_____________________________
Сигнал входящего сообщения разбудил спящего Шачи, и он перекатился на бок. Парень забеспокоился, что это могло быть сообщение с работы, и что ему нужно прийти пораньше. Схватив телефон с прикроватной тумбочки, он снова перевернулся на спину и, пытаясь проморгаться, уставился на яркий экран. Нет, это был всего лишь Пенгвин. Шачи облегченно вздохнул и попытался понять, что значили цифры и слова в сообщении. Это адрес? Зачем Пенгвин прислал ему адрес? Пока он продолжал гипнотизировать экран, пришли еще несколько сообщений. Пенгвин: Это адрес Ло Пенгвин: Ты всего в трех кварталах от него Пенгвин: Автогонщик Пенгвин: НЕ приноси алкоголь «Автогонщик» – их кодовое слово, обозначающее, что «никто не умирает, но дело важное». У них было еще несколько таких слов. «Кусман» – случай не экстренный, но мне нужно кое-что тебе рассказать. «Слон» – помоги мне выбраться отсюда. «Пугало» – возможно, в тот момент, когда ты придешь домой, я буду заниматься сексом в гостиной. Это слово Пенгвин использовал гораздо чаще, чем Шачи. И «зефир» было для разных чрезвычайных ситуаций. Эти слова не были объединены какой-либо тематикой, это были просто разные слова, которые Шачи и Пенгвин не использовали в сообщениях в другом контексте. Шачи откинул одеяло и вылез из кровати. Часы на прикроватной тумбочке показывали начало четвертого, значит, он поспал чуть меньше семи часов, чего было вполне достаточно. После боя Ло накануне ночью команда устроила афтерпати, и Шачи вызвался остаться, чтобы разливать напитки. Оно того стоило: у него были веселые коллеги, а еще ему удалосьпродемонстрировать свои умения начальству. Сегодня вечером ему снова предстояло идти на работу, но было воскресенье, так что заниматься по большей части он будет уборкой, ревизией и пополнением запасов на складе. Доковыляв до ванной, он кое-как почистил зубы и вернулся обратно в спальню, где стянул с себя боксеры и огляделся в поисках чистой одежды, которую можно было бы надеть.***
Желудок Ло сжался. – Ты расскажешь мне про Кида? – Что именно это значило? Что ему рассказать? Он прищурился, глядя на Ника, и медленно вздохнул. – Я не понимаю, – ответил он тихо. Уныло. Ник остался невозмутим, что, по мнению Ло, интриговало. Он действительно очень вырос с тех пор, когда они виделись в последний раз. – Я просто хочу понять, какие между вами отношения. Это немного задело. Ло понимал – Ник не хотел этого, но его слова ударили по нему, сильно. Он отвернулся и крепче стиснул подушку, которую держал в руках. Это была розовая пушистая думка, на покупке которой настоял Чоппер во время недавнего фестиваля в центре города. – «Отношения» – это сложное слово, – проворчал Ло. – Я знаю, – кивнул Ник, – именно поэтому я и подумал, может, ты мне объяснишь. – А нечего особо объяснять, – замахал руками Ло, он уже был на взводе, хоть для этого и не было причин. – Мы были напарниками, когда я работал под прикрытием, я спас его жизнь, потом он спас мою. Он приехал со мной сюда, потому что нам обоим больше некуда было ехать. Ник открыл было рот, чтобы что-то сказать, но его прервал стук в дверь. – Это еще кто, черт возьми? – громко произнес Ло, собираясь встать. – Это Шачи, – Пенгвин жестом остановил его. – Я открою. – Шачи? – озадаченно спросил Ло, глядя, как Ник встает с дивана и идет к двери. – Почему Шачи здесь? – Я написал ему, – ответил Ник. Судя по всему, дальнейшие объяснения он давать не собирался. Дверь открылась, и Ло услышал, как вздохнул Ник: – Я говорил тебе, не приносить алкоголь. – Это не алкоголь! – воскликнул Шачи. – Это Джонс* из нашего