Море

Дениз вернулась в Манису только через две недели после своего внезапного отъезда. Она, сидя в карете, испытывала довольно смешанные чувства — невероятную злость на Баязида за его безответственность и радость по поводу того, что их отношения пришли к какому-то итогу — никаху после недельных уговоров. — Ты или дурак или сумасшедший, — сказала девушка с очень недовольным выражением лица после брачной ночи, чем вызвала приступ смеха у едва проснувшегося шехзаде. Пришлось сообщить об этом деле и семье Каракарталя-эфенди, дабы тот не хотел выдать дочь замуж или ещё что, да и просто отцу надо знать о судьбе его дочери. Дениз писала, что просит прощения за такое действие, что понимает, в какие дела вмешивается, но раз уж так случилось, то ей и отвечать, а не её родителям. Но не всё так хорошо, как, казалось и хотелось бы, и Дениз это понимала — Хуриджихан Султан. Пусть эта девушка и не обладала перспективным мышлением, но могла очень сильно навредить своими неразумными действиями как самой девушке, так и шехздае. Баязид поговорил с ней о всей сложившейся ситуации и попросил уехать — в этом случае Хуриджихан хватило ума сложить два и два, но будет плохо, если она решит прибавить к этому примеру ещё одну цифру, намного более весомую, нежели два, а именно сестру падишаха Фатьму Султан. А если и она узнает, то с благополучным будущем шехзаде можно будет с успехом попрощаться навсегда. — Сколько у тебя по правде сестёр, Искандер? — это был первый вопрос, который задала Дениз, едва увидев друга на пороге дворца — Одна в Конье, другая в Кютахье… Продолжение будет? Может Амасья следующая? — И я невероятно рад видеть тебя, моя дорогая, — посмеялся мужчина, пожимая своими широкими плечами — Больше у меня нет родни. Либо я о ней до сих пор не знаю. — Хорошо, — хазнедар посмотрела на то, как между ветвями деревьев играется солнце, а потом вновь на Искандера — Шехзаде сейчас у себя? — Он дня четыре назад уехал на охоту. С Ильясом… Я пытался поехать с ними, но не получилось, а всё из-за того, что шехзаде зол на тебя, — он сложил руки за спиной и задумчиво сложил губы — А злость свою на мне выражает, будто я тому виной, что отчасти правда. Но мы можем кое-что сделать… — Ильяса сейчас нет. Мы можем покопаться в его покоях, — уловила идею Дениз, забывая о том, что только что приехала и хочет есть — Когда они вернуться? — Завтра или послезавтра — время есть, а потому пойдём вечером, — аки заговорщик улыбнулся Искандер, решив заняться своими делами. Вечером, когда все в гареме ужинали, хазнедар и бывший глава стражи решили провернуть своё дело — проникнуть в покои Ильяса и добыть доказательства его измены. Они аккуратно вошли в его покои и, заперев дверь при помощи подсвечника, стали осматриваться, пытаясь понять, куда и что можно спрятать. — Будь ты предателем, куда прятал бы свои компроматы? — спросила Дениз, устало сев на пол, облокачиваясь на шкаф. — Письма я бы однозначно сжигал, что и делал этот бес, — Искандер тоже устал, но всё ещё продолжал поиски — Но что-то ещё должно быть, что выдаст его. — Когда мы с Баязидом хотели проучить Селима, то мы пытались показать, что нам на него всё равно — будто не видим или как-то пугали. Селим злился и, в конечном итоге, показывал себя на радость нам. Я вот думаю, а не может ли это получиться с Ильясом? — девушка подползла на коленках к рабочему столу хранителя покоев и, достав чернила и бумагу, стала пальцем выводить надпись — Ох Ильяс понервничает… — Что ты делаешь? — мужчина подошёл к столу и посмотрел на бумагу — «Я всё знаю»? Уверена? — С Селимом всегда действовало — сознавался на следующий же день, — Дениз намазала руку чернилами и сделала смазанный отпечаток ладони — А теперь ждём… — Не забудь ладонь отмыть, а то сразу выяснит, кто подарил ему седые волосы. — Не первый раз я эту авантюру проворачиваю, друг мой. *** На следующий день вернулся шехзаде Мехмед, что, Дениз-калфа