Молоко человеческой доброты

      Попрощавшись со всеми и погрузившись на непримечательный кореллианский корвет, я не нашел взглядом Мейса, хотя он определенно ощущался в силе, где-то неподалеку. Инструктировал меня высокий, мускулистый болтранианец, мастер Мо. Возвышаясь надо мной в трюме корвета, прищелкивая челюстью, полной острых зубов, сверкая маленькими глазками из-под тяжелых надбровных дуг, сложив ладони на широкий, металлический пояс, рассекающий его робу ровно пополам, произносил фразы ровным, не допускающим возражения тоном.       — Никакой самодеятельности. Сидеть и ничего, подчеркиваю, ничего не делать. Что бы с тобой не случилось, не пытайся убежать самостоятельно. Мы будем всё время рядом, твоей жизни ничего не угрожает. Тебя доставят на перевалочную станцию, неподалеку от пространства хаттов. Я размещу тебя, под видом наемника пущу слухи в кантинах по станции и мы начнем наблюдать, кто именно проявляет к тебе интерес. Несколько команд джедаев, на разных кораблях, будут находится неподалеку.       Мне оставалось только кивать и соглашаться. Памятуя кажется о моей самодеятельности, со мной всё же повторили несколько раз, и контакты Храма в голонете, и что мне в любом случае запрещается кого-либо провоцировать на агрессию, и главное то, что мне не нужно предпринимать никаких активных шагов.       Большую часть путешествия, сдав свои вещи и переселившись в кадку, я провел в медитации. Глубокая медитация замечательно скрадывает ощущение времени, и без того быстро летящего пока я нахожусь полностью в древесной форме. Дни и часы не имеют особого значения когда ты дерево. Спокойствие, тихое, движение соков вверх к листьям, сладостная вода впитывается корнями, радость теплу и свету сверху. В дороге меня пару раз перегружали с корабля на корабль, мастер Мо с каждой такой пересадкой обрастал всё более зловещими чертами матёрого головореза, навешивая на себя бластеры, броню со следами взрывов и выстрелов, и без того добавляющей к его зубастому виду, характерные черты пирата-людоеда со стажем.       Сила была спокойна и беззаботна, протекая через меня, широким потоком. Спокойное, древесное состояние созерцания не прерывала не малейшая нотка тревоги. Это заставляло меня задуматься, действительно ли мне в будущем ничего не угрожает или мои способности по предчувствию опасности просто оставляют желать лучшего?       Сам процесс выгрузки меня на станцию, почти прошел мимо моего сознания. Коридоры коридоры, и ,наконец, железная дверь, небольшая камера, скорее всего старая кладовка. Меня куда больше волновали собственные ощущения. Сила, столь спокойно текущая вокруг, временами начинала казаться мне неестественной. Я посреди далекого космоса на контрабандисткой наверняка станции, почему же мне так спокойно и откуда это игривое настроение? Часы тянулись за часами, пока я гипнотизировал закрытую дверь и прислушивался к силе. Успокаивающе удавалось уловить отголоски, присутствия мастеров неподалеку.       — Почему ты опять волнуешься? — голос Наны заставил меня слегка отвлечься.       — Да так, тут нас для дела сейчас продадут в рабство ненадолго. Чтобы помочь спасти кое-кого.       — Рабство? Кажется ты говорил, что оно запрещено в республике, а джедаи с ним борются?       — Нууу официально да. Понимаешь тут какая штука Нана, рабство безусловно запрещено. Вот, только какое дело, наше дорогое государство это по факту очень странная конфедерация, где уровень технологического развития и общественных институтов сильно разнятся от планеты к планете. Где-то полная автоматизация и трудности выживания в стальных джунглях, а где-то вполне себе какие-нибудь хищные эвоки с копьями бегают.       — Эвоки? Не знаю про таких.       — Я про них тебе потом расскажу сказочку, как дикие, но симпатичные эвоки с копьями, помогли гигантскую космическую станцию уничтожить. Что же до джедаев, то они действуют в рамках общереспубликанских принципов. То есть если ты лицо официальное, сенатор там, планетарный правитель или ещё кто, то если вскроется, что ты занимался работорговлей к тебе прибудут джедаи или корпус юстиции и немедленно арестуют. Но джедаи не бегают с мечом наголо за каждым работорговцем. Потому, что рабство, это в первую очередь общественный институт, понимаешь?       — Они не указывают обществу как ему жить?       — Верно. Общество само должно дозреть до того что рабство это плохо. Если где-то будет восстание рабов, то там скорее всего появятся одаренные и с радостью помогут сбросить оковы и всё такое. Какие-нибудь ммм… специфичные джедаи вроде Оби Вана и его мастера, наверное могут и сами организовать такое восстание, взяв на себя ответственность за будущую кровь.       — А ты бы взял? — с любопытством уточнила Нана.       — Это непростой вопрос, — тихо вздохнув покачал веточками, — из разряда выборов между плохим и плохим. Рабство, если конечно рабов покупают не для каких-нибудь не экономических целей, вроде сгноить в рудниках, в основном служит в галактике скажем так сексуально-эстетическим целям.       — Почему не экономическим? — удивилась Нана.       — Потому что при нормально работающей экономике, рабы не могут быть эффективнее чем дроиды при добыче или производстве чего угодно. Рабам надо есть, спать и они могут взбунтоваться. Дроид работает по программе, и даже если у него высокий износ из-за каких-то причин, у вас должна быть буквально почти бесплатная и почти бесконечная рабская сила, чтобы они обошли дроидов в эффективности. Но это очень отдельная история, которую я всё ещё изучаю, и пока не готов тебе рассказать, что с экономикой галактики глобально не так. А рассказать я тебе хотел что в основном рабы в галактике, это, так сказать, для утех.       — Да, утехи! Йей, это как твилечки, да?       — Ну, да, например, как твилечки. Самый печальный и самый показательный из примеров. Рилот, их планета-родина, имеет узкую полоску пригодной для жизни суши на экваторе, а всё остальное либо раскаленная пустыня, либо замороженный ужас. И при этом товары с Рилота пользуются спросом в галактике. Правда очень специфические товары: собственно, твилечки, и наркотики. И тут правящим кланам конечно бы неплохо создавать там каких-нибудь дроидов, но вот только никому дроиды с Рилота не нужны. Двенадцать с половиной тысяч лет, с этой планеты нужны только рабыни и наркотики. Это уже не просто устойчивый спрос. Это традиция. И матери продают дочерей, потому, что лишний рот, который будет ютится в родных пещерах, может получить лучшее будущее в галактике. Пусть и как танцовщица например.       — Значит ничего нельзя сделать? — грустно уточнила Нана.       — Ну я так не говорил. Джедаи боролись и продолжают бороться, в то время, как всякие нехорошие дельцы устраивают прикрытие работорговле с официальных республиканских постов. Чтобы решить такую проблему как рабство, надо либо взять на себя право решать за общество, что для него правильно, а что нет, и реформировать не отдельную планету, а целые системы общегалактических экономических и политических отношений.       — И джедаи таким не занимаются.       — Да и джедаи таким не занимаются. Более того таким и ситхи то обычно тоже не занимаются. Если джедаи боятся сойти с ума, то ситхи просто живут для собственного удовольствия. Должен быть очень очень специфически сошедший с ума темный одаренный, который бы не наслаждался мучениями других, а радовался бы когда им хорошо. Но такого никогда не происходило, потому что на темную сторону, их переклинивает от всякой там боли и мук.       — И по доброму замкнуть не может?       — Сомнительно, я тебе больше скажу малышка, многие расы, отличаются от гуманоидов с их психологией избегания боли и страданий, и воспринимают рабство совсем в другом ключе. Для инсектоидов-коллективистов, несчастья отдельной особи, не представляют никакого интереса. Они просто не понимают самой постановки такого вопроса. Хатты вообще не испытывают чувств сострадания в принципе. О и есть ещё дроиды. Особенно те, что первого класса, которые не просто не уступают в мыслительных способностях большинству разумных, но превосходят их. Они способны сочинить симфонию, превратить кусок холста в шедевр искусства. Но прав, несмотря на дискуссию о их статусе идущую тысячелетия, они по галактической конституции не имеют никаких. И их в общем то больше чем всёх рабов в галактике вместе взятых на несколько порядков. На отдельных планетах им могут дать права, но уехав с них, они будут по прежнему железками, собственностью, вещью. У джедаев нет универсального ответа на вопросы взаимоотношения между разумными, что такое хорошо для всех и какое должно быть общество. Они избегают вполне конкретных вещей, темной стороны, вызываемой мучениями, борются с нарушениями общественных законов, принятых в Республике.       — И что же тогда делать?       — Хороший вопрос, — усмехнулся я, — джедаи не решают за других и другим одаренным не дают влезть и решать. Но уже сейчас в Ордене многие недовольны системой, что сложилась в галактике. В будущем это всё может привести к очередному расколу Ордена. Потому что сделать ничего нельзя, а что-то делать надо. У меня тоже пока нет ответов, тут надо много много думать и исследовать.       