Забыть о ненависти

Когда-то, наблюдая за знакомыми ему капитанами, Ичиго искренне думал, что у них работы мало. Иначе он не мог объяснить, почему у Кеораку каждый вечер — пятница, Укитаке на вечном больничном, а большая часть лейтенантов ошивается в Мире Живых почти круглосуточно. Что ж… Он ошибался. Как оказалось, у капитана работы столько, что можно вкалывать годами без продыху и упокоиться, заживо погребенным под макулатурой, и это даже рассчитывая на помощь толкового лейтенанта. Вопросы, которые решал капитан, не ограничивались одними отчетами о работе отряда, они буквально касались всего: от оценки работы отдельно взятого офицера и вплоть до времени отбоя. Промолчать можно было о том, сколько нужно было писать отчетов о трате средств. Нет, в данном случае Ичиго совсем не мог молчать. Каждому отряду, особенно тому, в котором ежемесячно случается стихийное бедствие под два метра ростом с реяцу, способной убить неподготовленную душу, требуется финансирование. Оно уходит на заработную плату офицерам, проживание, строительство новых зданий и реконструцию старых, восстановление полигонов и даже больничные. Но чтобы получить финансирование, нужно написать невероятно огромный и подробный отчёт, минимум страниц на десять, с правками, отсылками, просьбами, мольбами и угрозами, и отправить его в канцелярию Первого отряда, где эти бюрократишки решат, сколько, как и когда получит каждый отряд. Разумеется, у каждого отряда находилась графа под названием «личные расходы капитана», где окольными путями каждый капитан пытался выбить для себя чуть больше, чем остальные. Потому что, эй, бабочкарий Айзена не духовной силой питался, Ичиго кормил своих красавиц исключительно свежими фруктами и родниковой подслащенной водой, а на содержание столь огромного количества бабочек требовались некоторые финансы… Но бабочки доказали свою полезность, поэтому Айзену повезло получать дополнительное финансирование без проблем, и не оказаться в черном списке канцелярии Первого отряда. Черный список канцелярии Первого отряда — место, в котором никто не желал оказаться. Попавшим туда урезали жалованье до жутких двузначных цифр, но первое место последние столетия почетно занимал Зараки, и чтобы сдвинуть его, нужно было стать ещё хуже. Хуже. Капитана одиннадцатого отряда. Хуже. Да, это было невозможно, первое место черного списка навсегда оккупировал Кенпачи. К чему эти объяснения? Что ж… Ичиго до сих пор не мог понять, откуда, черт побери, у капитанов и лейтенантов других отрядов находится столько свободного времени?! И откуда оно находилось у него, когда он еще был вице-лейтенантом второго отряда… Откуда у Соске время, чтобы строить свои злодейские планы и воплощать их в жизнь, где он его берет?! Ичиго и Юрико зашивались, периодически ночуя посменно на диване в их кабинете, игнорируя такие приземленные вещи, как обед или выходные. Соджун грустно улыбался, а в его глазах можно было увидеть понимание. На самом деле, Айзен утрировал. Работы было много, потому что Ичиго сам виноват, сменив специализацию целого отряда, и нет, с работой самого отряда специализация, к сожалению, связана была мало, отчеты приходилось писать разные. Разведывательное, информационное, связное подразделения — всё требовало отдельного внимания, и как же хорошо, что все его офицеры на руководящих постах уже были достаточно толковы, чтобы не занимать его время ненужными вопросами. Работа, работа, работа… Ичиго был готов встать на колени перед тем шинигами, что принёс из Мира Живых кофейные зёрна, а также Королю душ за невероятную продолжительность жизни шинигами. Оба фактора в совокупе позволяли Айзену все успевать, правда, лучше было не лезть в кабинет капитана в моменты, когда Ичиго окончательно уставал: он забывался и начинал запугивать офицеров, как Сато и Арату, да. Хорошо хоть его отряд… привык к нему? Это