразу, крепкая ладонь падает на моё плечо. Её обладатель медленно, не проронив ни единого слова, обходит меня и присоединяется к нашей компании, вставая к путям спиной. Фор старался не смотреть на нас, потупив глаза вниз. Я понимала, что ему до сих пор было тяжело из-за того боя. Они вдвоём с Эриком были лучшими среди неофитов, и теперь, когда второй был побежден в честном бою, Фор встал на первую ступень, чему он сам был не особо рад. Повернув голову вправо, замечаю Лео, стоящего перед нашей группой слишком близко к рельсам. Вдали показался поезд, который медленным ходом скользил к нам, издавая оглушительный гудок. Инструктор отходит в сторону, пропуская нескольких неофитов вперед. Лия сразу же запрыгивает в открытый вагон, плюхаясь на живот и только потом затаскивая ноги. Лео спокойно хватается за ручку на стенке и ловко подтягивается внутрь. Я, морщась от боли в области поясницы и ногах, бегу рядом с вагоном, скриплю зубами и хватаюсь за ручку сбоку. Уже предвкушаю адскую боль. По щекам покатились слезы. Я должна терпеть. Я не трусиха, я бесстрашная. Резко меня подхватывают под мышки и ноги, легко поднимая в вагон. Боль пронзает мой бок и сразу же затихает. Фор и Коул последними запрыгивают во внутрь и тепло улыбаются мне. Киваю им в знак благодарности и тоже предпринимаю попытку улыбнуться. «Слабачка», — это слово острым ножом резало мою голову. Его словно нашептывали мне над ухом с разных сторон. Тряхнув волосами, замечаю за спинами парней Лео, прожигающего нашу компанию холодным взглядом, и мои щеки вспыхивают. Он быстрыми шагами направляется к нам и, опираясь локтем о стену вагона, слишком близко наклоняется к моему лицу. Шею обдало горячим дыханием, отчего я невольно вздрогнула. — Тебе следовало бы оставаться на больничной койке, — шипит он, точно змея. — Калеки мне здесь не нужны. — Я чувствую себя вполне нормально, — тихо произношу я, не поднимая глаз. Тут мой бок пронзает адская боль, отчего я вскрикиваю и хватаюсь за него рукой. Инструктор уже поднимает ногу для следующего удара, но Амар его останавливает. И почему в тот момент, когда Лео опускал меня с сетки, он показался мне довольно приятным человеком? — Я не желаю видеть эту жалкую картину, — вяло произносит старший инструктор, уводя за собой разгневанного Лео. — Тебе и вправду следовало бы несколько дней провести под присмотром врача, прежде чем возвращаться к нам. Все умолкают, и Амар отпускает из своих рук молодого инструктора, который поворачивается к выходу из вагона. Он держится за дверной проем, широко раскинув руки, и наклоняется вперед так, что его тело полностью находится снаружи металлической конструкции, только твердые ступни, как опора, не дают ему вывалиться. Ветер проходит сквозь его черную майку, изредка прижимая плотную ткань к груди. Он тяжело дышит, раздувая ноздри, и смотрит куда-то вдаль. Я отвожу взгляд и стараюсь сосредоточиться на окружающий инструктора пейзаж — море зданий, которые с каждой секундой удаляются от нас все дальше и дальше. И всё же я вновь возвращаюсь к Лео. Я не знаю, чего именно жажду увидеть, если вообще хочу. Просто делаю это непроизвольно. — Как думаешь, что там, за Стеной? — с опаской спрашивает меня Лия, присаживаясь рядом. Я пожимаю плечами. В голову опять лезут непрошеные воспоминания из детства о сказках про чудовищ, живущих за этой оградой, от которых бесстрашные обязаны нас защищать. — Кучка ферм Дружелюбия, наверное, — невозмутимо произношу я. — Да, но я хотела спросить... что находится за ними, — взгляд подруги падает на удаляющийся городской пейзаж, сменяющийся бескрайними полями. — От чего мы сторожим город? — От чудовищ из детских книжек, — засмеялся, подошедший к нам, Коул. — Сторожа у Стены появились всего несколько месяцев назад, после неудачных бунтов бесфракционников, забыли что ли? — Точно, — соглашается с ним Фор. Тормоза поезда визжат, давя на мою больную голову, и мы все кренимся вперед, когда громадная машина замедляет ход. Городской пейзаж действительно закончился, и его тусклые очертания виднелись где-то далеко от нас. Теперь перед глазами возникли жёлтые поля и железнодорожные