Связаны быть вместе

      – Напомни мне, почему я согласилась лететь с тобой? – спросила Тоф, вцепившись в седло.       – Ну, потому что я – твой друг, и ты переживаешь за меня? Или потому что ты загибалась со скуки в королевском дворце? Или потому, что ты не была в Южном храме воздуха, и тебе страшно интересно? – Аанг начал перечислять причины, из-за которых она сейчас сидела на Аппе.       – Это все, конечно,здорово, но торчать тут одной и не черта не видеть на такой высоте... Что-то мне кажется, я погорячилась.       – Я сейчас приду к тебе, – засмеялся Аанг. – Аппа, ты за рулевого, – бизон дружелюбно заревел в ответ.       Маг воздуха перемахнул в седло с его головы и приземлился рядом с подругой.       – Ну, теперь, ты сможешь держаться за меня, если тебе станет страшно.       – Мне никогда не бывает страшно, Твинклтос, – с вызовом заявила покорительница земли, – просто я чувствую себя неуютно, болтаясь тут в одиночестве.       – Да, да, Тоф, ты храбрейшая из всех, кого знаю. И ты совершенно не нуждаешься, чтобы тебя опекали.       – Точно, Стрела на голове, не забывай об этом.       – Как можно, Ваша Каменность, – продолжал хихикать Аанг.       – Не будь мы на этой чёртовой высоте, так далеко от чудесной земли, ты бы так не ехидничал. Ну, ничего, я тебе отомщу, когда мы приземлимся.       – Я даже не сомневаюсь в этом. Думаю, я смогу с тобой справиться.       – Не будь таким самонадеянным, Аватар. Может быть, ты и смог победить этого Лорда Фигня, но против меня у тебя ни единого шанса.       Аанг махнул на неё рукой, опять позабыв, что она этого не увидит. Пару минут он сидел молча, лишь безмятежно улыбаясь, пока не решился спросить.       – Катара же приходила сегодня во двор, когда мы улетали, правда? Почему ты не сказала?       – Ты о чём, Твинклтос? Вроде из нас двоих слепая – я.       – Да брось, Тоф. Мне, конечно, далеко до тебя, но кое-чему в сейсмочувствительности я всё же научился. Я почувствовал её за колонной.       – Ну, раз так, то чего ты меня спрашиваешь? Если и сам знаешь, – она недоумённо пожала плечами.       – Просто мне интересно, как ты удержалась, чтобы не сказать про это при всех.       – Она попросила меня. Я же говорила, что она заходила ко мне с утра. С ней все в порядке, – махнула рукой Тоф, словно предчувствуя, что Аанг будет задавать кучу вопросов про самочувствие Катары, – я это для придворных сказала. Я же не знала, до чего вы там вчера договорились: конечно, я бы её выдала, если бы она не предупредила.       – Так она от меня, что ли пряталась? Зачем?       – Естественно! Нет, вы явно друг друга стоите. Один не хочет улетать в сомнениях, другая вся извелась, что без нее улетают. Смешно, честное слово.       – Я всё равно не понимаю, – нахмурился Аватар, – она же сама вчера согласилась не приходить. А потом спряталась за колонной... Что у вас девчонок вообще в голове творится? – он в недоумении упал на спину и закрыл глаза.       – Извини, но этот вопрос точно не ко мне, что там может происходить в голове у твоей Сахарной Царевны. Мне этого тоже не понять, – она пожала плечами в ответ. – И вообще, мне надоело быть вашим передатчиком и переводчиком. Я и так вчера весь вечер выслушивала эти розовые сопли. Если ты ближайшие три недели будешь продолжать в том же духе, я тебе рот металлическим кляпом заткну, его ты всё равно покорить не сможешь. Серьёзно, Аанг, если ты собрался всё время говорить о Катаре, лучше сразу высади меня. Я не против иногда пообщаться по душам, но постоянно это слушать – я пас. Тебе о мировых проблемах думать надо, а ты в своих любовных переживаниях застрял. Соберись уже давай!       – Да, ты права, больше не буду. Только деловые разговоры, только аватарские цели! – он постарался изобразить максимально серьёзное лицо.       – Хватит там корчить из себя сурового аватара, считай, что мы в отпуске! Просто расслабься!       – И это мне говорит человек, вцепившийся в седло так, что костяшки пальцев побелели. Расслабься, Тоф! Держись за меня, если хочешь.       Она ничего не ответила, но отпустила бортик и переползла ближе к нему. Аанг положил ей руку на плечо, и она, наконец, почувствовала спокойствие.       