Море

На следующее утро… — Ты уверен, Сюмбюль? — с удивлением поинтересовалась Хюррем, после того как выслушала рассказ Сюмбюля во всех подробностях — Ну Баязид, ну хитрец… Да, сын своей матери… — Вы не злитесь на него, госпожа? Шехзаде же забрался на крышу! Это опасно… — недоумевал слуга, смотря на невозмутимое лицо рыжеволосой женщины — А если бы он упал?! — Злюсь, конечно же, так что не напоминай мне об этом, но эта девочка… Хм… Продолжай следить за ним и защищать, но не вздумай показать себя, — строго сказала Хасеки, а потом стала ходить из стороны в сторону — Как хочешь, но помешай ему впредь забираться на крыши. Нельзя допустить, чтобы шехзаде пострадал. — А с девочкой что делать? — всё ещё находясь в странном настроении, ага понял, что ещё ему долго придётся бегать за неугомонным шехзаде. — А что с ней? Она что, особенная что ли? Всё равно, что с ней будет, — отмахнулась госпожа, будучи полностью безразличной к судьбе простой хатун. — Да, но она же… — евнух хотел рассказать всё, что было в тот день, но рассудил, раз повелитель не посчитал нужным рассказать всё своей жене, то слуга не должен этого делать сам — Ничего, госпожа. Я понял ваш приказ. — Вот и славно, — Хюррем Султан села на тахту, пытаясь расслабиться — Где сейчас Баязид? — Он всё ещё спит. После своего побега шехзаде вернулся ближе к рассвету. А ещё он продолжает говорить, что у него болит живот, — Сюмбюль позволил себе усмехнуться, что отразилось на лице Хасеки — Что прикажете? — Ничего, но нужно отучить шехзаде врать своей матери. Из вранья ничего хорошего не получится, — серьёзно сказала женщина, задумчиво покусывая палец. Если с шехзаде сейчас всё более или менее понятно, то что сейчас делает Дениз? Она и вовсе не ложилась спать, ведь утром Каракарталь отправился ставить сети, а потому ему нужна была помощь. Старшие же дочери и Билгигюль, его жена, занимались уборкой, готовкой и небольшим огородом, что находился на заднем дворе. Стоило ли говорить, что девочка была сама не своя, но пыталась это скрыть, а прохладная вода помогала это сделать. — Ты чего, дочка? Плохо спала? — эфенди заметил бледное лицо дочери, которая старательно натягивала сетку. — Да, можно сказать и так, отец. Поздно легла спать, — девочка протёрла глаза, а потом зачерпнула морской воды и умыла сонное лицо — Вот и хожу сейчас, словно сонный осёл. — Ох, ну нужно раньше ложиться спать, ты ведь знаешь, что мы с тобой каждое утро встаём раньше всех. Что же это ты так? Забыла? — мужчина закрепил колышки в дне, потом, взяв дочку за руку, повёл домой — А сейчас мы будем лепить горшки и обжигать их. Но и с этим Дениз не смогла справиться нормально. Кувшины и горшки, что в обычные дни получались довольно неплохими, сейчас больше походили на каких-то чудовищ из чащи леса. В результате Каракарталь, поняв, что сегодня дочь ему ничем не поможет, отправил её спать, чему девочка была весьма благодарна. Едва зайдя в спальную комнату, она, даже не расстелив постель, рухнула и мгновенно уснула. Через несколько дней… — Добро пожаловать, повелитель. Рад вас видеть. Как прошла ваша охота? — Баязид поклонился отцу, что вместе с Селимом вошёл в покои сына. — Замечательно, сынок, — Сулейман посмотрел на учителя шехзаде — Как у него с занятиями, эфенди? — Повелитель, всё замечательно. Шехзаде последние дни проявляет необыкновенное усердие и стремление к знаниям, — мужчина поклонился султану, а сам мальчик с насмешкой взглянул на старшего брата. — Похвально, похвально, — падишах загадочно улыбнулся, а потом, немного подумав, добавил — Я поговорю с Хюррем. Если она подтвердит мои ожидания, то, возможно, отменю твоё наказание. — Благодарю вас, отец. Надеюсь, что не разочарую вас, — памятуя о совете Дениз, Баязид сохранял спокойствие и уверенность, что вызывало недоумение у Селима. Радуясь, но и в то же время недоумевая от таких перемен, Сулейман поцеловал в макушку сына и направился в покои к своей Хасеки, где уже находился Мехмед, рассказывающий о том, как он, к собственному удивлению, попал бегущему оленю в глаз. В комнате шехзаде остался только Селим, присутствие которого выводило из себя Баязида, но тот всеми силами сдерживал себя. — Что, решил подлизаться к отцу? Думаешь, что это как-то сможет изменить твоё положение? — едва падишах вышел, так рыжеволосый шехзаде принялся за старое. — Я не подлизываюсь к нему, брат. Просто, чем мне ещё заниматься взаперти? Вот и решил