Сгорающая

      Девушка остановилась только на крыльце, отчаянно краснея и прерывисто дыша. Она не знала что ей теперь делать, как смотреть в глаза Гилберту, когда она узнала о чём его спрашивала. Только сейчас она поняла, почему майор так смущался и совершенно не желал отвечать, только сейчас поняла, что сейчас было не время для этого знания. Может быть потом, когда они поженились бы, после того, как провели несколько дней только вдвоем в каком-нибудь отдаленном уголке страны в собственном доме с цветущим садом. Тогда, но не сейчас. Она ещё не готова… она не уверена, что вообще когда-нибудь будет к этому готова.       От одной мысли об этом её передергивает, но щёки пылают ещё ярче. Не то, чтобы девушка была категорически против это. Одна только мысль о том, что у них с майором может появиться ребенок… такой же как маленькие сыновья Оливии или как малышка Анна. Они были такими милыми, забавными и жизнерадостными. Кто как не дети заслуживает любви? О ком, как не о детях стоит заботиться? Кому как не им отдать переполняющую её нежность?       Нет-нет, всё это она могла сделать и для майора, и для друзей, и для удочеривших её Эвергарденов, но… но даже после этого и нежности, и заботы, и любви в ней бы осталось с лихвой. Но когда она общалась с Анной это чувство переполненности немного отступало. В обычные же дни девушка была готова подарить новообретенные чувства всему миру. За исключением, конечно, тех случаев, когда работа лишала её редкой возможности побыть наедине с возлюбленным. И сейчас она думала, что это, возможно, вовсе не такая уж и плохая идея.

***

      Только вернувшись в город, в родную каморку под крышей, Вайолет и Гилберт могут всё обсудить. Обоим безумно неловко, трудно подобрать нужные слова, преодолеть смущение, банально высказаться. Парень переживает, волнуется и несет какую-то несусветную чушь. Девушка понимающе кивает, чувствуя как мучающие её чувства понемногу отступают. Вайолет с нежностью взяла парня за руку, всё ещё продолжая разглядывать собственные колени.       А потом они долго целовались, сидя на маленьком балкончике почти вплотную друг к другу и строили планы на будущее. В общем за час они успели выбрать место, в котором хотели бы построить свой дом, распланировать расположение комнат в нем. Гилберт рассказывал любимой о своей новой работе. Девушка с интересом слушала его. Потом они вспоминали о прошлом, майор рассказывал о своей службе до того, как в его жизни появилась Вайолет.       Ещё несколько дней они провели вместе, занятые лишь друг другом. Романтические чувства, казалось, пропитали их насквозь. Вайолет даже со своими друзьями стала проводить меньше времени, чем раньше. Поначалу все, кроме Лукулии, обижались на неё, но после разговора с Каттлеей они почему-то отнеслись к её желанию проводить больше времени с возлюбленным и на её слава о том, что им нужна всего неделя наедине, только разулыбались и сказали, что она может взять перерыв в общении с ними на столько времени, сколько ей потребуется. Вайолет не поняла причин таких перемен в их отношении к ситуации, но была очень благодарна им за то, что они отнеслись к ней с пониманием.       Правда буквально на четвертый день своих прогулок с майором, Вайолет получила очередной заказ. Никто не хотел браться за него, потому что пунктом назначения было место, в котором сейчас велись активные боевые действия. От этого заказа хотели было отказаться, но Вайолет настояла на том, чтобы всё-таки исполнить его. Каттлея посмотрела на неё как на сумасшедшую, но потом вспомнила, что девушка когда-то была военной. Ходжинс долго сопротивлялся, но Вайолет подговорила Гилберта, который прямо заявил, что обязательно поедет с ней и обеспечит безопасность своей любимой.       На самом деле майор не хотел вообще отпускать её, позволять снова вмешиваться во что-то связанное с военными действиями. Но девушка напрямую заявила, что не важно с ним или без него, но она поедет выполнять это задание. Парню хватило буквально нескольких секунд, чтобы кивнуть и начать собирать рюкзак первой необходимости. Конечно же, он не мог позволить своей невесте отправиться в такое место одной, а Клаудия не мог запретить что-то лучшему другу пусть и считал это безумной идеей.       — Только будьте осторожнее, — пожелал он им на прощание.       — Обязательно, — кивнул Гилберт, пожимая протянутую руку.