Море

Несколько дней спустя… «Если ты сын султана Сулеймана, то это не значит, что тебе позволено всё. Любой кадий, да даже просто набожный человек подтвердит мои слова. Уходя в поход, я оставляю Дениз в полной безопасности, так как узнал, что ты не можешь её коснуться. И это не моё желание, а закон. Смирись с тем, что ты проиграл. Пусть не в войне, но в битве точно.» Именно такое послание получил Селим рано утром, стоило ему приступить к работе с документами, но регенту султана было всё равно — его происхождение позволит ему всё, что только ему захочется. Знал бы шехзаде, как он сильно ошибается. Даже Хюррем Султан, что довольно часто вставала на сторону своего второго сына, не сможет ему помочь. Госпожа не посмеет нарушать закон той страны, в которой живёт уже много лет. Но эта тема меньше всего волновала Селима, ведь он был полностью уверен, что Баязид просто ему лжёт. В данной ситуации, да и по советам матери, его интересовала политика и укрепление положения в совете. Всё дело в том, что из сторонников Хюррем, в совете был только Рустем, а этого катастрофически мало. Остальные же паши в первую очередь ратовали за Мустафу, во вторую — за Мехмеда, а в третью — за Баязида. Касаемо последнего… Всё сложно. Это связано с переменами в характере шехзаде за последние четыре года — Баязид стал более сдержанным, ответственным и, в каком-то роде, мудрым. Разумеется, всё это очень нравилось Сулейману, а потому отношения отца и сына заметно улучшились. Почему же тогда Хюррем не перевести взгляд на Баязида? А всё дело опять-таки в его непокорности, которая осталась неизменной — шехзаде бы не стал участвовать в интригах, частью которой уже является его старший брат. А от Селима, как ему казалось, все отвернулись: Михримах после свадьбы уехала из Топкапы, Мехмед, на которого обращены все взоры и надежды матери, в Манисе, а падишах проникся ещё большей симпатией к своему четвертому сыну. Что же остаётся Селиму? Он не знал. Шехзаде потратил все годы на ненависть и забыл о себе, в чём состоит его главное упущение. В его голове жило столько ошибочных утверждений и решений, что она была готова просто разорваться на куски. Ему нужно было разобраться хотя бы с одним вопросом, пусть даже с самым жалким. В гареме же сейчас творился настоящий переполох, а всё из-за того, что торговка тканями и торговка украшениями пришли одновременно, чего почти никогда не случалось, дабы избежать подобных ситуаций. Юные хатун метались от одной женщины к другой, просто разрываясь между прекрасными тканями и восхитительными драгоценносями, которые так и манили своим блеском. Но у девушек появилось ещё одно развлечение — девочка с роскошными волосами, которые так и хочется заплести в причёску, а потому три или четыре наложницы окружили эту девочку и старательно вплетали в её волосы различные ленты и прочие украшения. Что это за девочка? Дениз. Просто она пришла к своей старшей сестре в то время как она со своим супругом собиралась во дворец предложить плоды своих трудов, в которых принимала некоторое участие. Чтобы не оставлять младшую сестру одной, Айлин предложила ей пойти вместе с ними, чему Дениз была рада, ведь ей было интересно увидеть дворец изнутри. Вообще отношения Айлин с Якютом-эфенди складывались очень даже неплохо, хоть он и был старше своей жены на семнадцать лет. Они жили спокойно, а взаимоотношения складывались на уважении и, как бы то ни было странно, любви к камням. Якют с удовольствием учил свою юную супругу ювелирному делу, не говоря о том, что это дело не касается женщины. Оба были вполне довольны браком, да и не смущало отсутствие детей. Всё будет тогда, когда того пожелает Аллах. — Как ты ухаживаешь за своими волосами? — спросила одна из хатун, что старательно расчёсывала волосы девочки — Я бы тоже хотела себе такие. — Если бы это зависело от меня. Я такая родилась, —  удобнее разместившись на подушке, Дениз полностью сдалась на милость заинтересованным в ней девушкам. — Озай, дай мне. У