Картина масляными красками

Забавно смущавшийся и до безумия вежливый гном, которого звали Ори, пробыл в доме Лён и Лиз ещё два дня — те уговорили его подождать и опомниться, подождать, пока не оправится от нападения. Это время Ори пытался потратить на поиски бусины, которую потерял — да всё без толку оказалось. Впрочем, настало время возвращаться к родным, и Лиз проводила его до Дейла, где, как Ори сказал, будет ждать его старший брат. — Даже не знаю, до добра или до беды доведёт твоя жалостливость к страдальцам, — вздохнула Лён, вытирая руки мокрой тряпкой. Особенно пришлось попыхтеть над забившимся под ногтевые пластинки углём. — Ты зря думаешь, что нам будет плохо, если поможем кому-нибудь. Надо же как-то развеять слухи об «одинокой безумной тётке-художнице и её несчастной худосочной измученной сестре», — фыркнула Лиз, с улыбкой глянув на сестру. — Будто меня когда-то беспокоило то, что обо мне думают другие… Вскоре девушки и думать забыли о случайном госте, которому они помогли. Конечно, Лён иногда вспоминала, как горели серые глаза гнома, стоило тому засмотреться набросками старшей сестры, но мысли о том, как пережить следующую зиму, вытеснили воспоминания. Прошло почти два месяца — дело близилось к августу. Погода не угрожала засухой, не заставляла солнце припекать голову, украшенную голубыми и синими перьями, не вынуждала Иго ржать от дискомфорта, причиняемой жаждой. Голубое небо с белыми пушистыми облаками отражалось в прозрачном озере, по которому плавали рыбаки в лодчонках с сетями и удочками. Птицы сидели на ветках, в гнёздах, летали высоко над верхушками елей и сосен. Ветер свежий и тёплый — некоторые птицы, видимо, были только рады полетать на таких потоках воздуха. Тёплый ветер гулял меж пышных волос Лён, когда она сидела на одном из поросших высокой чуть колючей травой холмов. Лиз же со смехом скакала чуть ли не галопом по дейловским дорогам, и волосы её на ветру и свете были похожи на солнечные лучи. Лето приносило свои радости и хлопоты. — Как там твоя новая работа? — спросила Лиз, глядя на разворот альбома в руках старшей сестры. У Лён явно что-то не получалось — сколько же она бумаги перервала за два месяца! — Всё никак не возьмёшь быка вдохновения за рога? — Сама не знаю, в чём дело. Почему-то кажется, что я близка к идее, но не могу ухватиться за неё настолько крепко, чтобы доработать её до разумного… — Лён — человек искусства. Рисует утром, рисует днём, рисует вечером — разве только не по ночам, да и то, если сил не найдёт. Она это хорошо скрывала, когда была возможность закрыться в своей комнате дома, далеко и давно — теперь же ей приходится ютиться в одном домишке с сестрой, которая теперь могла читать старшую как открытую книгу. А теперь Лиз хорошо знала, чем жила и живёт до сих пор Лён. Лиз давно ещё узнала о главное мечте Лён. Она не мечтала обогатеть, не мечтала о славе или куче поклонников — девушка хотела нарисовать ту самую работу. Как, никто не понял, о чём это? Наверное, и Лиз, и кто-либо ещё навряд ли поймёт, что подразумевается под «той самой» работой, если не занимается искусством. Это особенное произведение — неважно, изобразительного ли искусства, литературного ли или же ещё какого-то. Это не имеет значение, ведь важно то, что в себе эта работа в себе содержит. Да, Лён добилась успехов, причём немалых — рисование подручными материалами в мире волшебного средневековья, к жизни в котором ты не приспособлена ни разу, уже можно причислять к краткому списку успешных дел и достижений. Тем не менее, девушка не была довольна нынешним положением. Она хотела нарисовать нечто особенное, но что именно? Как ухватить эту идею? Однако, долго мучиться Лён не пришлось — до слуха её долетело далёкое ржание лошади, наверное, даже двух, да цокот копыт. Дорога сюда была тупиковой, если только, конечно, Лиз на Иго не проторила новую тропку, — кто-то намеренно сюда прискакал. — Лиз, посмотри, что там с супом — я посмотрю, кто там, — вздохнула Лён, откладывая альбом в сторону. Выйдя из дома, девушка увидела нечто необычное и даже удивительное. Два резвых пони, а на них богато разодетые гномы — даже по сбруям у коняшек можно было понять, что гномы знатной касты, никак не кузнецы или чернорабочие. К каждому седлу были пристёгнуты мешки и сумки, набитые чем-то увесистым. Одного мужчину