было странно, но приятно, так как посторонние отряды не знали, что капитан Айзен способен быть действительно жутким, когда терял контроль над собой. А его офицеры молчали, воспринимая это как издержки капитанского хаори. Да, капитан может быть жутким, но, эй, на его плечах отряд, несколько подразделений, вопросы бабочкария и Кенпачи, которого можно подчеркнуть отдельно, как самую тяжёлую ношу. Сейчас же Айзен успел забыть о таких ненужных понятиях, как сон больше пяти часов и свободное, хах, время. Впрочем, и другие капитаны тоже, заставив наконец Готей походить на настоящую военную организацию. А все почему? Да потому что с какого-то чёрта в последнее время сильно участились нападения Пустых по всему Миру Живых и Сейретею, в частности. Десятки гаргант открывались, выпуская безумное количество Пустых, где встречались и Меносы Гранде, и даже вастер-лорды. Нападения происходили так часто, что хватало времени только написать отчет о разрушениях и сопутствующих ущербах, немного поработать с делами отряда, сделать глоток кофе, как уже влетала Хана с сообщением о новом нападении. Из-за опасности наличия вастер-лордов капитаны тоже были мобилизованы. — Такого не было в прошлом, — коротко бросил Ичиго, наткнувшись на взгляд Кенпачи, под которым пролегли почти чёрные круги. Зараки недовольно фыркнул, когда измученный Урахара оперся на него, но ничего не сказал. Киске воспринял информацию о прошлом-будущем с исследовательским интересом, требуя от Ичиго все детали, которые он скурпулезно конспектировал и анализировал. Ичиго пришлось отвечать на десятки вопросов, в которых, Айзен был уверен, Киске нашёл несостыковки, но смолчал. Он… сразу поверил ему. Айзену отчего-то было неприятно. Потому что настоящей правды ещё никто не знает? Потому что Ичиго не уверен, что кому-то когда-то сможет рассказать об этом? Потому что Айзен многое смолчал, например, о создании Хоугиоку, о вайзардах, его информацию можно было уместить в нескольких скупых строчках, а оправданием стало то, что он боится ещё больше сломать будущее. На самом деле ведь не было бы никакой проблемы, если бы он признался, что был временным шинигами, но отчего-то Айзену не хотелось этого признавать. Он не был временным шинигами, это Куросаки. Он был капитаном третьего отряда, Айзеном. — «Убийцей, психопатом, старшим братом ублюдка, ну, и по мелочи, мудаком там, сволочью…» — пронёсся ехидный голос Пустого, что от окружающего безумия проснулся и засыпать не спешил. — «Я слышу в твоём мерзком голосе гордость», — выплюнул Зангецу. — «Я безумно горжусь своим мальчиком, он так вырос!» — Есть мысли, что могло сподвигнуть на такое поведение Пустых? — вяло поинтересовался Урахара, позволив Айзену отвлечься от набирающей обороты перебранки в голове. Ичиго покачал головой, хотя был в голове один Пустой, которого в этом времени быть не должно было. Но не мог же он… Он не мог поверить, что эта жалкая груша для битья могла что-то сделать. Но если это так, то Айзен готов был сам себе плешь проесть, за то, что совершил невероятную глупость, оставив врага в живых… Или Соске. Ичиго воспитывал его, характер младшего Айзена был совершенно другим, не оригинальным, была возможность, что то, что происходит сейчас — его план. Измотать Готей, а после уничтожить? — Вообще-то… — Новое нападение в пятьдесят седьмом районе. — Гарганта в тридцать седьмом районе. — Мир Живых. Отправлен капитан Кеораку. Будто мир не хотел, чтобы Ичиго говорил правду… Саджин искренне ненавидел Пустых. И года не прошло, как он вступил в Готей, как случилось это безумие. Времени бояться за свой пушистый секрет не оставалось, он рвал Пустых, окропляясь зеленой кровью, ухватывал короткие мгновения передышки, и снова бросался в бой. Многие шинигами уже много раз видели его волчью морду, но в такой ситуации времени на предубеждения просто не было. Он помогает? В