рельсы, ведущие в неизвестность. Я, слегка покачиваясь, спускаюсь на мягкую траву, которая щекочет мою оголенную кожу на ногах, держась за ручку, чтобы не упасть. Оглядываюсь и от удивления закрываю рот ладонью. Передо мной возвышалась гигантская Стена, поверх которой была накручена сетка с колючей проволокой. Подходя ближе, замечаю, что она тянется на очень дальнее расстояние, чем вижу я, перпендикулярно горизонту. За Стеной — небольшая роща, на которой стояло множество сожженных деревьев и море из сухой травы. По ту сторону туда-сюда расхаживают бесстрашные, держа в руках оружие. — За мной, — громко произносит Амар. Я стараюсь держаться поближе к друзьям. Если честно, за тот короткий период, что я знакома с Лией, Коулом и Фором, не думала, что мы настолько сблизимся. Рядом с ними как-то спокойнее, что ли. — Если вы не попадете в шестерку лучших по итоговым результатам инициации, вероятно, окажетесь здесь, — строго говорит Амар, подходя к воротам. — Став сторожами, каждый получит возможность патрулировать территорию за пределами ферм Дружелюбия. Помню, в школе нам рассказывали о работах в каждой из фракций. У бесстрашных не особо большой выбор в плане будущей профессии после получения определенного ранга. Есть вариант сторожить Стену и следить за безопасностью внутри Чикаго, можем трудиться в самом лагере Бесстрашия — изготавливать оружие, наносить татуировки или участвовать в боях на потеху зрителям, или же — работать на лидеров в роли инструктора для неофитов. Пожалуй, последний вариант был бы для меня самым наилучшим. Мы останавливаемся у ворот. Сторожи поочерёдно поворачивают головы в нашу сторону и в ту же секунду возвращаются к своей работе. К нам приближался небольшой грузовик, рев которого можно было услышать издалека. Завидев его, пару человек подходят к непонятному мне механизму и тянут за него, заставляя ворота открыться. Зрелище, мягко говоря, неописуемое. Когда громадные двери раскрываются до предела, грузовик снова приходит в движение и проскальзывает внутрь. Старая машина останавливается сразу же за воротами, из которой выходит водитель, подходя к кузову. На ящиках сидели люди в желто-коричневых одеяниях и улыбались, махая рукой, нам. — Ева? — где-то со стороны юных дружелюбов послышался радостный голос. — Не может быть! Это правда ты? Я дергаю головой при звуке своего имени. Какая-то девушка в милом желтом сарафане стояла на краю кузова и смотрела прямо на меня. У неё прямые светлые локоны и такие знакомые огромные зелёные глаза, точно две горящие лампы. Кэрол. От осознания, что передо мной стоит моя школьная лучшая подруга, меня передергивает. Кто ещё, кроме нас с Эриком перешёл в другие фракции? Сколько ещё семей лишилось собственных детей? Надеюсь, что не такое число, какое лезет в голову. Я сразу же отгоняю эту неприятную мысль. Кэр осторожно спускается с грузовика на твердую землю и движется в мою сторону. Секунда — и меня сжимают в объятиях нежные руки старой подруги. На мгновение я застываю. Мои конечности точно онемели, пока девушка не выпускает меня из своих рук. Улыбка Кэрол тает на глазах, когда она замечает мои синяки на лице. — Что с тобой случилось? Что это? — Боевые шрамы, — усмехаюсь я. — Не волнуйся, Кэр. — Ты не хочешь вернуться домой? — спрашивает она меня. От слова дом, меня передергивает. — С чего ты взяла, что я хочу домой? — мои щеки запылали. — Думаешь, я отправлюсь к бесфракционникам? — Не в этом дело, Ева, — она отрицательно качает головой. — Просто, мне кажется, ты заслуживаешь счастья, а не... этого. Пальцы старой подруги тотчас провели по моей скуле, где красовался синяк. Я пошатнулась. — Я выбрала Бесстрашие. Пути назад нет. Я смотрю девушке за плечо. Вероятно, проверка грузовика закончилась, потому что водитель вновь вернулся в кабину, с шумом закрывая дверцу. — Смелость тебе к лицу, — замечает она. — Прощай, Ева. Надеюсь, это не последняя наша встреча. Прежде чем я успеваю что-то ответить девушке, она в последний раз обнимает меня и бежит в сторону грузовика. Кэрол устраивается внутри, и машина с оглушительным ревом трогается с места, увозя от меня последние крупицы