холодильника. Не мог же я прийти с пустыми руками! – Да, думаю, ты прав. Ло в гостиной. Показавшийся из-за угла Шачи улыбнулся, заметив Ло. – Как оно, бро? Ло кивнул ему и обнял подушку еще крепче. Он на самом деле начал немного нервничать. Это, что очевидно, было своего рода вмешательство в его личную жизнь, и хоть он и ценил заботу братьев, он так же понимал, что ему никто ничем не сможет помочь. Не церемонясь, Шачи скинул ботинки и уселся прямо на журнальный столик. Поставив кейс с шестью бутылками содовой на столешницу рядом с собой, он сделал приглашающий жест рукой. – Может позже, – произнес Ло. Шачи пожал плечами, и открыл себе бутылку с оранжевой газировкой. – Мы с Ло как раз начали говорить про Кида, – мягко произнес Пенгвин. – Хм, – кивнул Шачи, сделав глоток. – Кид потрясный. Мы общались с ним всего пару раз, но уже могу сказать, что он лучший из всех начальников, которые у меня были. Чувак, – он махнул рукой в сторону Ло, – Верго капец попортил тебе шею. Ло вздохнул, ему надо было надеть водолазку или что-то вроде нее. – Это не Верго, – заметил Ник. Он говорил тихим, наполненным скрытым смыслом голосом. Ло посмотрел на него, чувствуя, как внутри живота начинает все сильнее дрожать от беспокойства. – Откуда, черт подери, ты можешь?.. – Ло замолк, сглотнул и закончил фразу иначе: – И? – Ооууу, – протянул Шачи, почесав висок, – мы собираемся говорить об этом. Ло перевел взгляд с одного брата на другого и обратно. Его беспокойство стремительно нарастало. – Что, черт подери, это значит? – Без паники, братан, – поднял руки вверх Шачи. – Мы здесь не для того, чтобы осуждать тебя, тыкать в тебя пальцем или что-то типа. В душе вскипел гнев. Они застали его врасплох, поймали в ловушку семейного доверия. Как он мог быть так глуп? – У меня нет времени на подобные разговоры, –прорычал Ло. – Вы вернулись в мою жизнь, когда? Четыре дня назад? Неделю? С чего вы решили, что имеете право?.. – …У нас прав больше, чем у кого-либо! – рявкнул Шачи. – …Даже думать не смей… На плечо Ло легла рука Ника, он мягко, но твердо надавил на него, заставляя снова сесть на диван. Ло понял, что тяжело дышит и едва ли не рычит на Шачи, который на самом-то деле лишь смотрел на него с грустью и сочувствием в глазах. – Успокойся, – мягко попросил Ник, – все нормально. Сделай глубокий вдох. – Не учи меня, – рявкнул Ло. – Посмотри на меня, – сказал Ник. – Траф, посмотри на меня. Ло нехотя перевел взгляд от глаз Шачи на Ника. Его взгляд был таким же грустным и таким же сочувствующим, и это было просто ужасно. Они смотрели на него так, будто он слабак, будто он сломался за время работы под прикрытием, и сейчас они пытались помочь ему. Они пытались починить то, что было сломано. Стыд и унижение накрыли Ло с такой силой, что ему вдруг стало трудно дышать. – Послушай меня, – заговорил Ник. – Мы твои братья. Твои братья, Ло. Нам плевать, чем ты занимался и чем тебе приходилось заниматься, когда ты был там, где был. Нам плевать. Ло задержал дыхание. Сейчас будет это «но», момент, в который они попытаются направить его, увести его от того, что причиняет ему боль. Он ждал этого «но» с ужасом. Каждый читал ему свою версию нотаций: слушай, мы не осуждаем тебя за то и за это, но, если ты хочешь заниматься этим, ты должен бла-бла-бла. Мы любим тебя и беспокоимся за тебя, но ты должен смотреть правде в глаза. Злиться это нормально, но ты должен простить себя. Никто не винит тебя в том, что произошло, но может быть так будет лучше. Но. Но. Но. Черт возьми. Однако это но от братьев он так и не услышал. – Мы здесь с тобой, приятель, – мягко