форме шинигами? Он друг. И плевать, что покрыт мехом. Когда Комамура уже был готов завыть, сотни алых бабочек на мгновение заслонили солнце и жуткой волной, напоминающей кровь, пронеслись по полю битвы. Пустых, которых коснулась эта волна, просто разъедало, словно от прикосновения к кислоте, и почти за секунды они превращались в духовные частицы. Капитан третьего отряда появился на сцене крайне внезапно, но как никогда вовремя. Комамура не успел удивиться, когда он вышел из сюнпо около него, хлестанув по предплечью рыжей гривой. Даже в таком месте и в это время он выглядел аккуратно и элегантно. Разумеется, никто не узнает, что в краткие минуты передышки именно лейтенант Юрико вычесывала запутавшиеся лохмы, придавая им божеский вид, игнорируя просьбы капитана отрезать их к чертям. Ичиго пригрозили подать в отставку, если он посмеет что-то сделать со своими волосами. Печально, но Айзен не хотел испустить дух под документами, так что покорно терпел все пытки над собой, после зарабатывая возмущенные и восторженные взгляды на поле битвы. Или завистливые. Открытые части тела Саджина показывали покрытый грязью и кровью мех, с колтунами и проплешинами. — Где он? Саджину понадобилось пара секунд, чтобы понять суть вопроса. — На десять часов, высоко в небе, похож на орла. Очень быстрый. Капитан Айзен усмехнулся. — Посмотрим, кто быстрее. Офицер Комамура, приказываю отступить. Третий отряд закончит начатое, — Ичиго смерил взглядом огромную фигуру в порванной тканевой маске, что открывала взгляду русый мех. — Все раненые в четвертый отряд. Состояние? — Я могу сражаться, — клацнул зубами Комамура. — Очень рад, — кивнул Айзен. Не было времени на сантименты, если говорит, что может — значит может, сдохнет — его вина. — Направляйтесь в сорок четвертый район, помогите лейтенанту Кучики. Саджину не нравился капитан Айзен. Он напоминал ему ядовитую бабочку. Красивая издалека, но если посмеешь приблизиться и коснуться, то тебе конец. Даже в мирное время от него пахло кровью и безумием, а от улыбки клыки Комамуры сводило. Это было не то безумие, когда кто-то смеется без причины, а после плачет, или сидит и пялится в одну точку. Безумие капитана Айзена сделало его человеком без человечности, Пустым в теле шинигами, не отличающим черного от белого, одержимого лишь своими желаниями, какими бы жуткими и жестокими они ни были. Не важно, стоишь ты на его пути или нет, если капитан Айзен захочет, то ты труп. Запах безумия сам по себе напоминал кровь. Этот запах исходил почти от всех капитанов, от кого-то в большей, от кого-то в меньшей степени, но обладая такой силой, нельзя остаться в своём уме, это точно… Поэтому Саджину в принципе никто из капитанов, кроме Ямамото-сотайчо, не нравился. Но из-за сильного контраста между запахом крови и поведением Айзена, капитан третьего отряда заслужил его особую нелюбовь. Ичиго улыбнулся, словно заметив что-то в его глазах, а Саджина прошиб холодный пот от этой улыбки. Волчье ухо дернулось, когда веер Айзена оглушительно щёлкнул, закрывшись, а следом он услышал подавленный шёпот одного из офицеров третьего отряда. — Капитан снова это делает. — Заткнись, не ты же жертва на этот раз. Наслаждайся спокойствием. — С каких пор капитану нравятся собаки? — Ну, он всегда был в большей степени собачником. Не замечал? — Офицер Комамура, — позвал Айзен, и Саджин поспешно тряхнул головой, словно пытаясь сбросить с себя мерзкие оценивающие взгляды, — я, кажется, отдал приказ. Одна из бабочек села на плечо Комамуры. От нее несло кровью и сырым мясом. Он, вроде как, слышал, что бабочки третьего отряда питаются фруктами, но больше в это не верил. Эти твари точно жрут плоть. И не только животных. — Я… понял. Комамура надеялся, что издевательское «хороший мальчик» ему послышалось. — Капитан, вам паучат мало? — саркастически поинтересовался Арата, но его