прошлого. Сторожа запирают ворота. Замечаю Лео, который отходит от Стены, где только что беседовал с бесстрашным с ружьем на плече. Они пожали руки на прощание, и взгляд инструктора тут же упал на меня. — Надо же, а у тебя талант притягивать к себе неприятности, — произносит Лео, проходя мимо меня. — Мы поболтали всего пару минут, если не меньше, — от негодования я скрещиваю руки на груди. — Сомневаюсь, что изначально начинать этот разговор было разумным решением. Замечаю, что на его лбу появились складки, когда он дотрагивается кончиками пальцев до моего синяка на скуле. Дергаю головой, но инструктор не убирает руку, а продолжает буравить меня взглядом. — И всё же тебе следовало бы подлечиться, — заботливо произносит он. — И, знаешь, будет намного лучше, если ты научишься отбивать удары или хотя бы уклоняться от них. С каких это пор Лео начал заботиться обо мне? — Отбивать удары и уклоняться? — переспрашиваю я. — Кажется, кто-то недавно шепнул мне на ушко о слабости моих мышц и нехило ударил меня в больной бок. Каким образом я научусь этому? — Ты быстрая, — Лео мягко улыбнулся. — Если начнешь водить противника по рингу, уклоняясь от ударов, он устанет, а тогда уже и можешь пойти в нападение, — так сможешь выиграть. — Спасибо за совет, — тихо говорю я. — Но к чему это? Лео пожимает плечами и убирает руку от моего лица. — Не хотелось бы видеть тебя в таком состоянии, — отвечает он. Что, черт возьми, с ним не так? Инструктор прочищает горло. — Скоро прибудет следующий поезд. Нам пора, Ева.***
От усталости я еле заползаю на матрас и рвано вздыхаю. Прошла уже неделя после болезненной схватки с Райаном, и боль понемногу исчезала. Быть может, я просто привыкла к её наличию и перестала так остро ощущать покалывание при любом движении в каждой части моего тела. Эрик и Землекоп, к слову, сегодня с утра вернулись в общую спальню после недельного пролеживания задниц на больничных койках. Возвращение первого меня порадовало намного больше, чем второго, от которого за километр веяло ненавистью. Всё то время, что мы стреляли по мишеням, казалось, что он где-то в мечтах жаждет снести мне башку, но отчего-то сдерживался. Эрик же наоборот старался меня не замечать и обходил стороной, стараясь лишний раз не пересекаться. Несмотря на то что я до сих пор не в лучшем расположении духа, сегодня мне опять пришлось драться. К счастью, на этот раз меня поставили с Розой, девушкой из Дружелюбия, которая в принципе не могла никого ударить. Я хорошенько врезала ей по челюсти в первые две минуты нашего боя. У неё закружилась голова, и она упала, так и не пошевелившись, пока её на руках не унесли в больничное крыло. Чувствую ли я себя победительницей? Нет. Мало чести в том, чтобы вырубить одним ударом такую девушку, как Роза. Едва моя голова касается теплой и такой приятной подушки, о которой я мечтала весь день, как дверь спальни открывается, и в комнату врывается толпа с фонариками. Фыркая от негодования, сажусь, едва не ударившись о тумбу головой, и щурюсь, пытаясь разглядеть темные силуэты. — Всем подъем! — орет кто-то. — Живо! За спиной мучителя сияет яркий фонарик, свет которого был направлен прямо мне в лицо. Зажмурившись, мысленно проклинаю этого человека и закрываю ладонями глаза. Лео. Мне хотелось взвыть от негодования, но он схватил меня за плечи, вытаскивая из кровати. — Ты что, оглохла? — рявкает он. — На выход! Кажется, раньше он был заботливым. Нет? Значит, мне показалось. Стряхнув с себя руки инструктора, я босыми ногами ощущаю холодную поверхность пола. Мне крупно повезло, что сплю я в одежде, потому что прямо напротив меня стояла Лия в одной футболке, прикрывая руками обнаженные ноги. Насмешливый взгляд инструктора останавливается на ней, отчего та сразу же садиться на кровать, прикрываясь одеялом. — У вас пять минут на то, чтобы одеться и добраться до железнодорожных путей, — громко говорит Лео. — Мы отправляемся в небольшое путешествие. Вокруг меня послышались тихие смешки, но под грозным взглядом инструктора, они смолкли. Единственное, что я успеваю сделать — засунуть ноги в ботинки и накинуть на себя черную куртку, даже не успевая