В комнате был отчетливо слышен трескучий издевательский смех. Юная златовласая девушка поглаживала щенка, лежачего на ее коленях. Малыш больше не скулил и не двигался. Рейчел утешала его: "Все хорошо, не бойся. Тебе ведь уже не больно?".
– Да ты и правда сумасшедшая! – сквозь дикий злорадный смех проговорил "мертвый отец".
– Тише, не слушай его, все хорошо, – в полголоса произнесла она, проводя пальцами по все еще кровоточащему шву на шерсти щенка, – теперь ты мой, и все будет в порядке.
'Кошмар' прекратил смеяться и оглянулся на Рейчел, сказав:
– Эй, чокнутая, у тебя пластинку заело? Брось этого мертвого щенка и вали дальше, – его мутные глаза смотрели куда-то за девочку. – Надоело на тебя смотреть. достала!
Блондинка лишь ответила холодным взглядом и, взяв щенка на руки, направилась к двери, которая когда-то вела на кухню. Обстановка относилась к другому моменту жизни девочки: посреди просторного помещения, очень похожего на католическую церковь, спиной к дверям стоял мужчина в одеяниях священника. Его руки сцеплены за спиной, а коротко стриженые волосы, зачесанные назад, были заметно тронуты сединой. Рейчел помнила его: перед ней стоял священник Грей. Тот, кто разрушил её веру в Бога.
– Вот и снова мы встретились, Рейчел Гарднер, – сильный, но слегка хрипловатый от возраста бас не перекрывал, а причудливым образом переплетался со звучанием органа.
– Снова вы… – на вид девочка была не рада встретиться с Греем.
Священник обернулся, явив своё лицо: покрытое сеткой морщин, с таинственной ухмылкой и слепыми глазами, которые тем не менее все отчётливо видели.
– знаю, о чем ты думаешь, но я не намерен продолжать Суд, ведь ты не способна услышать глас божий, – с иронией в голосе предупредил он опасения златовласки.– Но тебе придётся заглянуть в себя и искренне ответить на мои вопросы.
Рейчел промолчала, обдумывая слова Грея, которым мало верила. И все же решилась отвечать, ведь хотела уйти отсюда.
– Что ж, мне понятно твоё недоверие, – снисходительно пожал он плечами.
– Не тяните,– со слабым раздражением попросила девочка.
– Ответь же, Рейчел Гарднер, как ты намерена поступить со своими спутницами, – повысив голос, он задал вопрос.– Обманешь ли ты их, предашь или используешь их доброту для исполнения своего эгоистичного желания?– священник прищурил свои слепые глаза и после короткой паузы продолжил,– Или же просто убьешь, когда станут не нужны?
Голубые глаза девочки широко распахнулись от тревоги, дыхание и сердцебиение участились от волнения, рука рефлекторно прошлась по сумке. Рейчел быстро взяла себя в руки, подавив панику, накатившую таким резким заявлением. Промолчав минут пять девочка резко подняла глаза на стоящий перед собой 'кошмар' и с вызовом ответила:
– Нет! Такого не будет!
– А что на счёт того Снежного Призрака? Эта девушка, похожая на невинную овечку, тревожит тебя больше, чем все это место, – продолжал провокацию Грей.– Не попытаешься ли ты её убить, когда поймешь, что она твой враг?
Девочка опешила, но ответила совершенно без эмоций: «Нет, я не смогу». На просьбу 'кошмара' объяснить Рейчел ответила, что пусть и на секунду, но видела, на что способен этот белый кролик, и с ней бы даже Зак не справился. На вопрос священника, верит ли она своим спутницам, Рей также ответила отрицательно.
- Тогда скажи, до сих пор ли твоим желанием является смерть от рук Айзека Фостера?– наконец прозвучал главный вопрос.
–…Д-да… или… я не знаю…– ответ вышел чересчур тихим и не уверенным.
– Если это так, то почему ты все ещё жива, ведь Айзек вызволил тебя из психиатрической лечебницы полгода назад,– голос 'кошмара' Грея среди нарастающей мелодии органа звучал как гром в тихом лесу.– Или ваш контракт был ложью?!
Рейчел стояла, прислонившись спиной к двери. Она опустила голову, с трудом сдерживая плач. Сквозь музыку были едва слышны слова:
– Это был не контракт, – и голос сорвался в отчаянный крик,– это была клятва! Не перед Богом, но между нами двумя! И только нам решать, как её исполнить!– последние слова были произнесены в слезах.
Священник молчал, видимо, взвешивая слова Рейчел. За это время златовласка успела успокоиться и ждала новых колкостей от 'кошмара'. Наконец, он задал последний вопрос:
– Что ты будешь делать, если Айзек умрёт сдесь, или вы оба никогда не покинете это место?– и в его голосе вновь послышалась насмешка,– Уж не попросишь ли ты Инаю убить тебя, или прыгнешь в лапы дикого 'кошмара'?
– Мы выберемся отсюда, обязательно!– с крепкой уверенностью ответила Рейчел.
–…Хм… Что ж, если ты в это веришь, то пускай,– снисходительно, как с ребенком, произнес он.– Но что по поводу вашей клятвы?
«Надоел»– подумала про себя златовласка, но вслух дала туманный, но честный ответ: «Зак все меньше хочет меня убить, а заставлять его это сделать я не могу.»
Грей вновь надолго замолчал. В конце концов усмехнулся и произнёс:
– А ты немного изменилась, Рейчел Гарднер. Что ж, можешь идти дальше. Помнишь где выход?– как бы на всякий случай спросил священник.