слабо ударили веером по лбу. — Паучата — дети, а питомца у капитана ещё нет, — в тон отозвалась Юрико. Ичиго в какой-то мере понимал Саджина, поспешившего свалить. Ему было смешно, но вот адекватному человеку было бы страшно слушать такие слова, сказанные настолько безразличным тоном. Ох, он автоматически начал запугивать Комамуру, его реакция сильно напомнила Сато, и Ичиго не сдержался. — Капитан? — Йошико появилась в шаге от него. — Позволите? — Пять минут. Не справишься — ты понижена в звании. Кимура взглянула в небо, куда указывал кончик веера. — Мне хватит трёх. Пожалуйста, наблюдайте за мной внимательно. Маленькая фигурка шинигами метнулась в небо, где уже начал греметь искуственный гром Араты. Ичиго ощущал, что вастер-лорд прячется в облаках, но проигнорировал это. Если Кимура решилась попробовать себя, то не ему останавливать её. — Иори. — Капитан. — Здесь их двое. Сато посерьёзнел и мгновенно скрылся в сюнпо. Айзену почти стало смешно оттого, что ни его паучата, ни Комамура не ощутили второго. Странная реяцу… — Гаррас говорил-говорил, что ты похож на нас, но не настолько же… Она была за его плечом. Вастер-лорд был крохотным, размером с кошку, отчего нельзя было поверить, что он находится на столь высоком уровне. Он походил на обезьяну с длинными ушами и хвостом, и мерзкой смеющейся маской. Его дыра была прямо в животе. Пустой сел ему на левое плечо, вцепившись коготками в ткань хаори, так раслабленно, словно считал это абсолютно нормальным. Ичиго раскрыл веер, прикрывая низ лица. — Ты не можешь быть шинигами. От тебя несёт-несёт реяцу Пустого, так несёт… — Но я же шинигами, если ты не заметил. Пустой склонил голову вбок. — И зампакто есть-есть. И форма. Но ты же Пустой. Я чую. — Почему Пустые нападают? — Тебе интересно-интересно? В Уэко-Мундо сейчас гражданская война. Можно-можно сказать, что мы — беженцы, которые не хотят быть ни с одними, ни с другими, — хвост обвился вокруг плеча Ичиго, пока вастер-лорд продолжал объяснять скучающим тоном. — Вот и бежим-бежим, а тут вы. Но сдохнуть от рук шинигами всяко лучше, чем быть сожранным. Как Пустой может стать шинигами? Расскажи-расскажи мне. — Неправильный вопрос. — Понятно. Только в другую-другую сторону работает. Это неприятно. — Что за гражданская война? Кто с кем воюет? Баррагран? — У тебя-тебя устаревшая информация. Баррагран последние двести лет мёртв-мёртв. Ичиго нахмурился. Этого не было, этого не должно было случиться. Почему второй Эспада мёртв? Что Соске творит, чёрт побери?! — Новый Владыка — шинигами в белом-белом, пришёл в пустыню. А другая сторона — бунтовщики, они не хотят-хотят служить шинигами. Такое… было раньше? Ичиго не мог сказать, да никто не смог бы сказать, кроме Айзена! Но нападений точно не было, как и смерти Барраграна… Вот оно что. Баррагран был Владыкой Уэко-Мундо, наверное, в прошлой временной линии Соске, подчинив его, избавил себя от проблем с другими Пустыми, а в этот раз совершил ошибку, сразу избавившись от него… — Барраграна убил-убил не шинигами в белом, — смекнул о чужом ходе мыслей Пустой. — Это был другой вастер-лорд. Ситуация была понятна. Пустые следуют за сильнейшим, Соске, без подчинения Барраграна, не смог доказать право силы, начался бунт. Но… Взгляд Ичиго стал насмешливым. Право силы? Его брат проиграет? Бред. Соске просто потребуется чуть больше времени, как он захватит власть. — Так что тебе нужно, мелкая тварь? Вастер-лорд не нападает, а мило разговаривает с ним? Почему Пустые, не обладающие чувством страха, предпочитают бежать, а не встревать в разборки между его братом и бунтовщиками? У Ичиго роилось сотни вопросов в голове, но снаружи он продолжал улыбаться и наблюдать за небом, где облака освещались фиолетовыми вспышками от битвы Кимуру. — Я хочу-хочу жить, — выдал вастер-лорд. — Но я знаю, что не выживу, если всё продолжится в том же