застегнуть её. На всех парах бегу за Лией, которая тащит меня за руку. Капли пота скатываются с моего лба до самого подбородка и падают на землю, когда мы несемся сквозь членов фракции по узкой тропинке вдоль стен Ямы. Подбегаем к рельсам сразу же после неофитов-бесстрашных и позволяем себе немного отдышаться. Спустя пару секунд замечаю недалеко от себя чёрную груду, лежащую на развернутом мешке, среди которой различаю только длинные стволы. Оружие. — Нас что, стрелять заставят? — ошарашено говорит Коул, останавливаясь возле нас. Интерес овладел мною, когда рядом с кучей оружия я увидела множество небольших по размеру коробок. «Патроны?», — проносится в моей голове, когда я наклоняюсь к ним ближе. Издаю еле слышимый смешок. «Шарики с краской» гласила надпись на потертой бумажке приклеенной к коробкам. Никогда раньше о них не слышала, но забавное название говорит само за себя. — Разбираем маркеры! — кричит Амар. И толпа неофитов сразу же бросается к груде. Мне повезло — я стояла к этой куче ближе всех, поэтому успеваю ухватить первый попавшийся маркер, тяжелый, конечно, но нести можно, и кладу коробку с шариками в карман куртки. Смотрю влево и вижу огромный яркий круг света, медленно двигающийся в нашу сторону. По мере приближения он становится больше, освещая окружающий его мир в радиусе одного метра. Жмурюсь и прикрываю глаза, медленно отходя от железнодорожных путей чуть дальше. Раздаётся оглушающий рёв и скрипящий визг тормозов, заставляющий громадную машину замедлить ход. Лео забирается в поезд, и я бросаюсь следом, не дожидаясь остальных. Хватаюсь за ручку, перекидывая для удобства маркер за спину, и замечаю, что инструктор поворачивается ко мне. Он выглядел напряженным. Запыхавшись от неравномерного дыхания, бегу рядом с вагоном. Лео протягивает мне руку, я сразу же беру её в свою, и он с легкостью поднимает меня во внутрь поезда. Я быстро отступаю от инструктора, не смея взглянуть на него, и раскидываюсь на сиденье в конце вагона. Когда все оказываются на месте, Лео и Амар выходят вперёд, образуя вокруг себя круг из неофитов. Я встаю рядом с Коулом во второй ряд и оглядываюсь. Половину из людей, стоящих здесь, я не знаю. — Вам, вероятно, интересно, зачем мы собрали вас здесь в такое позднее время? — начинает Амар. — Сегодня мы сыграем в нашу традиционную игру под названием «Захват флага». В каждой команде будет равное количество переходников и неофитов-бесстрашных. — Одна команда покидает поезд первой и ищет место для укрытия своего флага, — продолжает Лео, устало облокачиваясь о поручни. — Затем вторая команда проделывает то же самое. — А что мы получим, если выиграем? — крикнул кто-то над моим ухом. — Очень сомневаюсь, что это вопрос настоящего бесстрашного, — глаза Лео заискрились недобрым огоньком. — Для нас победа является самой ценной наградой! — Мы с Лео будем капитанами ваших команд, — информирует нас Амар. — Не против, если начнём с переходников? Младший инструктор пожимает плечами. — Ты первый, — говорит он. В вагоне царила мертвая тишина, нарушаемая лишь самим поездом и учащенными сердцебиениями неофитов. — Фор. — Эрик. — Оливия. Лео прислоняется к дверному косяку и подносит к подбородку кончики пальцев. Он думает. Его серые глаза сверкают в лунном свете, точно кристаллы, и инструктор окидывает нас безразличным взглядом. — Ева, — неожиданно произносит он. Мне не послышалось? Он назвал моё имя? Чувствую, как к моим щекам подбирается румянец. Впереди раздается фырканье, и я встречаюсь взглядами с Эриком. Уже-не-эрудит сразу же отворачивается от меня и подходит к какой-то незнакомой мне девушке с красными волосами, уводя её в сторону. — Твоя очередь, Амар, — с вызовом говорит Лео. — Роза. — Райан, — хмыкнул младший инструктор. — По слабакам проходишься? — Лия, — без каких-либо эмоций отвечает Амар, словно пропуская слова мужчины мимо ушей. — Последний — Коул. Ты теперь со мной, — говорит младший инструктор. — Следующие неофиты-бесстрашные. Вокруг меня появляется всё больше незнакомых лиц, а с разных сторон доносятся новые имена. Примерно на середине списка неофитов я перестаю слушать и опираюсь о