Герой на час

      — Рон, о чём ты говоришь, какие дети?       — Рыжие, как я, и умные, как ты. Можно наоборот, я не расстроюсь. Свадьбу сыграем здесь, в Норе, когда Чарли приедет в отпуск.       Они сидели на диване в гостиной, Гермиона читала последний выпуск «Пророка», Рон лежал у неё на коленях и отчаянно разрывался между желанием принести из кухни что-нибудь вкусненькое и нежеланием покидать нагретое место.       Гермиона зашевелилась, и Рон привстал.       — Тебе не кажется, что всё это слишком быстро? Мы ещё недостаточно встали на ноги. Моя стажировка в Министерстве продлится до конца следующего года. Я не хочу вот так закончить карьеру, я же её толком и не начала. И потом, где мы будем жить?       — Конечно, здесь.       — Здесь? Ты хочешь остаться жить… здесь?       Рон посмотрел на неё, как на дуру.       — Ну да, а где ещё? У нас всё есть, и мама вкусно готовит.       Гермиона отложила газету. Посмотрела в окно, снова взялась за «Пророк», но читать дальше не могла. Наконец, окончательно спихнула Рона и вышла из комнаты.       Каждый раз, когда Гермиона нервничала или хотела подумать, она отправлялась чистить зубы. Монотонные движения зубной щётки и запах любимой мятной пасты всегда её успокаивали.       Рон недоумённо смотрел ей вслед. С Гермионой иногда было сложно. Но с другой стороны, раз уж он уже почти встал, почему бы не сходить за лавандовыми пряниками?       ***       Гарри очень любил Косой переулок. С самого детства это место было для него по-особенному волшебным, и даже сейчас он не упускал повода здесь побывать, посмотреть на новинки в магазине мётел, погладить сов (после Букли он так никого и не завёл), посидеть в «Дырявом котле». Последним он занимался чаще всего, что нередко становилось причиной ссор с Джинни. А они, в свою очередь, приводили его обратно за барную стойку к Тому.       Сейчас же у него была другая цель. Гарри быстро и решительно направлялся к лавке, над которой располагалась лаконичная вывеска в виде хрустального флакона с зелёным содержимым. Никаких кричащих плакатов или зазывающих вопилок (как же Гарри их терпеть не мог!). Хозяину лавки всё это было не нужно.       — Здравствуйте, мистер Поттер, чем вам помочь?       Из-за прилавка Гарри улыбалась молодая и очень красивая девушка. Её пушистые волосы цвета воронова крыла были убраны в толстую косу, перевязанную зелёной лентой. «Слизеринка, лучшая на своём курсе, закончила с отличием, проходит практику по продвинутому зельеварению», — тут же пронеслось у него в голове.       — Мне нужен стандартный флакон Оборотного зелья.       Девушка на секунду растерялась.       — К сожалению, у нас такого нет.       Гарри подошёл ближе и слегка наклонился над прилавком.       — Я знаю, что есть. Я читал лицензию.       — Тогда вы, вероятно, помните, что Оборотное зелье объявлено вне закона после Великой магической. Случай Грюма, если правильно помню, — раздался хрипловатый голос позади девушки, и она вздрогнула. За прилавком появился Северус Снейп. — При покупке Оборотного следует предъявить соответствующее разрешение от Министра или его непосредственного заместителя.       Гарри перевёл взгляд на практикантку, и она тут же кивнула.       — В дальнейшем, мисс Пепперминт, вам следует отвечать исключительно подобным образом. И требовать разрешение, разумеется.       — Да, профессор, — девушка слегка покраснела. Гарри невольно отметил, как она смотрит на Снейпа, и ощутил лёгкий укол зависти. Джинни так смотрела на него самого лет эдак в двенадцать. Снейп же и бровью не повёл: видимо, давным-давно обзавёлся привычкой игнорировать чужие взгляды.       — Мисс Пепперминт, будьте добры, проверьте запасы люцерны трёхлистной и семян златоцветника. Советую делать это крайне тщательно. — В голосе Снейпа не было нажима или приказа, но Гарри явно прочитал подтекст «уйди надолго и не мешай». Грустный вид практикантки сообщал, что она тоже это поняла.       Снейп выпрямился за прилавком.       — Оборотное зелье я тебе, конечно, не продам. — Гарри хотел было возразить, но Снейп не дал ему вставить и слова. — И никто в Косом не продаст, если у тебя нет разрешения. Ты об этом прекрасно знаешь, но всё равно пришёл сюда. И без разрешения — либо тебе его не дали, либо ты даже не собирался его получать, чтобы никто не узнал, что тебе нужно Оборотное. Лично я склоняюсь ко второму.       — Браво, профессор, — ухмыльнулся Гарри.       — И так как я слишком хорошо тебя знаю, то делаю простой вывод. В Лютный ты не сунешься, потому что отравить могут. А отказываться от своих безумных планов ты явно не намерен. Так что ты просишь меня по-хорошему, а в случае отказа надеваешь мантию-невидимку и идёшь копаться в моих запасах.       — А вы и правда хорошо меня знаете, — улыбка Гарри становилась всё шире, — не подскажете, в каком шкафчике мне искать?       — Вот как был ты занозой, Поттер, так и остался. — Лицо Снейпа казалось непроницаемым, если не считать лёгких морщинок возле глаз: профессор явно хотел улыбнуться, хоть и сдерживался. — Оборотное, как я уже сказал, ты и правда не получишь, но есть кое-что получше. Приходи в девять, когда Пепперминт уйдёт.       ***       Гарри был доволен. Новейшая разработка Снейпа теперь была в его распоряжении, хотя и раскошелиться за неё пришлось. Зато зелье позволяло принимать сущность другого человека не на час, а на несколько, в зависимости от дозы, и не имело такого тошнотворного вкуса. Золото, а не зельевар!       Когда Снейпа доставили в больницу Святого Мунго, Гарри много думал. И сделал для себя выводы. Например, что именно Снейп, несмотря ни на что, всегда пытался его спасти. А что он делал это зачастую странными методами и вёл себя не слишком красиво, — ну, это уже мелочи. Сам Гарри тоже был, прямо скажем, не рождественский пряник.       За день до того, как Снейп открыл лавку, Гарри наведался к нему с двумя бутылками огневиски и искренней надеждой на перемирие, если не на дружбу. И был весьма озадачен, когда Снейп его спустил с порога. После небольшой дуэли, которую Гарри, конечно, проиграл (и вообще, он поддавался, чтобы дать профессору спустить пар!), и таки распитого огневиски лёд, кажется, всё же тронулся. По крайней мере, фотографии, на которых немного помятые герои войны пожимали друг другу руки, получились вполне искренними.       ***       — Ты точно всё запомнил?       — Всё, всё. Фотографироваться и улыбаться — нужно. Давать интервью — можно. Работу не обсуждать. Ничего не подписывать, клятв и обетов не давать, женщин не танцевать, огневиски не пить. Поттер, слушай, а можно хотя бы без последнего?       — Локхарт! — Гарри предупреждающе нахмурился.       — Да шучу я, шучу. Что, я один вечер без огневиски не вынесу? Вынесу. Попробую вынести, — тяжело вздохнул Локхарт куда-то в сторону.       — Смотри у меня. Если хоть что-нибудь пойдёт не по плану, немедленно сообщи. Но в твоих же интересах, чтобы никаких «если» не было. Вопросы?       — Есть! А что я надену?