духе. Я сбежал, но рано или поздно придётся вернуться. Мне нужна-нужна твоя помощь. — Потому что я тоже Пустой? — И шинигами, да-да. Я не хочу быть очищенным и отправляться в Ад, я хочу жить, пускай и так, — хвост сжался на руке с такой силой, что начал причинять дискомфорт, но на лице Айзена этого не отразилось. — Я полезный, очень-очень. Меня никто не найдёт, если я сам не захочу, ты даже не чуствовал меня, а я следую за тобой уже четыре дня. На этот раз взгляд Ичиго дрогнул. Четыре дня? За ним следил пустой четыре дня, а он ничего не заметил? Ничего, абсолютно ничего. Вастер-лорд сменил положение, чтобы его маска была прямо перед глазами Айзена. — Думаешь, я тебе поверю? — Вчера ты убил-убил Пустого, что контролировал воду. Позавчера ты убил Пустых, что становились молнией. А ещё-ещё ты скормил своим бабочкам трупы шинигами, что не успели стать духовными частицами, я видел-видел! Одна строчка из всего этого трёпа могла мгновенно сделать из капитана Айзена приговорённого к смертной казни. Тварь действительно наблюдала за ним последние дни, а он и не видел. Может, просто убить его? — Полезный-полезный. Никто не найдёт, даже Гаррас не мог, Баррагран не мог, тот шинигами в белом не может. Никто-никто не найдёт, спрячусь и исчез. — У меня уже есть тени. — Тогда я убью-убью их. Человеку нужна тень, всегда нужна, и я смогу-смогу стать ею, верно? — Почему именно я? — Ичиго нахмурился, отодвинув от себя морду в маске двумя пальцами. — То, что я и шинигами, и Пустой, разве не должно отпугнуть тебя? Почему бы не пойти на поклон к шинигами в белом? — Я следил-следил. Ты не похож на шинигами в белом, который хочет власти, и на Гарраса не похож, ему нужна месть-месть, но ты напоминаешь мне старого Владыку, который был до Барраграна. Тебе просто нравится контролировать всё, не вмешиваясь, да-да? Меня это устраивает, это хорошо-хорошо. Ты будешь контролировать всё, а я буду жить-жить. Айзен смерил взглядом мелкую тварь. Он не знал, что его глаза горят золотым, но это не было физическое воплощение реяцу, на этот раз это действительно были глаза Пустого. Вастер-лорд возбужденно сжимал кольца хвоста вокруг чужой руки, и на ней наверняка останутся синяки. — Что, если я скажу следить за… шинигами в белом? — Но ты же потом-потом вытащишь меня, если меня раскроют? Да-да? Если да, то я буду следить, ты всегда-всегда будешь знать всё-всё о шинигами в белом! — С чего мне верить тебе, маленький монстр? — Хм-м-м… Я бы не смог убить тебя, твои инстинкты Пустого бы позволили тебе выжить, но вот твои паучата их не имеют-имеют. Я бы мог убить их, но нет-нет. Я просто наблюдаю, только смотрю-смотрю. — Как твоё имя? — Моно-Моно Риендо. Я полезный-полезный. Я буду следить за шинигами в белом, а ты будешь защищать меня, как своих-своих паучат. Я не буду вредить твоим паучатам, а ты не будешь-будешь вредить мне. Моно распутал хвост, больше не сжимая руку Ичиго до хруста костей. Айзен же был недоволен. Откуда взялась эта мелкая тварь? Разумеется, он был не настолько туп, чтобы доверять неизвестно откуда взявшемуся Пустому, но тот видел довольно многое. Конечно, его не послушают, ни один шинигами в здравом уме не станет слушать Пустого, но проблемой становилось то, что проколы Айзена постепенно накапливались. Сегодня Пустой скажет, что Ичиго кого-то убил, потом какой-то шинигами обронит вскользь фразу о том, что Айзен жуткий, следом кто-то вспомнит, что он сделал с Зараки, а потом дело дойдёт до подозрительной смерти капитанов и почти незаметного, но присутствующего запаха металла от бабочек. Моно же перескакивал с одного плеча на другое, хлопая своими ушами по голове Ичиго, как обычная обезьяна. Можно было бы обмануться, если бы не мерзкая смеющаяся маска. — Имя у тебя, конечно, оригинальное… — буркнул справедливости ради Айзен. — Моно-Моно хочет спросить. Шинигами в белом, ты его