стену, разглядывая ночной городской пейзаж. В высоких зданиях уже гаснет свет в последних квартирах, а на улицах заметно пустеет — за исключением бесстрашных, патрулирующих город и диких собак. Инструкторы заканчивают выбирать команды, и я замечаю еле заметную ухмылку на лице Лео. — Твоя команда может сойти первой, — промурлыкал он. — Обойдёмся без этого, — отвечает Амар и чуть улыбается. — Твоя команда слезает первой. Мы обреченно встаем. Лия печально смотрит в нашу с Коулом сторону, а Фор ободрительно улыбается, и я подмигиваю ему. Раз уж нам с Коулом пришлось оказаться в одной команде с Эриком и Райаном, значит, так нужно. Хорошо хоть вместе терпеть эти муки, а не кому-то одному из нас. Поезд готовится к спуску, и мы медленно приближаемся к выходу. Когда доходит моя очередь прыгать, ощущаю, что кто-то толкнул меня в плечо, и я едва не вываливаюсь камнем из вагона, благо вовремя успеваю опереться руками на дверной проем. Оборачиваться, чтобы посмотреть, кто это, совершенно не хотелось. А впрочем, какая разница? Прежде чем попытка столкнуть меня вниз повторяется, я прыгаю. Мои ноги привыкли к постоянным нагрузкам, поэтому я пробегаю несколько шагов и удерживаюсь ступнями на земле. На меня накатывает жаркая волна удовольствия, и я начинаю улыбаться. Теперь я не падаю на колени, теперь я немного ощущаю себя бесстрашной. — Есть предложения, где может быть запрятан флаг? — холодно произносит Лео. — Военно-морской пирс! — кричит ему первый прыгун, имени которого я не запомнила. — Моя старшая сестра была когда-то в команде победителей, и они там вечно прятали флаг. — Ну так идём туда, — произносит кто-то за моей спиной. Никто не смеет возразить, и мы начинаем наш путь на восток, к болоту, некогда ранее напоминавшее озеро. Когда-то в детстве я натолкнулась на интересную книжку об истории нашего города. Там я нашла цветную картинку, на котором было изображено озеро, расстилающееся на многие мили и переливающееся в свете солнца разными цветами, — так у меня родились первые представления об этом месте. Если честно, портить их не хотелось. — Кажется, мы рядом со штаб-квартирой Эрудиции? — спрашивает меня Коул, легонько толкая в плечо, и мы с Эриком пересекаемся взглядами. — Верно, она к югу отсюда, — отвечаю я. За всё время с момента церемонии Выбора я впервые оказываюсь так близко к дому. Трясу головой, чтобы избавиться от мыслей о семье, но они все равно лезут в неё. Мне нельзя об этом сейчас думать. Мы переходим через длинный мост, под которым вместо ручья виднелись грязь, мусор и кустарники. За конструкцией город очень сильно меняется: впереди вырастают небольшие заброшенные дома, в которых давно никто не живет, на земле валяются тонны разбитого стекла и куски крошащегося бетона, а за ними — пустота. Атмосфера здесь царила ужасающе неприятная. Мёртвая тишина начинала напрягать. Городские огни давно погасли из-за позднего времени, отчего становилось ещё неприятнее. Видимость была не просто плохой, а очень отвратительной. — Неужели испугалась темноты, Шона? — поддразнивает какой-то темноглазый парень девушку, доставшую фонарик, которая стала освещать дорогу впереди нас. — Хочешь лишиться ног, Зик? — холодно отрезает она. — Можешь подождать, пока все пройдут, и шагать в полной темноте, раз ты такой умный. Я уже поняла, что бесстрашные очень любят усложнять себе жизнь, когда девушка по имени Шона выключает фонарик. Да, мы действительно должны справляться с чем угодно даже в экстремальных условиях, хотя мужественного в данной ситуации мало — сломать ногу, а лучше сразу две, в такой темноте не становится уж очень проблематичным. И всё же мне это дико нравится. Такие испытания должны происходить в нашей жизни, ведь обязательно наступит день, когда под рукой не будет ни фонарика, ни оружия, ни инструктора — всё придется делать самому. К этому нужно быть готовым всегда. Крошечные здания заканчиваются прямо перед болотом, в центре которого расположилось громадное колесо с десятками красных кабинок. Древняя конструкция поскрипывала от каждого дуновения ветра, эхом раздаваясь по всему периметру. От этого вновь стало жутко. Чертово колесо. Мы