Море

— Я опасаюсь за нашего сына, — сказала Дениз, что лежала вместе со своим супругом в кровати в её покоях после визита Хюррем Султан — Не нравится мне миролюбие Селима — не к добру. — Любимая моя, — Баязид поцеловал девушку в обнажённое плечо, а потом лёг на бок и подпёр голову ладонью — Я с тобой согласен, но пока мы тут, мы не должны ни с кем ссорится, а в особенности с членами семьи. — Ну да, конечно. Я с лёгкостью смогу помириться с Хуриджихан и Селимом. Это же так просто! — она, завернувшись в простыню и закрепив ту на груди, слезла с кровати и налила себе в бокал воды — Что до нас… Повелитель, насколько я его знаю, не примет необдуманного решения. Как бы то ни было — он будет прав. Я слышала, что он даже Эбуссууда эфенди приглашал для разговора… У меня такое чувство, что о нас узнал весь мир… — Знаешь, милая, — он сел на кровати и с наслаждением смотрел на девушку, освещаемую серебряным лунным светом — Мне тоже всё это не нравится — не отрицаю. Если мы и будем что-то предпринимать, то только после того, как повелитель примет решение по поводу нашей судьбы. — Аллах, — Дениз поставила стакан рядом с кувшином, а потом заглянула в детскую, проверяя Орхана, который преспокойно спал в пелёнках — Наш мальчик совсем мал. Я надеюсь, что следующий падишах, что будет после Сулеймана, не убьёт его… — К сожалению, он будет обязан, — шехзаде подошёл к жене и обнял её со спины, положив голову её на плечо — Но мне кажется, пусть Орхана и признали как шехзаде — внуком султана, но наследником, возможным султаном — нет. — Разве это ни одно и то же? Если мальчик шехзаде — он уже возможный наследник, — супруги вернулись в постель, но беседу не прекратили — А если у нас будут и другие дети? Их ждёт та же судьба, что и их предков? Смерть? Даже если они ещё не поймут, что они из рода Османов… — Этому закону почти век, Дениз, — Баязид обнял девушку и, положив её себе на грудь, стал играться с её смоляными прядями — Но до закона Мехмеда Фатиха султана из шехзаде выбирал совет. Так, после нашего великого предка султана Османа, следующим падишахом стал его сын Орхан, хотя тот не был старшим сыном, а остальные его братья стали ему визирями и помощниками. Но потом Фатих принял свой закон, дабы не было братоубийственных войн. Замкнутый круг… — А подумай, если ты станешь султаном, ты бы хотел, чтобы твои сыновья в будущем убивали друг друга, а победитель, умывшись кровью братьев, сядет на этот трон? — она посмотрела на него с укором и обидой, а потом и вовсе отвернулась на другой край кровати — Никогда не думала, что ты такой жестокий… — Я не жестокий, любовь моя… Я просто честен с тобой и собой, — он некоторое время лежал, задумчиво глядя в окно, а потом просто притянул жену к себе, не обращая внимания на её ворчание — И я тебя люблю… *** — Они проводят время, как супруги — спят вместе, едят, гуляют… Это злит, — возмущалась Хуриджихан после того, как верная Фидан всё рассказала ей, Махидевран и Фатьме Султан — Так ещё и Хюррем Султан её так нарядила, что, прости, Аллах, её по титулу от меня не отличишь! — Так, милая, — неожиданно серьёзно отрезала сестра султана — Во-первых — они и так супруги, а потому и живут так, как следует им жить. Второе — твоя влюблённость ни к чему не привела бы. На что ты рассчитывала? — Но, госпожа! — чуть ли не плача возмутилась девушка, а потом посмотрела на Махидевран, что задумчиво смотрела в окно — Как же так? — Эта девица либо слишком умна, либо её при рождении поцеловал Аллах, — сказала мать Мустафы, задумчиво теребя на шее подвеску — Из-за неё казнили Ильяса… Мою правую руку в Манисе просто взяли и отрезали… Непросто будет найти настолько же верного человека. — А нельзя ли подкупить того Искандера, про которого рассказывал Мустафа? Если да, то можно было бы переключиться с Мехмеда на Селима… М? — Фатьма будто расставляла шахматы на доске, поедая одну за другой фигуры соперника — Хуриджихан? — А что я? — не поняла султанша, садясь подле тётушки. — А что? Искандер молодой мужчина. И наверняка привлекательный, — похоже, что до Махидевран идея Фатьмы Султан дошла гораздо скорее — В будущем он может пойти дорогой Ибрагима, но только более успешной. — Окрутить безродного стражника? Ни за что! — вскрикнула девушка, горделиво вздёрнув носик — Я не хочу так себя унижать! — Так не говори никому. И будь осмотрительнее — тогда и не узнает никто, — хитро улыбнулась султанша Удовольствий, дёргая бровями в предвкушении — Начни, пока он и Селим не вернулись в Конью… *** Через несколько дней повелитель наконец принял решение по поводу своего сына и его неожиданной семьи. И, когда Сулейман призвал