Море

Баязид и Дениз уже с полчаса шли по саду и молчали. Обоим было неловко. Девушке — от забытых прикосновений мужа, что помогал ей идти, а ему — прикасаться к жене. У него было огромное количество вопросов, как и у неё… Они зашли в небольшую беседку — Дениз села на лавку и стала смотреть куда-то в сторону, а шехзаде, облокотившись рукой на столбик беседки, смотрел на дом. — Я не хотела, чтобы ты узнал вот так… — наконец выдавила из себя калфа, наконец посмотрев на юношу. — Почему не сказала сразу? — Баязид сел на лавку напротив жены, смотря на её живот. — Я сама узнала, когда ты был уже далеко. Писать боялась, дабы не узнали твои недоброжелатели, твоя матушка и повелитель… В конечном итоге узнали все, кроме повелителя, сколько бы я не скрывалась… Потом меня нашла Хюррем Султан и отправила сюда, дабы спокойно выносить ребёнка, — она стёрла с щёк маленькие слезинки и стала часто дышать — И что бы я сказала? «Я беременна»? — Согласен, — проговорил он, а потом, немного подумав, опустился перед Дениз на колени и положил руки на её живот, ласково поглаживая — Пинается немного… Такое странное чувство… Я — отец, а в тебе мой ребёнок. — Тебе нет причин сомневаться в нём или во мне, — Дениз улыбнулась и погладила его по лицу, а потом и поцеловала в лоб — Ты должен знать, что Хюррем Султан известно о нашем никахе… — Я знаю. Я как приехал, то она сразу мне такую сцену устроила, — чувствуя, что напряжение спадает, Баязид сел рядом с девушкой и обнял её за плечи, прижимая аккуратно к груди — Но я не жалею… Мы столько пережили вместе, что если бы я взял тебя без брака, то это было бы самым настоящим неуважением к тебе. К вечеру, когда они снова вышли на улицу, их увидел Сулейман. Нельзя сказать, что он был удивлён, а, скорее, разочарован. Было сложно описать эмоции падишаха, ведь, с одной стороны, шехзаде не может брать свободную женщину в гарем без брака, а с другой — шехзаде не должен вступать в брак. Но Баязид поступил честно перед Аллахом, этой девочкой и собой. Да и сам Сулейман пренебрёг древней традицией и женился на любимой Хюррем. Столько противоречий… Хотелось и наказать сына за такое непотребное поведение, но он настолько счастлив. Да и шехзаде, как и его молодая супруга, многое сделали для его семьи. Решение, как ни странно, пришло быстро, а потому правитель мира долго тянуть не стал: — Баязид! Едва услышав голос Сулеймана, а потом и увидев его, Дениз настолько сильно испугалась, что тут же схватилась за живот и осела. Только руки мужа удержали её от падения на землю. — Дениз? — испугался шехзаде, ведь девушка с неимоверной силой сжала его руку — Аги! Помогите ей! Всё произошло в несколько минут. Девушку, у которой начались роды, слуги быстро увели в её покои и позвали повитуху, что жила тут последние пару недель. Сулейман же остался вместе со взволнованным сыном, что уже хотел пойти за Дениз, но правитель его остановил: — Поговорим, — он взял шехзаде за локоть и повёл по саду — Объяснишься? — А что мне сказать, повелитель? Вы всё видели, — молодой человек часто дышал и, нервничая, теребил рукава кафтана — Это было моё желание. Она первоначально не хотела и называла дураком. Я долго думал об этом — ещё с похода на Буду. Именно тогда я понял, что никто, кроме неё, мне не нужен. Я знал, что иду против обычаев, да и Дениз постоянно твердила мне это, но я как был готов, так и сейчас, принять любое ваше решение. — Как твой отец я уважаю твое решение поступить честно, а не просто воспользоваться вольной девушкой, но как твой повелитель… — Сулейман сжал губы, мельком глядя на сына, которого сейчас явно заботила его жена, а не решение о его судьбе — Как повелитель я не могу оставить это без внимания… — Дениз дала мне понять, когда мы с ней говорили утром, что ребёнок для неё важнее всего в этом мире, как и матушка. Она передала мне её слова о том, чтобы наказать мою жену только после того, как ребёнок родится, — Баязид покачал головой, словно давая самому себе пощёчины — Она столько сделала для меня и столько вынесла по моей милости, что я чувствую себя неблагодарным эгоистом, а