меня появилась идея, — к дочери рыбака приблизилась другая рабыня и стала активно заплетать её волосы в что-то непонятное. Через некоторое время Айлин с Дениз направились к Хасеки Султан, дабы показать ей лучшие украшения, сложенные отдельно от всех остальных. Войдя в покои, которые оказались гораздо больше тех, что представила себе девчушка, она почувствовала себя ничтожной. В своём простом, но милом платье, что было дополнено причёской от одной умелой хатун, Дениз ощущала себя невероятно блёклой на фоне всего этого великолепия, чем-то лишним, что нужно убрать как можно скорее. — Госпожа, — девушка увидела, как её сестра поклонилась какой-то невероятно красивой рыжеволосой женщине, а потому повторила её действия — Мой муж и я шлём вам долгих лет жизни и хотим предложить вам лучшие украшения. — Благодарю, — Хюррем подали средних размеров сундучок, содержимое которого она стала с интересом изучать — А кто это с тобой? — Это моя младшая сестра, госпожа. Дениз. Сама же Дениз не могла и слова сказать, ведь Хасеки, сама того не зная, произвела неизгладимое впечатление на девушку. Гордая осанка, огненно-солнечные волосы и величественный взгляд поневоле заставляли робеть. Неужели это и есть мать Баязида? Получается, что их сходство не так выразительно, как, например, шехзаде Селима и госпожи. Но это не отменяет того факта, что Хюррем Султан очень красивая женщина, которая вполне заслуживает титула Хасеки. Сама же госпожа, заметив заинтересованность в глазах юной хатун, немного улыбнулась ей, заставив девочку смущённо опустить взгляд. — Сколько тебе лет? — отставив сундучок, рыжеволосая встала и подошла к хатун. — Скоро будет пятнадцать, госпожа, — наконец выдавила из себя Дениз, рассматривая подол великолепного тёмно-синего платья женщины. — Я выбрала украшения. Чуть позже Сюмбюль передаст деньги твоему мужу, — Хасеки уже обращалась к Айлин, которая, похоже, за два года брака, успела привыкнуть к общению с госпожой — Они, как всегда, прекрасны. — Госпожа, шехзаде Селим пожаловал, — сообщила служанка — Хорошо, пусть войдёт, — Хюррем посмотрела на девушек — Вы свободы. Обе хатун, собрав все свои сундучки, направились к выходу, но, как и ожидалось, пересеклись с сыном Сулеймана. Едва заметив его, Дениз запаниковала, вспоминая их последнюю встречу, а потому поспешила отвернуться, спрятав лицо за платком и волосами. Когда Селим проходил мимо сестёр они, конечно же, поклонились, но девушке показалось, что она снова услышала те ужасные слова. Может, стоит поговорить с Каракарталем об этом всём? Уж он точно знает, возможно ли такое или нет. — Матушка, — Селим поцеловал руку матери, едва девушки скрылись за дверьми — Кто это был? — Да жена ювелира с сестрой приходила, — отмахнулась женщина, садясь на тахту — Что ты хотел? Садись рядом. — Скажите, шехзаде ведь позволено многое? — юноша, садясь рядом с Хасеки, вспомнил послание от Баязида. — Достаточно многое, но он и многое обязан делать. А к чему этот странный вопрос? Будто ты и сам не знаешь! — Хюррем стала неожиданно раздражённой. — Тогда ответьте мне на один вопрос, — словно не видя настроения госпожи, Селим сложил руки в замок — Может ли шехзаде взять в гарем вольную мусульманку? — Нет, Селим… — разочаровала женщина сына, строго покачав головой — Её можно взять в гарем, но в качестве служанки, а не наложницы. К ней не посмеет прикасаться и повелитель, ведь она не рабыня. Рабыней она станет только тогда, если её продадут ну, допустим, за долги её семьи. Только так. И то, нужно будет ещё несколько раз подумать, брать ли такую девушку в служанки или нет. Тут весь коварный план, что Селим задумал против брата, рухнул, словно замок из песка, на который нашла большая волна. Баязид, что только в день отъезда выяснил всё, был под защитой закона Османской империи, а его брат почувствовал себя невероятно униженным, ведь не знать закона своей собственной страны, которой, возможно, будешь править… Хюррем же увидела резкие перемены в лице