знаешь-знаешь? Я слышал, что его звали, как тебя… вас-вас. — Правило первое: если рядом с нами кто-то есть, ты никогда не показываешься и не разговариваешь со мной. — Да-да, никого рядом нет! Но та шинигами в небе, она далеко-далеко, не услышит, не увидит. — Все равно. Если тебя когда-нибудь увидят, я тебя из-под песка Уэко достану и… — Убьёшь-убьёшь? — Сожру. Риендо оценил, как сверкнули чужие глаза, и присмирел. Теперь ему начинало казаться, что его порыв был абсолютно глупым, и он променял одного диктатора на другого монстра, но это он поймёт уже спустя десятки лет, уже скованный по рукам и ногам, сейчас же Моно лишь восторженно щёлкнул хвостом, наивно думая, что его новый фрасьон будет более безопасным, чем прошлый. — Понял-понял. Не делаю глупостей. Послушный и спокойный, — Риендо покачал головой. — Скоро всё закончится. Пока я буду прятаться недалеко от вас-вас. Потом уйду к шинигами в белом-белом. — Правильный ход мыслей, — Ичиго ненадолго замолчал. — Шинигами в белом — мой брат. — А-а-а-а… Понял-понял. Гаррас тоже ошибся. — Что ты имеешь в виду? — Несколько десятков лет назад пошёл слух, что некто захватил Лас-Ночес и даёт силу Пустым. Позволяет эволюционировать без долгих-долгих лет. И этот некто — Айзен. Гаррас сразу бросился туда, и после началась гражданская война. Теперь я знаю-знаю, что де Ррата ошибся. Он искал тебя… вас-вас. Шинигами с глазами Пустого. — Гаррас… он ещё жив? — Ичиго вздохнул. — Стоило убить его сразу. Он устроил бунт. — Ррата думает о тебе… вас-вас так же. Да. Он главный бунтовщик. — Моно, сейчас будет проверка твоих способностей. Найди моего брата и следи за ним. Вернёшься, перед тем, как он отправится в Уэко, и отчитаешься, а потом следом за ним. Уши Риендо прижались к голове. — Вы жестокий-жестокий. Вы хотите меня убить-убить. — Пока что ты действительно для меня как цирковая обезьянка. Забавный, но не настолько, чтобы я рисковал репутацией и жизнью. — Моно-Моно докажет, что вы ошибаетесь. Я полезный. Айзен резко повернулся, но Пустого уже не было. Ощущение присутствия, реяцу — исчезло все, и мгновенно, словно его никогда и не было рядом. Жуткая способность. Да ещё и… — Да, я, похоже, собираю всех, кто способен прятаться и доносить мне… Теперь у него будет информатор прямиком из самого глаза бури. Невероятная удача… или проклятье. Ичиго не мог поверить в такое совпадение. Этот Пустой появился слишком вовремя, словно специально. Но Айзен довольно долго жил на этом свете, чтобы видеть, что мелкая тварь не лгала ему. Риендо действительно хотел спрятаться за его спиной, даже если придётся служить шинигами. Всё, ради выживания. Стоит найти способ контролировать его больше, чем просто словами, тогда его приобретение лишится всех минусов… Гаррас… живучая крыса. Ичиго действительно стоило убить его сразу. А теперь он смеет воевать с его братом, ошибочно приняв Соске за него? Ичиго обреченно выдохнул. Начиналась мигрень. — К чёрту… мне нужен перерыв. — Капитан, я закончила… капитан? Что-то случилось? — Ты просрочила своё время на минуту тридцать семь секунд. Понижена до девятнадцатого офицера и с этого момента занимаешься помощью Юрико. Йошико захлопнула рот, клацнув зубами. — Пять минут не истекли… — Ты говорила, что справишься за три. Ты опоздала. Понижена до двадцатого офицера, кстати. Ещё вопросы? Кимура отрицательно мотнула головой, спрятав взгляд. Через алокрылую бабочку передался испуганный шепоток Сато: — Капитан чертовски зол, бегите. — Иори, я вижу ты свободен? Списки раненных и погибших на моём столе через час. Когда он вернулся, на территории третьего отряда стояла такая тишина, что если бы он бросил булавку, то смог бы услышать, как она ударилась о землю. Все прекратилось так же быстро, как и началось. Пустые просто вернулись к своему обычному поведению, и не было никаких объяснений у Готея почему случился этот