Нана замолчала, кажется задумавшись, а я погрузился в невеселые мысли. По мере взросления и глубокого изучения Архивов, у меня появлялось всё больше и больше вопросов даже не к продажным сенаторам или алчным руководителям корпораций. С этими как раз всё было понятно, их сформировала среда в которой они существуют. Меня начинало беспокоить странное устройство самой галактической экономики. Как например имея высокоразвитое промышленное производство, в целых секторах уровень жизни, находится на довольно низком уровне? Как имея дроидов — по факту высшую форму автоматизированных систем, способных быстро перестраивать циклы производства, можно иметь дефициты тех или иных товаров, которые периодически вспыхивали в галактике? Использовать разумных на опасных производствах, где они травятся или получаются травмы? Ладно, я понимаю, что мои представление об экономике почерпнутые из моей памяти о другой жизни, скорее мешают, чем помогают мне понять, устройство здешнего бизнеса. Но меня не оставляло странное ощущение неправильности, повернутости с ног на голову. Возможно, когда я подрасту, мне имеет смысл, поучиться у местных банкиров, например закончить экономическую академию на Муунилинсте, удаленно конечно. Кажется они предоставляли такую услугу…       Неожиданно, знакомое ощущение, которое меньше всего ожидал встретить тут, посетило меня. Легкая дезориентация и какие-либо чувства силы, покидают меня. Нана перестала восприниматься совсем, оставляя меня наедине с моими мыслями. Мне до ужаса, знакомы эти ощущения, не зря я добровольно дважды в день испытываю их. В тревоге попытавших преобразовать себя в гуманоидную форму, я добился лишь легкого дрожания моих веточек. Увы, но и это привычно, моя способность к трансформации собственного тела, во многом базируется на Силе, и без неё, я становлюсь куда больше деревом чем бы мне хотелось.       Дверь в камеру отъезжает и в неё неспешным, уверенным шагом входит высокий, худой дурос, в развивающемся плаще, толкая перед собой репульсорную тележку с погружённым на неё устройством, состоящим из баллонов и трубок, и с маленьким, контейнером поверх них. Осмотрев меня, дурос позволил себе короткую усмешку:       — Приносим извинения за беспокойство. Обслуживание номеров!       Пока я пытаюсь сделать хоть, что-то, дурос уверенным движением поднял трубку с конусом на конце и открыл вентиль. Обжигающе леденящая струя, брызнула мне в глаза. Мрак, глаза моментально перестают видеть, по телу расползается обжигающая корка. Лёд. Ощущение пронизывающего, замедляющего холода, мгновенно сковывающего малейшие движения, лишающего мысли, тормозящего, окутывает мое тело. Буквально чувствуя, что проваливаюсь в ледяную бездну, где нет зрения, нет мышления, нет движения, я попытаюсь дотянуться Силой до мастеров рядом, но сознание именно в этот момент покидает меня.       Холод. Мрак.       Первое, что вернулось ко мне это слух. У меня нет ушей или слухового аппарата как такового, я слышу всей поверхностью тела, поэтому звуковые колебания воспринимаются мной всегда достаточно хорошо. Вот только сознание, всё ещё погруженное в холодные бездны, спящее, не осознавало, что именно говорят вокруг.       Постепенно, чувство тепла, мягкого, живительного, начало распространятся по моему организму. Приятные волны растекались по телу, буквально заставляющие меня оживать, сокам быстрее бежать внутри меня, а мыслям наконец перестать ползать как улиткам. Рассмотреть, что происходит я не мог, глаза слезились, но вот слух не подводил.       — Это точно он? У меня есть два похожих куста, — женский, холодный голос, в тоне чувствуется легкая брезгливость.       — Вы платите деньги, я доставляю товар. Это, единственное, что подходило под описание, на той станции. И кроме того, там была ловушка. Этого не было в ваших данных. Мне пришлось, постараться куда сильнее, уходя от кучи разъяренных джедаев, чем просто выкрасть один кустик.       — Для начинающего наемника, ты слишком много хочешь Кэд. Знаешь что? Если эту кучу дерева, удастся удачно продать, я… возможно, дам тебе небольшую премию. А пока будешь моим… гостем. Проводите его, — не терпящий возражений тон, привыкла командовать, достаточно зловещие паузы, манипулирует и запугивает, удаляющиеся шаги, удары металла по металлу, дроиды охранники? Разум, тренированный, работой в Архивах, продолжал собирать и анализировать информацию даже в таком, полуживом состоянии.       