Паника

POV – Ирина Как во сне разговариваю с Савицким. У нас новое убийство – на этот раз конкретное ЧП. Убиты два подростка, 14 и 15 лет… Мальчишки были трудными, не раз бывали в нашем отделе за хулиганство, драки, мелкие кражи. Потом были найдены убитыми три бомжа. Нам тогда повезло, если так можно сказать… Бомжи были убиты на территории соседнего района, а так как прописки у них не было, нам как раз и повезло в том, что не пришлось этим заниматься. Если честно, были большие подозрения, что их убили именно эти два подростка. Но из соседнего отдела не захотели с этим связываться, а мы не стали настаивать. Просто все сделали вид, что ничего не произошло. Но кто-то, видимо, не забыл… «Палачи» уже начали убивать детей… Кто-то скажет, что такие дети это заслужили… Но… Но… Но!!!!!!!!!! Господи, иногда мне кажется, что я схожу с ума... Казалось бы, за годы работы в органах уже давно пора ко всему привыкнуть. Но, как к такому привыкнуть?! Как?! Дети, которые могут хладнокровно убить беззащитного – спящего, сильно пьяного, больного – человека… Не задумываясь… Кто же их родил? Что из них вырастет? И насколько они сами виноваты, что стали такими?... А с другой стороны взрослые, которые могут спокойно расстрелять детей… В подвале дома, как щенят… Да нет, даже с животными такое вытворяют только живодеры… - Ирина, вам плохо? Только после того, как Рома дотрагивается до моего плеча, я замечаю, что сижу на диване, обхватив голову руками. - Да нет, все в порядке. Поехали. Только Карпову ничего не говорите. Это приказ. - Вы что… думаете, что он… - Да нет, Рома, нет, ты что… Просто у него проблемы со здоровьем. - Ирина, может не стоит вам туда ехать? - Карпова нет. Меня нет. А у нас ЧП. Поехали, Рома. - А остальные? - Не нужно. Глухарев нужен здесь. Антошина возьми. И других оперов. Давайте, быстрее. Сидя в машине, стараюсь не думать о том, что произошло между мной и Глухаревым. Почему он считает, что я все могу выдержать? Когда, с чего, я ему дала это понять? С чего он взял, что от меня можно уйти без всяких объяснений? Потом вернуться, пока я ничего не помню, и снова уйти… И снова ворваться в мой кабинет, и… Я ведь только-только стала обретать хоть какое-то подобие равновесия, стала постепенно соскакивать со своих таблеток… Господи, как же это было хорошо вновь почувствовать его поцелуй… Так, что я на какое-то время совершенно растерялась, замерла, растворилась… Зачем опять так жестоко? Разве он не понимает, что мучает меня? Сколько это все будет продолжаться… Пусть он уже наконец уйдет. Я же должна как-то научиться жить дальше – у меня сын, у меня мама. Мне нужно о них заботиться. Я… - Ирина, приехали. Рома выходит, чтобы открыть мне дверь и опять спрашивает: - Может не стоит туда идти? - Рома, прекрати уже… Но пока спускаюсь по лестнице в этот проклятый подвал – опять подвал! – понимаю, что, возможно, Рома был прав. Чувствую, что у меня подкашиваются ноги. С трудом переношу разговор с Захаровым, который обещает еще и вечером задать нам жару за утренний инцидент с задержанными. Я в основном молча киваю, стараясь пореже вдыхать тошнотворный затхлый подвальный воздух, и не смотреть в строну двух фигурок, накрытых черным полиэтиленом. Возвращаемся в отдел вместе с Захаровым, который приказал собрать всех моих замов (только Карпова мне удалось отмазать), и устроил нам конкретный разнос. Господи, голова просто разрывается от боли... - Все свободны! – рычит генерал. – Кроме товарища полковника, разумеется! - Валерий… Но он меня перебивает: - Ира, ты в последнее время не справляешься с работой. У вас ЧП за ЧП, статистика по тяжелым преступлениям кошмарная, висяки нарастают, как снежный ком… Может ты после болезни все-таки рано вышла на работу? Я пересаживаюсь со стула на диван. - Да не в болезни дело… И рассказываю ему о «палачах»…