взяться за ум. Оказалось, это довольно занимательно, — отвернувшись от брата и выбирая книгу для чтения, шехзаде злорадно улыбался, чувствуя какое-то удовольствие от такого издевательства над ним. — Да неужели? — такого ответа Селим растерялся, но быстро сориентировался — Надеешься на лучшее? — А ты нет? — он был миролюбив, хотя внутри уже был готов взорваться — Просто я понял, что в Манису я вряд ли отправлюсь, а потому хочу подготовить себя для того, чтобы жители моего санджака были мной довольны. Разве не в этом состоит главная задача шехзаде до того, как он вступит на престол? — Уж не хочешь ли ты стать падишахом? — в шоке поинтересовался Селим, смотря на брата огромными глазами. — Всё может быть, ведь наш дед султан Селим был третьим сыном султана Баязида, а его два старших брата были казнены. Думаю, ты сам всё понял, — мальчик с издёвкой улыбнулся брату, а потом углубился в чтение книги. — Впервые с тобой согласен, — проворчал Селим, а потом резко вышел, что позволило его младшему брату расслабиться. Неужели у него получилось сдержаться, тем самым дав отпор надоедливому старшему брату? От радости шехзаде отбросил книгу и стал прыгать на кровати, хотя раньше так никогда не делал. Потом он лежал на ней и часто дышал от неожиданного избытка радости. Если так пойдёт и дальше, то, возможно, его ждёт интересное будущее. А в это время в покоях Хасеки, повелитель решил серьёзно поговорить по поводу их третьего сына. Этот разговор, разумеется, проводился тет-а-тет. — Неужели, Баязид действительно изменился из-за того, что ему стало скучно? — скептически произнёс Сулейман, смотря на свою жену, что сидела и пила кофе. — Я думаю, что события, из-за которых он был наказан, отразились на нём. Может, он пересмотрел своё поведение? — Хюррем сама не верила в то, что говорила, но, возможно, всё не так, как она думает. — Пожалуй, стоит немного пересмотреть к нему отношение, — похоже, что повелитель что-то задумал, о чём взглядом и поинтересовалась госпожа — Не беспокойся, Хюррем. Думаю, что из этого ничего плохого не получится. Спустя две недели… Дениз и Баязид сидели на берегу моря, а метрах в тридцати от них стояли несколько янычар и Сюмбюль… Куда же без него, шайтана вездесущего? Дело в том, что повелитель, что провёл с сыном довольно длительную беседу, разрешил шехзаде покидать дворец, но только в сопровождении охраны — всё ради того, чтобы он не убегал, подвергая себя ещё большей опасности. На это решение повлияла ещё и Хюррем Султан, подтвердившая то, что их сын изменился. Но она не упомянула свои мысли о том, что Баязид может просто притворяться, как и то, что он сбегал из дворца ещё несколько раз, пока повелителя не было. Сам же Сулейман, сложив два и два, заключил, что если эти прогулки оказывают на его сына такое положительное влияние, то пусть они будут, однако, пусть и Каракарталь-эфенди об этом знает. Кстати, касаемо рыбака и его семьи… Едва вернувшись с охоты, падишах пожаловал ему и его семье большой дом, что находился совсем рядом с морем, несколько тысяч акче, а так же приказал нанять для девушек учителей, дабы те научили их тому, что необходимо знать, если они хотят достойно выйти замуж. Как сказал сам повелитель, это самое меньшее, чем он может отплатить. Всё складывалось для Баязида и Дениз как нельзя лучше. Единственный, кто был недоволен в этой ситуации, это Селим. Он завидовал тому, что его брату можно выходить в город, а ему нет. Шехзаде считал это несправедливым и попытался сказать об этом матери, но та сказала: «Сынок, ты всегда радовал меня, а Баязид нет. Так пусть будет так, чтобы вы меня оба радовали». С одной стороны это комплимент, но с другой… — Понимаешь, впервые родители на моей стороне. И всё из-за моей вспыльчивости, — шехзаде сидел на камне и наслаждался солнцем и солёным ветром, что ласкали его счастливое лицо. — Значит, от моих слов был прок? — это был риторический вопрос, произнеся который Дениз забралась по самые колени в воду — Я рада за тебя. Теперь, когда жизнь семьи Каракарталя-эфенди изменилась, изменился и внешний вид всех её членов. Все были теперь одеты в достаточно красивые одежды, хотя самой Дениз это не очень нравилось, ведь приходилось быть гораздо аккуратнее, чем раньше. Появились более дорогие и вкусные блюда, они завели овец, лошадей, кур и уток и, дабы справляться со всем этим добром, пришлось нанять слуг. Об этом всём добре семья простого