Норадреналин

Джек всегда рад видеть Ану. Слушать ее приятный голос и чувствовать спокойствие. Ощущать нейтралитет, который она держит. — Джек, тебе нужен сон, — забирает планшет из рук. И на разъяренный взгляд отвечает едва заметной улыбкой. А у него желание — отнять. Рыкнуть за неподчинение. И что завтра встреча с Петрасом — она многое решает, очень многое. — Ты всегда прекрасно выступаешь. Он выдыхает. Ему приятна эта маленькая похвала, это значит что все его труды не напрасны. Джеку требовались ее слова. Уверенными стежками скрепляющие его. Наверное, в эти моменты он был действительно счастлив. И образ Аны хранит именно в таких теплых воспоминаниях. — …Она всегда была на твоей стороне, Джек. Нет. Он хочет сказать нет, но не находит причины. Солдат смотрит на свой разорванный бок — на обугленную некрозную плоть по краям — зашитую неумело, но осторожно. С какой-то неизвестной ему заботой, которую он никогда не получал. Горькую и непривычную, как травяной чай без сахара. Но с приятным запахом. Джек не любит неизведанное. И морщится от вкуса. Но он смотрит на нее прикрытым упрямым недовольством, но благодарным взглядом. Он слишком долго был один. И ему кажется, что на него находит дремота от мысли о том, что он в безопасности. Как в его самых приятных воспоминаниях. А не от подмешенных в чай транквилизаторов.