В целом, перелёт до Южного храма вышел вполне простым, хоть и неблизким. Но если Тоф не испытывала удовольствия от нахождения в небе, то Аанг просто упивался этим. Чувствовать потоки воздуха, каждое дуновение ветра после месяца, проведённого во дворце, было настоящим счастьем. За это время, их с Аппой полёты можно было пересчитать по пальцам одной руки: быстрые и короткие, они были больше для того, чтобы бизон хоть немого размялся и совсем не заскучал, чем для их обоюдного удовольствия. Он почти забыл это ощущение простора вокруг, ничем не ограниченного и практически бесконечного. Пейзаж вокруг не менялся уже долгое время: они летели над океаном, но Аангу каждое облако и каждая волна казались настолько разными и прекрасными, что улыбка на его лице граничила с идиотской. Он давно не чувствовал себя настолько наполненным чистым восторгом, все его трудности остались там, на земле. А здесь, в небе была только абсолютная свобода.       Бросив взгляд на свою подругу, которая сейчас спала, прижавшись к краю седла, он схватил свой глайдер и оттолкнулся от бизона. Лучше полёта на Аппе мог быть только полёт на планере. Поначалу он совершенно не покорял воздух, просто скользил среди потоков ветра, ощущая их силу и лёгкость. А потом, направив глайдер вниз, он сложил его и начал падать, пронзая пространство словно стрела. В паре метров от поверхности океана, он вновь раскрыл его и продолжил движение вдоль воды. Теперь он осязал уже две стихии. К ветру, обдувавшему его, примешивались холодные солёные брызги, на такой скорости больше похожие на ледяные осколки. Это должно было бы вызывать дискомфорт, но, как ни странно, эти маленькие водяные пули, оставляли ощущение не боли, но единения с окружающим пространством.       Он вдруг почувствовал, как легко ему стало: как будто ветер сдувал с него всю тяжесть непомерных ожиданий, которые возложили на него в последнее время. Не последнего месяца, даже не последнего года: он понял (ну, или знал всегда, просто не был готов признаться сам себе), что люди всегда ждали от него больше, чем он мог предложить, просто потому что он Аватар. И что это повторялось, и будет повторяться с каждым, кто занимает свое место в этом цикле перерождения, независимо от народности, силы и мудрости. Чем могущественнее человек, и тем более Аватар, тем большего, по мнению окружающих, они могут требовать от него. Здесь нет конечной точки. Люди никогда не будут абсолютно довольны. Решённые проблемы будут становиться лишь источником новых. Процесс никогда не завершится. И вопрос лишь в том, как этому будет относиться он сам. Сможет ли не отделиться от мира, но принять, что мир никогда не будет доволен им на сто процентов.       Сидя в замкнутых помещениях дворца, ему не хватало воздуха понять это. Стены давили на него, сковывая сознание и не позволяя раскрыть разум. Придворные протоколы были каким-то изощрённым способом пыток для души, а королевская свита сводила с ума. А ведь всё это теперь будет неотъемлемой частью его жизни. Конечно, не до такой степени как у Зуко, но как гарант мирового равновесия он обязан будет разбираться в политике. Но не сегодня, не в это самый момент. Не когда он чувствует себя единым со своей стихией, не когда он становится ветром и нарушает все законы гравитации, не когда его голова так свободна и блаженно пуста.       Пролетев еще немного над водой, он развернул планер и устремился вверх, где в высоте виднелся Аппа. Приземлившись на бизона, он увидел, что Тоф уже проснулась, и сидит с совсем не дружелюбным выражением лица.       – И где ты был?       – Решил проветриться, пока ты спишь.       – А здесь тебе ветра недостаточно?       – Ну, это другое. Когда ты летишь на Аппе, то он управляет воздухом. А на планере ты делаешь это сам. И то и то – покорение и полёт, но ощущения совершенно разные. На планере ты чувствуешь каждое дуновение ветра и можешь направлять их, куда тебе угодно. Делать любые маневры, быть единым целым с воздухом, быть самим воздухом. Помнишь, как ты сама мне говорила про землю в начале моего обучения: «Будь как камень», ведь это так естественно для тебя. А для меня не летать то же самое, что для тебя быть оторванным от земли: существовать можно, но жить невыносимо.       –Ладно, ладно, я поняла. Просто я сейчас проснулась одна в седле, а ты не откликался. И я... Ну, я испугалась. А ты знаешь, что я не люблю чувствовать страх. Очень не люблю.       – Знаю,– засмеялся Аанг. – Я думал, что вернусь до того, как ты проснешься, и ты даже не заметишь моего отсутствия. Но всё равно, прости, что оставил тебя одну, это, наверное, было не лучшее решение, – он почувствовал себя виноватым, что, погрузившись в свой восторг от полёта, он совсем забыл про чувство неуверенности своей подруги, пока та в небе. – О, мы уже подлетаем!!! Впереди гряда Патола, Тоф! Скоро я уже представлю тебе Южный храм воздуха!!! Он совсем не похож на Западный, где ты была. Там есть зал аватаров и поле для аэробола. И на склонах полно персиковых деревьев. Я покажу тебе комнату, в которой я жил, и статую Гиацо. Поверить могу, я не был тут почти год!       – Ага, не считая ста лет до этого, – не смогла удержаться Тоф.       Но и она поневоле зарядилась кипучим оптимизмом Аанга. Ну и, наконец, безумно хотела почувствовать под ногами землю – она уже была согласна на любую кочку, лишь бы ощутить твердую устойчивую поверхность: целый день в воздухе значительно подорвал ее душевное спокойствие.       – Аппа, мы дома!       Бизон радостно заревел в ответ: пока из пейзажа впереди были только многочисленные скалы, объятые облаками, но это были родные скалы, они с Аангом облетели их бесчисленное количество раз, когда жили здесь. Они нисколько не поменялись: в конце концов, что такое сто лет для горного массива, доля секунды в существовании, не более того.       Южный храм воздуха был скрыт в самом сердце архипелага. Какое бы ни было отношение к захватчикам из огненной нации, стоило отдать им должное: найти и попасть в него без летающих зубров задача очень непростая. Скалы, окружающие храм, больше походили на огромные колонны, нежели на обычные горы, а их основания,прикрытые облаками, терялись так глубоко внизу, что казалось, они из этих облаков и растут. Полет из Страны Огня занял весь день, и сейчас солнце уже клонилось к закату, создавая абсолютно головокружительный вид. Последние лучи скользили мимо каменных исполинов, пробиваясь и теряясь в пушистой вате облаков. Игрой света и тени они рисовали из окружающего пейзажа поистине неземную картину. Творец, решивший отобразить это, явно не поскупился на цвета и оттенки: бледно-голубой переходил в персиково-розовый, то здесь, то там врывались золотистый и сиреневый, и всё это сияло, как будто окруженное тысячами огней.       – Ух, ты! – Аанг даже забыл, как дышать от восторга, – Тоф, как же жаль, что ты этого не видишь, здесь сейчас так красиво! – Он вертел головой во все стороны, жадно вглядываясь во всё, что их окружало. Он хотел отпечатать в своём сердце каждый уголок этого места, каждый солнечный луч и каждую травинку на склонах. Он всегда чувствовал себя лучше на природе, чем в городах: было ли это присуще всем воздушным кочевникам или это особенность Аватара, душа которого и являлась самим воплощением природы в человеке, сложно было сказать. Спросить об этом было не у кого, он был единственным магом воздуха. И здесь, в горах, чувство единения с окружающим миром достигало просто невообразимой отметки, смешиваясь с предвкушением встречи с местом, где он вырос.       Обогнув очередной пик, Аанг, наконец, увидел цель их путешествия: на одной из скал возвышались величественные здания с множеством башен. Подпрыгивая от нетерпения, он сильнее натянул поводья Аппы, и бизон ускорился, отдавая последние силы на этот рывок. Они приземлились на нижней площадке храма, у самого основания комплекса. Тоф еле дождалась, когда Аппа коснется поверхности, и поспешила вылезти из седла.       – Наконец-то! Какое блаженство, чувствовать восхитительную, твёрдую землю! – она упала на спину, чтобы все телом осязать горную породу под собой.       – Полагаю, сегодня мы не будем осматривать храм,уже темнеет,– в задумчивости произнёс Аанг. – Надо подыскать место для ночлега, думаю, не стоит сейчас идти в жилые комнаты, как считаешь?       – Мне всё равно, – махнула рукой Тоф, – ты же знаешь, я неприхотлива. Если есть земля, из которой я могу сделать себе палатку, мне этого достаточно. В дворцовых покоях я уже нажилась за последний месяц. И за все двенадцать лет своей жизни.       – Сокка бы с тобой не согласился, – засмеялся Аватар, – ему-то дворцовые покои явно пришлись по душе.       – А! Я же говорю – Неженка!       