Девочка кивнула и подошла к органу, устремив взгляд на витраж. Рей взяла стоящий рядом подсвечник, на котором горели три свечи. Поморщившись, она размахнулась и с силой ударила витраж, тот разлетелся цветными сверкающими осколками. В проломе вопреки ожиданиям Рейчел вместо длинной лестницы виднелся коридор, освещенный лучше предыдущего. Девочка прыгнула в пролом, следуя выбранному пути.
***
Иб лихорадочно пыталась найти что-нибудь дающее огонь, а 'кошмар' Мери подбадривала девочку. Она повторяла словно в припадке только одно слово: «Огонь». Как вспомнила огненную бабочку из галереи. Но Иб не смогла найти эту картину, но нашла краски, кисть и чистый холст.
– Иб, ты решила нарисовать зажигалку? Здо-о-орово!– развеселилась Мери.– Но только это не поможет,– как-то обиженно приговорила девочка из картины.
«Может быть, но я нарисую огонь, оживленный Вейсом Гуэртеной. Уж это должно сработать!» – с уверенностью решила Иб, не способная больше ничего придумать. Она вызывала из памяти образ бабочки, освещавшей путь, когда Иб с Гарри искали подсказки в тёмной комнате со множеством мольбертов и убегали от «Ошибки» в полной темноте. С каждой нарисованной бабочкой малышка вспоминала новые детали, ей приходилось соскабливать незасохшую краску мастихином. Но Иб не падала духом, а старалась все усерднее, пока очередная бабочка не шевельнулась. От неожиданности девочка отпрянула, выронив кисть, а Мери обронила восхищенный возглас.
– Ва-а-ау!! Ничего себе, Иб! Ты просто молодец!– 'кошмар' хвалил девочку почти как настоящая Мери.
Тем временем Огонёк спорхнул с холста и облетел вокруг Иб, а когда полетел к Мери, та взвизгнув прыгнула в раму своей картины. Из-за этого малышка звонко захихикала, а когда блондинка вылезла из картины с по-детски надутыми губами и спросила, что смешного, Иб словно опечалилась и, попытавшись улыбнуться, ответила, что жалеет о несбывшейся возможности стать с Мери настоящими подругами. В этот момент блондинка расплакалась и обняла темноволосую, которая уже рисовала на холсте желтой краской.
Девочки сидели обнявшись, не способные сдержать своих слёз. Эта трогательная сцена продлилась несколько минут, пока Мери не заметила новый рисунок на холсте.
– Это… моя роза?– сквозь слёзы еле промолвила она.– но зачем?
– Я хотела применить ей бабочку, а потом отдать эту розу тебе. Она ведь твоя, Мери, – с виноватой улыбкой произнесла малышка. После этих слов объятия девочки в зеленом платье стали ещё крепче, а плач громче:
– Иб! Пусть я не настоящая, а всего лишь твой 'кошмар', я искренне желаю тебе счастья! Я правда хочу, чтобы ты выбралась отсюда вместе с Гарри! Ты сможешь, ведь ты такая умная, Иб!
Но из-за непрекращающихся слёз она не могла внятно сказать «спасибо». В итоге Иб вырвалась из мёртвой хватки и продолжила рисовать. На этот раз роза упала с первой попытки. Девочка подхватила её и осторожно приманила огненную бабочку к стеблям, которые мешают открыть дверь. Огонёк плавно опустился на них, и те мгновенно истлели, словно сгорела бумага. Наконец путь был свободен.
Иб оглянулась на стоящую рядом девочку в зеленом платье и надавила на ручку. Но дверь не открылась.
– Заперто?!– в отчаянии воскликнула малышка.
– Что?! Быть не может!– подхватила Мери.
– Мери, скажи, ты знаешь, где ключ?– Иб умоляюще взглянула в глаза 'кошмару'.
–…Ключ…он,..– у нее вновь выступили слёзы,– Он у меня. Я должна была отдать его после ”проверки“, но… но я не хочу, чтобы ты снова ушла без меня! Я не хочу вновь остаться одна!– её голос сорвался на крик, полный отчаяния брошенного ребёнка.
– Мери…– только и смогла произнести Иб.
Внезапно блондинка резко подошла и протянула Иб руку, сказав «Держи». На ладонь девочки упал небольшой жёлтый ключик. «Он взамен розы» – с улыбкой пояснила Мери. Девочки вновь обнялись, на этот раз прощаясь.
– Постой, Иб!– опомнившись Мери сказала,– возьми холст и краски с собой, на всякий случай.
– А? Хорошо,– в замешательстве ответила малышка. Но не успела и шагу ступить, как блондинка уже схватила все принадлежности и протянулась их Иб.
Поблагодарив её, малышка малышка нарисовала небольшой кейс, куда потом положила краски и кисти.
Через минуту дверь за Иб захлопнулась
***
– Иб, ты дольше… Ты что плакала?– скучающий голос Инаи резко сменился удивленным.
– А, все в порядке,– Иб попыталась улыбнуться.
– Тогда мы можем идти?– как обычно без эмоций спросила Рейчел.
Иная негромко замычала и попросила малышку показать свои находки. Взяв их в руки, Снежная удивилась и пояснила, что эти краски и холст способны материализовывать изображённое с их помощью в обмен на душу художника. После этих слов Иб нервно посмотрела на художественные принадлежности.
– Рейчел, а тебе что-нибудь досталось?
– Нож и нитки с иголкой,– златовласка показала их Инае. – Они тоже особенные?
– М-м, да. Нож убьет кого-либо не сильнее человека с одного удара, а нитки зашьют и залечат почти любую рану.
– А у тебя?– проявила любопытство Иб.
Иная состроила мину и ответила: «Жива осталась, и на том спасибо». После недолгого отдыха девочки отправились дальше, обдумывая произошедшее с ними.