Баязида, Дениз, а вместе с ними и Орхана, долго молчал, рассматривая их. В глубине души ему даже нравилась эта молодая семья, а если бы шехзаде мог жениться, то лучшей супруги для него найти нельзя было… А этот мальчонка, их сын, завладел его сердцем, как когда-то его самый первый ребёнок. — Я принял решение, — наконец сказал Сулейман, сердце которого сжималось после каждого произнесённого им слова — Ваш развод я не буду учреждать — не по совести это, но по закону я вас просто так оставить не могу… Ты, Баязид, твоя жена и ваш ребёнок отправляетесь в Трабзон. Будете жить там как частные лица, хотя у вас и будут подъёмные деньги. Жить будете там ровно до тех пор, пока вас не призовут. — Я благодарю вас за милость к нам, повелитель, — заместо мужа произнесла девушка, придерживая маленького сына на руках — Могу ли я, памятуя о прошлом, просить за будущее? — Дениз, — шикнул Баязид, слегка хлопну жену по руке. — Ничего, сын, — Сулейман поднялся и, подойдя к невестке, взял Орхана на руки, желая попрощаться — Говори, Дениз… — Я прошу вас не оставить своей милостью мою мать. Сёстры замужем и живут со своими мужьями, детьми. Отец умер — помогать ей не кому, кроме нескольких слуг, а хозяйство большое… И я… — Я понял тебя, хатун, — скрепя сердце, повелитель поцеловал в маленький лобик первого и уже настолько любимого внука, а потом передал его матери — Дети не должны отвечать за грехи родителей, а потому воспитайте из него, в первую очередь, человека… А потом уже шехзаде… — Вы великодушны, повелитель, — поклонился Баязид, а после поцеловал руку отца — Мы уедем, как только сможем… Исполните и мою просьбу, раз расстаёмся надолго, — падишах с удивлением посмотрел на сына, а потом кивнул, позволяя говорить — Раз я больше не санджакбей Кютахьи, то назначьте на моё место брата Джихангира, когда тот достаточно повзрослеет. Просто он так часто мне писал об этом, что, раз предоставилась такая странная возможность, я не могу не просить за него… — Я подумаю, — Сулейман ещё раз погладил Орхана по голове, а потом и проводил чету взглядом из своих покоев… Вечером же, как только предоставилась возможность, Дениз встретилась с Искандером — своим верным другом и соратником. Она была его очень рада видеть, но у мужчины были довольно смешанные чувства, едва он увидел её в красивом наряде — никогда её не видел настолько привлекательной. — Рада видеть тебя целым… Всё же пригодился мой подарочек, — девушка поправила кафтан друга, несколько самодовольно улыбаясь. — Это да. Отрицать не буду, — посмеялся Искандер — А ты успела выйти замуж и родить ребёнка… Быстро… — Быстро время летит. Кажется, что только недавно я приехала в Конью и разнесла слуг, — с печалью проговорила девушка, что с какой-то печалью посмотрела на свои ладони, будто видя в них прошлое — Но… Касаемо Коньи… Твоя идея про моё примирение с Селимом? — Я тут не виноват, — Искандер в примирительном жесте поднял руки — Но я постепенно отучаю его от вина. И довольно успешно. Селим считает меня своим другом, но… — Что? — Ты, я уверен, посмеёшься, — сказал мужчина, что сам начал смеяться — Иду я, значит, недавно от Селима, а ко мне подбегает какая-то растрёпанная девица с огромными глазами и просит взять её с собой в Конью. — Смешная такая, — в действительности улыбнулась Дениз, а потом стала серьёзной — Я уезжаю. Далеко и, скорее всего, очень надолго — в Трабзон. Прошу, продолжай влиять на Селима — это важно… А что до этой девицы… Она подала мне идею… Что если мы будем действовать на шехзаде и с политической стороны, и со стороны постельной? — Я — хранитель покоев шехзаде, а не сутенёр, — возмутился Искандер, а потом сообразил — Найти девицу, что будет предана нам? — Хюррем Султан. Я считаю, что, если на трон взойдёт любой из сыновей Сулеймана, кроме Селима, мои дети будут жить. Но, если мы заранее наладим с ним отношения, то появляется шанс выжить, — скривилась Дениз, скрещивая руки на груди — Знаешь, с тех пор, как я родила Орхана, я поняла, что мои дети для меня будут дороже всего. Даже дороже моей преданности Хасеки. — Можем устроить свою игру, поставив целью восхождение Баязида на трон. Что думаешь? — Искандер дёрнул бровью и довольно усмехнулся — Впрочем, для начала вам нужно выбраться из этой дыры под названием Трабзон. Я сделаю всё, что смогу — подействую через Селима, да и, ты знаешь, я думаю, Баязида называют в народе Благословенным за его удачу и смелые идеи. Кто знает, как обернётся ваша судьба через пару тройку лет? — Тут не поспоришь, друг мой. Нам остаётся только благодарить повелителя за такое мягкое наказание и надеяться на то, что мы, может быть, ещё нужны этой стране…