Зрение возвращалось медленно, передо мной стоит, высокая женщина, в окружении шестерки дроидов. Черное длинное платье, струится, скрывая ноги. Голубые глаза, того цвета про который обычно говорят — мертвый и ледяной. Белый жилет с высоким воротником, модельная стрижка и окраска, к концам волосы из цвета меда становятся цвета человеческой крови. Такого же цвета алая блузка и белые длинные перчатки. Останавливаю взгляд на последних, это любопытно, у неё мизофобия, она боится микробов или это часть образа?       — Проверим. Набор семнадцать, — короткий приказ, один из дроидов достает из чемоданчика и протягивает с поклоном длинный электростек. Выпустив короткую молнию он упирается мне в ствол. Слышно легкое потрескивание, но в древесной форме мое тело наименее уязвимо к слабому электричеству, особого дискомфорта не ощущая, решаюсь заговорить.       — Эмм привет?       Как только выдавливаю из себя членораздельные звуки, на меня обращают внимание, резко убирая стек. Проморгавшись пытаюсь подмечать черты своей мучительницы: холодная надменная улыбка, на лице кожа ухоженная, мелких морщин почти не видно, но её лицо рассекали глубокие складки, кажется привыкла часто жестоко усмехаться. На вид можно дать лет сорок или чуть больше, рассматривает меня скорее как редкую зверушку, с холодным превосходством и абсолютным безразличием.       — Хм... ещё и говорящий? Ты только что поднял свою рыночную цену, поздравляю… кустик.       Осторожно сосредотачиваюсь, но Сила по прежнему не ощущается, ящерка где-то рядом. Да холод ещё окончательно не оставивший корни и ветки, не дает особой надежды сильно шевелится.       — Не подскажите, сиятельная госпожа, кто именно сообщил вам, о этих очаровательных созданиях, — стараюсь чтобы мой голос звучал максимально подобострастно, личности с садистским психотипом обожают когда перед ними пресмыкаются.       — Меня зовут Ксев. Ксев Эксрексус, и мне всё равно как зовут тебя… существо. Что же до этих мерзких ящеров… скажу так, я получила неожиданную подсказку. Вы джедаи считаете себя слишком умными, приятно, что и на мерзавцев вроде вас есть управа. Вы же не думали, что мы держим, падавана, просто в камере за силовым полем, понадеявшись на то, что без меча она не сможет бежать?       Ничего подобного я не думал, но вот слова насчёт подсказки мне не понравились куда сильнее чем всё остальное. Особенности физиологии исаламири, их плохое размножение в неволе, вдали от родной планеты, известны далеко даже не каждому одаренному, иначе бы этих ящериц разводили массово, и у Ордена давно была бы весёлая жизнь. Их тяжело достать в молодом возрасте из естественной среды рискуя ежеминутно быть съеденными местной так же наделенной Силой фауной, сложно не убив извлечь взрослую особь, сращенную с деревом, за ними нужен правильный уход, особенно диета, но что важнее, они банально себя не окупают по соотношению затраты — потенциальная польза. Даже у крупного криминального босса, шансы встретить джедая куда как невысокие, слишком нас мало водится в галактике, что бы заводить такую редкую защиту. Дроиды дешевле и эффективнее. Куда чаще на рынке встречаются забавные подделки, например мирискин, шейные платки, якобы из шкурок исаламири, по ложным слухам также защищающие от Силы.       Если кто-то достал ящериц заранее, значит, что и катастрофа в которую попала падаван Эльдра Кэйтис и мой захват могут быть не случайны. Нужно узнать больше.       — Склоняюсь перед вашей волей сиятельная госпожа Ксев Эксрексус, могу ли я узнать свою жалкую, дальнейшую судьбу?       — Какой говорливый куст. Сначала проверка. Набор два, — из чемоданчика достают хромированный металлический прут с ложечкой на конце. Короткий щелчок, искра, и в ложечке начинает разгораться огонек, шипение, треск, дым, огонь жарко горит всё ярче. С легкой, доброй улыбкой Ксев начинает движение ложки к моим глазам. За мной наблюдают со сдержанным интересом, ложечка всё ближе и жар уже опаляет мою кожу-кору.       Огонь трескучий открытый огонь, в этот момент, что-то внутри меня ощутимо заволновалось. Мое тело, кажется помимо моей воли потянулась от огня, отдергиваясь. Никогда раньше я не ощущал такого странного ужаса из глубин моей сущности. Всё во мне начало бунтовать, выкручиваться, желая оказаться как можно дальше от огня. Годами воспитываемый самоконтроль затрещав, лопнул. Я выпустил нечленораздельный скрип и рывком рванул, уклоняясь от огня, почти выворачивая корни из кадки, в стремлении преодолеть собственную одеревенелость и неповоротливость.       