Море

В 1541 году войска Сулеймана Великолепного взяли Буду, а всё благодаря шехзаде Баязиду и тем ста тысячам солдат, что он привёл с собой. Жители города оборонялись достойно и держались на осаждённой территории больше пяти месяцев и отражала атаки войск падишаха, но абсурдная идея Баязида, которая показалась многим пашам сущим бредом, сделала своё дело. План заключался в том, что войска нападали даже не с двух, а с трёх сторон — со стороны главных ворот, со стороны Дуная и со стороны тайного хода, который помогла обнаружить разведка. На реке войском командовал повелитель, у ворот стоял Мехмед, а самую опасную на себя часть взял Баязид, ведь этот ход вёл прямо в центр Буды, где и были сосредоточены войска. Никто не верил, что этот план сработает, но Сулейман поверил своему сыну и понял, что не ошибся. В его глазах Баязид действительно вырос из того непокорного мальчишки в юношу, что рассуждает довольно серьёзно. Ещё падишаха веселило то, что даже в этом плане были остатки того прежнего Баязида, а именно упрямство и непоколебииость. Однако, этот план оставил след на самом юноше — небольшое ранение, оставляющее шрам на брови, но это совсем не портило шехзаде. Но все эта авантюра длилась не один день, и даже не месяц. Пока разведка всё узнает, пока шпионы завершат подрывные работы, выискивая союзников… Это заняло больше четырёх месяцев. Дальше правитель мира решил вести войска сам, направляясь по линии Эстергом — Вишеград — Ноград — Хатван, отправляя сыновей на заслуженный отдых. По итогу этой войны, которая будет вестись с перерывами и закончится лишь в 1547 году, Австрия, как и раньше, продолжала платить дань Турции, а Трансильвания стала вассалом Османской империи, подобно Валахии и Молдавии. Но это всё будет лишь в 1547 году, а у нас пока 1541, а точнее — его конец. В Стамбуле сейчас зима, везде лежит снег, а людей нигде не было — город словно вымер. Просто все горожане находились в своих тёплых домах и только редкий прохожий, что проходил мимо Айя-Софии, не находил себе приюта. Может, это был тот, кто шёл в гости к своему другу или же наоборот — шёл домой. И именно это умиротворение разбили звуки барабанов и рожков, заставив народ высыпать на улицу. Лишь несколько минут спустя в город вошла часть особо отличившихся солдат, во главе с шехзаде Мехмедом и шехзаде Баязидом. Всего солдат было около двухсот, но даже этому небольшому количеству горожане радовались, находя среди янычар лица своих отцов, братьев, сыновей и мужей. — Дорогу! Шехзаде Мехмед и шехзаде Баязид Хазретлери! — оповестил Сюмбюль на весь гарем настолько громко, что даже Хасеки услышала, а потому спешно выбежала из покоев навстречу сыновьям. Они встретились у самых ворот гарема, заставляя любопытных хатун влюблёнными глазами смотреть на молодых, но отважных войнов. Их восхищение объяснимо, ведь почти каждой девушке хочется видеть своего мужчину героем, да ещё и верхом на могучем коне. А если к этому всему прибавить то, что он хорош собой, молод и является наследником престола сильнейшей империи в мире… Опустим этот момент… — Матушка, — заметно возмужавшие за столь короткий срок шехзаде поклонились матери, поочерёдно поцеловав ей руку, а потом Мехмед с улыбкой продолжил — Как вы себя чувствуете? — Увидела вас и мне стало стократ лучше, чем было, — тут Хюррем Султан посмотрела на другого своего сына — Баязид? Что с твоим лицом? — Да это жалкая царапина, не переживайте, — шехзаде обнял мать, что ласково поцеловала в его раненую бровь — Я рад, что вы здоровы. Чуть позже мать с сыновьями разошлись, ведь юношам после похода требовался отдых. Баязид же, едва его голова коснулась подушки, заснул. Его сон был о детстве. Об одном событии, что было пару лет назад. Именно тогда Селим познакомился с Дениз, и знакомство это было весьма комичным. Во всяком случае для Баязида, но никак не для его брата. Два года назад… — Хочешь прокатиться? — шехзаде, сидя верхом на коне, вышагивал вокруг девочки, которая с насмешкой смотрела на паренька — Или боишься? — Я? Боюсь? — Дениз, которую сейчас почти оскорбили, положила руки на пояс и грозно зыркнула на Баязида — Помоги забраться! В следующую минуту хатун уже сидела перед шехзаде, что довольно крепко держал девочку. Пусть в это время их дружба и превратилась