приехала во дворец, тут же призвал её к себе на серьёзный разговор. Искандер же остался ждать, но не девушку, а реакцию Ильяса на послание, оставленное накануне, но он не мог не волноваться и за свою подругу, которая сейчас пытается выкрутиться из сложившейся ситуации. — Как вы посмели уехать, калфа? Кто вам дал такое позволение? — строго смотря на девушку, Мехмед поднялся и посмотрел ей прямо в глаза, пытаясь найти в них хоть какое-то раскаяние, но ничего такого не было — Да и зачем вы уезжали? — Понимаю, что своим поступком я показала неуважение к вам, но не могла поступить иначе. Мне нужно было уехать, простите меня или же откажитесь от моей помощи в этом дворце, — Дениз держалась достойно, но не могла скрыть того, что если шехзаде потребует объяснений, то придётся лгать. — Не смейте дерзить мне, калфа! — взорвался всегда спокойный шехзаде, ещё больше напугав девушку — Вы понесёте наказание, несомненно, но прогнать вас я не могу. — Что же будет со мной? — стараясь сохранять спокойствие, дочь рыбака наблюдала за Мехмедом, ходившим из угла в угол — Посадите в подвал или прикажете выпороть? Будете морить голодом или ещё что-то придумаете? Простите, но в подобных вопросах я не обладаю богатым воображением. А в это время Искандер наблюдал за Ильясом через щель в его двери, рассматривая его реакцию, которая не заставила себя ждать. Как и сказала Дениз, его реакция была предсказуема, но, похоже, в конечном итоге он не сознается, а просто будет действовать решительнее. Именно этого и опасался бывший стражник, да только не говорил об этом своей подруге. Продолжая наблюдать, Искандер увидел, что хранитель покоев неожиданно достал из-за тахты маску лекаря, что лечит чуму, надел её и, порывшись некоторое время в своём шкафу, достал оттуда небольшую серебряную шкатулку. Сняв с шеи ключ, что всегда прятался под одеждой, он открыл шкатулку, в которой было видно несколько лоскутов ткани с бурыми пятнами. — Аллах Всемогущий… Вечером Дениз и Искандер встретились, обсуждая случившееся. Девушка рассказала, что её наказали лишь лишением жалованья на полгода, но у стражника из Коньи были куда более интересные новости: — Пока ты вела беседы, я увидел, что Ильяс хранит у себя глубоко в шкафу заразу. Я сбегал в город к лекарю и узнал, сколько и какая зараза может жить в серебре, — (с этого момента начинается фантазия, как и всегда, а потому прошу знающих людей не ругать меня) — Рассказал, что неплохо проживёт оспа, но не дольше месяца. — Хочешь сказать, что Ильяс может попытаться убить шехзаде таким образом? — от испуга Дениз прикрыла губы, поражаясь изворотливости хранителя покоев — Вот змей. И не обвинишь же его! И сделает — шехзаде упомянул, что поранил руку на охоте. — Надо поймать его на месте, чтобы ему было невозможно выкрутиться… И у меня есть мысль… *** «Великая Хасеки Хюррем Султан. Прошу простить вас за мою дерзость, но к вам взывает ваш раб — бывший глава стражи. Смею вам сообщить, что ваш сын, шехзаде Мехмед, в большой опасности из-за Ильяса-аги. Я знаю, что он предан Махидевран Султан, но доказательств у меня нет, кроме моих воспоминаний. Он выполняет все её приказы, которые явно не на благо вашему сыну. Я и мои друзья выяснили, что Ильяс-ага попытается убить вашего сына, заразив того оспой через рану. Прошу вас принять меры.» Такое письмо Хюррем Султан получила утром, едва открыла глаза. А прочитав его, приказала немедленно готовить ей платье и карету. Она даже забыла позавтракать и умыться, ведь её сын возможно в опасности. В таком случае ей абсолютно плевать, как и на внешний вид. А в это время Ильяс нёс на небольшом подносе принадлежности для перевязки раны шехзаде. На этом же подносе стояла и та роковая шкатулка, в которой, якобы, была лечебная мазь. Коварный ага рассчитывал, что спасёт себя тем, если задержит дыхание во время перевязки, но, войдя в покои, он обнаружил Дениз, что уже заканчивала перевязку