произнес Ник. –Мы с тобой в ад и обратно. До конца этого долбаного света. – Тебе не нужно оправдываться, – добавил Шачи. – Просто расскажи нам, что произошло, чтобы мы могли тебя поддержать. – Тебе хреново, это видно всем, – рука Ника крепче сжала плечо Ло. – Мы просто хотим знать, почему. Скажи нам, нужно ли нам надрать кому-нибудь зад, или связать Кида и швырнуть его в багажник, чтобы вы могли все разрулить, или что. – Эм… – Шачи поднял руку, – так, эту часть я, пожалуй, делать не буду, но если надо, я готов поддержать Пенгвина. Ло несколько долгих мгновений сидел молча, пытаясь понять, о чем ему говорят братья. Они просто хотят узнать, что произошло? Они не собираются говорить ему, что делать? И что сделать, чтобы ему стало лучше? Они просто хотят… – Парни, вы… – шепотом, из-за опаски, что голос его подведет, начал Ло. – Вы просто хотите… вы просто… – Мы здесь, чтобы просто выслушать тебя, – приобнял его за плечи рукой Пенгвин. – Просто расскажи нам все, – кивнул Шачи. – Мы не сможем поддержать тебя, если не знаем, что, блядь, происходит. Сдерживая волну захлестнувших его эмоций, Ло перевел взгляд на плюшевую подушку в руках. Зрение затуманилось на мгновение, но ему удалось сдержаться и взять себя в руки. Спустя несколько секунд, он шмыгнул носом и снова поднял взгляд на братьев. Они терпеливо сидели и ждали, ободряя его одним лишь своим присутствием. – Дай мне клубничную содовую, – тихо попросил Ло. – Я расскажу вам всю историю.***
Он рассказал им про Кида. Рассказал им все. Как они познакомились, как Кид, знающий, что он собирается продвигаться в иерархии, прицепился к нему. Он рассказал им о поддержке, которую оказал ему Кид, когда он выступил против младшего босса, захватил контроль над территорией, получил одобрение от руководящей верхушки и когда затем начал расширять зону своего влияния. Пенгвин слушал его с большим удивлением, чем показывал. Он знал, что Ло занимался той еще работенкой, но в действительности оказалось, что он и понятия не имел, какой именно. Не понимал всего. Жизнь, которую вел Ло, была тяжелой, но не только из-за постоянной угрозы расправы, наркотиков и конкуренции, нет. Это была двойная жизнь. Угроза быть разоблаченным висела над головой Ло каждую секунду каждого дня. Не обращать на нее внимания становилось все труднее и труднее, поскольку, чем глубже Ло проникал в организацию, тем яснее он осознавал, что начал беспокоиться за своих людей, тех, которые пошли за ним. Его сердце разрывалось на части между чувствами к своей команде и чувствами к своей работе – своему долгу, – и это чуть не убило его под конец, это причиняло боль куда более сильную, чем могла причинить какая-то пуля. – Я не… – Ло умолк и прочистил горло. Последние несколько минут он подводил разговор к чему-то, и это было что-то серьезное, настолько, что он сбился. – Я не сразу понял, что происходит, просто у меня было такое чувство, что… чувство безопасности, или уюта, или что-то типа того, когда Кид был рядом. – Ло опустил взгляд в пол, он казалось, смотрит куда-то вдаль. – Он был так холоден ко всем, кроме меня. Он мог… просто объявиться у меня на пороге и мы… мы не занимались ничем особенным, на самом деле, мы просто сидели разговаривали или смотрели кино. Со мной давно не происходило ничего подобного, ну… с тех пор, когда мы занимались этим всем с вами. Пенгвин бросил взгляд на Шачи, но брат смотрел только на Ло. Он был настолько увлечен, его глаза были широко распахнуты и, слушая его, он едва вспоминал, что надо дышать. – Мы с Лаурой, как я и говорил тебе, расстались до того, как я начал работать под