потому прошу вас, отец, дайте ей спокойную жизнь. Ту, которую она так давно хотела. — И ты сможешь без неё? — падишах несколько вяло усмехнулся, положив руку на плечо сына — В твоих словах я слышу любовь к ней. Ту, что остаётся навсегда… — Ради того, чтобы она получила по делам своим, я готов на всё, — шехзаде сглотнул и нервно облизнул губы — Я просто хочу уберечь её от тех проблем, что настигли её во дворце. — Простите, повелитель. Шехзаде, — к мужчинам прибежала служанка и, сияя, аки серебряная монета, сообщила — Родила. Мальчик. Здоровый. — С шехзаде тебя, сын мой, — Сулейман, с широкой улыбкой, похлопал сына по спине, а потом продолжил с прежней серьёзностью — Вы вернётесь в Топкапы и будете там до того момента, пока я не приму решение. *** Шехзаде Орхан родился в апреле 1543 года. Едва взяв внука на руки, Сулейман изумился тому, что несмотря на то, что у обоих родителей малыша глаза были тёмными, мальчик родился голубоглазым — смотрел на правителя мира его же глазами. Этот мальчонка… Комочек невинности и любви, что с силой шевелился на руках деда… Ему дали имя в честь второго правителя рода османов… — Заботься о моём внуке Орхане, Дениз, — сказал султан, передавая младенца на руки его матери — В столицу вернётесь, как ты окрепнешь. — Благодарю вас, повелитель. За вашу доброту. С этого момента жизнь потекла невероятно быстро. Повелитель уехал, забрав с собой Баязида — Мехмед уехал в тот же день, а потому и избежал встречи с отцом. Дениз же всю свою любовь и силы вкладывала в своего маленького сына, которого, как она и мечтала, назвали Орханом, хотя, как сказал Баязид, ни он, ни падишах не знали об этом — дескать случайность. Через пару дней после родов приехала Билгигюль, которую привезли слуги Хасеки. Старая женщина была так рада рождению очередного внука, но ей пришлось тем же вечером уехать — госпожа дозволила лишь день, однако и этого было достаточно. Сама же госпожа пожаловала своей невестке несколько нарядов и украшения, которые когда-то носила сама. С момента рождения и когда не спал, Орхан разглядывал этот мир своими небесными глазёнками, будто уже понимал, что этот мир — его новый дом, а девушка, что держит его на своих тёплых руках — его мама. Примерно через месяц Дениз полностью восстановилась, её малыш окреп, а потому настало время возвращаться в Стамбул. Она не знала, как к ней там отнесутся — было волнительно, но этот маленький человечек внушал ей чувство защищённости. Вот он, Орхан, её надежда и опора, уверенность в будущем. А она уже рассуждает как госпожа, которой, всё же, теперь являлась. — Госпожа, — поклонился Сюмбюль, стоило девушке только выйти из кареты — Хюррем Султан желает вас видеть. — Скажи ей, что я уже иду. Только переоденусь с дороги. Ей временно предоставили старые покои Михримах Султан, что когда-то принадлежали Хасеки. Именно там юная госпожа переоделась и, держа сына на руках, направилась в покои рыжеволосой султанши. Но всё было не так радужно — Дениз встретила по пути племянницу султана. — Хуриджихан Султан, — девушка поклонилась. Сама же госпожа стала разглядывать более удачливую соперницу, которая теперь действительно походила на госпожу — великолепное зелёное платье, дорогие украшения, красивая причёска и, что самое главное, сын от Баязида на её руках. Настоящая красавица и Хуриджихан была вынуждена это признать. — Как твой сын? — глотая обиду, госпожа не сводила глаз с мальчика. — Прекрасно, госпожа, — Дениз просто на глазах училась лицемерить — Простите, но меня ждёт Хасеки. Я должна идти. И она ушла, но чувствовала между своих лопаток пронизывающий взгляд карих глаз. — Он очень красивый, — сказала Хюррем, взяв на руки первого внука (мужского пола) — А ты молодец, хатун. У тебя получаются красивые дети. Надеюсь, что и умным будет. — Благодарю вас, госпожа, — поклонилась девушка, но её лицо было мрачным — Однако, моя судьба, как и судьба сына, зависит от решения падишаха. Я лишь надеюсь, что Орхан будет здоров и не будет знать нужды. — Не будет. Он же внук султана. Да, мой хороший? — госпожа была невероятно рада вновь взять