идём по краю пирса, вокруг которого расположились пустые здания, стоящие друг на друге. Двери и окна были заперты, некогда цветастые вывески были сорваны, тускнея от времени. Опять эта давящая на голову тишина. — Спорим, ты не прыгнешь в болото, — говорит Шона, тыча в Зика пальцем. — Только после тебя, подруга, — отвечает парень, и мы глухо смеёмся. Мы подходим к карусели. Некоторые лошадки поцарапаны и потрепаны, хвосты сломаны или же вовсе оторваны, краска на седлах потрескалась. Жутко выглядит, если честно. Лео достаёт из кармана ярко-оранжевый флаг. — Через пару минут вторая команда начнёт выбирать место, — констатирует он. — Советую потратить оставшееся время на разработку стратегии. Может, мы и не эрудиты, но интеллектуальная подготовка должна быть в запасе у каждого. В какой-то момент она поможет вам выжить. Он полностью прав. Нет смысла в натренированном теле, если в голове — пустота. — Часть людей остается здесь и охраняет флаг, другая — идёт на разведку и пытается отыскать укрытие другой команды, — говорит Эрик и забирает флаг, выходя вперёд. Да его лидерские качества так и блещут во все стороны. — Правда? Ты уверен? — Шона издевательски идет к парню и выбивает из рук флаг. — С каких пор переходники начинают командовать? — С таких, что ты сама неофитка, — шипит уже-не-эрудит в лицо девушке. — Подумай своими мозгами, если они у тебя, конечно, имеются, прежде чем нести какую-то чушь. — Может, нам следует дождаться их и уничтожить? — предлагает Райан. — Разработать, там, оборонительную стратегию. — Так поступают только слабаки, — возражает Зик. — Может спрячем флаг, где его не смогут найти, и быстренько свалим? Все голоса смешались в один большой ком, становившийся громче с каждым новым словом. Все спорят между собой; Эрик с Шоной чуть ли не дерутся, упоминая Фора и его отправление в сторону попутного ветра; никто не может прийти к единому решению. Лео откидывается на край карусели, закрывая обеими ладонями лицо. Ещё секунда — и он взорвется. В то же время инструктор поднимает глаза к небу, где не видно ни одной звезды, только кромешную полосу тьмы и круглую луну, проглядывающую сквозь тонкую пелену облаков. Мышцы его рук расслаблены, а руки уверенно держат оружие. Он кажется умиротворенным, хотя некоторое время назад готов был убивать. Я на мгновение закрываю глаза. Почему он постоянно меня отвлекает? Нужно сосредоточиться. Я хотела бы вставить своё слово, но лучше от этого не станет — перекричать толпу неофитов просто нереально. Да и что я могу сказать? Мы ведь не можем начать действовать, пока не узнаем местоположение команды соперников. Они могут быть где угодно. И тут до меня доходит, когда я возвращаю взор на колесо. Чертово колесо. Лучший способ найти команду Амара — не спорить о том, как это сделать. Лучший способ найти их — забраться как можно выше. Когда я подхожу к колесу, оно кажется ещё громаднее, чем издалека. Горло сжимается. Радует только одно — вполне нормальная конструкция этого сооружения. Если я заберусь наверх, то вряд ли что-то подо мной обвалится. Сердце забилось быстрее. Готова ли я рискнуть собственной жизнью ради победы в традиционной игре Бесстрашия? Ответ сам приходит в голову. Я смотрю на поржавевшие от дождя опоры, которые удерживали колесо на месте, с трудом различая в темноте перекладины лестницы. Подняться по ней гораздо проще, чем по спицам, хотя и эта миниатюрная штука без перил не вызывает особого доверия. Я хватаюсь за перекладину и тяжело дышу. Она такая тонкая, что чуть ли не крошится в моих руках. Подпрыгиваю и повисаю на ней — выдержит ли меня перекладина, или я свалюсь, не добравшись и до середины лестницы? — Ева, — произносит низкий голос за спиной. Если честно, в детстве я бы умерла от остановки сердца в такой ситуации. Не знаю, почему сейчас не вздрагиваю. Возможно, я становлюсь бесстрашной. Возможно, его голос действует на меня как успокоительное. И всё же я оборачиваюсь. Лео стоит за мной, скрестив руки на груди. — Да? — невозмутимо откликаюсь я. — Решил вот узнать, что ты задумала. — Ищу место повыше, — отвечаю ему. — Нужно же хоть кому-то начать действовать. Сквозь