Меня подхватили железные руки дроидов сзади и с боков, фиксируя мой ствол, не давая мне вырваться. Продолжая улыбаться Эксрексус подносила ложку всё ближе и ближе. Жаркий, раскаленный до бела, маленький огонек, горел, плевался искорками, отражаясь в моих глазах маленьким солнышком. Всё мое деревянное тело требовало от меня немедленно убраться от него подальше. Ещё не разу я не чувствовал подобного, не световой меч, на самом деле представляющий собой плазменную петлю, ни наблюдение за церемониями, где присутствовал открытый огонь, ни что-либо иное, не будили во мне столь физиологически сильных чувств. Пусть я всегда наблюдал костры которые зажигались прощаясь с джедаями, далеко из задних рядов, сейчас, этот раскаленный, полыхающий комочек, напугал меня куда сильнее чем я мог ожидать.       Поднеся ложку к моему глазу, близко-близко, так, чтобы я ощутил в полной мере опаляющий жар, насладившись, как я подергиваюсь в бессильной попытке отползти от этого горящего, бесконечного ужаса, Ксев наконец то убрала пыточный прибор.       — Кажется и правда, настоящий нети. По крайней мере легенды не врут, вы действительно боитесь сильного огня.       Ответить, что-либо, спросить какие это такие легенды я не мог, борясь с собственным телом, в попытках взять под контроль бунтующую физиологию. Даже голос отказал мне, воздух вырывался, производя только тонкие скрипение, вместо полноценной речи. Мне не было больно, но мне было страшно. Ужас не был парализующим, наоборот он мобилизовал все тело, желанием двигаться как можно более активно. Ощущая пульсацию соков в моем теле, бегущих куда быстрее чем обычно и одновременно с этим давящую слабость. В моей гуманоидной форме, с тканями, заменяющими мне мышцы, сжатыми куда плотнее, я развивал мускульные усилие и мог двигаться куда быстрее, сейчас же я только слабо шевелил своими ветками-волосами, непроизвольно втянув в них свои листья.       — Это в тюремный трюм. Когда долетим, экспонируете в зале. Ящерицу не снимать, и следить чтобы сам не снял.       Трюм, в который меня поместили не отличался комфортом или освещенностью, в добавок к этому пара дроидов осталось со мной, не спуская с меня своих подсвеченным алым сенсоров. Зловредная ящерица запустила в мое тело свои когти где-то на условном «затылке», с другой стороны ствола, от глаз и рта. Метаморфизм в её поле не работает, как и прочие джедайские «штучки». Тихо вздохнув я осмотрел трюм. Коробки, клетки, ящики, несколько переделанных в камеры контейнеров сейчас кажется пустующих. Внешне это помещение отличалось от трюма какого-нибудь космического торговца разве, что обилием клеток.       Как я вскоре отметил, единственным моим «коллегой» по несчастью был обитатель небольшого, контейнера неподалеку. Мне не удавалось рассмотреть его вид, но судя по размерам небольшого контейнера он был не больше 20 см ростом. Приходя в себя я размышлял кого могут перевозить в столь маленькой таре, какого-нибудь кушибана? Или очередной неразумный зверь.       Периодически контейнер начинал трястись, дроиды, которым дали вполне конкретные указания, впрочем на это внимания не обращали. Приходя в себя и наблюдая за узилищем коллеги по несчастью, мне удалось наконец то рассмотреть в узкой щели, кажется оставленной для дыхания, небольшую ладошку.       — Хм. привет? — тихо уточнил я косясь на дроидов. Те не проявляли к беседе интерес, кажется общаться рабам не запрещали.       — Привет, — тихо ответили из коробочки. Голос был тонким, под стать видимо обитателю.       — А ты кто? Я вот нети, меня зовут Бэв.       — Я патитит. Мое имя Вейра.       — Очень приятно познакомится Вейра. Тебя тоже поймали для продажи в рабство?       — Да, — тихий голос из глубин контейнера, кажется почти плакал, — страшная тетка, сказала что на таких как я есть особые покупатели. А потом добавила что меня съедят.       — Не расстраивайся раньше времени. Я уверен, что я сумею что-нибудь придумать, и мы обязательно убежим.       Несмотря на демонстрируемое мной спокойствие, ситуация явно вышла из-под контроля мастеров. Кажется они хотели ловить покупателей прямо на станции откуда меня выкрали. Тот факт, что я нахожусь здесь, уже явно большой провал. Помешает ли им найти меня ящерица или нет это ещё вопрос. Но то, что первоначальный план провалился это несомненно. Осталось решить, что мне делать, сохранять спокойствие, и пытаться собираться информацию, до того как меня придут спасать? Попытаться нарушить приказ мастера Мо и попытаться погеройствовать?       Вспомнив пылающий кусочек огня я снова вздрогнул всем телом, задрожав непроизвольно, а нет это корабль вздрогнул кажется выходя из гипера. Менее всего мне хотелось бы сейчас снова оказаться рядом с таким огнём. Вскоре за нами пришли, коробку с патититом, громыхая по железному полу ногами, дроиды вынесли первой, а мне, до того как погрузить на репульсорную тележку, ещё что-то прибольно вкололи сзади в ствол. Наверняка какие-нибудь чипы или датчики, чтобы далеко не убежал. Или бомбу, я снова вздрогнул, вспоминая обычаи обращения с рабами в этой галактике.       