Апокалипсис и почему прекратился. Разве что Моно, свернувшись калачиком на коленях Ичиго, поведал о том, что лагерь бунтовщиков проиграл, и теперь Пустые присоединялись к новому Владыке или уходили в далёкие дали Уэко-Мундо, не смея раздражать нового хозяина пустыни. Гаррас присоединился к его брату. Но списки погибших были огромны. Погибли даже многие капитаны, в том числе Гинрей Кучики. Клан Кучики находился в трауре, отчего пришлось отпустить и Юрико, и Бьякую на несколько дней. Не сказать, что Айзен горевал, ему было больно лишь от взгляда на количество работы, требовавшего его внимания. Благослови Йошико, которой пришлось заменить Юрико, работала она хорошо, пускай и медленно. — Капитан? — В чём дело, Иори? — Появились назначения на освободившееся капитанские места. На завтрашнем собрании капитанов будут объявлены имена. Сато передал ему доклад. Ичиго улыбнулся, замечая знакомые имена. — Хм? — В чём дело, капитан? — С каких пор… не важно. Свободен, Сато. Капитан шестого отряда — Соджун Кучики. Капитан десятого отряда — Куротсучи Маюри. — История… — взгляд Айзена расфокусировался, — сильно изменилась. Раздался металлический смешок, и на плече Ичиго возникла уже привычная тяжесть, как и легкая боль от того, что кожу пронзили маленькие, но острые коготки. Мерзкая маска Риендо возникла перед его лицом, сунув нос в бумаги. — Шинигами думают-думают, что вы видите будущее. Ваш брат-брат думает, что вы видите будущее. — И какой вывод ты сделал из этого? — Ичиго отпихнул морду Пустого от бумаг. Моно подставился под его ладонь, словно домашний зверек. Этот вастер-лорд был чертовски умным, всегда зная, что от него хочет новый хозяин, и как себя вести, чтобы заслужить похвалу. — Я должен быть послушным, тогда всё-всё будет хорошо. У меня. — Правильно. У меня для тебя кое-что есть, Моно. Пустой возбужденно прыгнул на стол, размахивая хвостом из стороны в сторону. Его маска поворачивалась в разные стороны, отчего он напомнил Ичиго щенка. Всё же ему нравились собаки. — Гра-а-ах! Айзен сделал глоток чая, для разнообразия, но почти мгновенно скривился. Мятный. Стоило добавить работы Йошико за эту мелкую подлость. — Б-больно, хозяин… Небольшая гусеница проникла в дыру Моно, и неспешно прогрызла себе путь прямиком к голове. Наверняка, для Риендо это было не самое приятное ощущение, Ичиго представлял, насколько больно и мерзко ощущать, как гусеница ползает внутри твоего тела, извивается под кожей. Пустой извивался от боли на столе. Реяцу Айзена не позволяли не испытать боли, к сожалению, его способности были крайне жестоки, и даже если бы хотел, Ичиго не смог бы убрать этот фактор. — З-за что… Голос Моно стал плаксивым и больным, чего от пустого не ожидаешь. Зеленая кровь струилась из его дыры и сквозь отверстия в маске, а тело сильно дрожало. Ичиго улыбнулся, не пряча лицо за веером, и нежно погладил маленькую голову твари. — Я похож на идиота, Моно? Ты ведь ранее служил Гаррасу, так? — Риендо активно замотал головой. — Может, и не так, но ты размышлял об этом. Это подстраховка твоего послушания, Моно. Вскоре гусеница отложит яйца и умрет, ты этого даже не ощутишь. Но, если ты посмеешь совершить такую глупость, как предательство, из яиц вылупятся бабочки. А дальше… думаю, ты помнишь, что случилось с Пустыми, которых касались мои красавицы. Айзен продолжал гладить Риендо, как щенка. — Ты ведь сам говорил, что будешь послушным и полезным. Это всего лишь подстраховка. Не делай глупостей, и ты будешь жить. Риендо вздрогнул, услышав собственные слова из чужих уст. Глаза Айзена снова стали глазами Пустого. — Тебе не стоило угрожать мне жизнями моих паучат, Моно. Я ненавижу, когда меня пытаются шантажировать. — П-простите, хозяин… Моно не будет-будет совершать больше глупостей. — Умница. Можно было даже пережить мятный чай ради такого дня. — Но… хозяин… разве от этих… насекомых, не исходит ваша реяцу? Ваш брат узнает-узнает её… — Разве ты не умеешь скрываться? Учись прятать их реяцу. Считай это проверкой своих способностей, Моно. — Я понял-понял… Риендо пожалел о своём решении, да было поздно. Осталось лишь тихо дрожать под чужой ладонью, проклиная свою глупость.