темноту я вижу его улыбку. — Превосходно, я с тобой. Всего лишь на мгновение я задерживаюсь. Лео не смотрит на меня так, как порой смотрят Фор, Лия и Коул, — словно я маленькая девочка, которая не может принести пользы и которой нужна защита, и от этого им жаль меня. Но инструктор сам настаивает на том, чтобы полезть на эту громадину вместе со мной. Неужели он тоже сомневается во мне? — Я справлюсь, — шепчу себе под нос. — Разумеется, — соглашается он, вставая слишком близко ко мне, почти касаясь грудной клеткой моей спины. Я лезу вверх по лестнице первой, и через пару секунд он присоединяется ко мне. Лео передвигается намного быстрее, и когда перекладина ломается под моей ногой, успевает обхватить мою талию холодной рукой, прежде чем я камнем упаду вниз. Ветер, который раньше овевал мои щеки, теперь дует на оголенный торс. Я прижимаюсь к белой опоре и заглядываю за спину. Лицо инструктора сохраняло спокойствие, но в серых глазах читалось... беспокойство? Удивительно, как у этого человека молниеносно происходит смена настроения. — Скажи мне вот что... — чуть задыхаясь, произносит Лео, всё ещё придерживая меня за талию. — Почему ты вечно находишь неприятности на свою задницу? — Я думаю, они сами меня находят, — отвечаю ему. Инструктор убирает руку с моей талии, и теперь я понимаю, что не могу дышать. На коже словно остался призрачный след его длинных пальцев. Во рту пересохло. — Ты в порядке? — тихо спрашивает он. — В полном, — сдавленно отвечаю я. Молча продолжаю карабкаться наверх, пока не достигаю платформы, находящейся чуть выше центра колеса. Я сажусь и прижимаюсь к металлической опоре, свешивая ноги вниз. Лео садится рядом и смотрит куда-то вдаль. — Романтично, — ухмыляется инструктор. Я мгновение смотрю на него. Ничего не могу с собой поделать — завораживает. Лео смотрит на небо и улыбается так, словно впервые видит эту красоту окружающего нас мира. — Что? — шепчет он, замечая мой взгляд на себе. — Ничего. Так, Ева, нужно сосредоточиться на другом. Мне пришлось забраться сюда не просто так, верно? Мы сидим достаточно высоко, чтобы видеть с размахом всю территорию города. На макушке «Втулки» горят мигающие красные огни, но остальные здания кажутся силуэтами на темном небе. Несколько секунд пялюсь в пустоту на земле подо мной, пока не замечаю крохотный мерцающий огонек вдали. — Лео, видишь? — указываю на него. — Ага, — его лицо озаряет улыбка. — Это в заброшенной колокольне на конце пирса, доберёмся туда за минут десять. — Отлично, — я прочищаю горло. — Спускайся, а я следом. Лео кивает и начинает спускаться вниз. Его длинные ноги быстро перемещаются с одной ступеньки на другую. Даже в темноте видно его напряженное лицо. Я спускаю одну ногу, опираясь о край платформы. Ветер с силой бьет меня по лицу, а от высоты начинает кружиться голова. С закрытыми глазами я продолжаю добираться до земли. Когда моя нога касается твердой поверхности, из груди вылетает облегченный вздох. Мгновение — и меня берут за руку, чуть выше локтя. Лео тепло улыбается мне и направляется в сторону нашего так называемого лагеря, где остальные члены команды охраняют флаг. Я бегу за ним, забывая о дыхании, и тоже улыбаюсь. Почему мне так хорошо, когда он рядом? Шона сидит на одной из лошадок с поломанным хвостом, свесив ноги вниз. Наш ярко-оранжевый флаг находился за её спиной. Три неофита стоят вокруг карусели с маркерами наготове. На земле сидит девушка с красными волосами, с которой Эрик неплохо сдружился, и разглядывает небо. — Где остальные? — спрашивает Лео. — Мы знаем, куда они запрятали свой флаг. — Мы? — Эрик переводит ошарашенный взгляд с инструктора на меня и подходит к нам. — Да, пока вы все плевали в потолок, Ева забралась прямиком на чертово колесо, чтобы поискать команду соперников с высоты, — отвечает он. Чертово колесо. — И что нам теперь делать? — спрашивает красноволосая. Лео смотрит на меня, и взгляды других неофитов тоже постепенно обращаются в мою сторону. И что мне им сказать? Хочется просто пожать плечами и заявить во все услышанное, что я не знаю, как вдруг ко мне прилетает идея. — Разделимся пополам, — предлагаю