Связанные одной цепью

Дайанн Вэннервилль, носящая некогда в девичестве фамилию Хоупстер, была невероятно изящной молодой женщиной. Она была значительно младше своего зрелого супруга и пользовалась определённой славой у всех уэймутских высокородных ловеласов. При первом впечатлении казалось, будто она ничем непримечательная бледная дама, при близком же рассмотрении было понятно, что первое впечатление обманчиво. Дайанн была обладательницей безупречной белоснежной кожи, жемчужных зубов, обнажающихся во время разговора и спокойных, как водная гладь, светло-серых глаз. После замужества она перестала щеголять двумя толстыми косами и стала убирать свои блестящие рыжеватые волосы так, как подобает даме высшего общества. Когда впервые под крышей Вэннервилль-плэйта Кристофер Гильдебранд имел удовольствие быть представленным мисс Хоупстер, он был поражён до глубины души ее манерами, ласкающим слух звонким голосом и спокойствием, которое она излучала. - Когда же была заключена ваша помолвка, Олли, - за трапезой спросил Гильдебранд, обращаясь к кузену, но не отрывая при этом взгляда от Дайанн, которая в ту минуту созерцательно орудовала столовым ножичком, разделяя на тонкие пласты бифштекс в своей тарелке. - Незадолго до твоего прибытия. Мы с мисс Хоупстер достаточно долго готовились к этом шагу и тщательно все планировали, прежде чем обручиться, - не отрываясь от пищи, изложил Оливер Вэннервилль и кинул быстрый взгляд на невесту. - Насколько верны мои сведения и если мой почитаемый братец меня правильно ввёл в курс дела, вы уже знакомы более пяти лет. Почему же вы медлили со свадьбой, почему не поженились, - осторожно выведывал Кристофер. - К несчастью, - вдруг подала голос Дайанн и Кристоферу показалось, будто переливчато зазвенел серебряный колокольчик, - это не представлялось возможным по ряду причин. Из-за начавшихся военных действий в Сараево и дальнейшего умерщвления правящего эрцгерцога, Оливера направили на развязанную Австро-Венгрией войну, - тут мисс Хоупстер запнулась, встретившись с заинтересованным взглядом Кристофера, - простите, - продолжила она после осечки, - мне не следовало вас оскорблять подобными высказываниями о вашей родной стране... - Можете отпускать какие угодно заявления в адрес этой страны, - спокойно проговорил он в ответ, - я нисколько не сержусь на вас за вашу прямоту. Вы поразили меня своим острым умом и ранее незамеченным мною даром красноречия. И часто ли вы вступаете в обсуждения о политике? - Да, временами я позволяю себе такие вольности, - только и успела проговорить Дайанн, поскольку в ту же минуту была бесцеремонно прервана Оливером Вэннервиллем. - Видишь ли, Кристофер, мисс Хоупстер причисляет себя к эмансипированным женщинам, которые отстаивают свои права в Англии и Новом Свете. Они борются за, - он вопросительно уставился на раскрасневшуюся Дайанн, как бы прося завершить его фразу. - Суфражистки борются за независимость женщин, - отчеканила она и гордо вскинула голову. - Вот как, весьма познавательно, надеюсь на то, что вы, мисс Хоупстер будете так любезны и посвятите меня во все подробности и тонкости этого... общественного движения. Пораженная его заинтересованностью, Дайанн смутилась, но ответила согласием, пообещав, что в следующий же визит в Вэннервилль-плэйт она непременно обсудит с ним этот предмет. Почувствовав рассерженность кузена, Кристофер сочел за благо перевести разговор в более удобоваримое для всех присутствующих русло. После плотного ужина Кристофер выразил желание осмотреть оранжереи и разбитые цветочные клумбы - дела рук садовницы миссис Пруденс, которая много лет безуспешно пыталась облагородить внешний облик фасада дома и вырастить зелёный плющ над парадной дверью. - Вы постарались на славу, - деловито заметил Гильдебранд, оглядывая заросли шиповника и боярышника и аккуратно подстриженные кусты шарообразной формы. - Ну, что вы, сэр, в том нет моей заслуги, я лишь исполняла задуманное хозяином - превратить это чудовищно запущенное обиталище холостяка в семейное и уютное гнездышко, которое должно было понравиться будущей миссис Вэннервилль. - Уверен, что мисс Хоупстер оценила по достоинству проделанную вами работу, миссис Пруденс. - О, она очаровательное создание, - воскликнула, отозвавшись миссис Пруденс, - сущий ангел во плоти. Она станет прекрасной женой мистеру Вэннервиллю, сэр. Вы так не думаете? - Именно так, миссис Пруденс, - подтвердил Гильдебранд и вновь окинул взором владения своего троюродного брата. Его сердце неприятно обожгла зависть. Затем оно ёкнуло, когда на парадной лестнице дома возникла Дайанн Хоупстер, готовящаяся покидать Вэннервилль-плэйт. - Прощайте, мисс Хоупстер, - помогая удобнее расположиться в экипаже, проговорил он, - я все ещё памятую о вашем обещании со мною переговорить. - До свидания, мистер Гильдебранд, - не менее тихо ответила Кристоферу Дайанн и в ту же минуту подарила ему одну из своих самых нежных улыбок. Экипаж умчался, подняв облако дорожной пыли, а Кристофер Гильдебранд не трогался с места и все ещё глядел куда-то расфокусированным взглядом: он был покорен и сражен наповал.