прикрытием, – еще тише продолжил Ло. – Я не видел ее несколько лет, и у меня очень долго никого не было. Спустя какое-то время я понял – это потому, что мне просто… мне хотелось все время быть рядом с Кидом. Пенгвин уже догадывался о чем-то подобном, так что ничего не сказал, Шачи же издал тихий звук, но постарался скрыть это, допив содовую. – Я знаю, о чем вы думаете, – вздохнул Ло. – Нет, – резко возразил Шачи, – ты понятия не имеешь, о чем я думаю. Пенгвин пнул Шачи в голень, и тот взвыл. – Я говорил тебе, приятель, – заметил Пенгвин, – мы здесь не для того, чтобы осуждать тебя. – Как бы то ни было, – покачал головой Ло. – В общем, Кид чувствовал примерно то же самое, и мы… сошлись в итоге. Это… – …Эй-эй, – прервал его Шачи, – ты только что пропустил огромный кусок истории. Пенгвин пнул его снова, но брат его проигнорировал, так как Ло вскинул на него взгляд и нахмурился. – О чем ты? Ты хочешь, чтобы я рассказал все подробности? – Эм, типа того? – Шачи выпрямился и развел руками. – Я хочу узнать, как вы двое сошлись! Давай же! Не выкидывай важные части! Ло смотрел на брата так, словно у того только что выросли рога, затем он повернулся к Пенгвину за помощью, но тот лишь улыбнулся в ответ. – Ага, не пропускай части истории. В какой-то момент Пенгвин уже подумал, что Ло попытается увильнуть. Он выглядел едва ли не испуганным, будто, если он расскажет им эти секреты, расскажет о конкретно этой части своей жизни, он разрушит какое-то заклинание и тем самым выпустит что-то в мир. Однако спустя почти целую минуту, Ло, похоже, снова взял себя в руки, и снова уставился на подушку, которую продолжал крепко прижимать к груди обеими руками – свою содовую он уже давным-давно допил, и пустая бутылка стояла сейчас на журнальном столике. – Эм… на самом деле я никогда это никому не рассказывал… – он прочистил горло и тяжело сглотнул. –Это случилось однажды вечером. Я только-только взял под контроль территорию и говорил Киду, что он теперь мой консильери – кто-то типа правой руки… и он просто… то, как он смотрел на меня, я просто не смог… – Страсть оказалась слишком сильна? – расплылся в широкой улыбке Шачи. – Вы занялись сладкой-сладкой любовью перед камином на медвежьей шкуре? – О, нет, – на этот раз Ло по-настоящему усмехнулся, – мы трахнулись на столе. – Круто! – воскликнул Шачи. – Но, оу, никакой медвежьей шкуры. – У меня был пистолет, – ухмыльнулся Ло. – Кид сказал мне снять его с предохранителя. Выражение лица Шачи именно в сочетании с последней фразой заставило Пенгвина рассмеяться. Он захохотал, запрокинув голову. – Господи, Ло, – воскликнул он, – это потрясающе. Когда ему удалось успокоиться и взять себя в руки, он посмотрел на Ло, тот же лишь пожал плечами и одарил Шачи хитрой улыбкой. – Что ж, – выдохнул Шачи, – это весьма впечатляюще. Дальше история полилась из Ло легче. Пенгвин предположил, что это произошло потому, что они с Шачи так хорошо восприняли признание Ло о том, что они с Кидом были вместе в интимном плане. Но, правда, а как еще они могли воспринять эту новость? Им было плевать, что Ло трахает парней. Шачи трахнул нескольких парней. В этом не было ничего такого, он был вполне уверен, что девушек предпочитает больше, но какое все это имеет значение для взаимоотношений между ними? Никакое. Ло рассказал им немного о тех трех годах, которые они с Кидом были вместе, о том, что они практически были одним целым. Как им порой даже слова были не нужны – Ло мог просто подумать о чем-то, а Кид это уже делал. Часть о том, как Кид узнал, что Ло работает под прикрытием, была трудной, но Ло удалось справиться