SAMBA!

Иногда бывает так страшно, что хочется проснуться; повторить день заново, обойдя препятствия — сделать выводы, не совершив ошибки. Она хотела закрыть глаза, но взгляд соперницы не позволял ей даже моргнуть. Ирина смотрела на неё, не отрываясь, выворачивая душу наизнанку. Костя Меладзе обернулся: — О, Ира, привет. — Кость, я украду на пару минут Валеру? — не отводя глаз от Альбины спросила женщина. — Укради его на пару часов, а то он тут дисциплину нарушает. Валера подошел к жене и вывел ее из зала, напоследок поймав взгляд шатенки, стоящей на сцене. — Что случилось? Женщина ухмыльнулась: — А я думала, не звонишь, не пишешь — страдаешь, наверное. А ты вот как страдаешь, под её юбкой. — Ир, это не то… — Ладно, Меладзе, я решусь и скажу это тебе, потому что я, в отличие от тебя, смелая. Я знаю, что для детей наш развод — это удар, — вздохнула, — В общем, я простить такое не смогу. Сейчас. Но со временем, возможно, приму твою измену. Так что хватит. Возвращайся домой. *Каждое ее слово — пощечина по его лицу. Каждое ее слово — вновь надетые кандалы.* — Что все это значит? — прошептал мужчина. — Это значит, что хватит скитаться по чужим квартирам, у тебя есть дом, дети, жена в конце концов. Соня плачет каждый вечер, не верит, как же так папа смог уйти и как же у папы вдруг появился сын. Тебя это устраивает? — Нет, конечно. — Тогда, надеюсь, ты не ждешь, что я тебя уговаривать буду. Решай сам. Брюнетка развернулась и пошла вдоль коридора: — И, кстати, — крикнула из темноты у входа к лифту, — Еще раз увижу тебя возле этой дешевки, детей больше не увидишь. Никогда. А он думал, что все будет просто? А он думал, что все будет легко. — Чего она хотела? — прошептала Альбина Валере, когда тот вернулся в репетиционный зал. — Потом… Больше поводов для улыбки у них не было. Он зашел к ним в гримерку, даже не постучавшись: — Альбин, можно тебя на секунду? Меседа с Верой переглянулись. Все это время они сидели во всепоглощающей тишине, которую рыжеволосая участница коллектива нарушать не хотела. Девушка вышла за дверь вместе с мужчиной. — Наконец… Я уже не знала, что и думать, — прошептала она, — Ну? Зачем она приезжала? Валера вздохнул, приложив ладонь к своему лбу: — Говорит, что не планирует разводиться. Хочет, чтоб вернулся домой. Альбина истерически начала резко выдыхать воздух через рот: — Ты сейчас серьезно? А ты что? Он промолчал. — Дай угадаю, — ухмыльнулась шатенка, — А ты взял и не сказал ей, что хочешь развестись, да? — Альбин… Она развернулась и уже сделала шаг в сторону гримерки, как он схватил ее за тонкое запястье: — Все не так. Она сказала, что не даст видеться с детьми. — Валера, это решит суд! — Да как ты не понимаешь? — мужчина вздохнул, — Что обо мне девочки будут думать? Они меня сами видеть не захотят, когда поймут, какой у них папа. — Рано или поздно они и так об этом узнают. А что Костя подумает, когда узнает, как папа с ним поступил, это тебя не тревожит, да? — Альбин… — А что обо мне все думают и она в том числе — это тебе по барабану? — Да Господи, ну неужели сложно меня понять? Девушка, чуть прищурившись, заглянула ему в глаза: — Честно? Сложно. Если ты любишь меня, то пойди и скажи ей, что вы разводитесь. А если её, то… — Да выбор не между тобой и Ирой, пойми наконец! — резко прикрикнув, он снизил уровень громкости, — Вы меня заставляете выбирать между тобой и детьми. — Валера, между мной и твоими дочками есть еще и твой сын. И я не прошу тебя выбирать девочек или Костю. Признайся ей во всем. Скажи наконец, что хочешь развестись, и… — И тогда это ударит по детям. Альбина истерически рассмеялась: — А по мне это не ударит, да? Я железная по-твоему? — Я же не планирую с тобой расставаться. Просто немного времени. — Ты сейчас издеваешься? Опять? Дай мне немного времени и я признаюсь жене в наших отношениях, дай мне немного времени, пока мои дети вырастут, и я с ней разведусь. Твое «немного времени» затягивается на несколько лет. Девушка с непониманием пыталась найти ответ в его глазах, но безрезультатно. — Ну мы же можем с тобой эти несколько лет встречаться. Я же не отказываюсь от тебя. Съедемся, когда я с ней разведусь — да, через пару лет, а не сейчас, но я же не говорю, что этого не будет. — А я не хочу ждать эти непонятные пару лет. Я семью хочу, Валера. Да я может еще детей хочу, такая мысль твою голову не посещала? — сжав кулаки, с обидой спросила она, — Да, а что ты так смотришь? Я больше не хочу Новый год, дни рождения, важные встречи проводить одна, боясь написать тебе сообщение. Я хочу семьи, я хочу детей, я хочу каждое дурацкое утро просыпаться и видеть тебя! А не трахаться по ночам, когда жена выгоняет. Валера вздохнул: — Успокоилась? Тайных встреч больше не будет. Мы с ней просто официально не разведемся, но буду я с тобой. — Да все ясно, любимый, все ясно. Он обнял её, плотнее прижав к себе: — Всё будет… И семья, и дети, — поцеловал в макушку и с доброй улыбкой заглянул в глаза, — Слушай, правда еще детей хочешь? — Кривда! Чтоб сегодня ночью домой вернулся. Останешься у неё — останешься без меня. Развернулась и ушла в гримерку. — Да что же вы мне сегодня одни условия выдвигаете, — с безысходностью спросил у самого себя, закрыв глаза. Иногда бывает так страшно, что хочется проснуться; повторить день заново, обойдя препятствия — сделать выводы, не совершив ошибки. Этим вечером она боялась, что он к ней не приедет.