и довольно смотрела на него. — Чего застыл, ага. Неси — пригодится, — усмехнулся Мехмед, одеваясь — Для вечерней перевязки. — Конечно, — невинно произнесла девушка, забирая у Ильяса поднос и, поставив его на столик, попыталась открыть шкатулку — А почему закрыто? Неужели лекарь настолько боится за свои мази да отвары? Неожиданно в покои кто-то постучал, а после разрешения Мехмеда вошёл Искандер с тревогой на лице, что плохо скрывала счастье. Сначала он посмотрел на шехзаде, потом на Ильяса, а после всего на Дениз. — Шехзаде, Хюррем Султан пожелала навестить вас, — оповестил ага, расправляя плечи. — Матушка? С чего бы? — удивился шехзаде, потирая раненую руку — Негласная проверка? — Госпожа?! — Дениз сделала несколько резких шагов к Искандеру, но, запнувшись о ковёр, упала прямо в руки Ильяса, роняя его шкатулку на пол, от чего замок той сломался — Ой… Прости, Ильяс… Я не хотела… — Подожди-ка, Дениз, — нарочито аккуратно, Искандер остановил девушку и, обнажив кинжал, аккуратно перевернул шатулку, открывая её, демонстрируя те самые грязные лоскуты — И этим лечить нашего шехзаде? Грязным тряпьём? — Какая гадость… — девушка взяла почти все лоскуты и кинула в огонь, а Искандер поднял шкатулку, незаметно пряча в ней последний кусок заразной ткани. — Ильяс? Что это такое? — возмутился Мехмед, дёрнув бровью — Не хочешь объясниться? — Это были лекарства… Особый настой, который помог бы вам меньше мучиться от раны, — невозмутимо ответил ага, делая из себя невинную душу. — Тогда зачем тебе маска чумного лекаря? — стражник из Коньи достал из-за пазухи ту саму маску, сшитую из кожи, а потом протянул её сыну Сулеймана — Советую вам надеть её, шехзаде, ведь это не лекарство было, но какая-то зараза. Возможно, что оспа. — Что в оправдание скажешь? — с разочарованием и гневом произнёс сын падишаха, медленно, будто дикая кошка, подходя к хранителю покоев. — Я бы не подходил к нему близко, шехзаде, — Искандер, отдав Дениз роковую шкатулку и отбросив в сторону маску, встал за спиной Ильяса и схватил того за локти со спины — Могу добавить, что у него есть ключ от этой треклятой шкатулки, но это так — к слову. *** — Доказательств вины Махидевран Султан мы так и не нашли, но зато спасли жизнь сыну Сулеймана, — прогуливаясь вместе с Искандером, Дениз села на камень и задумалась — Всё произошло так быстро. Я даже не успела всё понять. Слишком быстро. — Твоя записка сыграла роль катализатора внутри него, а потому иначе быть и не могло. В таком случае могли быть только два исхода. От печальнейшего исхода Аллах нашими руками его уберёг, но правильно ли мы поступили, сообщив об этом Хюррем Султан? — ага встал рядом, облокачиваясь на дерево и скрещивая руки. — Госпожа должна была знать, что её враги не спят, — заявила девушка, которая нервно погрызла ноготь, смотря на дворец — Аллаху точно нравится мучить меня всякими интригами. — Но ты ведь прекрасно понимаешь, что через Хюррем Султан об этом узнает и повелитель. Благо, есть доказательства — эта шкатулка с заразой, но мне кажется, что Махидевран Султан не остановится на этом. Так или иначе она узнает, кто помешал ей исполнить желаемое и тогда мы для неё станем врагами чуть ли не вровень с Хасеки. И она будет настраивать шехзаде Мустафу против тебя, — Искандеру не нравилось говорить это, но пришлось, ведь он был не совсем дурак и мог мыслить разумно. — Быстро у неё это не получится — Мустафа доверяет мне и знает с детства. А ещё он доверяет Джихангиру, который любит Баязида… А уж им двоим он причинять боль не станет — убив меня по желанию матери, он навлечёт на себя гнев Баязида и разочарование Джихангира. — А ты говорила, что далека от интриг, — посмеялся мужчина, слегка толкнув Дениз в спину — Да ты больше меня знаешь. — Но у меня всё же есть мысль о том, что скоро у Махидевран появится повод держать Хюррем Султан в узде… Дай Аллах, чтобы та девчонка была умной не говорила лишнего.