Паника

POV – Ирина Да что там у них вечно происходит?! Постоянно какие-то ЧП! Никто работать не может! Ну и как мне вдруг сейчас появиться в коридоре из кабинета Карпова?! Почему я раньше не вышла, когда только началась шумиха? Ну, надеюсь, в этой суматохе просто никто не заметит, ОТКУДА именно я появилась. А, судя по воплям, появляться нужно как можно быстрее… Пытаюсь поправить съехавшую на бок юбку и сбившуюся прическу. Вот надо было мне сегодня утром ее столько сооружать, чтобы потом все разрушить и еще где - под столом у Карпова! - Стас! – вдруг слышу за спиной голос Антошина. Только этого не хватало для полного счастья! Перехватываю подозрительный взгляд Дениса и мне почему-то становится стыдно. Пулей вылетаю в коридор, а там… Та баба, что сидела в клетке, вырвалась, легко раскидав двух оперов и ППС-ников. Ну, работнички! Устрою я им! *****! Как так вообще можно?! В какой-то момент оказалось, что эта дура несется прямо на меня. Все произошло за какие-то секунды. Инстинкт самосохранения мне просто истерично заорал, чтобы я свернула в сторону, но злость на то, что тут происходит, на этих дохлых мужиков-полицейских, которые одну идиотку удержать не смогли, меня словно привинтила к полу. Если они не смогли ее остановить, я ее сама остановлю! Но меня, слава Богу, опережает Рома. И тут же чувствую, как кто-то оттягивает меня за плечи в сторону. Краем глаза вижу, что это Карпов. В следующую секунду он подскакивает к этой бабе спереди, еще два опера вместе с Савицким сзади. Но тут эта психопатка опять стала активно сопротивляться, в результате чего все четверо потеряли равновесие. Пытаясь удержаться на ногах, они со всей силы дернулись в направлении стенки, в буквальном смысле впечатав в нее стоявшего спереди Карпова. Я прямо услышала какой-то странный хруст. Стас мгновенно побледнел и медленно сполз вниз. Мне стало страшно от того, что он не потерял сознание, но и не пытается встать – просто сидит, смотря прямо перед собой затуманенным взглядом. Его лоб мгновенно покрылся испариной и сморщился от боли. POV – Глухарев Диня, Диня…что же ты творишь со мной? Нет… Ирка, Ирка, что же ты творишь со мной?... Да, это все так. Просто я стараюсь делать вид, что частое присутствие Карпова рядом с ней – это «просто мне кажется», «просто работа», «просто Карпову что-то нужно», «просто он ведет какую-то свою игру»… Но почему тогда она подпускает его так близко? Ведь она его всегда опасалась, старалась держать на расстоянии, ругала меня за какие-то общие дела с ним. Что он так рано утром делал у нее дома? Почему он ответил по ее домашнему телефону?! Неужели…? Нееет… Этого просто не может быть… Я думал о том, что у нее… короче, что она… *****! Когда все это у меня началось с Аней, я решил… но я как-то старался не думать, что мое место может занять кто-то другой. Я так был занят собой и так оттягивал момент нашего последнего объяснения, что у меня просто не было сил и времени подумать о том, что будет дальше. Ну, а на что я рассчитывал? Что красивая, умная женщина останется одна и вечно будет жить воспоминаниями о наших отношениях? Последние недели сама мысль о том, что теперь кто-то другой будет скользить руками и губами по ее обнаженному телу, что кто-то другой будет проникать в ее разгоряченную плоть резкими толчками, прожигала мой мозг раскаленным железом. Кто-то другой… Но только не Карпов!!! За время наших отношений я изменял ей, изменял не раз. И всегда возвращался с обжигающе-сладким чувством вины и мыслью, что она у меня самая лучшая. Говорят, что настоящая женщина должна быть заботливой матерью, хозяйкой и царицей дома и шлюхой в постели. Ирка была самой благоразумной и заботливой матерью, которую я когда-либо видел. То, как она оберегала Сашку от любых намеков на наши отношения, порой сводило меня с ума. Так и хотелось ей крикнуть, что он уже здоровый пацан, который скоро сам пойдет по бабам, что он и так все понимает… Видеть ее хозяйкой и царицей у меня больше всего шансов было на работе. А вот в постели… Она умела быть до умопомрачения нежной и