Встреча выпускников

      Когда Таня проснулась, было уже далеко за полдень. На тумбочке возле кровати стояли ароматные пироги с яблоками, бывшие всё ещё теплыми. Возле блюда с пирогами ровным каллиграфическим было выведено: Я в библиотеке. На сегодня ты свободна.       Есть Тане не хотелось от слова совсем. В последнее время она ела совсем мало — скорее потому, что осознавала эту необходимость, чем потому, что ей этого хотелось. Однажды она пыталась уморить себя голодом — закончилось всё тем, что стоило ей потерять сознание — она укусила какого-то первокурсника и её чудом оттащили. Больше рисковать было нельзя, поэтому она старалась кушать хотя бы раз в пару дней.       Не зная, чем себя занять, Таня отправилась прогуляться по школе. Впервые за последние месяцы она почувствовала себя такой свободной… И такой несчастной…       Ноги сами привели девушку к драконбольному полю. Здесь когда-то она испытала один из самых радостных моментов в жизни — когда её приняли в команду. Но теперь это просто пустырь — после того, как Соловей О. Разбойник уснул, тренировать команду стало некому, да и самой команды вскоре не стало — большая часть её членов уже спали.       К счастью, для драконов тоже был сезон спячки, даже повзрослевшие сыновья Гоярына заснули, поэтому проблемы «выгула» драконов пока не стояло.       Не зная, зачем она это делает, Таня осторожно подошла к ангару старого дракона. Теперь его выпускали нечасто — он уже давно не был таким быстрым, как сыновья, а попадание обездвиживающего мяча надолго выводило его из строя. Но и старому дракону нашлось дело — теперь с ним тренировали совсем новичков, которые уже достаточно хорошо летали на своих инструментах, но всё еще не могли выходить на одно поле с молодыми драконами — те их проглатывали в первые несколько минут.       Таня всё еще была достаточно худой, чтобы пролезть под ангарными воротами, чем она не преминула воспользоваться. Внутри стояла такая темень, что девушка не видела даже своих рук. Зная, что дракон всё равно не проснётся в период спячки, девушка сделала себе небольшой светильник.       Гоярын спал в углу, свернувшись калачиком. Даже удивительно, как такой большой зверь мог занимать так мало (относительно, конечно) места. Подойдя к дракону, Таня осторожно погладила его по носу, ноздри которого слегка сжались, когда рука девушки к нему прикоснулась.       «Надо же, — подумала она. — А ведь даже пламя дракона меня теперь не может сжечь — мне теперь даже упырья желчь не нужна».       Уютно устроившись рядом с драконом, девушка погрузилась в воспоминания детства — как тогда было всё легко и просто! Даже проклятая Чума не смогла ей испортить его — всего лишь досадное препятствие, не более того. Погрузившаяся в воспоминания девушка, пригретая тёплым боком Гоярына, сама не поняла, как задремала.