в некое соревнование, но юноша не хотел того, чтобы его подруга упала с лошади. Немногим позже сын султана ударил коня в бока, заставляя того перейти на рысь, а потом и вовсе на галоп. Дениз, хоть и пыталась скрыть свой испуг, но всё равно вжалась в кафтан шехзаде, а всё потому, что она первый раз села на лошадь. Да, похоже её решимость куда-то улетучилась… — Может на перегонки? — неожиданно рядом появился Селим, что был в довольно приподнятом настроении. — Не возражаешь? — Баязид обратился к Дениз, которая почти не слышала его голоса из-за страха и свиста ветра в ушах, но всё же поняла, что он сказал. — Может, не надо? — она посмотрела на друга своими большими чёрными глазами, в которых плескался страх. — Как-нибудь в другой раз, Селим, — поняв, что пока он на лошади не один, он не сможет посоревноваться с братом, шехзаде остановил коня и, спрыгнув с него, помог спуститься и подруге. — Трусишь? — рыжеволосый парень тоже спешился с коня и с вызовом уставился на Баязида, а потом и на девочку, стоящую за его спиной — А это кто? — Это Дениз. Моя подруга, — взяв хатун за руку, шехзаде вывел её из-за своей спины — Дениз, познакомься. Это мой брат Селим. — Рада познакомиться с вами, шехзаде, — дочь рыбака сразу заметила, что с этим юношей она не сможет разговаривать так же, как со своим другом, но постаралась сохранять дружелюбие. Но сам Селим не разделял эмоций девочки: — Ты с ума сошёл, Баязид? И это к ней отпускает тебя повелитель? Я ожидал большего, а не какую-то жалкую оборванку, что выглядит хуже последней рабыни! — Я бы советовал тебе попридержать язык, — парень отвёл Дениз чуть в сторону, а потом вернулся к Селиму — Знаю, что бесполезно требовать от тебя извинений, а потому я притворюсь, что этого не было и ты не оскорбил меня. — Не тебя, а эту рвань! — шехзаде поднял с земли большую ветку и направил её на брата, подобно сабле. — Оскорбить её — это тоже, что оскорбить меня, — Баязид был в ярости, хотя на лице признаков гнева не было вообще — Положи палку, брат. — Мои братья не общаются с отребьем! — подняв ветку над головой, Селим сделал несколько шагов к брату, но неожиданно согнулся пополам, выронив из рук эту злосчастную ветку. Повернувшись, Баязид увидел Дениз, что стояла в руках с рогаткой. Из того, что она была под яблоней, на которой были ещё недозрелые плоды, шехзаде заключил, что его брат получил в живот яблоком. И, похоже, это было больно… 1541 год… Баязид проснулся ближе к вечеру следующего дня, но он был довольно бодр и полон сил, а потом, совсем немного перекусив и надев тёплый кафтан, направился в конюшню. Легко было понять, куда он собирался. — Я не приду этой ночью, Сюмбюль, — буднично сообщил шехзаде аге, что встретился ему по пути. Такое впечатление, что этот евнух просто везде. Дойдя до конюшни и приказав готовить коня, юноша стал ходить из стороны в сторону в нетерпении. — Ты к ней собрался? — раздался голос Селима, что совершал вечернюю прогулку по саду — Даже не навестив сестру, ты рвёшься к ней. — Завидуешь? — немного самодовольно улыбнулся Баязид, скрестив руки за спиной и поворачиваясь у брату — У меня есть причина туда рваться, а что ты? Есть ли у тебя причина стремиться к чему-нибудь? — Было бы чему завидовать… — похоже, что наместник султана тоже решил быть миролюбивым в этот вечер — А тебе досталось. Как австрийцы? — До шайтана много их, — понимая, что Селим намекает на его свежеприобретённый шрам, четвёртый сын падишаха с ожиданием уставился на конюшню — Спроси лучше у Мехмеда — он был на поле битвы дольше меня. — Он выглядит лучше тебя, — шехзаде попытался поддеть брата, но тот только пожал плечами. — Согласен, он более опытен, чем я, да и действовал он куда аккуратнее, но самое главное достигнуто — Буда наша, — тут, к радости Баязида, конюх вывел коня из конюшни, на которого шехзаде резво вскочил — Но, говоря вежливо, не трогай то, что не твоё. Я пока прошу, но в следующий раз словами дело не закончится. Последние слова остались за Баязидом, чему Селим не был рад, но он уже ничего не смог сделать — брат уже ускакал к своей нищенке. Дом у берега… Каракарталь-эфенди, Билгигюль-ханым и Дениз уже собрались ужинать, блюдами которого занималась сама ханым и несколько служанок. На столе стояли любимые блюда девушки, однако, лишь