на руки маленького шехзаде и испытать давно забытое чувство радости от этого — Моё солнышко. — Госпожа, — поклонилась служанка — Шехзаде Селим пришёл. — Проси, — не отводя взгляда от любимого внука и не переставая улыбаться — С дядей познакомишься сейчас… Дениз же эта идея не нравилась совсем, ведь она помнила, сколько неприятностей у неё было из-за этого рыжего шехзаде. То чуть не задушил в подворотне, то оскорблял… Кто знает, что ещё мог вытворить, будь она в меньшей милости у Аллаха? А теперь он прикоснётся к её сыну? Впрочем, что она сейчас сделает? Пусть повелитель и признал её брак с шехзаде Баязидом, но она всё равно ниже по положению… И никогда не будет выше… — Селим, смотри, — словно дитя, Хюррем показала своему сыну Орхана — Какое солнышко. — Матушка, — Селим сдержанно улыбнулся, а потом взглянул на красивую девушку, стоящую в стороне — И тебе доброго дня, Дениз. — Благодарю, — Дениз расправила плечи, пытаясь не показывать истинных эмоций, но нужен был повод покинуть эти покои скорее — Госпожа, простите, я должна покормить сына. Да поспать ему надо. — Точно, — Хюррем поцеловала внука и отдала его матери — Я зайду вечером, милая. Обычно, девушкам, подарившим Османской империи шехзаде, должно льстить такое внимание от Хасеки, но Дениз не хотела бы его. Порой, она даже жалеет о том, что много лет назад пошла к отцу, но потом понимает, что если бы не тот случай, то не держала бы сейчас на руках сына… У всего есть плата. Даже за то, что ты даришь жизнь, нужно платить перед Всевышним. Дениз заплатила своё… Или нет. — Милый, — девушка, положив Орхана в колыбельку, стала разговаривать, обращаясь к этому ангелу — Как бы я хотела, чтобы ты был самым простым ребёнком, какой я была в детстве. Не было у меня ни обязанностей. Ни ответственности. Ещё каких-то пару лет назад я стреляла из рогатки по торговцам, а теперь я — госпожа, жена и мать. Неожиданно, но тихо, в покои зашёл нежданный гость, а точнее — самый нежеланный. Шехзаде Селим, стараясь не шуметь, вошёл и, сложив руки за спиной, улыбнулся и сделал почтительный кивок в ответ на поклон девушки. Несколько минут сын Сулеймана разглядывал Дениз с какой-то придирчивостью, а потом улыбнулся ещё шире, заставляя юную госпожу не просто взволноваться, а изрядно испугаться. — Чем обязана визитом, шехзаде? — наконец выдавила девушка, чувствуя, как её коленки начали дрожать. — Я не могу взглянуть на племянника? — Селим, будучи в совершенно расслабленном состоянии, подошёл к кровать маленького Орхана и уже хотел взять его на руки, но Дениз резко дёрнула рукой в сторону кроватки, что не укрылось от рыжеволосого шехзаде — Не бойся. Он мой племянник. Разве я причиню ему зло? Пришлось покориться и промолчать, но, будь тут Баязид, то такого бы не было. С замиранием сердца она наблюдала за тем, как её главный неприятель берёт на руки её сына. Поразило то, с какой осторожностью Селим делал это, с такой аккуратностью и даже заботой. Смотря на Орхана, молодой человек не мог сдержать улыбку и даже поцеловал малыша в лоб. — Не похож на Баязида, честно говоря, — заключил Селим, возвращая ребёнка в кроватку — Но, что забавно, я помню маленького Джихангира… Вот тут просто одно лицо… — Младенцы все чем-то похожи. А тут ещё и родня, — сказала Дениз, проверяя малыша. — Ты боишься меня, — усмехнулся шехзаде, садясь на тахту — И это не вопрос. — Опасаюсь, — девушка села неподалёку, положив руку на кроватку, словно ища в ней силы и храбрость — Но разве на это нет причин? Вы меня ненавидели с детства. Что изменилось с тех пор? — Хм, хороший вопрос, — выдохнул шехзаде, задумчиво ухмыляясь — Просто хотел примириться с тобой. Ты — единственная, кто меня так ненавидит и боится. — Простите, но я вам не верю, — девушка поморщилась, будто смотря на испорченное яблоко — Уж слишком свежи ваши оскорбления в моей душе. — Я и не ожидал, что ты сразу согласишься со мной, — Селим поднялся, заставляя и Дениз подняться — Подумай об этом, девочка. Думать полезно, — шехзаде уже почти вышел и даже двери ему открыли, но на секунду остановился — Тебе идёт быть матерью.