***

      Когда Таня проснулась, на улице уже явно стемнело — если раньше через щели ангара пробивались солнечные лучи, то теперь его освещал лишь холодный лунный свет. Прикоснувшись на прощание к носу дракона, девушка поспешила на выход — надо было найти Медузию и узнать, удалось ли что-то ещё выяснить.       Зайдя в библиотеку, девушка обнаружила доцента спящей — похоже, она корпела над книгами весь день и, возможно, немалую часть ночи. Решив не будить её, Таня наколдовала плед и осторожно укрыла свою преподавательницу. Несмотря на многочисленные пытки, которым та её подвергала, девушка очень привязалась к Медузии — когда находишься в столь близком контакте с человеком, рано или поздно начинаешь его или сильно ненавидеть, или сильно привязываешься к нему. Ненавидеть её девушка не могла — ведь она понимала, что та хочет всего лишь всем помочь, поэтому осталось только чувство сильной привязанности.       Выйдя на цыпочках из библиотеки, осторожно прикрыв дверь, девушка решила перед сном зайти в Битвенный зал — она очень давно не видела своих друзей.       Ягге и Ягун вовсю бегали между заснувшими — сами уже похожие на призраков, они делали всё возможное, чтобы не дать им погибнуть. Гуня, сидевший рядом с Гробыней, выглядел ненамного лучше — он тоже по мере сил помогал медикам. Когда его любимая заснула, у него открылись незаурядные способности к исцелению, по уровню сопоставимые, если не превышающие, способностям самой Ягге. Но даже он мог лишь немного продлевать жизни Гробыни и остальных — всё, что бы он не перепробовал для их исцеления, оказалось тщетным.       Когда Таня увидела, как они носятся, ей стало стыдно, что она сегодня весь день прохлаждалась. Вот только заняться ей было сейчас совсем нечем — Меди спала в библиотеке, а в целительстве она ничего не соображала — только бы мешалась под ногами.       Девушка хотела уже по-тихому ускользнуть, однако Ягге уже заметила её и мгновение спустя оказалась рядом — когда надо, бывшая богиня перемещалась очень быстро. Схватив её за руку, Ягге сказала:       — Куда это ты, Таня? Помочь не хочешь? — Таня в ответ что-то смущенно пробормотала.       — Да знаю я, что ты не целитель. Тут есть дело поважнее, — Ягге сунула девушке котёл, пахнущей мятой и свежескошенной травой. — Это успокоительный отвар, разнеси его всем, кто ещё не спит. И нечего удивляться — только благодаря ему в Тибидохсе сохраняется подобие порядка. Всё, беги, хватит меня отвлекать, и не забудь сама глотнуть — на тебе лица нет, — подтолкнула пожилая волшебница девушку к выходу.       » — Ну и дела, — подумала Таня, несся котёл с варевом. — Я-то думала, чего это школота такая тихая… Так это, оказывается, Ягге её спаивает.»

***

Утром того же дня

      Медузия Горгонова встала очень рано, и первая её мысль была о том, что она не знает, что ещё делать. Видимо, придётся ей, опытной волшебнице, как школьнице, сегодня весь день, а, возможно, и завтра, провести в библиотеке.       Осторожно, чтобы не разбудить свою ученицу, посапывающую у неё под боком, доцент кафедры нежитеведения выскользнула из комнаты и только потом переоделась — смысла делать это в комнате не было — ведь в школе всё равно почти никого нет сейчас.       Отсутствие библиотекаря очень сильно усложнило поиск — при всех своих недостатках джинн Абдулла знал наизусть все книги и мог очень сильно помочь в поиске подходящей литературы. Вздохнув, Медузия направилась к полке с проклятиями — по её мнению, именно там должны храниться сведения о том, как ещё можно снять то, что как Дамоклов меч нависло над ними. Рядом с полкой, будто немой укор, висел сам джинн.       Вдруг Медузия заметила то, на что не обратила внимания раньше — в руке библиотекаря были зажаты вырванные страницы какой-то книги. Зная трепетное отношения джинна к книгам, доцент кафедры нежитеведения не могла поверить своим глазам. Заинтересовавшись, что же он нашёл, Медузия осторожно попыталась разжать его пальцы, что было не так просто — на джиннов такая магия действует явно по-другому.       Текст был написан на древнегреческом — родном языке женщины. Заинтригованная еще больше, она начала читать и обомлела — пока они с Зуби мучили девчонку, разгадка лежала под носом. Впрочем, как оказалось, всё было не так просто…

***

      — Что во флаконе? — недоверчиво прищурившись, спросила Ягге.       — Зелье, которое может нас спасти, — ответила Меди. — Так что, сделаешь? Дашь его девчонке?       — Даже не знаю… Девочка мне так доверяет… Почему сама не дашь?       — Она не должна знать, что я его сделала. Таково условие…       Подумав немного, Ягге кивнула:       — Я верю тебе, ты всегда о ней заботилась, — на этих словах Медузия густо покраснела. — Я сделаю так, что Татьяна Гроттер выпьет это зелье.

***

      Когда Медузия заглянула в бывшую комнату Зубодерихи, Таня уже спала. Во сне она выглядела такой невинной, такой безмятежной… Медузии было очень жаль её, но по-другому она не могла.       — Прости, Танюш, — шепотом проговорила она и, поправив её одеяло, отправилась к себе в комнату. Завтра будет тяжелый день.