Они поднялись чуть выше, и нашли небольшую площадку, защищённую от ветра. Перелёт выдался долгим, поэтому сил на что-то кроме разведения костра и лёгкого ужина уже не оставалось. Аанг быстро слетал на поиски хвороста и разжёг огонь. Запасов еды им с собой нагрузили на десятерых, он сильно сомневался, что они с Тоф осилят это вдвоём за ближайшие три недели. Но было приятно, что им не придётся забивать голову поиском пропитания, как это частенько случалось за последний год во время их путешествий.       – А здесь, кажется, неплохо, – вдруг сказала Тоф, греясь у костра. – Это место совсем не похоже на Западный храм, верно?       – Ну, Западный храм вообще не похож на все остальные, он единственный в своём роде, – ответил Аанг. – Трое других более «классические», что ли. Они строились как естественное продолжение гор. Завтра, когда проснёмся, ты сможешь сравнить их. Южный храм, конечно, самый маленький из всех, но тут тоже есть много интересного.       – Ох, даже не сомневаюсь, – ответила Тоф, зевая, – храмы, статуи, исторические реликвии – что может быть интереснее!       – Эй, ты так говоришь, как будто маги воздуха совсем не умели веселиться!       – Ну, я просто думаю, что ваши способы веселья сильно отличаются от других народов. Что там у вас за развлечения? Медитации? Духовные практики?       – Тоф, это всё, конечно, неотъемлемая часть нашей культуры, но воздушные кочевники такие же люди как все остальные. Да, среди монахов были и очень серьезные, я им даже на глаза попадаться боялся, мне казалось, они вообще никогда не улыбаются. А были и такие как Гиацо, – при упоминании своего наставника голос Аанга заметно потеплел, – знаешь, как они с Року дурачились, когда тот обучался здесь магии воздуха. И меня он всегда учил с помощью игр. Он никогда не забывал, что я всего лишь ребёнок, а только потом Аватар.       – Ты, наверное, был очень привязан к нему, – с грустью сказала Тоф, – каждый раз, когда ты его вспоминаешь, твоё сердце начинает биться так часто, и в голосе появляется нежность. Когда ты говоришь про других монахов, это не так явно выражается.       – Гиацо был для меня больше, чем наставник. Всему, что умею, я научился у него. Но он не просто тренировал, он всегда слышал и чувствовал меня. Другие монахи считали, что он слишком привязался ко мне, и это затмевает его разум, что он мне слишком много позволяет. Но я думаю, что Гиацо просто знал, что мне надо. В десять лет я уже обошёл почти всех своих учителей, а в двенадцать мне дали мастера, до этого никто не получал это звание так рано. И мне кажется, если бы не Гиацо и не его подход, вряд ли бы я так старался в том возрасте. В смысле, если бы меня обучали со всей серьезностью, как принято, мне было бы неинтересно. В детстве хочется веселиться, а не зубрить техники покорения воздуха. А Гиацо придумывал столько разных игр, чтобы их тренировать, что я даже не задумывался, что он меня учит. Потом, конечно, я всё понял, но к этому времени я уже много чего умел, и мог сконцентрироваться на более «скучных» занятиях, когда было нужно. Он был величайшим человеком и мастером.       – Знаешь, мои слова, может показаться кощунственным, учитывая, что кочевников кроме тебя больше не осталось, но тебе так повезло. Ты получал столько понимания от человека, который даже не был твоим отцом, просто наставником, – Тоф не могла скрыть печали в голосе: счастливые воспоминания Аанга в ней самой возрождали прямо противоположные. – Всё, что я помню от своего отца – это запреты, замаскированные под заботу.       – Тоф, я уверен, что твои родители любили тебя, и что сейчас любят. Не представляю, что за люди могут не любить своего ребенка, – Аанг попытался оспорить её слова.       – Ну… например, Лорд Огня Озай, который собирался убить собственного сына? – покорительница земли напомнила про Зуко.       – Эй, там всё вообще не как у нормальных людей, ты не можешь сравнивать своего отца и отца Зуко, – он нахмурился и замотал головой, отрицая подобную аналогию.       – А мне кажется, мы с Зуко похожи. Оба из высшего общества, с детства воспитывались, чтобы играть определённую роль, оба недополучали внимания и любви. Правда, у Зуко, хотя бы мама любила его и пыталась понять. А я всю жизнь провела в атмосфере безразличия.       – Знаешь, мне кажется твоя обида на родителей, мешает тебе объективно оценивать свои воспоминания, – маг воздуха не согласился с ней, – они просто волновались за тебя.       – А мне кажется, они просто стыдились меня! Конечно, в такой знатной семье родилась слепая девочка! Что она сможет сделать для блага своей знаменитой и богатой фамилии? Всё, на что они рассчитывали, что я в будущем выйду замуж и буду тихо сидеть в поместье. При этом, естественно, я была не самая завидная партия, несмотря на происхождение, ведь я бракованная – слепая, – Тоф практически выкрикивала эти фразы, вкладывая в них всю боль, что у неё накопилась.       Аанг в шоке уставился на неё. Казалось, его огромные глаза стали ещё больше от услышанного. Тоф, конечно, всегда была резка и не церемонилась с выбором выражений, но это даже для неё было слишком.Он даже не подозревал, что такие мысли крутятся у неё в голове.       – Э-э-э… Тоф, я думаю, ты просто сгущаешь краски, мы же видели твоих родителей, они были так добры с тобой, как они могут стыдиться своей собственной дочери?       – Ты просто не понимаешь, о чём ты вообще говоришь, – взорвалась девочка, ты никогда не жил в семье, тем более в знатной семье, где все, абсолютно все действия сопровождаются мыслью: «А что скажут люди?». И поверь, слепая девочка для такого общества – это повод для сплетен на многие годы вперёд. Ты рос у монахов, там такое, думаю, просто невозможно!       – Да, ты права, – закричал он в ответ, – у воздушных кочевников вообще не было семей, я даже не знаю, кто мои родители, не говоря уже об их заботе. И я вообще не могу понять, почему у всего мира принято это особенное отношение среди кровных родственников, просто по причине рождения в конкретной семье. Монахи относились ко всем равнозначно, независимо от того, чьи они дети. А теперь не осталось ни единого человека, который жил так и представляет, как это. Знаешь, как странно для меня думать, что нужно любить кого-то просто потому, что это твой ребенок, или брат, или отец, а не потому, что вы духовно близкие люди. Я просто не могу понять этого. Возможно, когда я повзрослею, и у меня будут свои дети, я осознаю и прочувствую это. А сейчас принять понятие дружбы мне гораздо легче, чем понятие семьи, – голос Аанга сорвался. – Как я могу судить об отношениях в твоей семье, если я ничего не знаю об институте семьи в принципе? Возможно, твои родители не идеальны, но я не думаю, что ты была таким обделённым ребёнком.       – О, да! Меня окружали куча охранников, нянек и слуг, мама относилась ко мне как к фарфоровой кукле, а отец даже подумать боялся, чтобы выпустить меня за пределы поместья. При этом у меня было полно дорогущих платьев и игрушек, когда всё, что мне было нужно это немного понимания и свободы.       – Знаешь, мне кажется, этот разговор становится странным, мы оба устали и не слышим друг друга, – Аанг попытался закончить их спор, пока он не перешёл в критическую стадию.       – Ну конечно! Ты в своей излюбленной манере пытаешься спрятаться от неудобной ситуации.       – Я не пытаюсь спрятаться, я просто не вижу смысл продолжать этот спор. Если ты не готова простить своих родителей, для чего ты вообще начала эту тему? Тоф, я могу поддержать тебя во всём, но я думаю вспоминать только негатив – это не лучший вариант, – он старался успокоить её, хотя и понимал, что сейчас это бесполезно. – Что ты хочешь мне доказать?       – Ничего! – резко ответила девочка, – и вообще, пошла я спать.       Она схватила спальный мешок и с помощью пары движений сделала себе каменную палатку и демонстративно подняла в ней импровизированную дверь. Аанг только обессиленно вздохнул: ещё одна ссора с близким человеком за такое короткое время – это совсем не то, что ему нравилось. Будучи бесконфликтным по своему характеру, он никогда не мог понять, зачем другие люди тратят свои нервы, ругаясь друг с другом. А теперь уже он, сам того не желая, второй день подряд заканчивает практически скандалом. Но Тоф уже ушла спать, мириться сейчас она явно не будет, поэтому и ему остается только ждать до завтра. Он привычно устроился на хвосте у Аппы и провалился в сон.       