она не признала, хотя такую причёску, как у незнакомца, она бы приметила ещё давно-давно, а вот второй… — Я и не знала, что Вы, мастер Ори, из вельмож будете, — вздохнула девушка, отвесив поклон гостям. — Чем наш с Лиз дом обязан Вашему визиту, почтенные господа? Ори сначала не понял, почему к нему так обращаются, пока не наткнулся взглядом на ухмыляющегося брата, а потом не перевёл его на склонившую голову Лён. — Эй, я же просто Ори, которому Вы, миледи, и Ваша сестра помогли, — забормотал гном, спешиваясь с пони. — Ну, теперь я хотя бы знаю, кому обязан жизнью наш непутёвый с Дори братец, — фыркнул незнакомый гном. — Кстати, меня Нори звать, к Вашим услугам, и я — один из старших братьев этого дурачка. А про тебя и твою сестру Ори нам уже все уши прожужжал… — Господин Ори? Господин Ори, глазам своим не верю! — Из дома высунулась мордашка Лиз, радостная и улыбчивая. — Какими судьбами? Сестра, почему ты не позвала? Ой, а Вы кто будете? Неужели господин Ори привёл клиента к моей сестре? — Лиз, суп убежит, — чуть закатив глаза, вздохнула с улыбкой старшая сестра. Младшая хихикнула и вернулась в дом, после чего Лён перевела внимание с сестры на двух гномов. — И всё же она правильно спросила — почему вы здесь? — Я не мог оставить вас без благодарности — если бы не Вы, миледи, или Ваша сестра, то я бы так и помер на дороге… — Ори не мог взглянуть прямо в глаза Лён, осматривая то траву с камнями под ногами, то деревья где-то сбоку, то пасшегося неподалёку Иго. Нори, покачав головой, спешился с пони, как и младший брат, после чего запустил руку в одну из сумок и вытащил оттуда мешочек. Судя по выступам, в мешочке были деньги. — Проще говоря, мой брат не мог успокоиться, пока не подарит вам что-то за спасение, — подытожил Нори, подойдя к Лён и всучив ей кошель. — Куда сгружать-то? — Что сгружать? Куда? — чуть ли не ужаснулась старшая сестра. — Миледи, позвольте кое-что показать вам… — Ори, чуть заикаясь и отводя взгляд, протянул руку Лён, будто предлагая взяться за неё девушке. Та жеста не поняла, оторопело глядя на гостей и столбом стоя на месте. Молодой гном вздохнул, когда зашагал к своему пони, чтобы вытащить из сумки небольшую коробку, деревянный резной ящик с мифриловой щеколдой. — Мне показалось, что ничего лучше, чем это, в качестве подарка для Вас я не найду. Возьмите, пожалуйста… Лён осторожно перехватила ящичек из рук Ори, отодвинула щеколду, дивясь тому, как удивительно она отлита, и… И чуть Лён не выронила ящик, разбив содержимое стеклянных дутых баночек. Там были краски самых разных цветов, но все они были прекрасны — особенно удивительна была краска пурпурного цвета, поистине королевского оттенка, таким только платья на портретах придворных дам рисовать! А как же тот небесно-голубой оттенок? Почему-то даже кажется, что сама краска блестит, словно в неё настругали алмазную пыль… — Я-я-я… Я не могу принять этот подарок, господин Ори, это слишком дорогой подарок… — На твоём месте я бы подарок принял — наш старший брат и так был не очень доволен тем, что Ори, вместо того, чтобы искать обручальную бусину, носился по всему Эребору, чтобы найти хорошие краски, а потом вообще попёрся к королю, чтобы упросить его выделить королевский синий, — заговорил Нори, подойдя поближе к девушке. Лён раскрыла рот от удивления. Королевский синий. Он был очень похож на те перья, которые носила на голове Лён. — А ещё мы привезли более полезные вещи — еда, мясо, пара свёртков шерсти… Кстати, мой братец… Дальше Лён уже не слушала, о чём именно говорил Нори. Единственное, что промелькнуло где-то на фоне, — это то, что вышла из дома её сестра, чтобы раскричаться от радости того, что их так балует судьба, и пригласить гостей к очагу. На удивление, ныне знатные гномы не стали брезговать простецкой похлёбкой, которая и на суп не походила. — Вы идёте, миледи? — А? А, да, конечно… — забормотала девушка, закрывая ящичек с красками и переводя взгляд на гнома. Тот смущённо улыбался, чуть краснея. — Не думаю, что я и моя сестра заслужили столько всего за всего-то пару дней ночлега, но спасибо за все эти подарки. Ори улыбнулся ещё шире, после чего отвесил резко и будто волнуясь (хотя почему «будто» — он действительно волновался) поклон. Это не могло не вызвать улыбки со стороны Лён, и та благодарно кивнула, чуть посмеиваясь.