своего сына и несколько взволновалась. Положив свою ладонь на напряжённую спину Селима, она вопросительно посмотрела на него: — К чему все эти вопросы? — Когда я вчера отправился за братом, то встретил одну девушку по пути туда. Она мне понравилась, — без раздумий солгал Селим, одновременно успокаивая свою уязвлённую гордость. — Я уже сказала тебе — только в качестве служанки, которая, если захочет, сможет уйти. Нельзя у вольного мусульманина забрать свободу. Да и чего ты расстраиваешься? Через несколько лет ты отправишься в санджак, а там у тебя будут самые красивые девушки. Уж я позабочусь об этом, — ободряющие слова Хасеки всё равно не могли успокоить шехзаде. Он чувствовал разочарование в самом себе и своем положении, ведь, как оказалось, сыну правителя мира позволено далеко не всё. Многое, но не всё. Какой тогда смысл иметь власть и знатное происхождение, если ты не можешь получить того, чего желаешь? Получается, что у простых людей гораздо больше свободы, чем, например, у него самого? Разве так должно быть? Нет! Так не должно быть! Всё должно быть подвластно Селиму, ведь он, возможно, будущий султан! Знал бы он, что именно эти суждения уводят его всё дальше от трона. Дом у берега… Ближе к вечеру Дениз, что уже была полностью спокойна, вышла на улицу и села на ступени. Спокойной она была потому, что Каракарталь-эфенди ответил на её вопросы и объяснил, что девушка в безопасности. Но это не всё. Оказывается, Баязид, что первоначально задал её отцу тот же вопрос, что и она, действительно просил о том, чтобы эфенди не выдавал свою дочь замуж до его приезда. Только непонятно, когда он вернётся — через полгода или год, а может и того больше. Это тоже волновало Дениз, но то, что шехзаде Селим не может ей навредить, затмевало всё. Девушка чувствовала себя свободной как никогда. Пусть и больше ответственности, но не рабство. Оно уже точно не коснётся дочери рыбака. В порыве счастья Дениз побежала к берегу, совершенно забыв о том, что уже должна вести себя иначе. Ей было всё равно, что её могут увидеть с неприкрытым лицом или оголёнными коленями — главное то, что никто не отрежет ей крылья, которые были с ней всю жизнь и позволяли летать. Развалившись на каменистом берегу настолько близко к воде, что волны почти касались пальцев босых ног, девушка стала смотреть в небо, на котором постепенно появлялись звёзды. Спустя некоторое время Дениз, которая была готова задремать прямо на этом месте, ободрилась из-за того, что неожиданно на её ноги накатила холодная волна. Похоже, что поднимался ветер, да и холоднее становилось с наступлением ночи. Именно в этот момент хатун почувствовала одиночество, которого раньше не было. Почти всё время рядом с ней был Баязид, что не давала заскучать, но, а теперь что? Случилось самое неприятное. Они выросли, а это означает лишь то, что Дениз рано или поздно, но выдадут замуж, а шехзаде отправят в один из множества санджаков. Ну почему нельзя сохранить детство навсегда?! Теперь она жалеет о том, что раньше хотела повзрослеть, считая себя полностью готовой к жизни. Нет, она не готова. Ей нужна поддержка. Поддержка того, кто сейчас идёт воевать. Только сейчас Дениз поняла, как Баязид дорог ей. Если он погибнет, то… Неизвестно, что тогда будет. Известно только одно — жизнь не будет прежней. Отойдя от кромки воды, дочь рыбака посмотрела в небо, которое уже горело тысячами звёзд. Она и не подозревала о том, что её друг сейчас тоже смотрит в небо. Шехзаде был спокоен, ведь знал, что никто не тронет его Дениз. Его сердце было наполнено покоем и ликованием, ведь в который раз удалось поставить Селима на место. Но, как считал сам Баязид, нужно будет изучить законы получше. Нет, всю ту странную ситуацию можно списать на то, что оба шехзаде ещё молоды и неопытны, но незнание не освобождает от ответственности. Пугал лишь один вопрос, на который можно было ответить как отрицательно, так и утвердительно — готов ли Селим нарушить закон, чтобы навредить брату?