я. — Кто-то идёт по правой стороне пирса, кто-то — по левой. Команда соперников расположилась возле колокольни на конце пирса, так что первая группа атакует, а вторая прокрадывается за спинами противников и добывает флаг. Эрик смотрит на меня так, словно я произнесла что-то гениальное. А скажу вам по-честному — такой взгляд с его стороны заслужить тяжело. Поэтому на моём лице расплывается гордая улыбка. — Звучит очень даже неплохо, — говорит Шона, хлопая в ладоши. — Давайте уже покончим с этим! Я пойду по левой стороне. Ко мне присоединяется вся женская часть нашей команды: та красноволосая девушка, имя которой я так и не узнала, и Шона — они одобрительно мне улыбаются, и мы пускаемся в бег. За несколько минут мы достигаем конца пирса, и я прикрываю ладонью рот, чтобы не так громко дышать. Шагаем медленно, на цыпочках, и вдали я замечаю колокольню, внутри которой висит жёлтый флаг. Указываю на него девушкам, и они кивают, направляясь в его сторону. Затем я слышу хлопки и хор криков, да таких громких, что даже вздрагиваю от неожиданности. Наша команда напала первой, и противники всей толпой побежали им навстречу. Путь свободен. Мы вылетаем из нашего укрытия и быстро мчимся к флагу, уклоняясь от летящих в нас шариков. Когда мы поднимаемся на самый верх колокольни, замечаю Лию, которую поставили охранять ярко-желтую ткань. Красноволосая целится, выглядывая из-за колонны и стреляет моей подруге в бедро, освобождая нам путь. Шона крепко обнимает нас и хватает флаг, прижимая его к себе. — Мы сделали это! — кричит она, вытаскивая нас на балкон. — Флаг у нас! Снизу раздались победные крики, которые становятся заразительными, и мы втроем вплетаем в них свой голос, спеша навстречу товарищам по команде. Шона высоко держит флаг, и все толпятся вокруг неё. Она смотрит на меня и поднимает большой палец вверх. Я улыбаюсь ей так искренне, насколько могу. Моего плеча касается чья-то крепкая рука. — Отличная работа, Ева, — тихо, над самым ухом, произносит Лео.***
— Это было просто потрясающе! — кричит Коул, тряся поочередно меня, Лию и Фора за плечи. Ночной холодный ветер, задувающий в открытую дверь вагона, треплет ему волосы. С его лица ни на секунду не сходила лучезарная улыбка, а глаза искрились по-детски невинным счастьем. — Согласен, — растягивая слова, произносит Фор. — Никогда бы не подумал, что игра сможет настолько сплотить коллектив. Я фыркаю. — Не все захотели стать его частью, — глазами киваю в сторону Эрика, обжимающегося в углу вагона с той красноволосой девушкой, и Райана, потупившего унылый взгляд в пол. — И почему-то я не удивлён, — Фор чуть заметно улыбается. — Как тебе Зик и Шона? — Они потрясающие, — я смотрю на своих новых друзей, обернувшихся в флаг команды Амара. Увидев меня, Шона и Зик помахали руками. — Мы подружились. — Это здорово. Никто из членов проигравшей в игре команды не выглядит унылым. Они все перекидываются шутками и обещаниями обязательно выиграть в следующей игре, вызывая у меня улыбку. И теперь я могу с легкостью сказать, что эта фракция стала мне домом. — Так значит, ты та самая девчонка, которая забралась на чертово колесо, — ко мне подсаживается первый прыгун, а вслед за ним и красноволосая, но уже без Эрика. — Меня зовут Адриан, если не помнишь. — Ага, — отвечаю я. — Умно. Ты прямо как... эрудитка, — замечает девушка. — Я Элис. Эрудитка. А эта девушка умеет бить на больное. — Ева, — представляюсь я. Адриан достает из внутреннего кармана куртки флягу и отпивает из неё, кривясь от вкуса напитка. В нос врезается острый запах алкоголя. Парень протягивает флягу мне, и я беру её, сразу же поднося к губам. Во рту расплылся неприятный обжигающий язык напиток. Я вытираю губы рукавом и начинаю смеяться от какой-то шутки, услышанной где-то в стороне. О боже, если бы вся моя жизнь была такой — заливистый смех, необдуманные и рискованные поступки, смешанные с усталостью, какую чувствуешь после тяжелого, но любимого дела, — я была бы самым довольным человеком в этом городе. Пока Элис что-то шепчет на ухо Адриану, я понимаю, что осталось только пройти инициацию, и эта жизнь окончательно станет частью меня.