Зал в котором меня выставили приятно радовал глаз после мрачного трюма. Большое помещение, под куполом, открывало через обзорные окна, перемежаемые ребрами жесткости, вид на сияющие звезды. Розоватый свет близлежащей туманности оттеняли парящие на круглых, белых, плывущих под потолком репульсорных платформах, мини сады, полные деревьев, цветов и трав. Ажурные, тоже парящие на репульсорах, лесенки, связывали между собой в сложном переплетении эти островки зелени. Впрочем меня, как и остальные предметы торга, выставляли всё же на уровне пола.       Шевеля глазами и медленно поворачиваясь мне удалось рассмотреть, что слева от меня на невысоких постаментах выставлена какая-то книга, в темном, кажется кожанном преплете, и дополнительно окованная цепями, наверное, что бы её не открывали. За этим манускриптом, ещё дальше на подставке поблескивал небольшой амулет. Оба постамента судя по отблескам, были оборудованы голографическими табличками, к сожалению наблюдать которые я не мог. С другой стороны от меня находится постамент над которым парил металлический клинок. Простой, прямой, серебрящийся от бросаемого на него света. Даже несмотря на то, что я не могу ощущать силу, этот меч выглядит… хищно. Холодный металл притягивал взгляд, завораживал, так и просился в руку. Судя по легкому мерцанию вокруг, меч накрыт каким-то видом защитного поля.       Возможно за пределами моего зрения, так же есть постаменты с интересными вещами, но развернуться и рассмотреть их я не мог. Кроме них взгляд привлекали голографические изображения Кэйтис, как она стоит, сидит в разных позах, прохаживается, кажется снимали в камере. Саму твилечку-падавана, в зале почему-то решили не экспонировать, вероятно, ожидая, что она сможет воспользоваться какой-нибудь оказией и сбежать.       Мое внимание привлекли первые гости. Путешествие по галактике даже на кораблях с одинаковым классом гипердвигателя, не обязательно занимает равное время, если не пользоваться системами синхронизации прыжка, вероятно эти гости прибыли чуть раньше положенного. Как я могу предположить, сейчас идет что-то вроде предпоказа, в ожидании пока соберется как можно больше участников аукциона. Вопрос лишь в том сколько времени займет предпоказ и успею ли я, что-то придумать за это время.       Кого тут только не было: высокий, почти достигающий четырех метров в высоту хатт, на длинной шагающей платформе, в окружении взвода дроидов телохранителей, таинственные фигуры в плащах и масках, зловещие личности всех мастей. Вообще можно было легко отличить тех, кто принадлежал вероятно к высшему обществу, от простых головорезов, первые носили легкие голографические маски на лице, искажающие черты лица и голос, скрывающие их личность. Впрочем это дело вкуса, вот например группа наемников кюдзо, в своих традиционных широкополых шляпах тарелочках, намотала на лицо, шарфы, скрывая под ними свои дыхательные аппараты, а вот группа зеленокожих, длинноруких трандошан нисколько не заботясь о собственном инкогнито, весело переговаривается с покрытыми шипастыми выростами викуэями.       Группы дроидов и пайки с обязательно покрытыми головами, утонченные аристократы скрытые за голографическими иллюзиями, но выдающие себя манерами поведения и откровенные пираты, наемники, кажется, что тут собираются очень разнообразные личности. Наверняка часть из них просто посредники или посланники, сил, стоящих за ними. Мне оставалось стоять и наблюдать. Гости прибывали медленно, прогуливаясь по залу обмениваясь мнениями и рассматривали экспонаты.       Скользя взглядом и останавливаясь то на одном то на другом, я старался тщательно запомнить и представить кто может скрываться под этими масками. Вот например тучный, до безобразия толстый твилек, с четырьмя отростками лекку на голове, укутанный в дорогие ткани и голографические иллюзии так, что лица не рассмотреть. Судя по внушительным объемам, кто-то из уважаемых господ с Рилота, у них такая тучность — свидетельство достатка и благополучия, характерная деталь для бедных сообществ, с недостатком пищи. Запомнить.       Зеленокожий, покрытый мелкими чешуйками фоллиниец, не скрывает свое лицо, а значит наверняка принадлежит к какой-то бандитской группировке. Просторные фиолетовые одежды с золотой окантовкой, пучок волос на затылке, на лице сдержанная гримаса превосходства над окружающими. Наверняка из высших эшелонов, какой-нибудь аристократ или принц. На пальце небольшое кольцо со стилизованным изображением не то взрыва, не то шипастой шестеренки с точкой в центре. Запомнить.       