с ней. – Это было так глупо, – Ло расслабленно откинулся на спинку дивана и рассказывал эту часть, глядя в потолок. – Меня раскрыли. Меня спалили, блядь, а все, о чем я мог думать – это Кид. И я думал не о том, что он, скорее всего, меня убьет, а о том, в какой он должно быть ярости, что я ему лгал. – Он подробно рассказал им, как Кид сбежал из больницы после операции и проскользнул в его дом, пока Ло был в душе. – Я думал, он будет злиться, но он был…ему скорее было больно. Он думал, что я с ним только ради работы под прикрытием. – О, черт, – выдохнул Шачи. Ло издал смешок и прикрыл глаза. – Я был готов к тому, что он убьет меня, правда был, но он просто… – он снова умолк и зажал пальцами переносицу. – Я не знаю, как объяснить следующую часть, так что давайте просто скажем, что у нас был секс, и это было круто, и он сказал, что никому не расскажет, но то, что было между нами… все кончено. – Нет… – у Шачи было жалкое выражение лица. Он всегда не любил трагические истории любви. Пенгвин почувствовал, что ему нужно вмешаться, так что подался ближе к Ло. – Он, правда, никому не сказал? – Ни единой душе, – кивнул Ло, но глаз так и не открыл. Удивленный и заинтригованный Пенгвин снова вернулся в первоначальное положение и переглянулся с Шачи. – Почему? – Он сказал, что любит меня, – пожал плечами Ло. Эти слова нашли отклик в сердце Пенгвина. Он имел некоторое представление о той боли, которую переживает Ло, но он и представить себе не мог, что она настолько глубока. Ло и Кид были вместе, и они любили друг друга. Ло, вероятнее всего, все еще любит Кида, любит настолько, что это его убивает. Его замкнутость, изворотливые ответы и деструктивное поведение внезапно обрели смысл. А Кид? Пенгвин тут же воскресил в памяти воспоминания о встрече с Кидом накануне ночью. О том, как он наблюдал за поединком Ло, сидя на краешке кресла, о том, как его янтарные глаза следили за каждым движением Ло. Сказать было сложно, Пенгвин не знал его достаточно хорошо. – После этого, – тихо продолжил Ло, – была вся та дерьмовая хренотень, которая происходила здесь, большое шоу, схватка с Черной бородой… А спустя еще год тот рейд, во время которого я «умер». Это все вы знаете. – Ты переехал сюда, – кивнул Шачи, – устроился на работу и все прочее, но должно быть что-то еще произошло, раз тебе настолько хреново, а он живет как затворник. – Ага, можно и так сказать, – невесело усмехнулся Ло. – Мы переехали сюда, и все полетело к чертям.***
Ло водил подушечкой большого пальца по шву на подушке, не зная, как рассказать следующую часть. Размолвка между ним и Кидом происходила постепенно, разные мелочи со временем ослабили связь между ними. Это не было что-то очевидное, Ло не мог так просто указать на определенное событие в прошлом и сказать: «вот это все испортило, именно это». Если, конечно не брать в расчет ту историю, которая произошла с Чоппером, но это, скорее, была та соломинка, из-за которой спина верблюда наконец-то сломалась. Нет, виной всему однозначно было то, что просто накопилось всякое, их желания и потребности оказались разными. По крайней мере, так произошедшее видел Ло. – Когда мы переехали в Сиэтл, – медленно начал Ло, –нам сначала пришлось разобраться с последствиями того рейда. Мы встретились с Каку и Луччи, всеми делами здесь заправляли они. Клуб – клуб Кида – тоже принадлежал им, а еще они были друзьями Луффи, Зоро и остальных. Мы попросили защиты, а потом, благодаря помощи Далтона и окружного прокурора из Кали, я получил новое удостоверение личности. Это было гораздо проще, чем я думал. – Мы с Кидом сняли