ласковой. Но иногда вытворяла такое… что оставалось только переводить дух, как на американских горках набирать в легкие воздух перед новым виражом. Руки сами собой сжимаются в кулаки. И при одном только воспоминании о тех моментах сразу не хватает дыхания. Я знал, я был уверен, я был готов поклясться чем угодно, что все эти три года я был единственным мужчиной в ее жизни. Мужчиной, который ушел к другой… Что она при этом испытывала? Любила меня? Любила. Конечно, любила. Так невозможно притворяться. Но почему тогда Карпов?... Так быстро… Я бы понял ее отношения с кем-то другим – от желания не быть одной, желания отомстить, наконец… Но не Карпов… Перед глазами почему-то всплывает та безобразная сцена, когда этот ***** при всех сказал мне, чтобы я ее… ну, короче… и когда она все услышала… Неужели он и впрямь решил, что все так и есть и просто занял свободное место? А она? Как она могла позволить?! Неужели ей действительно в наших отношениях, прежде всего, был важен хороший секс?... Ей что непременно нужен мужик в форме? Непременно нужен ее подчиненный? Ее что заводит секс на рабочем месте под портретом президента?... ***!... Я чувствую, как во мне поднимается волна презрения и ревности. Задумавшись, не сразу замечаю, что все куда-то смылись. На крыльце почему-то никто не курит, а из отдела доносится шум и целый хор голосов. Какого *** там опять случилось?! В обезъяннике лежит баба в луже крови и со стонами держится за живот. Вокруг опера, ППС-ники, короче, все, кто был в отделе. Антошин рядом с Савицким скручивают другую огромную бабу. Из клетки они что-ли вырвались? Ну, ни *** себе… И тут замечаю Ирку, склонившуюся над невменяемым Карповым. Держит его за голову и зовет по имени. - Что с ним? – спрашиваю у Антошина. - *** его знает! – получаю в ответ. - Стой, сука! – орет Диня на все еще вырывающуюся бабу. Карпов, скрючившись, что-то говорит на ухо Ирке. Она выпрямляется, кричит в нашу сторону: - Да, помогите уже кто-нибудь, наконец! Долго вы будете стоять и пялиться?! К ним бросаются карповские опера, которые до этого так же, как и почти все в отделе, с деланно отстраненным удивлением и замешательством тщетно старались не замечать уж больно явные старания начальницы привести в чувство своего первого зама. Про то, что Карпов и Зимина ненавидят друг друга в отделе знали все. Тем более странно ведет себя Ирина Сергеевна… А с Карповым что случилось? Вроде крови нигде нет… Какого хрена он привалился к стене с умирающим видом? Два опера уводят этого ****** в кабинет. Ирка же, словно в трансе, подходит к обезъяннику, смотрит на то, как только что вошедшие врачи «скорой» возятся с пострадавшей. Вдруг резко вскидывает голову и обводит подчиненных яростным взглядом. - Как это могло произойти?! Вы тут что совсем все охренели, да?! Забыли, как обыскивать задержанных?! Кто был начальник смены?! Кто задержал их? Быстро все ко мне в кабинет! Идиоты проклятые! Попавшие в «черный список» быстро подтягиваются к ее кабинету, а Ирина Сергеевна нервно начинает рыться в карманах юбки. Явно в поисках ключей. Повисает тишина. Я с интересом смотрю на нее в упор. Перехватывает мой взгляд, и лицо ее мгновенно заливается краской. Вот, ***, что бы это значило?... Она быстро берет себя в руки, подходит к дежурному: - Дай запасные ключи от моего кабинета. - Но…, - попытался что-то возразить Олег. - Я что неясно выражаюсь?! Живо! Провожаю ее взглядом и вижу, что Антошин также напряженно смотрит ей вслед. - Идем покурим? – подходит Диня ко мне. Через 10 минут я ногой открываю дверь соседнего кабинета. Кабинета Карпова… - Какого хера?... Карпов сидит за столом, как-то неестественно вжавшись в кресло. Я уже с порога увидел ключ. Блестит неподалеку от дивана. - Да, вот только это мне и надо, - отвечаю вполне миролюбивым тоном и цепляю ключ указательным пальцем. Глаза в глаза. Я вижу, он все понял. ****! ****! С тобой я еще разберусь, *****!… Но сначала спрошу у любимой Ирины Сергеевны, что она такого вытворяла в этом кабинете, что умудрилась выронить ключ из глубокого кармана юбки?!.....