Сгорающая

      Вайолет уже собиралась было заканчивать намывать окна, как вдруг дверь распахнулась и в контору вошел мужчина не самого презентабельного вида. Он выглядел немного смущенно и потеряно, как будто не был уверен в том, что принял правильное решение придя сюда. Тут его взгляд упал на девушку, залезшую на диван прямо в ботинках. Это было странно, но эта особа была единственной, кто мог сейчас ему чем-то помочь. Собрав всю свою решительность в кулак, он обратился к странной девушке.       — Вы кукла? — С надеждой спросил он.       Вайолет еле сдержала желание нахмуриться. Странный этот тип какой-то. Её, конечно, называли по разному — и оружием, и дьявольским отродьем, и просто «Эй ты!», Гилберт звал её по имени — но никто ещё не называл её куклой. Это из-за механической руки? Но её же не видно! Она несколько раз проверила перед выходом. Конечно, не в её правилах подолгу крутиться перед зеркалом, но после недавней странной фразы Ходжинса Вайолет ещё какое-то время осматривала себя на предмет ожогов. Она ничего не нашла, кроме старых шрамов от ранений. Зато именно тогда она увидела насколько неприглядно выглядит её рука. Нет, часть по локоть выглядела вполне нормально, но вот протез… Вайолет ещё пока не решила, что будет делать с этим открытием. Возможно ей стоило начать стесняться своего недостатка, но ведь она видела множество людей с протезами. В общем, девушка пока не определилась со своим отношением к этому факту.       — Нет. Я — Вайолет. — Тщательно скрывая свое недоумение, произнесла она.       — Ох, простите. — Немного смущенно произнес мужчина. — Знаете, мне нужно написать письмо, а я совсем не умею писать.       — А! — Девушка наконец поняла каких кукол он имел ввиду. — Пойдемте, я провожу вас.

***

      «Ты всегда была так добра ко мне» — Вайолет, следившая за быстро печатающими пальцами девушки, сама не заметила, как погрузилась в собственные воспоминания. Осторожные объятия майора, взгляд его глубоких зеленых глаз и его странное нежелание пускать её на фронт. То, как он учил её писать и имя, которое он ей дал… он многое сделал для неё. Хотел, чтобы она была свободной, жила как обычный человек.       «Ты была моей вселенной» — И правда. Пусть майор, наверное и не понимал её чувств, но он всегда был для неё всем. Она всюду следовала за ним и делала все, что было в её силах, лишь бы не потерять его доверия. Именно поэтому она не могла дать ему погибнуть… даже если ценой этому станет потерянная рука. Девушка кончиками пальцев коснулась протеза, даже через рубашку чувствуя холод металла.       «Для тебя я был готов на все» — Она всегда защищала именно его. Его одного: на остальных просто плевать! Плевать на тех, кого она убила своими же руками! На всех плевать! Только бы он жил! Лишь бы продолжал жить! Она бы всегда была рядом с ним, если бы он позволил.       «Я хочу знать что ты чувствуешь» — Что значат те его слова? Дорожит ли он ею так же, как она им? Действительно ли это плохо — быть его оружием? Зачем жить, если единственный человек, который когда-либо о тебе заботился, сейчас безумно далеко от тебя.       «Я хочу знать о чем ты думаешь» — О чем ты думал, когда в больнице с таким странным выражением лица разглядывал фиалки? Насколько много ты помнишь? Что насчет того странного вечера, когда ты, думая, что я сплю, коснулся моих губ своими? Что это было? Проявление нежности и заботы? Что двигало тобой в тот момент?       «И как бы далеко друг от друга мы не были» — Несмотря на то расстояние, что сейчас между нами…       «Я…» — Я…       «Я люблю тебя» — Глаза девушки удивленно распахнулись. Это же… это были её чувства! При чем тут слова майора?! Точно ли они должны здесь быть?! Что это значит?       — Так хорошо? — Обратилась брюнетка к клиенту.       — Да! — Радостно воскликнул мужчина.       Любить… если она действительно права, то Вайолет тоже любит майора?

***

      Гилберт с трудом открыл глаза. Голова все ещё болела, но не так катастрофично, как во время приступа. Солнце ярко светило, а его лучи пробивались сквозь тонкие занавески и заставляли щуриться.       — Брат! — Радостно воскликнул Дитфрид. — Ты, наконец, очнулся!       — Не ожидал, что ты будешь волноваться. — Чуть насмешливо фыркнул Гилберт и посмотрел на парня, сидящего рядом с его кроватью. — И все-таки тебе не мешало бы постричься.