квартиру, это была дыра в Джорджтауне, крохотная студия. У нас не было мебели, лишь пара матрасов и раскладной стол со стульями. Но это не имело значения, мы все равно почти все время проводили в клубе. Мы брались за любую работу, которую мог предложить нам Каку, а по ночам дрались в яме. Несколько месяцев мы только работали и дрались, мы откладывали все деньги, которые удавалось заработать, пока не накопили достаточно, чтобы я мог вернуться в медучилище. Кид настоял, он и слышать больше ни о чем не желал. – В тот год, когда я учился в ординатуре, я дрался гораздо меньше – не было времени, но Кид продолжал. Он рассказал мне, что Каку подумывал о переезде, о расширении деятельности в Канаде, и о том, что хочет воспользоваться этой возможностью и выкупить клуб. Я пытался вернуться к дракам, чтобы помочь ему с расходами, но он уговорил меня сосредоточиться только на учебе. – Это хорошо, я думаю, – пробормотал Шачи. – Ага, – кивнул Ло, – я бы не выжил, если бы мне приходилось драться после сорока-восьмичасовой смены. – Бля, – присвистнул Шачи. – Примерно в то время, когда я выпустился и начал работать в морге полный рабочий день, Кид купил клуб и начал там ремонт. Я начал подыскивать нам дом, потому что мы могли себе это позволить, и я устал жить в студии посреди гетто. Я нашел этот, – он рассеянно обвел рукой комнату, – я думал, Киду понравится, и он недалеко и от морга и от больницы. – Вот только мне следовало догадаться о том, что он не согласится. Кид строил клуб с квартирой для себя на верхнем этаже, и он никогда и не собирался жить со мной. Я не знаю, о чем я думал, покупая дом для нас двоих. Мы даже больше не были вместе, не были… – он медленно болезненно вздохнул, когда в памяти вспыхнули воспоминания о смотрящих на него янтарных глазах, в которых полыхало что-то вроде отчаянной безысходности. – Он сказал, – прочистив горло, продолжил Ло, – что я не могу быть врачом и жить законно, если при этом делю один дом с преступником и сквозь пальцы смотрю на нелегальные подпольные бои. Я сказал, что могу, совершенно точно могу, могу перестать пытаться вести легальный образ жизни, могу просто все бросить и перейти с ним на нелегальное положение, работать в клубе и брать шабашки, подлатывая бойцов. Клуб в этом в любом случае отчаянно нуждается. – Но и на это он тоже не согласился, мы очень крупно повздорили из-за этого и не разговаривали несколько месяцев. Я продолжил работать в морге, вкалывал как проклятый, сблизился с Луффи, Санджи и остальными, начал тусоваться с Чоппером… жизнь стала довольно нормальной и скучной. Именно такой, какую желал для меня Кид. – Но вы, вроде как, снова разговариваете, – на лице Ника отразилось легкое замешательство. Ло снова кивнул, гадая, как бы рассказать об этом, не раскрыв при этом все карты. – Как-то вечером я снова пошел в клуб, потому что парень, которого я знал со времени работы под прикрытием, приехал в город. Он… большая шишка, один из самых влиятельных людей, и мне надо было уладить с ним один вопрос. – Что за парень?– спросил Ник. – У него много имен, но самое популярное это Дофламинго. Глаза Ника расширились, а кожа посветлела на несколько оттенков. – Ты говоришь сейчас о Донкихоте Дофламинго? – А ты знаешь другого Дофламинго, который заправляет большей частью дел в Калифорнии? – пожал плечами Ло. – Господи, Траф. – Что? – встрял Шачи. – Кто такой этот Дофламинго? – Он долбанный босс преступного мира, – выдохнул Ник, – и чертовски опасный. Поверить не могу… – он провел рукой по глазам и сделал несколько глубоких вдохов. –Ладно, сейчас это не важно. Закончи свою