Сгорающая

      Вайолет, казалось, была оглушена этой новостью. Мысли путались, а на душе было тяжело, будто она совершила что-то отвратительное. Она никак не могла прийти в себя и до конца осознать свалившуюся на неё новость. Гилберт принес Тиффани известие о смерти её сына? Все же зря Вайолет пыталась вытянуть из неё эту историю.       — Я… прошу прощения. — Выдавила из себя девушка, пряча глаза, начавшие наполняться слезами.       Она не знала, да и не могла знать чем вызвана подобная реакция. Возможно, это было чувство вины, а возможно жалость к своей приемной матери. Просто она вдруг вспомнила свои ночные кошмары и чувство боли, пустоты, оставшееся где-то в груди. И это… она пережила это во сне и сможет забыть эту боль в объятиях майора, а Тиффани мучилась, переживая это ощущение раз за разом, каждый день в течение нескольких лет. Вайолет даже представить не могла насколько это больно.       — Я уже привыкла. — Неожиданно серьезно сообщила женщина. Девушка подняла на неё удивленный взгляд. — На самом деле эта боль давно уже стала частью меня. Если она пропадет, то мне будет этого даже немного не хватать… Сейчас мне действительно легче. Ну, во-первых, потому что с тех пор прошло много лет и воспоминания несколько притупились, а во-вторых, потому что у меня теперь есть ты.       Вайолет хотела было возразить, что она не родная её дочь, да и знакомы они не так уж давно, но Тиффани жестом остановила её. Гилберт же, сидевший рядом с возлюбленной на маленьком диванчике, предпочитал в разговор не вмешиваться, справедливо полагая, что хозяйка дома и её приемная дочь должны сами разобраться в своих отношениях. По правде говоря, он был бы рад ретироваться, но Вайолет, кажется, была необходима моральная поддержка с его стороны. Это подтверждало то, как крепко она сейчас вцепилась в его руку. И все-таки он в который раз убеждается, что сил у этой хрупкой на первый взгляд девушки достаточно, чтобы без особых усилий сломать кому-нибудь что-нибудь. В данном случае ему, и в этом же конкретном случае руку. Тем не менее, парень только мягко гладил тыльную сторону её ладони, успокаивая, и старался не морщиться от не самых приятных ощущений.       — Я помню, ты говорила, что не хочешь и не можешь стать для меня заменой сына, но я ведь и не прошу от тебя этого. — Продолжила говорить Тиффани. — Я просто хочу, чтобы мы обе были счастливы. Теперь мы для тебя родные, и я хочу больше общаться с тобой. Надеюсь, что ты сможешь почувствовать себя частью нашей семьи.       — Спасибо. — Кивнула Вайолет. — Я надеюсь, что я вас не разочарую.       — Господи, — рассмеялась женщина, — конечно не разочаруешь. Ты же такая милая девочка.       Девушка смущенно улыбнулась и, наконец, перестала так крепко сжимать руку молодого человека. Гилберт вздохнул с облегчением, но забирать руку у любимой не торопился. Вайолет почувствовала, как на душе ей стало легче. Все хорошо, все живы, все хорошо. Эта легкость внутри приносила ей радость.       — Спасибо. — Снова повторила девушка. — Вы мне очень помогли.       — Ах, да, Вайолет! — Вспомнил парень. — Я приехал забрать тебя. У тебя же сегодня выходной?       — Да. — Кивнула Вайолет.       — Тогда давай съездим в одно место. У меня есть одна идейка. — Улыбнулся молодой человек.       — Хорошо. — Согласилась она и повернулась к матери. — Мы пойдем?       — Конечно-конечно. — Тут же засуетилась Тиффани. — Ты пока иди, а я с Гилбертом поговорю.       Вайолет удивленно посмотрела на неё, но, увидев что-то в её взгляде, только согласно кивнула. Гилберт насторожился, ожидая неприятностей, но, как оказалось, зря. Стоило только девушке выйти из комнаты, как женщина умоляюще посмотрела на парня.       — Пожалуйста, сделай её счастливой. Научи её любить и береги её. Я уже слишком к ней привязалась и не готова потерять ещё одного ребенка. — Она выглядела очень серьезной, и парень проникся моментом.       — Я понимаю ваше беспокойство, но я и сам очень люблю Вайолет. Мы с ней очень давно знакомы и она — самое дорогое, что у меня есть. Я обязательно приложу все усилия, чтобы она чувствовала себя значимой.       — Доверяю её тебе. — Раздался мужской голос за его спиной. Парень обернулся и увидел хозяина дома.