Паника

POV – Ирина Просыпаюсь резко - от боли, уже успевшей стать привычной. Врач объяснил, что мне не будут давать сильные обезболивающие. Как оказалось у меня довольно редкий случай - аллергия на какое-то вещество, входящее в состав многих обезболивающих препаратов. Пока была в отключке, анестезиологи со мной намучались. А теперь, вот приходится терпеть. Мне кажется, болит везде – руки, ноги, ребра, голова… Все тело ломит от обездвиженности. И от того, что я ничего не помню. Не помню, что со мной случилось, почему я здесь. Мне рассказали, что на меня напал некий Кирилов, дело которого я вела. Я вела дело?!! - Меня что разжаловали обратно в майоры? – с усмешкой я спросила у Захарова. А он заметно замешкался. - Ну, так получилось… А что получилось, не объяснил. Рассказали, что пока меня не нашли, три дня я провела где-то под землей. Ничего не помню. Последнее воспоминание – мирно лежим с Сережей на кровати, у меня дома. Но он вдруг куда-то срывается посередине ночи. Быстро уходит. Обещает все объяснить завтра утром. А про «завтра» я уже ничего не помню… Сережа приходит каждый день. Сидит подолгу. Заботливый, нежный. Часто целует меня в губы и шепчет, что любит. Рассказывает про отдел. Пытается рассмешить. И Сашку старается развеселить. Мой сын живет сейчас у Захарова. Жена генерала оказывается такая милая женщина. Кто бы мог подумать. Мне всегда нравился Захарова, но я не ожидала от него такого участия и такой помощи. Когда он приходит, у меня такое ощущение, что он – мой отец. Посетителей много – мои подруги, из отдела, Антошин с Настей. Врачи, правда, безоговорочно и надолго пускают только Сашку, маму, Сережу и Захарова. У всех остальных есть временной лимит. Если честно, я и правда быстро устаю, голова начинает кружиться. Трудно улыбаться и поддерживать разговор, когда все тело пронзает боль. Особенно бодрой и веселой стараюсь быть при Сашке и маме. Ничего не скрываю только от Захарова и Сережи. Впрочем, нет. Даже от них скрываю. Зачем им вечно видеть перекошенное болью лицо и слушать жалобы? Я и так выгляжу сейчас не слишком красиво. Если не сказать наоборот. Вчера вот выпросила у медсестры зеркало и от того вида, что предстал мне, чуть опять не впала в беспамятство. Хуже всего мне от того, что я пока не могу вставать, не могу сама держать ложку или телефон – руки забинтованы, пальцы сломаны… Что со мной было? Может, лучше и не вспоминать… Открываю глаза. Тихо. Скольжу взглядом по часам. Ночь. В палате приглушенный свет. И вдруг отчетливо чувствую, как кто-то дышит в мою руку, в самое запястье, что у пульса. Горячее дыхание приятно щекочет кожу. Я замираю. Еще немного и я уже ощущаю острые волоски щетины, губы…Сережа… Пришел и заснул… Вот, дурачок… Почему так? Неудобно же. Потом все болеть будет. Чуть приподымаюсь на подушках и удивленно замираю. Это не Сергей… Ежик каштановых волос, пиджак, джинсы, знакомый профиль… Это же… Карпов! Карпов?! Тут?! В три ночи?! Спит, сидя на полу рядом со мной?! Сжимает мою руку чуть ниже локтя, как раз там, куда воткнуты неизменные иглы от системы. А носом и губами он прильнул к моему запястью… И спит… Крепко, сладко спит… Как он здесь оказался?! Почему?! Как его пропустили?! Почему так?... В такой… странной позе…?... Глаза привыкают к полумраку и я, еще больше изогнувшись, вглядываюсь в его лицо. Оно какое-то измученное и…мирное… Или я никогда не видела Карпова спящим? Но почему тут?! Рядом со мной?! И тут вдруг я вспоминаю, что первого человека, которого я увидела едва открыв глаза, был именно Карпов! Ничего не понимаю… Снова перевожу взгляд на свою руку, куда уткнулся спокойно посапывающий Карпов. На его лице почти трогательное выражение. С ума сойти… Я ничего не понимаю! Ничего! Если пришел проведать, что-то сказать, то почему заснул? Как разрешили врачи? А если даже и заснул, то почему так? И тут вдруг мое сознание буквально прорывают какие-то странные картины, образы… Я вижу свою руку, с которой соскальзывают расстегнутые наручники. Я вижу Карпова, который склонился надо мной, он тяжело дышит, а потом накрывает мои губы поцелуем. От этого видения, я дергаюсь всем телом. И тут же - резкая боль в поломанных ребрах. Трудно на вдохе. Пытаюсь убрать свою руку, но Карпов еще сильнее сжимает ее своими пальцами, еще крепче приникает губами к моему запястью. И продолжает спать… Больше стараясь не делать никаких движений, я откидываюсь на подушку. Боль постепенно стихает. А я отчего то начинаю плакать. Комната уплывает. Я кажется снова засыпаю…