С утра он проснулся почти на рассвете. Солнце уже встало, но ещё не набрало полную силу: в горах висел лёгкий туман, и солнечные лучи пронзали его, создавая немного потусторонний образ. Аанг вспомнил вечерний разговор с Тоф и нахмурился. Он ненавидел ссориться со своими друзьями, а вчера всё пошло как-то неправильно: нельзя сказать, что они совсем разругались, но беседа закончилась явно не лучшим образом. Он вздохнул и посмотрел на палатку, которую сделала себе покорительница земли. Оттуда не доносилось ни звука. Он шагнул ближе и позвал её:       – Тоф! Ты спишь? – в ответ донеслись только неясные бормотания. – Я собираюсь подняться наверх, ты пойдешь со мной?       – Нет, – пробурчала девочка сквозь сон, – спать – сейчас, храм – потом.       Аанг усмехнулся: она говорила точно как Сокка, когда они первый раз летели в Южный храм воздуха.       Он достал яблоко из корзины с запасами и пошёл по дорожке на вершину горы. Он не хотел гулять по храму в одиночку, но сидеть и ждать, пока его подруга проснётся, было слишком скучно. И он вспомнил про площадку для медитаций, располагавшуюся наверху храма. "Тоф бы подняла тебя на смех", – подумал он, – "в лагере сидеть скучно, а медитировать, значит, весело". Но он вдруг почувствовал, что сейчас это именно то, что нужно. Успокоить мысли после вчерашнего разговора, позволить атмосфере родного храма проникнуть глубоко в душу, и, возможно, даже найти ответы, которые не искал.       Дорога шла круто вверх, но он легко взбирался по ней. И вот, спустя пятнадцать минут он дошел до цели: небольшая ровная площадка, высеченная в скале, была перед ним. Она располагалась на выступе, что позволяло ветрам, дующим на такой высоте, свободно лететь со всех сторон. Аанг сел в центре, лицом к солнцу, здесь на высоте оно уже преодолело утренний туман и мягко касалось его своими лучами. Он ощутил, как хорошо ему здесь, в родном месте, в окружении родной стихии. И, расслабившись, он погрузился в медитацию.       Когда Тоф, наконец, проснулась, она почувствовала, что в их небольшом лагере она одна. Она вспомнила, как Аанг пытался её разбудить, чтобы пойти исследовать храм. Видимо, не добившись от неё ответных действий, он ушёл один. Ну, и ладно. Она всё ещё была раздражена их вчерашним спором. Не настолько, чтобы долго обижаться, но достаточно, чтобы не пересекаться с ним какое-то время. Пускай он побродит там один на высоте, а она пока лучше поизучает, что внизу. Где-то же эти горы должны начинаться.       Она не стала напрягаться и искать дорогу, а просто сделала себе небольшую площадку и поскользила на ней вниз по склону. Спуск занял чуть больше времени, чем она ожидала, но в итоге она добралась до основания горы. Здесь было гораздо теплее, чем наверху. Там осень уже вовсю завладела природой, принесла холодные ветра и лёгкие утренние заморозки. А внизу, казалось, лето никак не хотело сдавать свои позиции, несмотря на близость к Южному полюсу.       Спустившись с горы, Тоф почувствовала под ногами прохладную, но ещё мягкую траву. "Ого, а это даже лучше камней", – подумала она, – "Это я удачно сюда спустилась". Она вспомнила, что Аанг что-то говорил про фруктовые деревья, и решила поискать их. Запасов у них, конечно, было полно, но надо же было чем-то себя занять. Поляна, на которой она оказалась, по ощущениям была весьма просторной. Деревьев вокруг было много, но определить, какие из них какие, она, конечно не смогла. Этот факт вызвал у неё неясное раздражение: вроде бы логично, что она не имеет представления, как понять, что именно где растёт, но эта ситуация вновь напомнила ей, что бывают моменты, когда без других она беспомощна. Вкупе с вчерашним разговором о родителях это было совсем уж неприятно.       Вдруг она почувствовала, что на этой поляне она не одна. И что рядом кто-то очень и очень немаленький. Напрягшись на секунду, она с облегчением вздохнула:       – Аппа, ты что здесь делаешь? – позвала она, двинувшись в его сторону. – Я думала, ты остался наверху.       Вдруг раздавшийся незнакомый рёв заставил её замереть на месте. Она в шоке широко раскрыла глаза и начала беззвучно хватать ртом воздух.       – Ты… ты не Аппа, – прошептала она, – но ты явно воздушный бизон. – Она сделала несколько осторожных шагов и снова остановилась: то, что она почувствовала теперь, было ещё невероятнее.       – И ты не один! – осознание, что в конце это поляны находились несколько животных разных размеров, вызвало в голове у Тоф целую бурю разных эмоций. Там был и восторг, и страх перед громадными и явно неприрученными существами, и нетерпение рассказать об этом Аангу. Она вдруг сразу забыла, что вчера вечером их разговор закончился совсем не мирно.       – Никуда не улетайте! – крикнула она бизонам, хотя и знала, что они вряд ли поймут её. Оставалось лишь надеяться, что они никуда не денутся, пока она не притащит сюда Аватара.       Она бегом добралась до скалы и, вкладывая все свои силы, начала подъём. Когда она, наконец, достигла площадки, где они остановились, она практически не чувствовала ни рук, ни ног. Она рассчитывала, что Аанг уже вернулся назад, но его нигде рядом не было.       – Твинклтос! Тащи сюда свои ленивые пятки немедленно! – закричала она изо всех сил. Искать его по всему храму представлялось нелёгкой задачей, а уж если он где-то летал на своем планере – практически невыполнимой. Она раздражённо вздохнула: у неё такая сногсшибательная новость, а он шляется неизвестно где.       – Эй, Аанг! Где ты есть? – она упала на землю, решив, что сейчас немного передохнёт и пойдет тогда искать его наверх, нельзя было терять времени: неизвестно, как долго пробудут бизоны на той поляне, а найти их потом будет гораздо сложнее.       Посидев несколько минут, она поднялась на ноги и только собралась идти наверх, как услышала, что рядом приземлился Аанг.       – Тоф, ты звала меня? Я решил подняться на площадку для медитаций, пока ты спала, мне не хотелось ходить по храму без тебя. Ты давно проснулась? Что-то случилось? – с некоторой долей испуга спросил он, глядя на перевозбуждённую подругу. – Ты всё ещё злишься из-за вчерашнего разговора?       – Забудь про вчерашний разговор, обсудим это потом, у меня есть кое-что поважнее, но надо торопиться, а то можем опоздать. Иди сюда, – она схватила его за руку и потащила к склону. – Нам нужно вниз, к основанию горы. И я даже готова полететь с тобой на планере, чтобы спуститься побыстрее.       Аанг в шоке уставился на неё: чтобы Тоф добровольно решилась лететь с ним на глайдере, должно было случится что-то экстраординарное:       – Да что произошло-то?       – Расскажу всё позже. И, надеюсь, что покажу, если не опоздаем. Ну, давай, полетели, за что там мне нужно хвататься? – Тоф храбрилась изо всех сил, пытаясь скрыть, как на самом деле ей страшно даже от мысли полёта на планере.       Аанг положил её руки на правую рукоятку глайдера, сам взялся с другой стороны и, обхватив её за талию, оттолкнулся от земли. Пока они летели вниз, Тоф от ужаса не могла даже кричать. Мысленно, она миллион раз прокляла сама себя за решение передвигаться таким способом: это было гораздо, гораздо хуже полёта на Аппе. Если они не успеют, и всё это будет зря… Наконец, после нескольких самых кошмарных минут в её жизни, они коснулись травы на лужайке.       – Закрывай глаза, – сказала она, как только они приземлились.       – Чего? – недоумённо спросил Аанг.       – Давай, давай, это сюрприз, – ответила она со смесью предвкушения и раздражения.       Она принялась прощупывать ногами поляну, на которой они стояли. Сперва она не чувствовала тех, кто являлись причиной её безрассудного подвига, и уже даже собралась расстроиться, как вдруг она ощутила их, кучкой стоявших вдалеке. Они переместились на другое место, но все равно были ещё здесь.       – Иди за мной. Медленно, – с едва скрываемым воодушевлением прошептала она. Ей не терпелось узнать реакцию Аанга: как никогда она сейчас жалела, что не сможет увидеть его лица. Когда они приблизились на достаточное расстояние, она разрешила ему открыть глаза.       Сначала он их не заметил. Кусты немного скрывали их из вида, и нужно было знать, где искать. Но потом он услышал шорох и стал вглядываться более пристально. За густыми желтыми листьями он, наконец, увидел бизона.       – Эй, Аппа! Ты решил проверить местные поляны в поисках свежей травы? – засмеялся он, делая шаг вперед и раздвигая кусты. И когда он, наконец, пробрался сквозь них и поднял голову, то от шока, кажется, даже забыл, как дышать.       – Ну, как тебе мой сюрприз? – заливаясь смехом, спросила Тоф. – Выдыхай, Аватар!       Аанг растерянно переводил взгляд с неё на бизонов и обратно. Он отказывался верить своим глазам: это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это была фантастика. На лужайке перед ним стояло небольшое стадо: трое взрослых животных и четыре детеныша. Они немного отличались от Аппы рисунком полос, но это, несомненно, были они – воздушные бизоны, священные звери его народа.       