историю, Траф. – А дальше там особо нечего рассказывать, – сказал Ло. – Обстановка накалилась, я немного психанул, он немного психанул, потом Киду пришлось вмешаться. Он объявил официальный бой, и мне надрали зад. Луффи вызвал Дофламинго на поединок, и следующей ночью выбил из него все дерьмо. – Воу, что?! – глаза Ника стали круглыми как блюдца. Ло усмехнулся и, наклонив голову вбок, мягко улыбнулся. – Помнишь, как Луффи называет Далтон? «Стихийное бедствие». Это не преувеличение. – Господи… – прошептал Ник. – Черт подери, сукин с… бля… – Я упускаю что-то важное, а? – надулся Шачи. – Потом объясню, – отмахнулся от брата Ник, заставляя его замолчать, и снова повернулся к Ло. – Ладно, значит, у вас была вялотекущая ссора с Кидом, а потом случилась та история с Дофламинго. – Кид понял, что не пересекаться невозможно, так что мы заключили своего рода очень хрупкое перемирие. Мы остаемся на связи, чтобы не приходилось беспокоиться друг о друге постоянно – это его условие, а мне можно принимать участие в боях в яме, если я захочу, но не больше двух боев в месяц – это мое. Пока это работает. – И это все? – Ник одарил его искоса очень пристальным взглядом. – Это все. – Ло безумно не нравилось им лгать, но последняя часть истории – не его. Когда Чоппер будет готов, когда он наконец-то разберется с тем, с чем ему надо разобраться, тогда он сам сможет ее рассказать. Шачи какое-то время сидел молча, но вдруг резко встал и потянулся. – Ладно, мне надо поссать, я выпил три бутылки Джонса. Пенгвин, – он повернулся к брату, – вперед, бро, скажи ему все, что тебе надо ему сказать, но когда я вернусь, я закажу еды, и заставлю Ло поесть. Ник кивнул, но так и не начал говорить. Шачи вышел. Несколько долгих мгновений комнату наполняла давящая тишина. Они сидели так близко, на одном диване, всего в полуметре друг от друга, но между ними пролегла целая пропасть, глубочайшее ущелье невысказанных слов, вещей, которые, вероятно, должны были быть сказаны, и в эти растянувшиеся до бесконечности мгновения, Ло ждал, что Ник начнет говорить об одной из этих невысказанных вещах… Однако, опять же, ни о чем из этого тот говорить и не думал. – Мне жаль, – тихо произнес Ник. – Что? – ошарашенный, спросил Ло. – Я знаю, – пожал плечами Ник, – что ты рассказываешь мне не все, и это нормально, теперь я понял. И я просто… мне, правда, очень жаль, что все это произошло с тобой. Ло, тронутый этими словами, снова крепко прижал подушку к груди и уткнулся подбородком в мягкий розовый плюш. Его снова накрыло той мощной волной эмоций, правда в этот раз он не был уверен, что сможет сдержать ее. – Спасибо, приятель, – тихо поблагодарил он. – Мне нужно идти, – пробормотал Ник. – Надо сделать тонну звонков, но Шачи о тебе позаботится, идет? Ло снова кивнул. Прошло еще несколько секунд, затем он почувствовал движение, диванная подушка совсем рядом прогнулась под чужим весом, и Ник снова крепко обнял его за плечи. Ло издал какой-то жалкий звук, закрыл глаза и сдался в объятия брата. – Все хорошо, – тихо произнес Ник, – у тебя все будет хорошо. Время шло, Ло совершенно его не замечал. Он чувствовал тепло обнимающих его за плечи рук Ника, а затем почувствовал, как по ладони скользят мозолистые подушечки пальцев Шачи, почувствовал, как он прижался к его боку, ощутил, как щекочут щеку его жесткие рыжие волосы. Он выдохнул, до этого момента он и не осознавал, что сдерживает дыхание. Одновременно с этим ужасна боль в груди наконец-то – наконец-то – начала утихать. Он чувствовал себя в безопасности. Впервые за почти пятнадцать лет Ло чувствовал, что он дома.