-_-_-_-_-_-

— Я… капитан? Саджин неверяще слушал главнокомандующего, но из головы выветрелись все разумные мысли. Он мог только повторять про себя основное. Он не слышал, как Ямамото объявлял об экзамене не только ему, но ещё и нескольким другим шинигами рядом, не мог обратить внимания. — Я стану капитаном? — спросил он самого себя невольно, стоило собранию капитанов, на которое его внезапно пригласили, закончиться. Позади раздался смешок, отчего Комамура дёрнулся. Капитан Айзен шёл неподалёку от него, пряча лицо за изысканным веером внезапно нежно-зелёного цвета. Саджин не смог не опустить вопросительный взгляд на него. Это было мелочью, но Саджин много раз видел капитана Айзена, он всегда ходил с веерами, но обычно они сочетались с его огненно-рыжими волосами, а сегодня… Ичиго вздохнул, со щелчком закрывая веер. — Подарок Укитаке-тайчо. Неужели совсем не подходит? — Нет, что вы… просто непривычно. Совсем не подходит. Но не мог же он это сейчас вслух признать. Айзен разочарованно хмыкнул, рассматривая веер. — Мне тоже так казалось, но Укитаке-тайчо выглядит таким счастливым, когда я ношу его подарок. В последнее время он совсем слёг, хотелось хоть немного его порадовать. Саджин признал, что это аргумент. Добрый капитан тринадцатого отряда нравился ему. От него почти не пахло безумием, запах крови исходил только из-за болезни. Порадовать его такой мелочью казалось невероятно человечным, что уже не сочеталось не только с образом, но и истинной сущностью Айзена. — Вы что-то хотели, капитан Айзен? — Просто предупредить насчёт экзамена. Прошёл уже месяц, как закончилось то безумие с Пустыми, — Айзен хмыкнул, постучав кончиком веера по подбородку. — И я не спарринговался с Зараки тоже месяц. Он сейчас возбужден так, что, с огромной вероятностью, на экзамене ты сразишься с ним. Другие назначенные на должности ему не интересны. — А ваш бра?.. Ичиго улыбнулся. Саджин и сам уже понял: капитан Айзен пришьёт Кенпачи на месте, если тот хотя бы дёрнется в сторону его младшего брата. — Спасибо… за предупреждение… Приподнятое настроение стало скатываться в пропасть. Комамура точно не желал встречаться с Зараки на экзамене… В голове возник внезапный вопрос. — А вы планируете участвовать в экзамене? — Мне запрещено. — Что? — Главнокомандующий запретил мне с кем-либо сражаться на экзамене, потому что шинигами, не подготовленный к особенностям моего зампакто, может погибнуть сразу, или повредиться рассудком. Комамура вспомнил ту алую волну и что происходило с Пустыми, когда та их настигала, и невольно кивнул. Он определенно не хотел встречаться на поле боя со старшим Айзеном. Тот убьёт и не заметит даже… Лучше уж с Зараки. Ичиго вздохнул. — Мне даже запретили сражаться с братом. Это грустно. Он хочет убить своего брата? Взгляд Айзена скис. — Да что с вами всеми не так? Почему вы сразу думаете об убийстве? Почему вы не думаете, что я беспокоюсь или хочу помочь ему? — Кхм… Саджину стало неловко за свои мысли. Действительно, с чего он так сразу-то? Все знают, что братья Айзен очень привязаны друг к другу… Он просто… Айзен вздохнул. — Забудь. Я просто хотел предупредить тебя. Не волнуйся, я поговорю с Кенпачи, он не сильно тебя покалечит, нужно просто устроить шоу. — Вы… верите, что я сдам? Комамуре вспомнился тот слух. Капитан Айзен видит будущее. Значит ли это?.. Ичиго улыбнулся странной улыбкой. — Я знаю. Груз упал с плеч Комамуры. — Спасибо. — Если благодарен, постарайся отправить этого придурка на больничную койку хотя бы на неделю. Я устал отстраивать стены третьего отряда.