Взгляд скользит дальше и внезапно натыкается на двух разумных, стоящих неподалеку друг от друга и, кажется, собирающихся говорить друг другу гадости. Высокий, спрятавшийся за голографической маской муун, в почти скрытым высоким воротником, чём-то вроде ошейника жизнеобеспечения, который соединял его голову с телом, стоит напротив тяжелого грана, насмешливо покачивающего свои три глаза на стебельках. Мгновение, и они оборачиваются пленкой дополнительной защиты гасящей звуки. Мне становится интересно о чем могут секретничать два таких разных разумных. Слабо улыбнувшись, я ещё раз благодарю свою анатомию не подарившую мне уши и сосредотачиваюсь на своих ощущения. Как говаривал один дальний родственник здешних трандошан «К примеру, я муху за 400 метров с трудом вижу. А слух … прекрасный. Если я эту муху с трудом вижу, то слышу я ее превосходно.» У меня почти всё так же, разве, что не так впечатляюще. Тонкие корешки, которые достигают дна моей вазы, плотно прилегают к ней, считывая колебания, передаваемые через керамику и металлический пол. Самое сложное сосредоточиться и настроиться в гуле множества голосов на нужный разговор. Прикрыв глаза, я погружаюсь в подслушивании беседы.       — Здравствуйте, господин банкир, — послышался, чуть блеющий голос грана с с невыразимой сладостью.       — Добрый день, — ответствовал ему, глухой, неестественно модулируемый, булькающий голос мууна.       — Не ушиблись ли вы во время вашей, тайной, последней встречи?       — Нет, отчего же, очень приятно было встретиться, — в голосе мууна кажется сквозила глубокая ненависть, с трудом отражаемая вокабуляром, помогающим ему в разговоре, — когда в следующий раз будете убийцу подсылать, пусть берет бомбу.       — Я запомню, — блеющий смех гранта доносился через шум достаточно хорошо.       — Да уж постарайтесь запомнить… если успеете, — прошипел рассерженный муун.       Когда я открыл глаза, они уже расходились, не оглядываясь, друг на друга. Какие-то специфические разборки. Судя по поведению грана и контексту разговора, наверняка тоже какой-нибудь преступник. А вот его собеседник это уже более ценный улов. Банкиров, с такими повреждениями шеи, судя по всему следствие почти отрезанной головы, не так-то много. Конечно сложно будет доказать его участие в подпольном аукционе, только моих слов мало, но уже достаточно, чтобы джедаи начали приглядываться. А где коготок увяз, всему мууну пропасть.       От моих мыслей по выведению на чистую воду нечистоплотных банкиров, меня отвлекло появление передо мной очередного покупателя. Высокий, худой, прекрасно сложенный молодой человек не старше тридцати лет, с серебристо-седыми волосами и чертами лица искусно скрытыми под голографической маской. Высокие сапоги, штаны на кореллианский манер с тонкой полоской золотого лампаса на боку, вычурная майка да жилет с меховым воротником. Мне показалось или он вздрогнул слегка когда приблизился к моей кадке? Мускулистые, открытые руки, одежда производит впечатление скорее сшитой по индивидуальному заказу чем массовой, приятный молодой голос:       — О, весьма неожиданно увидеть представителя вашей расы.       — А вы вообще нас наблюдали? — продолжаю вытягивать информацию из окружающих.       — Ну когда-то, довольно… давно. Впрочем это не самое приятное моё воспоминание.       — И что же привело столь утонченного господина в эту клоаку? — как жаль, что невозможно рассмотреть черты лица, он ведет себя непринужденно, но ощущается некоторая странная скованность.       — Ах, всего лишь каприз. Я коллекционер. Я собираю кое-какие вещи. Знаете, старые вещи…       — Конечно, мой лорд, продолжайте, — кажется накрытие. Мне удалось сбить собеседника на секунду, на слове лорд он явно запнулся, аристократ?       — Да... вот, тут появилась редкая букинистическая старинка, и даже амулет переводчик к ней, но вот только, боюсь, что мне придется покинуть этот праздник жизни…       — Переживаете за возможное появление джедаев?       — О нет, нет, джедаи вряд ли найдут это место… об этом позаботились как я слышал. Просто каждый коллекционер не любит конкурентов, а тут их слишком много.       Проследив за поворотом его головы, я рассмотрел бита, в чёрном плаще, одиноко стоящего в затененном участке зала. Тело скрытое под плащом и чем-то вроде туго, затянутого ремнями латексного скафандра, оставляющего открытым только голову, покрытую множеством шрамов, ожогов и усеянную кибер имплантатами, производило впечатление не живого существа, а скорее зомби. Тусклый, безжизненный взгляд, не хватало только ниточки слюны, но безжизненность и неподвижность, производили впечатление. Удаленно управляемая марионетка?       — Эти конкуренты столь опасны? — уточнил я.       — Скорее неприятны. Знаете я люблю жизнь и удовольствия. А лучший из способов её продлить, это быть на виду и скрытым, незаметным в гуще толпы, — легкий, игривый смешок, — но, кое-что подсказывает мне, что это наша не последняя встреча. Постарайтесь не попасться хатту, он вас обрежет, и посадит у себя в оранжерее.       Оставив меня размышлять над короткой беседой, таинственный собеседник так же стремительно удалился, скрываясь где-то в коридорах ведущих в купол. Минуты тянулись за минутами, гости прохаживались, наслаждаясь короткими беседами и напитками, которые подавали дроиды официанты, мне оставалось размышлять и готовится. Всё это напоминало несколько сюрреалистическую атмосферу светского раута, где половина гостей, воры и убийцы. Редкая, в целом, для светских раутов, ситуация, когда их так мало.       Мне почти удалось заскучать, когда очередной, рассматривающий меня покупатель решился на разговор. Для разнообразия этот, был, кажется, обычным человеком. Черные недлинные волосы, зачесанные назад, привычно скрытое под голографической маской лицо, синие просторные одежды, золочённый высокий воротник и оранжевый шейный платок.       — Восхитительно просто восхитительно! — начал он после непродолжительного осмотра несколько высоким, визгливым голосом.       — Спасибо господин, я рад что нравлюсь вам, — с легкой иронией ответствовал я, — прибыли для пополнения оранжереи?       — Что? Нет какие глупости. Использовать реликтовый организм для украшения? Ты же кладезь редких особенностей и специфических биологических решений. Ах, как жаль, что аукцион только завтра. Мне не терпится запустить в тебя зонды, разобрать и понять как ты устроен!       — Устроен? Вы ученый?       — О да. Я ученый, я собираю и исследую редкие виды. Моя мечта — создание с помощью науки и генетической инженерии совершенного существа. Бессмертного, кибернетически улучшенного, меняющего тела по желанию, сочетающего лучшие элементов дарованным разным видам. Эволюция идет слишком медленно, взять её в наши руки, вот наша задача.       — Довольно амбициозный план, — задумчиво замечаю, продолжая изучать его манеру говорить и двигаться, да, вычислить такого, несколько сложнее, особенно если он сам не проболтается.       — Амбициозный? Я гений! Мне потребовались годы, чтобы убедить этих баранов профинансировать мои исследования. Мне нужен прорыв! Триумф! Новое слово которое я произнесу с твоей помощью.       — Знаете, если не учитывать некоторую специфичность нашей встречи, я не могу сказать что ваша мечта, чем-то плоха. Мне, конечно, не очень приятно думать, что вы собираетесь во имя науки немного разобрать меня на запчасти. Но в общем смысле, поверьте, я на вашей стороне. Кажется мне удалось ненадолго ошеломить его.       — Что? — кажется он не привык сталкиваться с такой реакцией.       — Я говорю, ваша мечта, вполне себе хороша, как по мне. Бессмертие, улучшение естественных возможностей, сочетание лучших признаков, что же тут плохого? Просто меня смущают способы её достижения. Я так понимаю, что не найдя признания среди ваших коллег, вы были вынуждены связаться с криминалом, наверняка какими-то нелицензионными кибер-имплантациями, подпольным выращиванием боевых мутантов и тому подобным? И всё, чтобы накопить денег и продолжить ваши эксперименты?       — Всё так, — голос его перестал быть визгливым осев на несколько тонов, — хм, ты начинаешь производить впечатление разумного существа. Возможно, если мне удастся тебя купить, я не буду разбирать тебя до конца и оставлю, что-то в качестве ассистента.       — Да, мафтер… значит аукцион только завтра?       — Завтра, скоро предварительную демонстрацию закроют и покажут вас только завтра, перед торгами, когда доедут оставшиеся гости.       Вскоре после того как и этот покупатель оставил меня, а гости начали один за одним исчезать в коридорах станции, за мной пришли четверо роботов с репульсорной тележкой и споро погрузив меня, покатили по извилистым металлическим коридорам. Несколько поворотов, путешествие на лифте и вот я уже в камере. Напротив меня, отделенная двумя силовыми полями, по подростковому угловатая, сидит и скучает на койке твилек-падаван. Дождавшись, пока дроиды уйдут, оставив нас наедине с тихим гудением силовых полей и неутомимыми взорами камер, я открыл глаза пошире, улыбнулся, и негромко поприветствовал:       — Привет, Кэйтис. Есть мысли, как будем выбираться?