рыбака даже мечтать не смела. — Ты какая-то грустная. Что случилось? — решив всё же не забираться в воду, шехзаде шёл рядом со своей подругой, которая действительно была либо печальной, либо задумчивой. — Да не то, чтобы я была грустной, просто мы теперь живём слишком хорошо, а это порождает большую ответственность. Раньше я чувствовала себя более свободной, а теперь обязана учиться. Я умею читать, писать, считать, что ещё нужно в жизни? Понимаю, тебе это надо, но мне это на что? — грустно посмеявшись, Дениз вытащила из прозрачной воды небольшую ракушку — Да и не в учёбе дело… — Чем больше ты имеешь, тем больше ты обязан? — девочка согласно кивнула, печально вертя в руке ракушку — Мне, как шехзаде, это хорошо известно. Все говорят: «Вы же наследник престола… Вы должны… Вы обязаны…» и так почти каждый день. — Ну вот. Повелитель хотел улучшить нашу жизнь, но он не знал, что отнимает свободу. Я только рада тому, что моя семья теперь может позволить себе гораздо больше, чем раньше, но… — какая-то злость была в действиях девочки, когда она выкинула ракушку обратно в воду — Но лучше бы он нас не благодарил. Услышав это, Баязид расстроился, ведь страшная догадка промелькнула у него в голове. Неужели, она жалеет о том, что спасла его? Эта перемена в лице не ускользнула от Дениз, но она поняла всё без слов. Попытавшись ободрить мальчика, она взяла его за руку и улыбнулась: — Я не жалею, что вытащила тебя. Даже если бы я знала, что будет потом, я бы поступила так же. — Знаешь, теперь Селим очень зол на меня, но мне это только в радость, — Баязид перевёл тему разговора в другое русло, чему дочь рыбака не возражала, а была только рада. — Ну, его злость — его личный палач. Злясь на тебя, он делает хуже только себе, но не позволяй гордыне завладеть твоей душой, — продолжая находиться по колено в воде, Дениз начала «пускать блинчики» мелкой галькой. — Почему ты так считаешь? — порой шехзаде не понимал девочку, которая, как он уже понял, была более религиозной, чем он сам — Я про Селима. — Его зависть к тебе заставляет его забыть о себе. Он полностью погружается в этот мрак, чего нельзя допускать, — девочка вылезла из воды и посмотрела на стражников, которым, похоже, было жарко в их кафтанах. — Мне всё равно, что происходит с Селимом. Он всю жизнь ненавидел меня, так почему я должен заботиться о сохранности его души? — вспылил недовольный шехзаде, но хатун даже не дрогнула — Думаю, что он считает точно так же, но по отношению ко мне. Если два человека не любят друг друга, то зачем их сводить? Может получиться только хуже! — Но вы, в конце концов, братья. Я бы отдала всё, чтобы вернуть своего, — немного дрожащим голосом произнесла Дениз — Извини, что стала настаивать. Больше я не буду так делать. — А что с твоим братом? — от услышанного Баязид размяк и сел рядом с подругой. — Его звали Таркан. Он погиб на войне пять лет назад при осаде Кёсега, — подробно ответила девочка, обнимая себя за колени — Ему было всего двадцать лет. — Я помню, как Валиде Хафса Султан умерла. Я помню, что она меня очень любила — один из немногих людей, кто больше любил меня, а не Селима. Я был невероятно расстроен, когда она отправилась к Всевышнему, но я уверен, что она в лучшем мире, — поддержал эту грустную тему шехзаде, а потом попытался развеселить девчонку несколькими смешными историями, что получилось, пусть и слабо. — Шехзаде, пора возвращаться во дворец, — к детям подошёл Сюмбюль, на лбу которого было несколько капель пота — Повелитель желает пообедать со всей семьёй в саду. — Да, хорошо. Сейчас, — Баязид с неловкостью посмотрел на Дениз — Всё хорошо? — Разумеется. Ты не злись на меня. Просто, порой я сую свой нос туда, куда не нужно, — девочка улыбнулась, но было видно, что она грустит. Шехзаде не знал, что ему делать в такой ситуации, ведь с девчонками он дружил не так уж часто — есть только сестра, но Михримах на несколько лет старше, а потому и интересы у неё совсем иные. А тут человек, который с тобой примерно одного возраста, может выслушать и посоветовать что-то дельное — это прекрасно. Баязид как-то и не раздумывал о том, что Дениз не знатного происхождения и не ходит в дорогих платьях — это даже и лучше, ведь она тогда не была бы собой, а если бы она не была собой, то он бы никогда и не познакомились. — Шехзаде, — напомнил о своем существовании ага, после чего шехзаде, глубоко вздохнув, направился во дворец.