Он обессиленно упал на колени и расплакался. Он не мог контролировать слёзы, стекающие по его щекам, он не чувствовал своего дыхания, не слышал стука сердца, хотя всё это было на пределе. В его голове вертелась одна мысль: «Аппа не последний, наследие не утрачено, всё не напрасно!»       – Тоф, – прошептал он срывающимся голосом, – как тебе удалось их найти? Ты даже не представляешь, что это для меня значит.       – Ну, немного слепой удачи, – она рассмеялась сама над собой, – и любовь к земле, а не к небу и привели меня сюда, о, могучий Аватар!       – Это просто невероятно. Я уже смирился с мыслью, что бизонов больше нет. А это чудо! Настоящее чудо, что их предкам удалось скрыться от атак Созина, и теперь есть надежда на их возрождение. Они же настоящие, истинные маги воздуха.       Аангу хотелось подбежать к каждому бизону и зарыться в их густую шерсть, но он понимал, что этим только напугает их, они, скорее всего ни разу не видели людей, а сам он понятия не имел, как обращаться с дикими неприрученными животными. В его детстве бизоны воспитывались в Восточном храме, и молодые маги воздуха выбирали себе друга из тех, кто уже знал людей и не боялся их, а эти звери явно были не из таких. Он дунул в свой свисток, и среди бизонов прошлась волна беспокойства: они заревели и начали перетаптываться, пытаясь понять, откуда взялся это звук. Аанг хлопнул себя по лбу. Он хотел всего лишь позвать Аппу, и совсем забыл, что эти бизоны тоже могут реагировать на свисток.       – Не бойтесь! – он раскинул руки, успокаивая их, – меня зовут Аанг, я – ваш друг, я, так же как и вы, часть воздушной нации. Я хочу, чтобы вы доверяли мне, я не сделаю вам ничего плохого, – он говорил, хотя и сильно сомневался, что они его понимают. Но он не мог позволить им просто улететь: то, что Тоф наткнулась на них, было просто чудом, и ему совсем не хотелось, чтобы они вдруг куда-то спрятались. Тут он услышал приближение своего собственного бизона. Тот, заметив своих собратьев, похоже, тоже весьма удивился, громко заревев.       – Аппа, смотри, кого нашла Тоф! Я хочу, чтобы ты с ними подружился, – сказал Аанг, поглаживая его, – скажешь им, что мы друзья? Они пока боятся нас, но я надеюсь, ты сможешь найти с ними общий язык, ты у меня такой коммуникабельный!       – Весь в тебя! – добавила Тоф.       – А что плохого, что я люблю общение? – обиделся Аанг. – Ладно, Аппа, побудешь с ними немного, пока мы будем наверху,хорошо? Они должны постепенно привыкать к людям. Я не хочу делать резких движений.       Аппа хмыкнул, соглашаясь со своим хозяином. Аанг погладил его по голове и развернулся в сторону горы.       – Спасибо, Тоф, – обратился он к своей подруге, – ты сегодня просто вернула мне часть меня, эти бизоны – лучшее, что случилось за последнее время, без тебя я просто не заметил бы их здесь, постоянно находясь на вершине горы.       – Не благодари, Твинклтос, твоя реакция была просто бесценна, жаль только я лица не видела.       – Вот и хорошо, что не видела: Аватар, размазывающий слёзы по щекам – то ещё зрелище, – засмеялся Аанг. И прости за вчерашнее, я, должно быть, наговорил лишнего, я не хотел тебя задеть.       – Да ладно, я сама вела себя не лучшим образом. Каждый раз, когда я вспоминаю родителей, это ни к чему хорошему не приводит, только ругаюсь со всеми, – с грустью отметила она.       – Хочешь, по пути в Ба Синг Се мы заедем в Гаолинь? Возможно, ты сможешь с ними помириться, – предложил ей парень.       – Не знаю, не хочу сейчас об этом думать. Давай пока закроем эту тему, не будем портить радость от находки твоих драгоценных бизонов.       – Хорошо, ты права, – согласился Аанг. Хотя мой восторг сегодня ничего не испортит. Ну, что, обратно вверх полетишь?       – Ну, уж нет! Я больше не готова рисковать собой, болтаясь на этой деревяшке, обтянутой тканью, у меня свои способы подняться наверх, – сказала она, поднимаясь вверх по склону на собственноручно созданном каменном выступе. – Ну, что, Твинклтос, кто первый до вершины?       – У тебя ни единого шанса, Тоф, – рассмеялся Аанг, направляя планер в небо, – встретимся наверху!