смотря на пирог с уткой, приготовленный одной из служанок, дочь рыбака грустила, ведь именно такой же пирог ели она и Баязид в день его отъезда. Родители видели грусть на лице дочери, но они знали её причину, а потому ничего не спрашивали. В камине сиял огонь, вместо масляных ламп горело большое количество свечей, подушки были очень мягкими, а дома было тепло — всё это создавало ту атмосферу, которая очень полюбилась семье Каракарталя-эфенди за эти несколько лет. — Госпожа Дениз, к вам гость. Говорит, что срочно, — сообщила служанка, входя в столовую залу. Похоже, что этот гость постучал тихо, но достаточно громко для того, чтобы слуги услышали. — Хорошо. Сейчас, — Дениз, выйдя из-за стола, поправила своё тёплое платье и, надев шерстяную накидку, вышла на улицу, прикрывая лицо на всякий случай. Факелы, что были прикреплены держателями к стене, давали мало света, да и зимние вечера были всегда темнее летних, но этого света оказалось достаточно для того, чтобы увидеть несколько человек охраны, облачённых в знакомую красную форму. Сделав несколько шагов по заснеженной тропинке, Дениз всеми силами вглядывалась в темноту, но ничего интересного не увидела. В следующую секунду ей кто-то закрыл глаза и обнял за талию. Девушка застыла, пытаясь не ошибиться в догадке. Она медленно касалась пальцами ладони, закрывшей ей глаза, а потом той, что обвила талию. И это знакомое дыхание, что обжигало шею Дениз в этот холодный вечер — так не хотелось прерывать этот момент, а потому хатун медлила с ответом. — Я бы стоял так долго, но снег мне падает за шиворот, — нарушил блаженную тишину Баязид, поворачивая девушку к себе и снимая с её лица вуаль — Не скрывай от меня своё лицо, пожалуйста, а то у Буды было мало приятного. — Баязид… — Дениз, закусывая губу, дрожащей ладонью коснулась его лица. В первую очередь она, конечно же, коснулась его шрама на брови, немного обведя его контур, потом перешла на щёку, покрытую небольшой щетиной. Приблизившись к губам, хатун поспешила убрать руку, но её остановили пальцы Баязида, что, ловко поймав руку девушки, поднесли её к губам. Вторая же рука до сих пор была на талии Дениз. — Баязид…? — этот вопрос повис в пустоте вечера, ведь он коснулся своим лбом её лба, продолжая смотреть на неё, но уже несколько иначе, чем раньше. — Я рад, что оказался неграмотен, Дениз, — сказал шехзаде, положив руку девушки себе на грудь, как раз туда, где бьётся его храброе сердце — Ведь как сильна была моя радость от того, что Селим не посмеет коснуться тебя. — Я тоже была рада этому, — тут хатун неожиданно стала отстраняться, но рука юноши ей этого не позволила, а потому она поспешила объясниться — Но это значит и то, что и тебе нельзя. — Я никогда не причиню тебе вреда. Я — не Селим, но я и не тот Баязид, что был когда-то… Война меняет людей, заставляет понять, что важно для них, — он погладил девушку по лицу так, словно касался дорогой, но очень хрупкой вазы — Но я впервые жалею, что являюсь сыном своего отца. — Я узнала, что могу пойти во дворец служанкой, которая может в любой момент уйти. Меня эта мысль не покидала всё то время, что тебя не было. Но я решила дождаться тебя и узнать, хорошая ли это идея или нет, — прерывая эту немного печальную тему, Дениз всё же отстранилась от шехзаде, хотя ей очень не хотелось этого делать — Что ты мне скажешь? — Это и хорошая идея, но и плохая тоже. — Баязид неожиданно стал несколько суровым, но, почему-то, улыбался — Тогда мы сможем видеться чаще, но и с Селимом ты будешь сталкиваться чаще, а я не во всех случаях тебе помогу. Я бы не хотел тебе такого. — Ты сказал, что он мне ничего не сделает. А раз так, то я в безопасности, — дочь рыбака решительно дёрнула тонким плечиком — Если же он попробует, то я добегу до кухни, а там уж много средств для обороны. Чугунный казан, например или же скалка. Или всё вместе… Ну, а почему бы и нет? — Боюсь представить… — хохотнул Баязид, чьё богатое воображение живейшим образом предоставило то, о чём говорила Дениз — Ладно, попробуй. Если что, то беги. — Конечно, — говоря так, будто бы между ними и не было минут неловкости, хатун посмотрела на следы, что оставила за собой — Останешься сегодня? — Конечно, — шехзаде иронично передразнил подругу с озорной улыбкой на лице.